В данном разделе мы рассмотрим позицию Мартина Хайдеггера относительно развития понятия «состоящее в налички», «постав» и некотоных других. А также рассмотрим детальне сущность современной техники.
«Когда бы человек ни раскрывал свой взор и слух, свое сердце, как бы ни отдавался мысли и порыву, искусству и труду, мольбе и благодарности, он всегда с самого начала уже видит себя вошедшим в круг непотаенного, чья непотаенность уже осуществилась, коль скоро она вызвала человека на соразмерные ему способы своего открытия.» - имеется в виду нечто вроде априорной открытости. «По-своему открывая внутри непотаенности присутствующее в ней, человек лишь отвечает ее вызову — даже там, где ему противоречит.» - возможность открывать любую потаённость даётся уже из наличной открытости. «И если, ища и созерцая, человек начинает исследовать природу как некую область своего представления, то, значит, он уже захвачен тем видом открытия потаенности, который заставляет его наступать на природу как на стоящий перед ним предмет исследования — до тех пор, пока и предмет тоже не исчезнет в беспредметности состоящего-в-наличии. – проще говоря, человек по природе своей любопытен. Это «любопытство» и выступает как побудительный фактор познания.
«Итак, современная техника в смысле поставляюще-предоставляюшего раскрытия непотаенности — не просто человеческое дело.» - автор намекает на исполнение метафизики. «Поэтому и тот вызов, который заставляет человека поставлять действительное как состоящее-в-наличии, мы тоже должны воспринять таким, каким он обнаруживает себя.» - то есть: «Вызов этот сосредоточивает человека на поставляющем производстве.» - но для чего? «Его собирающее начало нацеливает человека на поставление действительного как состоящего в наличии.» - этот тезис относится к описанию отношения человека и техники. Возникает целый ряд вопросов: кто и для чего использует так человека?
«Назовем теперь тот захватывающий вызов, который сосредоточивает человека на поставлении всего, что выходит из потаенности, в качестве состоящего-в-наличии, — по-ставом.» - итак, постав – это та самая сила, что заставляет человека превращать всё действительное в состоящие в наличии. Само слово «постав» вульгарно можно интерпретировать как то, что «ставит» нечто в состояние состоящего в наличии.
«В существующем смысле слово “постав” означает станок, например ткацкий.» - данное слово, если и обозначает станок, то скорее всего на данный момент устарело и не используется в широком обиходе. «Мы, поздно рожденные, уже не в состоянии взвесить, что это значит, когда Платон решается употребить для обозначения существа всего существующего слово “эйдос”.» - здесь идёт речь о паралеле в использовании понятия постав Хайдеггером и понятия эйдос Платоном. «Ведь ειδος в повседневном языке означал вид, предлагаемый нашему чувственному зрению видимой вещью.» - то сеть имеется в виду, что Платон переосмыслил понятие эйдоса, так же как и сейчас Хайдеггер пытается переосмыслить понятие постава. «Платон вверяет этому слову совершенно необычную задачу быть названием того, что чувственным взором как раз никогда и нигде не воспринимается.» - в этом его вклад. «Но и этой необычности еще мало.» - так как: «Ибо ιδεα именует не только нечувственный вид чувственно видимых вещей.» а ещё и: «Видом, “идеей” именуется и оказывается также то, что образует существо слышимого, вкушаемого, осязаемого, вообще всего тем или иным образом воспринимаемого.» - проще говоря, речь идёт о метафизической предпосылке. «Рядом с тем, что в этом и в некоторых других случаях Платон навязывает языку и мышлению, применить слово “постав”, как мы сейчас решились, в качестве имени для существа современной техники можно почти безобидно.» - похоже, что это стало уже сложившейся философской традицией.
«По-ставом мы называем собирающее начало той установки, которая ставит, т. е. заставляет человека выводить действительное из его потаенности способом поставления его как состоящего-в-наличии.» - мы уже установили это выше. «По-ставом называется тот способ раскрытия потаенности, который правит существом современной техники, сам не являясь ничем техническим.» - таким образом, сущность современной техники есть сущность прежней техники плюс постав.
«Слово “ставить” в рубрике “по-став” имеет в виду не только производство, оно должно одновременно сохранить в себе отзвук того “становления”, от которого происходит, а именно того художественного представления и вы-ставления, которые в смысле ποιησις, тоже выводят присутствующее в непотаенность.» - или так: постав есть и результат и процесс. «Конечно, это представляющее произведение, например выставление статуи в ограде храма, и продумываемое нами сейчас добывающе-поставляющее производство в корне различны — и все же сродны в своей сущности.» - их объедение постав. «Оба — способы раскрытия потаенного, виды “алетейи”.» - всё ещё это связано с припасом и состоящем в наличии? «Она поэтому и не только человеческая деятельность, и не простое средство в рамках этой деятельности.» - это говорит нам о том, что инструментальный подход не годится нам для понимания современной техники.
«Соответственно, поставляющая установка человека проявляет себя сначала в возникновении точного естествознания Нового времени.» - снова исполнение метафизики, но в этот раз все заслуги Нового времени вплетены в общую интригу между техникой и человеком. «Естественнонаучный способ представления исследует природу как поддающуюся расчету систему сил.» - и совершенно не безосновательно делает это. «Современная физика не потому экспериментальная наука, что применяет приборы для установления фактов о природе, а наоборот: поскольку физика, причем уже в качестве чистой теории, заставляет природу представлять себя как расчетно предсказуемую систему сил, постольку ставится эксперимент, а именно для установления того, дает ли и как дает о себе знать представленная таким способом природа.» - это нечто вроде мировоззрения.
«Физическая теория природы Нового времени приготовила путь прежде всего не технике, а существу современной техники.» - то есть больше поставу. «Ибо захватывающая сосредоточенность на поставляющем раскрытии потаенного царит уже в этой физике.» - именно: «Она только не выступает еще в ней на передний план в своем собственном облике.» - на то оно и становление. «Физика Нового времени — это еще не познанный в своих истоках ранний вестник постава.» - один из многих или единственный? «Существо современной техники еще долго останется потаенным даже тогда, когда уже изобретут разнообразные двигатели, разовьют электротехнику и двинут в ход атомную технику.» - потому как и любая сущность, сущность современной техники возможно уловить только в пространстве философии.
«Об этом уже знали греческие мыслители, когда говорили: то, что правит первыми началами вещей, нам, людям, открывается лишь позднее.» - древние греки как всегда проницательны. «Эта система отмечена теперь еще раз видоизмененным характером причинности.» - основание которого есть постав. «Причинность не имеет теперь ни черт про-изводящего по-вода, ни характера causa efficiens или causa formalis.» - это всё меняет. Речь идёт о изменении в составе причинности, как мы её могли видеть выше в описанном виде.
«Мы ставим вопрос о технике, чтобы прояснить наше отношение к ее существу.» - в этом мы видим нашу общую задачу. «Существо современной техники являет себя в том, что мы называем по-ставом.» - постав скорее есть её отличительная черта. «Но указать на это еще вовсе не значит ответить на вопрос о технике, если отвечать значит: соответствовать — отвечать существу того, о чем задан вопрос.» - поэтому, нам следует снова поставить вопрос и дать на него ответ.
«Опять спросим: происходит ли это открытие потаенного где-то за пределами всякой человеческой деятельности?» - ответ очевиден: «Нет.» - однако: «Но все же оно происходит не только в человеке и не главным образом через него.» - Хайдеггер опять ставит вопрос о том, упралвет ли всем процессом производства человек или это уже производство управляет человеком.
«Захваченный поставляющим производством, человек стоит внутри сущностной сферы постава.» - словно в поставосфере. «Поэтому вопрос, в какое нам встать отношение к существу техники, в такой своей форме всегда уже запоздал.» - тем не менее мы продолжим наше исследование.
«То сосредоточивающее посылание, которое впервые ставит человека на тот или иной путь раскрытия потаенности, мы называем миссией и судьбой.» - весьма фаталистично констатирует Хайдеггер. То что происходит сегодня с человеком и техникой – судьбаносно. «Они не просто материал для историографии и не только совершение человеком незаурядных поступков.» - а представляют собой систему закономерных действий.
«Всегда человек властно захвачен судьбой раскрытия потаенности.» - мы согласны с этим утверждением, если под судьбой понимать невозможность другого варианта развёртывания действия. «Однако его судьба — никогда не принудительный рок.» - то есть судьбы всё же нет? «Ибо человек впервые только и делается свободным, когда прислушивается к миссии, посылающей его в историческое бытие, приходя так к послушанию — но не к безвольной послушности.» - свобода есть только как возможность выбрать правильный путь.
«Свобода правит в просторе, возникающем как просвет, т. е. как выход из потаенности.» - это очень специфическое представление о свободе. «Всякое раскрытие потаенного идет из ее простора, приходит к простору и ведет на простор.» - мы согласны с этим. Открытие нового через выход из потаённости может привести к возникновению новых степеней свободы. «Свобода простора не заключается ни в разнузданности своеволия, ни в связанности с абстрактными законами.» - она есть чистая возможность, атрибут простора и при том неотъемлемый. «Свобода есть та озаряющая тайна, в просвете которой веет стерегущий существо всякой истины покров и из-за которой этот покров кажется утаивающим.» - покров – это граница открытости и потаённого. «Свобода — это область судьбы, посылающей человека на тот или иной путь раскрытия Тайны.» - речь идёт о человеке и технике.
«Существо современной техники таится в поставе.» - и: «Последний повинуется миссии раскрытия потаенности.» - миссия и судьба это некое тождество. «Эти фразы говорят нечто другое, чем часто слышимые речи о технике как судьбе нашей эпохи, где судьба означает неизбежность неотвратимого хода вещей.» - судьба понята тут скорее как условие существования единственно правильного пути в конкретно взятой ситуации любого масштаба.
«Существо техники покоится в поставе.» - речь о современной технике. «Его власть отвечает судьбе исторического бытия.» - в целом и исторических событий в частности. «Последняя всегда посылает человека на тот или иной путь раскрытия потаенности, поэтому человек постоянно ходит по краю той возможности — а значит, приближается к тому, — что будет исследовать и разрабатывать только вещи, раскрытые по образу постава, все измеряя его мерой.» - предсказывает автор.
«Каким бы образом ни правила миссия раскрытия потаенного, непотаенность, в которой так или иначе являет себя все существующее, таит в себе ту угрозу, что человек проглядит непотаенное и перетолкует его.» - именно это и есть пресловутый риск. «Так там, где все присутствующее предстает в свете причинно-следственных взаимодействий, даже Бог может утратить для представления все святое и высокое, все таинственное своего далека.» - утратив свою тайну, и свою непотаённость. «В свете причинности Бог может скатиться до роли причины, до causa efficiens.» - остаться чисто открытым в мире и переосознанным как нечто данное в своей целостности. «Тогда он даже внутри богословия станет Богом философов — тех, которые определяют всякую открытость и потаенность исходя из действующей причины, никогда при этом не задумываясь о сущностном источнике самой причинности.» - можем ли мы рассматривать это как критику детерминизма?
«Миссия раскрытия тайны сама по себе есть не какая-то, а главная опасность.» - точнее возможность такой опасности.
«Но когда эта миссия правит в образе по-става, она — крайняя опасность.» - нам остаётся надеяться, что это меньшее зло из всего возможного. «Риск здесь дает о себе знать в двух смыслах.» - а именно: «Коль скоро непотаенное захватывает человека даже и не как объект, пред-стоящий человеку, а уже исключительно как состоящее-в-наличии, человек среди распредметившегося материала становится просто поставителем этой наличности — он ходит по крайней кромке пропасти, а именно того падения, когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто состоящее в наличности.» - когда человек станет техникой. «А между тем как раз под этой нависшей над ним угрозой человек раскорячился до фигуры господина земли.» - находясь внутри опасности. «Распространяется видимость, будто все предстающее человеку стоит лишь постольку, поскольку так или иначе поставлено им.» - современный сорт заблуждения. «Эта видимость со временем порождает последний обманчивый мираж.» -, а именно: «Начинает казаться, что человеку предстает теперь повсюду уже только он сам.» - человек есть мера всех вещей, это свойственно человеку. «Гейзенберг с полным основанием указал на то, что сегодняшнему человеку действительность должна представляться именно таким образом.» - гуманоцентриская реальность. «Человек настолько решительно втянут в постав, что не воспринимает его как обращенный к нему вызов, просматривает самого себя как захваченного этим вызовом, прослушивает тем самым все способы, какими в своей захваченности эк-зистирует из своего существа, и потому уже никогда не может встретить среди предметов своего представления просто самого себя.» - как мы поняли эту мысль: человек сравнивает себя не с самим собой а с посторонними предметами, пытаясь найти какие-то свои закономерности.
«Постав, однако, подвергает риску не только человека в его отношении к самому себе и ко всему, что есть.» - его значение несколько больше. «В качестве миссии он посылает человека на путь раскрытия потаенности способом поставления.» -, используя таким образом самого человека. «Главное, поставом скрадывается тот путь раскрытия тайны, который дает присутствующему явиться в смысле произведения, ποιησις.» - поскольку такие тонкие материи не могут быть поставлены в состояние наличия. «По сравнению с ним поставляющее производство энергично встает в противительное отношение к тому, что есть.» - поскольку ещё не угасли участки произведения не состоящих в наличном составе. «Где правит постав, на всякое раскрытие потаенного ложится печать управления, организации и обеспечения всего состоящего в наличии.» - контроль и систематизация. Постав склоняет реальность человека в сторону её полного исчерпания в лоне дискретности.
«Поставляющим производством таким образом не только утаивается прежний способ раскрытия потаенности, произведение, но скрадывается, и само раскрытие потаенного как таковое, а с ним то, в чем происходит событие выхода из потаенности, — Истина.» -, которая всё ещё рассмотрена автором как единство открытости и потаённости. Потому переход истины в представление о ней как только о том, что существует в открытости есть прямая измена истине, уход в её упрощение.
«Миссия, посылающая на исторический путь поставления действительности, есть поэтому высший риск.» - отметим и следующие: «Опасна не техника сама по себе.» - техника это ширма прикрывающая постав? «Нет никакого демонизма техники; но есть тайна ее существа.» - не только вопрос о том, что она есть такое, сколько вопрос о том для чего она нужна? «Существо техники как миссия раскрытия потаенности — это риск.» - техника суть риск. «Измененное нами значение слова “постав”, возможно, сделается нам немного ближе, если мы подумаем теперь о поставе в смысле посланности и опасности.» - предметное отношение ко всему.
«Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических аппаратов.» - это сценарий падения, но Хайдеггер говорит и об обратном – о поражении из-за успеха. «Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе.» - как и всегда, подкралась на голубиных лапках. «Господство по-става грозит той опасностью, что человек окажется уже не в состоянии вернуться к более исходному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины.» - останется глух к зову бытия.
«Так с господством постава приходит крайняя опасность.» - техника как окно для риска.
«Но где опасность, там вырастает и спасительное.» - достаточно диалектичный вывод.
«Тщательно продумаем эти слова Гёльдерлина.» - в сущности они о диалектике. «Что значит “спасти”?» - спасти, означает извлечь из опасности. «Обычно мы думаем, что здесь только один смысл: успеть еще как-то удержать от гибели то, чему она грозит, обеспечив ему продолжение прежнего существования.» - достаточно близко к пониманию людьми понятия спасения. «Но “спасение” говорит о чем-то большем.» - в метафизическом отношении к делу. «“Спасти” — значит вернуть что-либо его существу, чтобы тем самым и это существо впервые явить в его подлинном свете.» - иными словами мы должны осмыслить спасаемое нами, ответить на вопрос о том, для чего мы спасаем это нечто. «Если существо техники, постав, есть крайняя опасность и если слова Гёльдерлина содержат истину, то господство постава не может исчерпываться только тем, чтобы глухо заслонить собою свет всякого раскрытия тайны, всякую явленность истины.» - у нас возникает надежда на спасение истины. «Наоборот, как раз в существе техники должны таиться ростки спасительного.» - как это и не странно. «Но тогда, может быть, как следует вглядевшись в то, что есть постав как миссия раскрытия потаенности, мы сумеем вывести на свет эти ростки спасения?» - давайте попробуем:
«В каком смысле там, где опасность, вырастает спасительное?» - существует ли такое правило вообще? «Где что-то растет, там оно укоренено, оттуда исходит.» - далее: «Вырастание и укоренение совершаются потаенно и тихо и в свое время.» - выполняются 3 условия: тайна, тишина и своевременность. «Однако по слову поэта мы как раз и не можем ожидать, что там, где опасность, мы сразу и без того чтобы готовиться к нему, уловим спасительное.» - вероятность существует, но может и не сразу. «Мы должны сейчас соответственно сначала понять, почему там, где крайняя опасность, почему именно под властью постава спасение коренится глубже всего, только еще зарождаясь там.» - возможно потому, что мир диалектичен? «Чтобы понять это, попытаемся на последнем шаге нашего пути еще пристальнее вглядеться в опасность.» - это необходимо для того что бы: «Тем самым мы должны еще раз задать вопрос о технике.» - такова как это наша текущая задача. «Ведь это в ее существе, как мы говорили, коренится и прорастает спасительное.» - и техника диалектична.
«Как нам, однако, разглядеть спасительное в существе техники, пока мы не продумали, в каком смысле слова “существо” постав является существом техники?» - как нам найти необходимый критерий?
«До сих пор мы понимали слово “существо” в привычном смысле “сущности”.» - достаточно ясно, что существо – это то что существует. «На школьном языке философии “сущностью” называется то, что есть вещь, по-латински — quid.» - отметим так же, что не будем путать сущность и суть. «Quidditas, “чтойность”, дает ответ на вопрос о сущности.» - мы можем определить чтойность вещи спросив – что это, указав на саму вещь. «Например, то, что присуще всем видам деревьев (дубу, буку, березе, сосне), есть одна и та же древесность.» - достаточно ясный пример. «Под нее как под общий род, “универсальное”, подпадают все действительные и возможные деревья.» - как реальные так и виртуальные. «Но существо техники, постав — разве это общий род всего технического?» - как указано выше автором, это что-то самостоятельное. «Будь это верно, тогда паровая турбина, радиопередатчик, циклотрон были бы поставом.» - но это не так. «Однако слово “постав” означает у нас и не прибор, и не какое бы то ни было устройство.» - а скорее ещё одну сущность не сводимую к конкретному предмету. «Тем более под ним не подразумевается обобщенное понятие подобных устройств.» - естественно так. «Машины и аппараты — так же не образчики и не виды постава, как оператор у пульта управления или инженер в конструкторском бюро.» - верно. «Все это — каждый раз по-своему — принадлежит поставу как составная часть, как состояшее-в-наличии, как поставленный на производственное место работник; однако постав есть существо техники никак не в смысле родового понятия.» - постав есть нечто большее чем техника? «Постав есть один из способов раскрытия потаенности, на который посылает судьба исторического бытия, — а именно производственно-поставляющий способ.», - что делает его сортом перехода из потаённого в открытое. «Столь же судьбоносный способ — раскрытие потаенного в про-изведении.», - что связано с художественностью. «Эти способы, однако, не смежные виды, соподчиненные родовому понятию раскрытости.», - а есть нечто отдельное. «Выход из потаенности есть та судьба, которая всегда уже, всегда вдруг и необъяснимо ни для какой мысли наделяет собой человека, делясь на раскрытие потаенного путями произведения и производства.», - то есть это что-то вроде обречённости между несколькими вариантами. «Производяще-добывающее раскрытие исторически происходит от раскрытости произведения.», - что обусловлено логикой последовательного развёртывания. «Но вместе с тем постав роковым образом заслоняет собою ποιησις, “поэзию”.», - что не может не беспокоить нас.
«Во всяком случае, хотя постав как миссия раскрытия потаенности есть существо техники, он никоим образом не сущность в смысле родовой общности, не essentia.» - сущность техники отделена от существа постава.
«Уже когда мы говорим о том, что такое вещь “в сущности”, мы имеем в виду не общеродовое понятие, а то, чем вещь держится, в чем ее сила, что в ней обнаруживается в конечном счете и чем она жива, т. е. ее существо.» - как она осуществляет сама себя. «Й. П. Хебель в стихотворении “Привидение на улице Кандерер”, которое особенно любил Гёте, употребляет старое слово, видоизменяющее “сущность” (Wesen), в этом смысле, — die Wesserei.», - что несомненно должно нам помочь. «Оно означает ратушу, поскольку там сосредоточивается жизнь общины и показывает себя в своем существе бытие городка.» - существо как дом для осуществленного бытия. «Слово “существо” еще хранит в себе значение соответствующего глагола.» - от сущее. «“Существо”, понимаемое глагольно, — то же самое, что “истинное существование”, и оно связано с “истиной” не только по смыслу, но и в фонетическом словообразовании.» - то есть в смысле подлинного, неподдельного существования. «Уже Сократ и Платон мыслят сущность вещи как существо в смысле ее пребывающей истины.», - но уже не как предмета, а как истинной сущности. «Правда, пребывающее они понимают как всегда существующее (αει ον).», то есть всё как истинное. «Вечное же существование они усматривают в том, что остается без перемен во всем происходящем с вещью.» - это уже ближе у её абстрактно-видовому бытию. «Это остающееся неизменным они в свою очередь обнаруживают в “виде” (эйдосе, идее) вещи; скажем, в идее “дома”.» - поскольку дом как идея вечен.
«В ней являет себя то, чем является каждая устроенная сообразно ей вещь.» - наиболее общее и усреднённое. «Отдельные действительные и возможные дома, наоборот, — лишь изменчивые и преходящие разновидности “идеи”, не причастные тем самым пребыванию.» - так как могут находиться в своём относительном становлении, чего не может происходить с совершенной идеей.
«Все существенное пребывает.» - допустим. «Но разве пребывание — это просто продолжающееся существование?» - бытие не равно существованию. «Разве существо техники пребывает в смысле вечного существования какой-то идеи, парящей над всем техническим, так что создавалось бы впечатление, будто словом “техника” обозначается какая-то мифическая абстракция?» - мы этого не знаем. «Существо техники можно усмотреть только из того “пребывания”, каким исторически осуществляется по-став как миссия раскрытия потаенного.» - тут мы неизбежно касаемся уже феномена техники.Пребывает – значит существует не как абстракция, а как нечто конкретное. Но как нечто конкретное она далеко от не становления, что отдаляет его и от собственной идеи, погружая в поток становления названного – осуществляющимся пребыванием. «Изначально и ранее всего пребывающее — это осуществляющее.» - а следовательно ближе всего к самой сущности.
«В качестве сущности техники по-став есть нечто пребывающее.» - значит ли это, что и сам постав нестабилен и пребывает в некой динамике? «Но пребывает ли он еще и в смысле о-существляющего, дающего чему-то пребывать в своем существе?» - ответ: «Уже сам вопрос кажется явным промахом.» - так как: «Ведь согласно всему сказанному выше по-став есть миссия, сосредоточивающая на добывающе-производящем раскрытии сокрытого.» - и: «Добыча — все что угодно, только не осуществление!» - вернее она есть нечто состоящее в наличии себя как факта, без права на становление. «Так кажется, пока мы не обращаем внимания на то, что захваченность поставлением действительного как состоящего в наличии — это в конечном итоге тоже миссия, посылающая человека на один из путей раскрытия потаенности.» - и снова судьба. «В качестве этой миссии существо техники дает человеку вступить в нечто такое, что сам по себе он не может ни изобрести, ни тем более устроить; ибо такой вещи, как человек, являющийся человеком только благодаря самому себе, не существует.» - для нас эти выводы связаны прежде всего с представлением о том, что человек и техника как единство образуют новое соединение, в чистом виде уже не представленное не как человек, ни как техника.
«И все-таки: если эта миссия, по-став, есть крайняя опасность, не только для человеческого существа, но и для всего раскрытия тайны как такового, то можно ли называть ее миссией осуществления?» - разберёмся в этом: «Безусловно: и особенно если на его путях предстоит возрасти спасительному.», - которое само получает своё становление. «Всякая миссия раскрытия потаенности выполняется как о-сушествление и в качестве такого.» - истинно так. «Осуществление впервые только и наделяет человека той долей участия в раскрытии, какого требует событие выхода в непотаенность.» - следует научиться не мыслям, а мыслить. «Человек сбывается только в со-бытии истины как требующийся для него.» - хотя это и не ограничивает его. «Осуществляющее, тем или иным образом посылающее на путь раскрытия потаенности есть как таковое спасительное.» - обнаруженное ядро спасения. «Ибо оно дает человеку увидеть высшее достоинство своего существа и вернуться к нему.» - но мы говорим лишь в том значении «назад», в котором оно обозначает вперёд вместе с. «Это достоинство в том, чтобы беречь непотаенность, а с нею — тем самым заранее уже и тайну всякого существа на этой земле.», - но для чего? «Как раз в по-ставе, который грозит втянуть человека в поставляющее производство как в якобы единственный способ раскрытия потаенного и тем толкает человека на риск отказа от своей свободной сущности, как раз в этой крайней опасности дает о себе знать интимнейшая, нерушимая принадлежность человека к осуществлению истины — при условии, что мы со своей стороны начнем обращать внимание на существо техники.» - смена акцента с человека на технику и обратно, но уже как синтез.
«Так существо техники таит в себе — чего мы всего меньше ожидали — возможные ростки спасительного.» - в том смысле, в котором автором уже было представлено понятие спасения.
«Все тем самым зависит от нашей способности распознать эти ростки и признательно сберечь их.» - так же для нас важно: «Как это сделать?» - ответ: «Прежде всего другого — усилием разглядеть существо техники, вместо того чтобы просто оцепенело глазеть на техническое.» - узреть сущность, а не феномен. Использовать идеацию. «Пока мы будем представлять себе технику как инструмент и орудие, мы застрянем на желании овладеть ею.» - поскольку дальше понимания техники как средства мы не сможем уйти. «Нас пронесет мимо существа техники.» - а для нас это будет означать проигрыш.
«И если, наконец, мы подумаем о том, как суть этого существа сбывается в о-существлении, требующем человека с его долей участия в раскрытии потаенного, то окажется:» - следующие:
«Существо техники двусмысленно в высоком значении этого слова.» - а именно: «Двусмысленность здесь указывает на тайну всякого раскрытия потаенности, т. е. на тайну истины.» - и те специфические моменты, которые мы уже оговорили выше.
«Во-первых, постав втягивает в гонку поставляющего производства, которое совершенно заслоняет событие выхода из потаенности и тем самым подвергает риску самые корни нашего отношения к существу истины.» - опасность и риск.
«Во-вторых, сам по-став в свою очередь осуществляется путем того о-существления, которое позволяет человеку пребывать — до сих пор неосознанно, но в будущем, возможно, это станет более ощутимым — в качестве требующегося для хранения существа истины.» - постав реабилитирован. «Так поднимаются ростки спасительного.» - когда одна дверь закрыта – открывается другая.
«Безудержность поставляющего производства и сдержанность спасительного минуют друг друга, как в движении созвездий пути двух звезд.» - что должно понимать как призыв философам техники не терять внимание. «Но эта возможность разминуться скрывает их потаенную близость.» - и вновь скрытая реклама диалектического метода.
«Вопрос о технике — это вопрос о констелляции, при которой совершается событие раскрытия потаенного, событие тайны, событие о-существления истины.» - что и было детально описано в данной статье.
«Это нас еще не спасает.» - а только взывает к бдительности. «И все равно мы призваны с надеждой следить за растущим светом спасительного.» - и как философы, выставлять диагноз, констатируя изменения. «Как это сделать?» - ответ: «Здесь и теперь, хотя бы в малом оберегая возрастание спасительного.» - достаточно неясное напутствие. «Сюда входит и постоянное внимание к грозящей крайней опасности.» - не стоит упускать и это из виду.
«Существо техники грозит раскрытию потаенного, грозит той возможностью, что всякое раскрытие сведется к поставляющему производству и все предстанет в голой раскрытости состоящего-в-наличии.» - что рассмотренное как конечный результат не сулит никаких ясных перспектив. «Человеческое действие никогда не в силах непосредственно противостоять этой угрозе.» - вне всякого сомнения. Нам нужен сверхчеловек. «Человеческие усилия сами по себе никогда не смогут эту угрозу отвратить.» - как мы помним человек раб постава. «Но в силах человеческой мысли подумать о том, что все спасительное должно быть высшей, хотя вместе и сродной сущности с подвергшимся опасности.» - это наша цель.
«Тогда, может быть, какое-то более изначально осуществленное раскрытие тайны способно показать первый свет спасительного среди опасности, которая в техническую эпоху скорее пока еще таится, чем обнаруживает себя?» - мы учтём и эти намёки в нашей дальнейшей работе.
«Когда-то не только техника носила название “техне”.» - точнее она никогда не называлась так, лишь в понятии «технекос» греки имеют в виду технику. «Когда-то словом “техне” называлось и то раскрытие потаенного, которое выводит истину к сиянию явленности.» - то есть произведение искусства.
«Когда-то про-из-ведение истины в красоту тоже называлось “техне”.», - что не может не радовать настоящего философа техники. «Словом “техне” назывался и “пойесис” изящных искусств.», - таким образом, «техне» являет нам свои истинные масштабы.
«В начале европейской истории в Греции искусства поднялись до крайней высоты осуществимого в них раскрытия тайны.» - это было время господства «техне». «Они светло являли присутствие богов, диалог божественной и человеческой судьбы.» - и дальше больше. «И искусство называлось просто “техне”.» - но понималось как ремесло, создание чего-то руками. «Оно было одним, единым в своей многосложности, раскрытием потаенного.» - это тот сорт единства, о котором говорят: всё в одном и одно во всём. «Оно было благочестивым, προμος, т. е. согласным голосу и молчанию истины.» - потому-то истина и была таким тесным спутником «техне».
«Искусства коренились не в художественной сфере.» - хотя не ясно что греки понимали и под этим, явно что-то не такое что мы сегодня. «Их произведения не были объектом эстетического наслаждения.» - странно и любопытно. «Искусство не было фронтом культурного строительства.» - как оно было осмысленно немного позже.
«Тот же поэт, от которого мы слышали слова:
Но где опасность, там вырастает
И спасительное, —
говорит нам:
Поэтически живет человек на этой земле.» - с оглядкой на «корень» поэзии.
«Поэзия являет истину в сиянии того, что Платон в “Федре” называет εκφανεστατον, “сияющим всего ярче”.» - хотя всем известно весьма скептическое отношение Платона к искусству вообще. «Существом поэзии пронизано всякое искусство, всякое выведение существенного в не-потаенность красоты.» - а следовательно оно пронизано и «техне».
«Дано ли искусству осуществить эту высшую возможность своего существа среди крайней опасности, никто не в силах знать.» - мы присоединяемся к этим размышлениям. «Но мы вправе ужасаться.» - вопрос: «Чему?» - пояснение: «Возможности другого: того, что повсюду утвердится неистовая техническая гонка, пока однажды, пронизав собою все техническое, существо техники не укоренится на месте события истины.» - тогда жди беды.
«Одной из таких областей является искусство.» - в своей современной тотальности. «Конечно, только в случае если художественная мысль в свою очередь не изолируется от той констелляции истины, о которой мы ставим вопрос.» - что на самом деле не так-то и просто определить.
«Ставя так вопрос, мы свидетельствуем о бедственности положения, когда перед лицом голой техники мы еще не видим сути техники; когда перед лицом голой эстетики мы уже не можем ощутить сути искусства.» - это их общая проблема замещения одного другим, или попросту – мифологизации. Которая в свою очередь грозит нам через техницизм прийти к нетости истины – нашей страшнейшей угрозе. «Чем глубже, однако, задумываемся мы о существе техники, тем таинственнее делается существо искусства.» - такое далёкое и в тоже самое время такое же близкое для техники.
«Чем ближе мы подходим к опасности, тем ярче начинают светиться пути к спасительному, тем более вопрошающими мы становимся.» - это движение по нужному пути делает нас ещё больше философами. «Ибо вопрошание есть благочестие мысли.».
В данной работе, нами были проанализированы работы Мартина Хайдеггера, содержащие постановку и разрешение проблемы техники в философии. В основном мы использовали материалы из статьи «Вопрос о технике». В процессе глубокого