В начале третьей главы российский историк Б.Н. Миронов формулирует исследовательские вопросы:
1) Какая модель демографического поведения действовала в России в XVIII-начале XX вв.?
2) Когда начался переход от традиционной к современной модели воспроизводства населения?
3) Какая из стран первая стала регулировать рождаемость?
4) Какие социальные последствия имели длительное существование традиционной модели воспроизводства населения и ее изменение?
Как отмечает Б.Н. Миронов, анализсосредоточен на православном населении в связи с наличием исторических источников. Доля православного населения составляла большую часть населения как в 1858 году (85% от общего числа населения), так и в 1897 году (84% от общего числа населения).
Источниковой базой данного исследования являются переписи-ревизии с 1719 по 1857 гг., данные церковно-метрического учета (данные о регистрации браков, рождений и смертей), данные исповедного учета (регистрация посещения исповеди) с 1720-х гг., данные административно-полицейской демографической статистики, данные первой переписи населения 1897 года.
С точки зрения Б.Н. Миронова модель демографического поведения людей оказывает решающее воздействие на воспроизводство население. В Российской империи эта модель определялась крестьянством. 9/10 крестьян жили в деревнях, занимались сельским хозяйством. Модель демографического поведения крестьянства в период империи, оставалась основной для большинства населения.
Ключевые идеи главы: Брачность в Российской империи была не только ранней, но и почти всеобщей (религиозные, экономические, практические воззрения крестьян на брак обусловили существование такой устойчивой тенденции). До 1861 года среди крестьянства безбрачные почти отсутствовали, в крупных городах они встречались чаще (Москва, Санкт-Петербург). Со второй половины XIXвека началось медленное снижение брачности в Российской империи.Изменения в брачной модели начались в городе в первой половине XIXвека, во второй половине XIXвека распространились на деревню.Лидерами этих изменений были образованные слои населения (дворянство).Великие реформы стали причиной изменения психологии горожан, что выразилось в увеличении количества разводов и радикальном изменении оснований разводов.
Б.Н. Миронов характеризует демографические процессы Российской империи:
• С XVIIIпо XIX вв. брачность, рождаемость и смертность заметно уменьшились (в пореформенное время особенно – во второй половине XIX вв.)
• Как следствие, увеличилась средняя продолжительность жизни и естественный прирост населения, который не перешел в демографический взрыв.
• Демографический переход в России начался по модели, близкой к французской (две фазы перехода - снижение смертности и снижение рождаемости - начались одновременно).
Изменить традиционный тип воспроизводства населения в Российской империи, по мнению Б.Н. Миронова, было чрезвычайно трудно. Его ломка началась в период Великих реформ с изменения индивидуального отношения человека к жизни, смерти, продолжению рода, поскольку, снижение уровня брачности, смертности и рождаемости происходило добровольно и на уровне каждого человека и семьи.В начале XXвека доля людей, состоявших в браке, оставалась очень высокой, существенно выше, чем в западноевропейских странах
Доля крестьянского населения в начале XVIIIвека и в 1897 году[1].
По мнению Б.Н. Миронова демографическое поведение крестьянина было обусловлено его взглядами на брак, семью, детей. Эти взгляды своим происхождением обязаны комплексу социально-экономических факторов: невозможность существования крестьянского хозяйства вне семейной формы, высокая смертность, необеспеченная государством и сельской общиной старость.
С точки зрения российского историка, крестьянская этика совпадала с христианской.Б.Н. Миронов отмечает, что такие представления крестьян как ценность семьи и детей, священность и нерасторжимость брака нашли отражение в нормах обычного права. Несоблюдение обычая, этических норм ставило крестьянина вне общины, вне общества. До конца периода империи община являлась для крестьянина микрокосмом, где проходила вся его жизнь от рождения до смерти.
Б.Н. Миронов отмечает, что брачные и семейные отношения в деревне имели не только интимный, но и публичный характер. Например, в свадьбе и похоронах участвовала практически вся деревня, девственность невесты демонстрировалась на всеобщее обозрение - представлялась рубашка новобрачной, на заборе дома вывешивалась простыня новобрачных, на общинных сходах разбирались факты неподчинения детей родителям и семейные конфликты.
Б.Н. Миронов считает, что публичность межличностных отношений на селе являлась следствием подчиненности крестьянина четким, практически не дающим альтернатив нормам демографического поведения. Российский историк подчеркивает, что эти нормы освящались церковью,к началу XVIIIвека они превратились в устойчивую традицию.С точки зрения ученого традиции, поддерживаемые православной верой, крестьянин привык не только уважать, но и исполнять.
Б.Н. Миронов анализирует содержание норм демографического поведения в Российской империи и выделяет ключевую составляющую: представления крестьян о браке. С точки зрения крестьянина брак представляет собой индикатор порядочности человека, его материального благосостояния и общественного веса. Вступление в брак приравнивалось к моральному долгу каждого крестьянина.
Молодой крестьянин, не вступивший в брак, назывался «малым». Т.е. он обладал не полный набором прав как член семьи и крестьянской общины: неженатый крестьянин находился в подчинении старших, не имел голоса в семье, не участвовал в сельском сходе, ему не доверяли некоторые сельскохозяйственные работы (например, посев), покидать деревню он мог только под присмотром «взрослых» мужчин (женатых крестьян). Только после вступления в брак «малый» крестьянин приобретал права и обязанности полноценного члена семьи и общины.
Сохранившиеся русские пословицы, название неженатого крестьянина «малый» свидетельствуют о том, чтонеженатые мужчины-крестьяне вызывали подозрительное и презрительное отношение окружающих, что выражалось как в ущемлении их некоторой части прав как членов семьи и общины, так и в использовании обидных прозвищ по отношению к ним.
Б.Н. Миронов делает вывод о том, что холостое положение рассматривалось крестьянами как безнравственное поведение, поскольку, существовали представления, что не вступают в брак только физические и нравственные уроды, парни плохого рода, разорившихся семей или прослывшие распутными, буйными и беззаботными людьми, которые забыли страх божий и наставление родителей. По крестьянским понятиям незамужние женщины не имели самостоятельной ценности, после смерти родителей такая женщина была обречена на бедность или нищенство.Лучшим выходом для незамужней женщины с точки зрения Б.Н. Миронова являлось пострижение в монастырь.Как отмечает ученый, женщины-крестьянки предпочитали девичеству даже самую плохую партию.
Российский историк отмечает, что представления крестьян о браке были обусловлены экономическими, правовыми условиями их жизни, а также религиозными воззрениями. Неженатый крестьянин не мог получить земельный надел (главный источник средств существования) от помещика, администрации или общины. Только получение земли и связанное с этим вхождение крестьянина в состав налогоплательщика давало ему личные права.
В основе крестьянского хозяйства лежало половозрастное разделение труда. В связи с существовавшими представлениями крестьян мужчина не должен был делать женской работы, а женщина – мужской. Приготовление пищи, уход за скотиной, воспитание детей, бытовое обслуживание семьи (в том числе обеспечение всех членов семьи домотканной одеждой), жатва, заготовка дров, уход за постройками считалось делом женских рук. Полевая работа воспринималась как мужское занятие. Считалось, что крестьянка и крестьянин могли вместе вести полноценное хозяйство, способное удовлетворить потребности семьи.
В соответствии с существовавшими наставлениями церкви об отношении полов жизнь без семьи рассматривалась крестьянами как отклонение от предначертаний Господних по причине несчастья или вследствие безнравственности. Женитьба, рождение и воспитание детей рассматривались как исполнение божественных указаний. Обряд венчания занимал особенное место в жизни крестьян и назывался «суд Божий» (момент исполнения предначертания Божьего).
Таким образом, экономическая и моральная необходимость заставляла крестьян жениться при первой благоприятной возможности, делала безбрачие почти невозможным в их глазах. По русскому обычаю новобрачные не устраивали отдельного самостоятельного хозяйства, новая семья становилась частью уже существующей семьи отца жениха, невеста переходила в его дом на жительство.
Б.Н. Миронов подчеркивает, что брак имел не только материальный расчет, но он также включал психологические, эстетические, практические соображения, представления о престижности данного брачного союза, поэтому брак не воспринимался крестьянами исключительно как хозяйственная сделка.
Для российского историка является важной тенденция постепенного повышения возраста вступления в брак. В начале XVIIIвека девочку женили в возрасте 12-14 лет, мальчика-в возрасте 13-15 лет без учета их желаний; во второй половине XIXсупругами становились молодые женщина и мужчина в возрасте 21 и 24 лет, совсем не учитывать их желания было уже невозможно.
Как отмечает Б.Н. Миронов, в молодых крестьянах постепенно развивались автономность, чувство собственной индивидуальности, вследствие чего к концу XIXвека они стали упорнее, чем их сверстники прежде, настаивать на принятии во внимание их желаний.
Религиозные воззрения крестьян также определяли отношение к браку, цель которого состояла не в получении плотских радостей, а в устройстве семьи, рождении и воспитании детей. Поэтому брак по страсти не являлся богоугодным делом, поскольку, в соответствии с представлениями крестьян содержал в себе что-то греховное. Существовали представления о том, что страсти греховны и мешают устройству совместной жизни мужчины и женщины на правильных основаниях. Крестьяне полагали, что не страсть, а необходимость оправдывает и одновременно облагораживает брак.
Согласно крестьянским представлениям, в брак необходимо было вступать в молодости. В начале XVIIIвека оптимальным возрастом считались 16-18 лет для девушки и 18-20 лет для юноши, во второй половине XIXвека – соответственно 20-22 и 23-25. Оптимальный возраст до некоторой степени определялся духовными и светскими законами, но главную роль играли все же условия крестьянской жизни.
Б.Н. Миронов выделяет несколько причин ранних браков среди крестьян.
Во-первых, заключение ранних браков было обусловлено отсутствием необходимости для новобрачных устраивать собственное хозяйство.
Во-вторых, родители жениха хотели взять в дом работницу помоложе и поздоровее, поэтому сына приходилось женить быстрее.
В-третьих, существовали психологические соображения родителей: чем моложе были дети, тем с большим успехом родители могли употребить свою власть над ними, поскольку, патриархальная крестьянская семья строилась на строгом подчинении младших старшим, женщин-мужчинам.
В-четвертых, крестьяне считали, что чем моложе невеста, тем быстрее пройдет ее адаптация к новым условиям.
В-пятых, тяжелая крестьянская работа рано старила и истощала женщину; она быстро теряла свою привлекательность и частично здоровье.
С точки зрения крестьян идеальная разница между возрастом жениха и невесты составляла 2-3 года. Бесчестьем для крестьянской девушки считалось выйти замуж за мужчину старше ее более чем на 2-3 года. Возрастная разница между мужчиной и женщиной была вызвана высокой смертностью мужчин (средняя продолжительность жизни у мужчин была примерно на 2-3 года меньше, чем у женщин), ранним старением мужчин от тяжелого труда и страхом для женщины остаться вдовой, да еще и с детьми. При увеличении разницы в возрасте с 0 до 10 лет вероятность овдоветь к 40-50 гг. увеличивалась почти в 2 раза.
По правилам православной церкви запрещались браки по кровному родству и свойству[2] между одним супругом и родственниками другого до 7-й степени, между родственниками одного и другого – до 5-й степени и т.д. Точное соблюдение этих правил создавало трудности при вступлении в брак. Под влиянием требований жизни Синод принял в 1810 году закон о браках, который понизил требования к родству на три ступени. Например, браки по кровному родству и свойству между одним супругом и родственниками другого запрещались только до 4-й ступени.
Таким образом, существующие ограничения исключали возможность существования кровного родства между будущими супругами и обеспечивали низкую степень кровного родства в целом. Б.Н. Миронов убежден, что это имело огромное значение для воспроизводства физиологически и психологически здорового поколения. То есть опыт поколений диктовал соблюдение относительного равенства в возрасте и недопустимость родственных отношений между супругами.
Б.Н. Миронов отмечает, что со временем отношение крестьян к разводу менялось. В начале XVIIIвека народная этика допускала разводы и вторые браки при наличии многих оснований. Постепенно под влиянием церкви число оснований для развода и заключения второго брака сократилось до пяти: пострижение в монашество, прелюбодеяние, длительное отсутствие по неизвестной причине, вступление одного из супругов в отсутствие другого в новый брак, тюремное заключение. Это совпадало с другой тенденцией- со временем идея священности и вечности (считалось, что в загробном мире, в стране праведников, муж соединится со своей женой) брака все более укоренялась в сознании крестьян. Во второй половине XIXвека развод стал рассматриваться крестьянами как тягчайший грех. Сохранившиеся русские пословицы свидетельствуют о том, что вдовство крестьяне рассматривали как Божье наказание, огромное несчастье.В связи с этим второй брак не осуждался крестьянами, ведь вдовец или вдова нуждались в помощи и защите. Однако, ко второму браку крестьяне относились с некоторым подозрением из-за страха, что он окажется недолговечным (Бог покарал один раз, может покарать и второй раз). Третий брак крестьянами осуждался, поскольку, считалось, что вступая в третий брак, человек стремится изменить свою судьбу, явно идет наперекор Божьей воле оставить его одного. Крестьянское мировоззрение вступало даже в противоречие с православной нормой, допускающей третий брак как последний брак.
Согласно крестьянским представлениям вступление в брак пожилых людей (например, для мужчины - в возрасте старше 60 лет, для женщины – старше 50 лет) считалось неприличным. Закон допускал заключение брака до 80 лет.
Моральным оправданием супружеской жизни служили дети – без них брак терял богоугодность. Многодетность освящалась церковью, прерывание беременности, уклонение от рождения детей считалось церковью и крестьянами грехом.
Б.Н. Миронов утверждает, что существовали экономические соображения, способствовавшие многодетности. Крестьяне полагали, что большая семья могла рассчитывать на благосостояние, без взрослых сыновей хозяйство не имело шансов стать зажиточным. В то же время после 60 лет у бездетного крестьянина частично забирали землю в крестьянскую общину для нового поколения. Крестьяне считали необходимым иметь минимум три сына, поскольку из трех сыновей только один мог помочь в старости (первый сын мог умереть в старости, второй сын пойдет служить в армию). Среди женского пола смертность была лишь немного меньше, поэтому можно было полагаться тоже на одну. На спокойную старость крестьяне могли рассчитывать, если в семье было не менее 6 детей.
Крестьяне отрицательно относились к внебрачной рождаемости. Внебрачные дети, не узаконенные через последующий брак, считались незаконнорожденными. Рождение ребенка вне брака сурово осуждалось. Женщине, девушке, родившей ребенка, и ее семье грозили позор, презрение односельчан, без помощи родителей - нищета. Такая женщина была вынуждена покидать деревню, переезжать в город, становиться проституткой, подкидывать ребенка или в отчаянии его убивать. Ни отец, ни государство, ни община по закону не обязаны были содержатьвнебрачных детей. Однако при достижении совершеннолетия мужчины получали земельный надел наравне с другими.
Брачность. По мнению Б.Н. Миронова, в России всегда преобладали ранние браки. В XVII – XVIIIвв. наиболее распространенными были браки между 16-18- летней невестой и 18-20-летним женихом. Иногда заключались и очень ранние браки, так как церковь ограничивала нижний предел бракоспособного возраста 12 годами для невесты и 15 годами для жениха.
В 1774 году бракоспособный возраст повысился у женщин до 13 лет, в 1830 году до 16 лет у невесты и 18 лет у жениха. Таким образом, традиция ранних браков долго сохранялась, но брачный возраст повышался.
Например, за 1780-1850-е гг. средний возраст невест вырос с 15-16 до 18-20 лет, женихов – с 16-18 до 20-21 года. На окраинах России – на Севере, в Сибири, в южных губерниях – в брак вступали на 1-2 года позже, чем в центральной части Европейской России.
Кроме церковного закона действовал и другой фактор, повышавший нижний предел бракоспособного возраста. Под влиянием разъяснений врачей о вредности для здоровья чрезвычайно ранних браков, заключаемых до наступления полной половой зрелости, у образованной части общества появлялось понимание того, что следует увеличить возраст вступления в брак.
Постепенное повышение брачного возраста в законодательстве, в жизни происходило под влиянием помещиков и администрации в государственной деревне.
В первой половине XVIIIвека рекомендовалось венчать девушек в возрасте 15-16 лет, юношей- в 18 лет, а с конца XVIIIвека – соответственно в 16-18 и 18-20 лет; предельный возраст устанавливался для мужчин -25 лет, для женщин-20 лет. Инструкции отражали не только изменение гигиенических представлений, но также усилившееся с конца XVIIIвека малоземелье в центре России.
Начиная с 1860-х гг. средний возраст вступления в первый брак стабилизировался и вплоть до 1917 года оставался неизменным: у невест -21,4 года, у женихов- 24,2 года. Городские женихи и невесты были примерно на 3 года старше, чем новобрачные в деревне. Чем город был крупнее, тем разница возрастала.
Средний возраст вступления в брак варьировался по губерниям, браки молодели с севера на юг и с запада на восток. Наиболее молодые браки наблюдались в регионах, имевших сугубо сельскохозяйственную специализацию, наиболее поздние - в промышленных и промысловых регионах. Зависимость от занятий сказывалась на возрасте вступления в брак даже в пределах одного уезда. В пореформенное время возраст вступления в брак всюду постепенно выравнивался, в чем, по мнению Б.Н. Миронова, отражалось формирование общероссийской модели брачного поведения.
Б.Н. Миронов отмечает, что в течение года заключение браков происходило неравномерно. Наибольшее число браков заключалось в январе-феврале и октябре-ноябре.
Причины помесячных колебаний были экономические и религиозные. Церковь воспрещала венчания на протяжении 4-х постов (Великого, Рождественского, Петрова, Успенского), с 25 декабря до 6 января, во все дни масленицы и пасхальной недели, в кануны и в самые дни церковных и государственных праздников, накануне среды, пятницы и воскресенья в течение всего года. Этим объясняется отсутствие браков в марте и декабре, небольшое количество браков в апреле, июне и августе. Частые колебания числа венчаний в феврале объясняются переходящим характером Великого поста, который мог начинаться и в феврале, и в марте.
Многочисленные браки зимой и осенью были связаны с аграрным циклом: с окончанием сельскохозяйственных работ в сентябре начиналось время свадеб, в январе и феврале – пик свадеб, в марте-апреле – начинался новый цикл работ.
Б.Н. Миронов, используя данные таблицы распределения вступления в брак по месяцам в Европейской России в конце XVIII–начале XXвв., делает вывод о том, что после 1861 года помесячные колебания вступления в брак в городе и деревне становились более согласованными, т.е. возрастала связь между сезонностью браков в городе и деревне.
Данная связь свидетельствует о том, что миграция крестьян в город усиливалась, увеличивалось влияние сельской модели демографического поведения на городскую. Со временем распределение браков по месяцам в течение года становилось более равномерным, что, по мнению Б.Н. Миронова, является показателем уменьшения зависимости жизнедеятельности населения от аграрного цикла, возможно от требований церкви.
Брачность в Российской империи была не только ранней, но и почти всеобщей. До 1861 года среди крестьянства безбрачные почти отсутствовали, в крупных городах они встречались чаще (Москва, Санкт-Петербург). В начале XXвека доля людей, состоявших в браке, оставалась очень высокой, существенно выше, чем в западноевропейских странах.
[1]Миронов Б.Н. Историческая социология России: Учебн. пособие / Под общ.ред. В.В. Козловского – Спб.: Издательский дом С.-Петерб. У-та; Интерсоцис, 2009. – С. 98.
[2]Прим.: свойство – отношения между людьми, возникающие из брачного союза одного из родственников (между супругом и родственниками другого супруга, между родственниками супругов).