Определение ин Определение институтов как ограничений, накладываемых на себя людьми, комплементарно по отношению к идеям неоклассической теории выбора. Опираясь на идеи индивидуального выбора, теория институтов делает шаг в сторону соединения и примирения экономики и других общественных наук. Важность подхода, принятого теорией выбора, заключается в том, что в основании набора логически последовательных и потенциально верифицируемых гипотез должна лежать теория человеческого поведения. Сила микроэкономической теории в том, что она исходит из посылок об индивидуальном человеческом поведении (хотя в главе 3 будет изложена моя
позиция о необходимости изменения этих посылок). Институты создаются людьми. Люди развивают и изменяют институты; поэтому наша теория должна начинаться с индивида. В то же время ограничения, накладываемые институтами на человеческий выбор, оказывают влияние на самого индивида. Соединение индивидуального выбора с ограничениями, налагаемыми институтами на весь перечень выборов, является важным шагом в сторону интегрального социального анализа.
Институты влияют на экономический процесс тем, что оказывают воздействие на издержки обмена и производства. Наряду с применяемой технологией они определяют трансакционные и трансформационные (производственные) издержки, которые в совокупности составляют общие издержки производства. Начальная задача настоящего исследования (часть I) заключается в том, чтобы объяснить существование и природу институтов и таким образом выяснить, как они отражаются на затратных функциях экономической
Системы.
II
Главная роль, которую институты играют в обще-
стве, заключается в уменьшении неопределенности путем установ-
ления устойчивой (хотя не обязательно эффективной) структуры
взаимодействия между людьми. Но устойчивость институтов ни в
коей мере не противоречит тому факту, что они претерпевают изме-
нения. Развиваются все институты — начиная от традиционных ус-
ловностей, кодексов и норм поведения до писанного права, обычно-
го права и контрактов между индивидами. Таким образом, имею-
щийся в нашем распоряжении набор выборов непрерывно меняет-
ся. Изменения на периферии институциональной системы могут
быть такими медленными и плавными, что их способны увидеть
только историки, хотя в современном мире быстрота институцио-
нальных изменений очевидна.
Институциональные изменения — это сложный процесс, пото-
му что предельные изменения (changes at the margin) могут быть
следствием изменений в правилах, неформальных ограничениях, в
способах и эффективности принуждения к исполнению правил и
ограничений. Более того, процесс институциональных изменений
обычно носит инкрементный, а не дискретный характер. Объясне-
ние того, как и почему происходят инкрементные изменения и по-
чему даже дискретные изменения (такие, как революции и завоева-
ния) никогда не являются абсолютно дискретными, состоит в уко-
рененности неформальных ограничений в обществе. Хотя фор-
мальные правила можно изменить за одну ночь путем принятия по-
литических или юридических решений, неформальные ограниче-
ния, воплощенные в обычаях, традициях и кодексах поведения, го-
раздо менее восприимчивы к сознательным человеческим усилиям.
Эти культурные ограничения не только связывают прошлое с на-
стоящим и будущим, но и дают нам ключ к пониманию пути исто-
рического развития.
Главная загадка человеческой истории — как объяснить широ-
кую дивергенцию (расхождение) траекторий исторических измене-
ний. Как случилось, что общества стали развиваться по расходя-
щимся историческим траекториям? Почему общества так отлича-
ются друг от друга? Ведь все мы, в конце концов, произошли от
22 Часть I
первобытных сообществ охотников и собирателей. Расхождение
исторических траекторий тем более ставит нас в тупик, когда мы
пытаемся рассматривать мировой исторический процесс со стан-
дартных позиций неоклассической доктрины и теории междуна-
родной торговли, из которых можно заключить, что по мере разви-
тия торговли товарами, услугами и производственными факторами
экономические системы должны постепенно сближаться друг с
другом. Хотя мы действительно можем наблюдать определенное
сближение между передовыми индустриальными странами, веду-
щими взаимную торговлю, поразительная черта последних десяти
тысяч лет истории заключается в том, что в мире сложились обще-
ства, радикально отличающиеся друг от друга по религиозным, эт-
ническим, культурным, политическим и экономическим критериям,
а разрыв между богатыми и бедными, развитыми и слаборазвитыми
нациями сегодня такой же большой, как и прежде, а может быть да-
же гораздо больше, чем когда бы то ни было раньше. Как объяс-
нить такое углубление различий между обществами? И что, пожа-
луй, не менее важно — какие причины ведут к дальнейшему углуб-
лению или, напротив, стиранию различий?
Но на этом вопросы не кончаются. Почему богатые общества
переживают многолетнюю стагнацию или даже абсолютный упа-
док? Ведь выдвинутая Алчияном в 1950 году эволюционная гипо-
теза предполагает, что всепроникающая конкуренция должна уст-
ранить более слабые институты и способствовать выживанию тех
институтов, которые лучше решают человеческие проблемы.
Кратко изложу историю собственных исследований по этой
фундаментальной проблеме. В совместной работе 1973 года мы с
Робертом Томасом предложили рассматривать институты как де-
терминирующие факторы экономического процесса, а изменения в
соотношении цен — как источник институциональных изменений.
Тогда мы обосновывали свою точку зрения тем, что изменения це-
новых пропорций дают толчок к созданию более эффективных ин-
ститутов. Упорное существование неэффективных институтов, как,
например, в Испании, мы объясняли тем, что правительство, пре-
следуя фискальные цели, сужает временные рамки экономической
деятельности и тем самым создает разрыв между побудительными
мотивами частной деятельности и общественным благосостоянием.
Подобная аномалия не вписывалась в теоретические рамки.
В своей работе 1981 года “Структуры и изменения в экономи-
ческой истории” я отошел от идеи рассмотрения институтов с точ-
ки зрения их эффективности. Руководители государств создавали
систему прав собственности в своих интересах, а трансакционные
издержки вели к доминированию обычно неэффективных прав соб-
ственности. Таким образом можно было объяснить существование
на протяжении всей истории, включая наше время, таких прав соб-_