- Отец, а как же конверт?
- На данный момент, ты все еще член Собрания. И ты нужен здесь. Звонок закончился.
Я глубоко вздохнул и обдумал свои варианты. Без телефона для связи с ФБР у меня не было ни одного.
- Я направляюсь в общину, - сказал я Мике. - Забудь о контрольном списке.
Отправляйся к Джоанне.
Припарковав грузовик как можно ближе к нашей квартире, я направился прямо к храму. Чувство неминуемой гибели таилось за каждым углом. Приблизившись к залу собрания, я увидел Люка и схватил его за руку.
- Что происходит?
Он покачал головой.
- Я не уверен, но это нехорошо. Совсем нехорошо.
Когда мы вошли, море глаз повернулось в мою сторону, и впервые, насколько я помню, выражение лица Брата Тимоти не было презрительным; вместо этого я бы описал его как самодовольное.
- Теперь, когда все мы в сборе, присаживайтесь, Братья, - сказал Брат Рафаэль, вставая по правую сторону от Отца Габриэля.
Я оглядел сидящих за столом шестнадцать мужчин. В присутствии Отца Габриэля должно быть семнадцать.
- Где Брат Бенджамин? - спросил я.
- Очевидно, за время нашего отсутствия многое произошло, - сказал Отец Габриэль.
Да, многое. Моя жена заперта в "Восточном Сиянии".
- Брат Тимоти, - начал Отец Габриэль, - пожалуйста, расскажите всему Собранию, что вы только что поведали мне.
Тимоти встал.
- Возможно, не все из вас знают о том, что мы делаем, чтобы контролировать нашу общину. Мы очень внимательно следим за использованием мобильных телефонов и за работой вышки сотовой связи. "Свет" никогда не может быть слишком осторожным или слишком доверчивым. - Он посмотрел прямо на меня.
Черт! Вышка сотовой связи. Мой пульс участился.
- За исключением случайных охотников или работников трубопровода, наша вышка сотовой связи монополизирована нами, избранными, единственными, кто имеет мобильные телефоны в этом сообществе.
Внезапно в памяти всплыли слова Отца Габриэля о том, кому я звонил. Проклятье!
- Можете себе представить наше замешательство, когда в прошлую пятницу неизвестный номер позвонил с нашей вышки. Входящие звонки происходят с неправильными номерами. Этот звонок поступил из нашего кампуса.
По нейтральным выражениям лиц членов Комиссии, я заключил, что они уже встречались и обсуждали этот вопрос. Однако, большинство на Собрании были шокированы.
Брат Тимоти продолжил:
- Этот неизвестный номер сделал пять исходящих звонков и принял один входящий звонок.
- Брат, это имеет какое-либо отношение к Брату Бенджамину? За столом началось бормотание в ответ на вопрос Брата Питера.
- Братья, - приказал Отец Габриэль. - Дайте продолжить Брату Тимоти.
- Это опять-таки можно было бы списать на охотника или работника трубопровода, за исключением того, что все пять исходящих звонков были отправлены на знакомый номер, на который поступали звонки с вышки возле "Западного Сияния".
Пот выступил над моей верхней губой.
Где Бенджамин и Рейчел? Как давно Отец Габриэль знал об этом? Возможно, я был прав, и конверт был лишь предлогом, чтобы заманить меня обратно в "Северное Сияние".
- Это бессмысленно, - вставил свое замечание Люк. - Кто знает кого-то, чтобы позвонить ему в другую общину?
- Хороший вопрос, - ответил брат Тимоти. - Это было бы то, что заставило нас усомниться, когда на один знакомый номер поступило пять входящих с неизвестного номера.
Я сделал глубокий вдох.
- Отец, братья, достаточно ли времени потратил незнакомый номер на разговор по знакомому номеру?
- Нет, - ответил брат Тимоти. - Единственный звонок, по которому произошел разговор был тот, по которому знакомый номер сделал входящий на неизвестный номер.
- Отец, братья, - взмолился Люк, - не могли ли эти пять звонков на знакомый номер быть сделаны по ошибке?
Отец Габриэль кивнул.
- Это возможно, маловероятно, но возможно. - Он встал и кивнул Брату Тимоти. - Мы созвали это собрание, чтобы сообщить вам, избранным членам, что виновные были наказаны. В то время, как нам будет не хватать Брата Бенджамина, "Свет" не потерпит обмана ни на каком уровне. К сожалению, мы теряли членов Собрания в прошлом. Это нелегкое решение, но я поддерживаю позицию, занятую Братом Рафаэлем и Комиссией в мое отсутствие.
Мое сердце сжалось, когда я посмотрел на Люка. Его глаза заблестели от непролитых слез, а челюсти сжались.
- Хотя я и решил публично не называть со-конспиратора этой пародии, будьте уверены, он тоже будет наказан.
Все, кроме меня, кивнули. Я не мог пошевелиться.
Как я мог не подумать, что они будут следить за башней? Неужели Сара расплачивается сейчас за мою ошибку?
- Кандидаты на открытую позицию в Собрании, - продолжил Отец Габриэль, - будут заслушаны на завтрашнем заседании. Брат Люк, вы хорошо знакомы с последователями здесь, в "Северном Сиянии". Подготовьте список возможных кандидатов. Возможно, откроется больше одной вакансии, это станет известно в ближайшем будущем.
Мои легкие забыли, как дышать, когда я услышал его последнее заявление. Я не мог пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы заговорить, поскольку все, кроме меня, ответили.
- Да, Отец.
- Брат Ноа, пожалуйста, провозгласите молитву за наше Собрание, и мы отложим эту встречу.
Блять!
Мне нужно было попасть в Фэрбенкс. Еще два дня.
Погрузившись в свои мысли во время молитвы, я не осознавал, что все закончилось, пока Отец Габриэль не произнес мое имя.
- Брат Джейкоб, ты слушал?
Все остальные члены Собрания встали и направились к двери.
- Я сожалею, Отец. Я признаю, что не слышал.
- Я думал, мы устранили все твои отвлекающие факторы. Почему он продолжает использовать это слово?
- Отец, вы обещали сохранить ей жизнь.
Брат Авраам кивнул и закрыл дверь, оставляя меня наедине с Отцом Габриэлем и членами Комиссии.
- Так оно и есть. Твоя работа сейчас слишком ценна, чтобы тебя постигла та же участь, что и Брата Бенджамина. Нынешнее положение сестры Сары - твое предупреждение.
Я посмотрел на Брата Даниэля, но его челюсти были сжаты, а глаза прикованы к Отцу Габриэлю.
- Отец, я не подведу вас. Я обещал это.
Он прищурил свой темный пристальный взгляд.
- Ты уже это сделал. Расскажи нам, о чем ты говорил во время этого звонка, и почему это нельзя было обсудить по твоим настоящим телефонам. Объясни нам, зачем тебе понадобился обман.
Очевидный ответ: потому что наши настоящие телефоны отслеживались, был неприемлем. Я разрывался, чтобы придать смысл лжи, которую мы сказали, в то время как я одновременно задавался вопросом, что рассказали Бенджамин и Рейчел. Опершись локтями о стол, я держался за голову. Три года тяжелой работы, и все это закончится из-за проклятого телефонного звонка.
- Брат, отвечайте сейчас же, или я позвоню в "Восточное Сияние".
Комната поплыла перед глазами, когда я воззвал к своей личности последователя "Света", проигнорировал его очевидную угрозу.
- Отец, я уверен, что Брат Бенджамин объяснил.
- Нет, не объяснил. На самом деле, вы можете сократить объяснения. Мы знаем, что это Сестра Рейчел разговаривала с вами, не Брат Бенджамин.
Брат Тимоти ответил:
- У нас есть технология для определения местоположения телефона. Звонок поступил из жилого дома Собрания. Это было лучшее, что мы смогли вычислить. Мы опросили всех, кроме Рейчел и Сары. Когда допрашивали Рейчел, она наконец призналась, что у нее есть телефон, и поклялась, что Бенджамин ничего не знал об этом. Она сказала, что звонила по поводу Сары и использовала телефон, чтобы не втягивать Сару в неприятности.
- Брат Рафаэль, вы помните признание Сары? - спросил я.
- Да.
Я провел рукой по волосам.
- С того самого случая, когда Сара была наказана Братом Тимоти и Сестрой Лилит, я беспокоюсь о ней, когда уезжаю. - Тимоти откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - Я попросил Сестру Рейчел предупредить меня, если в мое отсутствие произойдет что-нибудь необычное. Это моя вина. Это я должен быть изгнан, не Бенджамин или Рейчел, и не Сара.
- Брат Джейкоб, решения, принятые этой Комиссией, не могут быть отменены. Продолжайте.
- Сестра Рейчел забеспокоилась, когда Сара не появилась на работе, особенно, когда она не смогла найти ее. Вот почему она позвонила мне по телефону, который я ей дал.
- Я спрошу еще раз, - сказал Отец Габриэль: - Зачем вы ездили в Фэрбенкс?
- Потому что Рейчел боялась, что Томас похитил Сару. Она сказала, что она видела его в общине.
- Ты солгал мне и Брату Даниэлю.
- Да, я солгал.
- Почему?
- Потому что я нашел Томаса и устранил его как проблему.
Отец Габриэль откинулся назад, в то время как остальные члены Совета заерзали на своих стульях.
- Ты убил его? - спросил он.
- Он был угрозой для "Света". Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я сделал. После того, как я это сделал, я обеспокоился, что это может так или иначе выясниться в "Свете".
- Почему ты убил его?
- Он был членом общины. Ксавьер никогда не появлялся здесь. Томас угрожал разоблачить то, что он видел, а также наше местоположение.
- Его тело?
Я покачал головой.
- Я привез его сюда. Это было моим истинным отвлечением, не Сара. Я привез его сюда и оставил на растерзание дикой природе.
Отец Габриэль кивнул.
- Я считаю, что в свете этой новой информации, мы должны пересмотреть наши меры безопасности. Ты прав, ему не следовало давать доступ к сообществу. Как он узнал коды?
- Я не знаю ответа на этот вопрос, - честно ответил я.
- У каждого члена Собрания и Комиссии есть свой собственный код для ворот. Мы можем вернуться и просмотреть записи с камер наблюдения... - предложил Брат Тимоти.
- Видео идет по кругу и стирается каждые три дня, - ответил Брат Даниэль, наконец, встретившись со мной взглядом. - Кроме того, существуют коды, используемые последователями, которые работают за пределами стен.
- Сменить все коды, - сказал Отец Габриэль, поворачиваясь ко мне. - Спасибо, Брат Джейкоб. Кажется, мы поспешили предположить худшее. Пилоты находятся в сомнительном положении. Я приму эту новую информацию во внимание относительно нашей ситуации в "Восточном Сиянии".
- Спасибо вам. Я думал только о "Свете".
- То, что вы сделали, было приемлемо, однако это выходило за рамки ваших полномочий. Правильный способ справиться с этим - сказать Брату Даниэлю правду, а затем следовать указаниям Комиссии.
- Прошу прощения. Я боялся, что он похитил Сару, - ответил я.
- Ну, как мы уже говорили, это больше не проблема. Теперь найдите этот конверт, и я пересмотрю ваше текущее наказание.
- Да, Отец.
Я встал и кивнул в сторону Брата Даниэля.
- Брат Джейкоб, - сказал Отец Габриэль, - позвоните мне сразу же, как только найдете его.
Судьба Бенджамина и Рейчел поразила меня, как только я закрыл дверь зала заседаний. Мои шаги стали нетвердыми, на меня навалилось осознание того, какие последствия настигли их за помощь мне.
Глава 28
Сара
Рвота на ботинках брата Марка не была преднамеренной, но это не помешало мне понести дополнительное наказание. Никогда Джейкоб не бил меня так, как сейчас. Хотя Брат Марк не велел мне считать, я считала. Я не могла спросить, но в конце концов заподозрила, что у него на уме нет какого-либо определенного числа. Его ремень продолжал стегать меня по холодной коже, пока на ней не появились раны и из них не потекла кровь.
- Такая темная, - сказал он, оценивая мою кровь, и грубо развернул меня к себе лицом. Он сказал, что мое наказание должно было напомнить мне с первого раза слушать указаний. Судя по выпуклости на его джинсах, я полагала, что дело также в его удовольствии. Отвратительная мысль сопровождалась дрожью страха. В моем нынешнем положении я была бессильна остановить любое другое удовольствие, которое он мог потребовать от меня.
Прежде чем он начал мое наказание, он заставил меня снять платье. Я хотела напомнить ему, что только мой муж мог делать это, но знала, что это не поможет. Плача и оставшись в одних трусиках, я прикрыла свою потяжелевшую грудь руками и рассматривала его туфли, покрытые моей рвотой. Я боялась спросить, могу ли я одеться, но чем дольше он стоял, глядя на меня, тем больше я боялась остаться незащищенной.
В конце концов он просто развернулся и ушел, оставив меня наедине с кровью, стекающей по спине и слезами, покрывающими лицо. Холод подвала лишь усилил мою дрожь. Прикусив нижнюю губу, я стояла неподвижно, наблюдая за дверью, не зная, что мне делать. Платье лежало у ног, а туфли остались там, где я их нашла. У задней стены осталась лужа моей рвоты.
Хотя я знала, что спина кровоточит, я хотела прикрыться. Потянувшись за платьем, я заметила отсутствие кольца на безымянном пальце своей левой руки. Большой палец потянулся к полоске, оставшейся от пропавшего обручального кольца, и мои дрожь и слезы усилились. Я должна выдержать это не только ради себя, но и ради Джейкоба и его миссии.
Мои волосы были все еще влажными, и я натянула платье через голову. Ткань раздражала мои свежие раны, в то время как из-за холодной воды и крови она прилипла к моей коже. Я сунула ноги в мягкие бесформенные тапочки.
Когда в следующий раз открылась дверь, на пороге была Сестра Мариам. Она не разговаривала. Вместо этого она сморщила нос, покачала головой и исчезла. Вернувшись, она принесла ведро воды с запахом антисептика. Поставив его на пол, она вручила мне щетку.
- Убери за собой, - приказала она и ушла.
Я попытался сделать, как она сказала, но слишком скоро вода наполнилась кусочками моего давно съеденного обеда. Все, что я делала, это размазывала рвоту вокруг. Когда дверь снова открылась, я опустила голову, зная, что Сестра Мариам явилась сделать мне выговор. Это была не она. Вошла другая женщина в белом платье, на этот раз с белым шарфом. Именно такого цвета шарф сказали ожидать и мне. Вспоминая слова Сестры Мариам, я знала, что это была одна из женщин, которой я могла задавать вопросы, но со следами моих последних напоминаний, я не хотела рисковать. Она тоже молчала. Она молча взяла ведро, которое я использовала и заменила его на новое со свежей водой с антисептиком.
От запаха чистящего средства и боли от ран на спине, меня снова затошнило, но я продолжала сглатывать, напуганная тем, что могло случиться, если я не сделаю то, что сказала Мариам. Слезы смешивались с водой, пока я оттирала бетонный пол во второй раз. Каждый раз, когда я двигала рукой, ткань платья натягивалась и терлась о спину, усиливая боль от напоминаний Брата Марка.
Я бы лучше справилась со своей работой, если бы инструменты не были такими ужасными. Щетка, которую она мне дала, была такой же ветхой, как старые диваны в главной комнате. Щетинки были короткими и изношенными. Хотя сначала я этого не заметила, кончик одного из пальцев на правой руке был ободран и кровоточил от царапин по полу. Когда все было почти убрано, послышались шаги и голоса из главной комнаты. Я не была уверена насчет количества людей, но знала, что это больше, чем Сестра Мариам. Дожидаясь, пока откроется дверь, я размышляла, что лучше здесь, на мокром, сильно пахнущем полу, чем там, снаружи, с ними.
- Сестра Сара, - сказала Сестра Мариам, когда открыла дверь. - Пойдем. Пора тебе понять, какая честь тебе оказана.
Честь?
Когда я встала, мои мышцы и раны закричали. Ноги болели от мытья пола на четвереньках. А белое платье, которое мне велели надеть, было мокрым и грязным от пребывания на полу. Без бинтов на спине, конечно, белый материал пропитался кровью.
Пять женщин в одинаковых платьях стояли полукругом в главной комнате. У четырех из них были синие шарфы разных оттенков. Та, кто принесла мне ведро воды, была единственной с белым шарфом. В той, у который был шарф голубого цвета, я узнала женщину, открывшую входную дверь.
У меня никогда не было времени для женской общины в университете. Я была слишком сконцентрирована на учебе. Но как только я оказалась перед ними, у меня возникло странное ощущение, как при просмотре какого-то безумного кино про студентов. Чего я боялась, так это стать ничего не подозревающим участником безумной сцены дедовщины.
- На колени, Сестра Сара, - приказала Мариам.
Я готова была на все, лишь бы избежать возвращения Брата Марка, и сделала, как она сказала. Я поморщилась, ощутив резкую боль в коленях. Очевидно, Сестра Мариам была назначенным оратором, потому что все остальные молчали, наблюдая за каждым моим движением.
- Отец Габриэль избрал тебя одной из своих личных последовательниц, невестой "Света". Ты называла себя избранной, но это не так. Мы, невесты "Света" - настоящие избранные, единственные, кому даны привилегии заботиться о его нуждах.
Мои мысли переместились от физического дискомфорта к ее словам, пока я пыталась осознать их смысл.
- Это призвание, - продолжала она. - Теперь ты призвана разделить эту привилегию.
Мой желудок скрутило. Я опустила подбородок, пытаясь скрыть свое отвращение - привилегия заботиться о нуждах Отца Габриэля? Я не хотела этой чести или привилегий. Я даже не хотела знать, что любое из этого существовало.
Мариам продолжила:
- Мы заботимся о доме и о нем. Сара, подними глаза.
Как только я это сделала, мои глаза расширились. В руке она держала кожаный ошейник, как тот, что был надет на Саломею, на девушку на больничной кровати в соседней комнате.
Моя рука потянулась к горлу.
- Нет, пожалуйста.
- Сестра Лия, сними свой шарф.
Женщина с белым шарфом развязала нежную ткань и показала ошейник под ним. Увидев фиолетовые синяки по краям, я вспомнила о теле, которое видела в морге. В то время я думала, что то, что оставило синяк на шее жертвы, уже какое-то время находилось на ней. Когда я повернулась к Мариам, она сняла шарф, чтобы показать такой же ошейник, следом за ней повторили все.
- Сестра Лия была нашей последней сестрой, которой выпала честь выполнять обязанности невесты, по крайней мере, до тебя. Она быстро учится. - Мариам повернулась к Лие. - Сними платье.
Слеза скатилась по щеке Лии, но она без колебаний выполнила приказ. Когда она подняла белую ткань, я прикрыла рот, чтобы не закричать. Уронив платье на пол, она медленно обернулась. На ее спине и спереди виднелись различные следы от плетей, некоторые были свежими. Преобладали синяки, но серебристо-белые шрамы, а также покрытые коркой струпья указывали на места, где была разрезана ее кожа. Отметины продолжались под ее трусиками и на бедрах. Когда она сделала полный оборот, я вздрогнула, увидев следы от плети на ее животе и груди. Подумав о том, как сильно болит моя спина, я не могла представить, что ремень ударит по моей чувствительной груди.
- Лия, - продолжила Сестра Мариам, - имела честь проводить больше времени с Отцом Габриэлем, когда он был дома в последний раз.
- Это он сделал с тобой? - спросила я.
Мариам молниеносно шагнула вперед и ударила меня по щеке.
- Ты не задаешь вопросов. Ты слушаешь. Очевидно, ты не так быстро учишься, как Лия. Наш лидер больше, чем мужчина. Он является "Светом", и "Свет" нуждается в наполнении, чтобы быть самым ярким. Нам, невестам, посчастливилось быть избранными для выполнения этого долга. У каждого в "Свете" есть свои обязанности. Поскольку мы так близки к Отцу Габриэлю, всецело отдаваясь "Свету", мы должны желать избавиться от всей тьмы внутри нас. Отец Габриэль радуется, когда видит следы, которые мы с радостью носим, чтобы изгнать тьму из наших тел. В конце концов, он не смог бы войти в нас, если бы мы скрывали тьму.
Мой желудок скрутило.
- Это, - она подняла ошейник, - тоже радует Отца Габриэля. Пока мы его носим, это постоянное напоминание о том, что наши жизни в его руках, и у нас нет другого выбора, кроме как доверять ему во всех отношениях. Он знает, что лучше для нас.
Мое тело задрожало от осознания того, что она только что сказала. Эти женщины, называющие себя невестами Отца Габриэля, были его женами, его гаремом. У меня не было никаких сомнений, что когда женщина надоедала ему, то, в конце концов, она оказывалась на столе в морге. Ошейник служил напоминанием, что эти женщины принадлежали Отцу Габриэлю. Если они не будут делать то, что им говорят, и не примут охотно свое призвание, если они не удовлетворят его потребности, то в конце концов их накажут изгнанием во тьму.
- С начала "Света" всегда было семь невест. Ошейник, который ты собираешься надеть, носили невесты, которые не смогли наполнить "Свет". Мы все носим ошейники неудачливых невест. Это еще одно напоминание сделать все возможное, чтобы угодить Отцу Габриэлю, сделать все возможное, чтобы "Свет" был ярким.
Эти женщины действительно считают это честью?
- Сестра Сара, вы принимаете эту честь? - спросила Мариам.
- Я хочу вернуться к своему мужу.
Мою щеку опалило, когда она ударила меня снова.
- Ты на самом деле не так умна. Я не знаю, почему Отец Габриэль захотел, чтобы ты стала частью нас. - Схватив меня за волосы, она подняла мое лицо вверх. - Давай попробуем еще раз. Ты. Принимаешь. Эту. Честь?
Хотя мои губы были сжаты, кожа головы горела огнем, когда она заставила меня сделать движение головой вверх и вниз.
- По-моему, это было похоже на "да". - Она повернулась к остальным и спросила,
- Как вы думаете, это похоже на "да"? Другие женщины согласились.
- Подними волосы, тебе понадобится место, чтобы дышать или есть.
Дрожащими руками я собрала все еще влажные волосы и подняла их, пока Мариам застегивала кожаный ошейник, который носили другие женщины, женщины, которые теперь были мертвы. Я хотела быть уверена, что смогу глотать, поскольку тяжелый ошейник сильно сдавливал мое горло.
- Должно быть достаточно туго, - объяснила она, - чтобы Отец Габриэль мог видеть, как тьма сочится из твоей кожи. До тех пор, пока на нашей коже есть синяки, внутри нас есть тьма, которую нужно изгнать. Начиная с завтрашнего дня, ты будешь выполнять обязанности по дому. Ты умеешь готовить?
- Нет, не умеет.
Все шестеро ахнули, услышав низкий голос, и тут же опустили глаза. Это еще не все. Внезапно другие пять невест упали на колени. Мне не нужно было видеть мужчину с глубоким голосом, чтобы знать, кто это сказал. Всего в одном предложении я узнала Дилана.
Я бросила взгляд на Лию, на которой все еще были одни только трусики. Ей не сказали одеться. Даже с опущенным лицом я видела, как блестели ее щеки, как слезы катились по щекам, как дрожало ее тело. Однако вместо того, чтобы прикрыться, она держала руки по бокам, как и все остальные.
- Встаньте, - приказал он.
Мы все одновременно сделали то, что сказал Дилан.
- Сестра, оденьтесь.
Сквозь полуприкрытые веки я посмотрела в сторону Дилана. В отличие от Брата Марка, который рассматривал меня с головы до ног, когда я была перед ним только в трусиках, Дилан стоял спиной к нам. Я быстро перевела взгляд на пол, когда он повернулся.
- Сестра Сара, пойдем со мной.
Я сглотнула и, не поднимая глаз, подошла к нему. С каждым шагом мое сердце билось все быстрее. Мои ладони стали влажными, и я боялась, что мир вот-вот потеряет равновесие.
Он молча жестом пригласил меня первой подняться по лестнице. Кивнув, я прошла мимо него. Он последовал за мной и коснулся моей спины.
Поморщившись, я вздрогнула. Хотя я прикусила губу, прежде чем что-то сказать, он, несомненно, мог видеть кровь, которая просочилась через платье.
- Блять, - пробормотал он, убирая руку.
Глава 29
Сара
Шаг за шагом, пока я поднималась по лестнице впереди Дилана, я размышляла о том, что я скажу, что буду делать. Стоять перед ним рядом с Джейкобом было достаточно сложно. Делать это в одиночку было почти невозможно. Я пыталась
мыслить рационально; однако, чем более абсурдной становилась ситуация, тем решительнее становилась моя Стелла.
Эхо шагов Дилана предупредило меня, что он всего в нескольких шагах позади меня. Я понятия не имела, как выглядит задняя часть моего платья, но у него был отличный обзор. По какой-то причине это сделало часть меня счастливой. Я была здесь из-за него, а он имел наглость злиться на Джейкоба из-за синяка под глазом, который поставил не мой муж. Кроме того, судя по тому, как женщины внизу реагировали на него, они его знали. Они боялись его. Я почувствовала это и задавалась вопросом, должна ли я тоже его бояться.
Я рассудила, что не столько должна бояться Дилана, сколько любого мужчины в этом развращенном доме. Это место было гораздо хуже, чем "Северное Сияние". Мой желудок скрутило при мысли об обязанностях невест. Сестра Лия была такой юной, как и Сестра Саломея. Мало того, что я назвала бы Отца Габриэля сумасшедшим, но он был практически педофилом.
Каждый новый кусочек информации об Отце Габриэле вызывал во мне все больше отвращения.
С каждым шагом я все больше цеплялась за обещание ФБР. Конечно, прошло достаточно времени. Чтобы все получилось, Джейкобу необходимо было раздобыть телефон или же мне выбраться отсюда. Хотя мне было интересно, что происходит в "Северном Сиянии", я старалась не беспокоиться о Джейкобе. Я напомнила себе, что он был агентом и делал это долгое время. Я должна была верить, что он выживет — что мы оба выживем.
Проходя через дверь наверху лестницы, я почувствовала себя выходящей из черно-белой фотографии. Мир снова обрел цвет. Мраморный пол под моими мягкими туфлями блестел золотыми крапинками, а стены сияли насыщенным бежевым оттенком и блестящей белой декоративной отделкой. Даже дверь была другой: серая со стороны подвала, но белая и старинная со стороны дома. Я отступила в сторону и, опустив глаза, стала ждать, когда Дилан выйдет из-за моей спины.
За исключением эха шагов Дилана, в особняке было тихо, пока мы шагали через длинный коридор. Через каждые несколько футов мы проходили мимо белых колонн, поддерживающих арки, и между арками искрились хрустальные светильники, посылая призмы радужного света, которые танцевали на полу. Когда он остановился, я узнала французские двери со скошенным стеклом и закусила губу, молясь о том, чтобы Отца Габриэля здесь не было.
Открыв одну из дверей, Дилан жестом пригласил меня войти.
Небо за окном потемнело с тех пор, как я была здесь в последний раз. Я не знала точно, который час, и, хотя была уверена, что пропустила обед, порка Брата Марка и речь Мариам напрочь отбили мне аппетит. Бассейн вдалеке привлек мое внимание. Посреди темноты, он красиво светился, напоминая мне тропический курорт. Подводные огни меняли свой цвет, а ландшафт вокруг искрился крошечными белыми огоньками. Мини-рай, казалось, был окружен небытием. Я знала, что там были теннисные корты, хозяйственные постройки и взлетно-посадочная полоса, и все они были окутаны темнотой.
Когда мои глаза остановились на рабочем столе Отца Габриэля, мое сердце вздрогнуло. В обычном пластиковом контейнере, типа того, в котором хранят остатки еды, был Фред, плавающий по кругу и не понимающий, что его переселили в новый дом. Опустив голову, я закусила нижнюю губу и постаралась сдержать улыбку. Обычная синяя рыбка не должна ничего значить для Сары.
Боже мой! Это тяжело!
Я ненавидела Дилана и в то же время помнила, что думала, что смогу полюбить его. Даже несмотря на все то, что произошло, он продолжал ухаживать за Фредом. Не поднимая глаз, я впилась взглядом в мягкий красный ковер, когда Дилан подошел к краю стола. Скрестив руки на груди, он небрежно откинулся назад и изучающе посмотрел на меня. Это был его взгляд детектива, тот самый, с помощью которого он оценивал, анализировал и молчаливо рассматривал. Наконец его широкие плечи расслабились, он вздохнул и провел рукой по своим темно-русым волосам.
- Я привел тебя сюда, - начал он, - потому что это одно из немногих мест в доме, которое не находится под постоянным наблюдением. Здесь нет ни камер, ни микрофонов...
Мой пульс участился.
-... Стел... Сара, пожалуйста, поговори со мной.
Не поднимая глаз, я спряталась за ожиданиями от женщины "Света". Я не могла смотреть прямо в его пронзительные голубые глаза.
- Да, Брат, Отец Габриэль дал мне разрешение говорить с вами.
- Меня зовут Дилан, я не Брат. Я покачала головой.
- Все мужчины заслуживают обращения.
- Нет, не заслуживают. Черт. Большинство из них ничего не заслуживают. - Он поменял позу, его руки упали по бокам. - Я в этом более чем уверен.
Я закрыла глаза и по моей щеке скатилась слеза.
- Простите. Я не понимаю.
- Ты, черт возьми, посмотришь на меня?
Он потянулся к моему подбородку, но я увернулась. Слишком много мыслей кружилось в голове.
- Иисусе, я не причиню тебе вреда.
Может быть, не физически, но он причинил мне боль, и теперь, услышав эмоции в его голосе, я страдала еще больше. Я обхватила себя руками, так что мои холодные ладони коснулись моих локтей. Грязное белое платье натянулось и растревожило мои новые напоминания, когда я поддалась эмоциям. Слезы жгли мои щеки, плечи вздрагивали, и я хватала ртом воздух.