Билет № 20
Императоры и территориальные князья. Характерные особенности исторического развития Германии - слабые экономические связи между ее частями и то, что процесс централизации происходил здесь в масштабе отдельных провинций и территорий, - получили свое политическое выражение в дальнейшем усилении власти территориальных князей и ослаблении власти императора. В некоторых княжествах существовали ландтаги - собрания, состоявшие из представителей дворянства, духовенства и городов, которые напоминали сословные представительства других стран. Императорский престол становился в известной мере средством для усиления влияния того княжеского дома, которому он принадлежал, и тех, кто его поддерживал.
При Карле IV (1347-1378) политическая раздробленность Германии была юридически закреплена в изданной императором в 1356 г. «Золотой булле» (грамоте с золотой висячей печатью), которую К. Маркс охарактеризовал как «основной закон немецкого многовластия». За князьями был признан полный суверенитет в их княжествах: право суда, сбора таможенных пошлин, чеканки монеты, эксплуатации горных богатств. Были узаконены частные войны между феодалами (за исключением войны вассала против сеньора). Подтверждено было, что императоры должны избираться коллегией из семи курфюрстов (трех духовных князей - архиепископов Кельнского, Майнцского и Трирского, и четырех светских - короля Чешского, герцога Саксонского, маркграфа Бранденбургского и пфальцграфа Рейнского). Запретив союзы между городами, «Золотая булла» провозгласила, что империя является политической организацией суверенных князей, что города не могут независимо от князей претендовать на политическую роль. Феодальный классовый характер «Буллы» был впоследствии подчеркнут юристами, которые ссылались на этот документ как на основание для упразднения крестьянских прав наследственного держания земли и для захвата феодалами общинных угодий.
Подъем оппозиционного движения в городах. Оппозиционные настроения в немецком бюргерстве появляются уже в XIV в. Идеологическое выражение бюргерская оппозиция в XIV в. нашла в религиозном движении так называемых мистиков, возглавленном кельнским теологом Эккартом и его учениками Иоганном Таулером и Генрихом Сеузе. Мистики выступали против господствовавшей в католической церкви чисто внешней религиозности, согласно которой сам человек не играет никакой роли в деле «спасения своей души». Учение мистиков о решающем значении внутренней религиозной жизни человека, содержавшее в зародыше идеи будущей реформации, отражало пробудившийся в бюргерстве дух протеста против деспотизма духовных и светских князей, санкционированного католической церковью.
В политическом памфлете 1439 г. «Реформация императора Сигизмунда» содержались требования, отражавшие интересы этого прогрессивного слоя бюргерства: превратить Германию в централизованное государство, прекратить бесконечные феодальные войны, подчинить местные власти общегосударственным законам, заменить феодальные привилегии системой государственных прав и обязанностей и создать единое судопроизводство, систему единых пошлин и единой монеты. В интересах улучшения условий ремесла и торговли памфлет требовал упразднения цеховых ограничений и ликвидации крупных торгово-ростовщических компаний. Инициатива указанных преобразований, по мнению анонимного автора, должна принадлежать городам - «хранителям государственного права» в империи. Вместе с тем он считал, что добиться преобразований нельзя будет без активной роли «малых» и «простых» людей. Поэтому он требовал возвращения общинам узурпированных феодалами угодий, упразднения ряда повинностей и особенно отмены крепостного состояния крестьян.
Крестьянские движения в XV в. В конце 30-х и в 40-х годах XV в. юго-западные земли Германии подверглись нашествию наемных вооруженных банд «арманьяков», состоявших на службе французского короля. Желая присоединить к своим владениям юго-западные рейнские земли, король Карл VII направил их туда под предводительством дофина (будущего короля Людовика XI). Арманьяки разоряли немецкие земли, совершали грабежи, поджоги и убийства. Немецкие князья и феодалы, так же как и германский император, помогали им, надеясь таким путем подавить сопротивление крестьян и покончить с нарастанием оппозиции в городах.
Однако чужеземные захватчики встретили энергичный отпор со стороны народных масс и прежде всего крестьянства. Призывая к общей борьбе с иноземными захватчиками и грабителями, крестьянские отряды выступали под своим знаменем, на котором рядом с изображением богородицы был нарисован крестьянский башмак с длинными шнурами. Знамя «Башмака», поднятое впервые во время борьбы с арманьяками, стало затем символом, призывающим крестьян к борьбе против феодалов и князей.
В 1460 г. под знаменем «Башмака» восстали крестьяне земли Гегау в Юго-Западной Германии. В 1493 г. в Эльзасе был раскрыт заговор, подготовленный тайным союзом, в который входили крестьяне и горожане. План участников заговора заключался в том, чтобы, захватив город Шлеттштадт, поднять знамя «Башмака», которое, как они были уверены, привлечет в их ряды массы простого народа. После захвата власти члены союза намеревались внести ряд изменений в судопроизводство, упразднить часть княжеских налогов и поборов и ликвидировать ростовщичество.
Германская империя во второй половине XV в. События внутригерманской жизни в XV в. знаменовали собой вступление Германии в период революционного подъема, предшествовавшего Реформации и Великой крестьянской войне начала XVI в. Происшедшие в Германии важные экономические сдвиги еще больше подчеркивали политическую раздробленность страны. В конце 80-х годов XV в. в Юго-Западной Германии возникло крупное политическое и военное объединение - Швабский союз. Формально это было объединение рыцарей и имперских городов Юго-Западной Германии, к которому присоединились отдельные крупные князья. В действительности же союз находился целиком в руках этих князей, признавших своим руководителем архиепископа Майнцского.
На рейхстагах 1495 и 1500 гг. стоявшие во главе Швабского союза князья провели свой проект «имперской реформы». Было решено провозгласить в империи «земский мир», т.е, запрещение внутренних войн, и создать общеимперское управление и имперский суд для улаживания споров между князьями. Однако из опасения поколебать суверенитет своих территорий князья не хотели, чтобы имперские учреждения обладали реальной военной и финансовой силой и своими исполнительными органами. Таким образом, «имперская реформа» означала не ликвидацию мелкодержания и политической раздробленности, а, наоборот, их закрепление. Но даже и эту «реформу» невозможно было реализовать из-за раздоров между княжескими кликами. Попытка Швабского союза и императора Максимилиана I Габсбурга (1493-1519) вновь подчинить Швейцарию окончилась провалом. Затеянная ими война в 1499 г. закончилась поражением и привела к фактическому разрыву всех связей Швейцарии с империей.
Земли немецкого королевства в период позднего Средневековья составили ядро Священной Римской империи, самого обширного территориально-политического образования в Центральной Европе. На востоке империя граничила с Польшей и включала в себя Чехию, на юге она сохраняла патронаж над североитальянскими княжествами (Милан, Тоскана, Генуя, Венеция, Парма, Мантуя), на западе ей принадлежала так называемая имперская Бургундия, а с конца XV в. — большая часть исторических Нидерландов. На севере граница Империи пролегала по землям Голштинии, деля их на датскую и имперскую части. В Прибалтике вассалом Империи оставался Немецкий орден, владения которого простирались от низовьев Вислы на западе и до Балтийского побережья на северо-востоке, обнимая прусские и ливонские земли. Собственно немецкие регионы, давно распавшиеся на множество династических ленов и аллодов, в основе своей принадлежали к веками складывавшимся массивам Саксонии, Швабии, Баварии, Франконии, Тюрингии и Лотарингии.
Каждое из владений Империи обладало собственным административным статусом; они принадлежали ей лишь в силу вассальных обязательств перед короной, что исключает возможность видеть в них территории, замкнутые «государственными» границами в духе политологии Нового времени. Отсюда своеобразный «плавающий» характер этих «границ», зависевший от комбинации династических интересов. Во второй половине XV в. в результате раздела наследства бургундских Валуа после гибели Карла Смелого (1477) к Империи согласно Санлисскому миру (1493) отошли Северные и Южные Нидерланды. Второй брак Максимилиана I Габсбурга (1493–1519) — женитьба в 1494 г. на Бьянке Марии Сфорца — усилил имперское присутствие в Северной Италии (эта политика получила название «неогибеллинизм»). Вмешательство французских Валуа в итальянские дела вызвало длительные Итальянские войны (1494–1559), в ходе которых австрийские Габсбурги, сумевшие получить для внука Максимилиана I Карла испанскую (1516) и имперскую (1519) короны, добились внушительных успехов: по миру в Като-Камбрези (1559) Валуа отказались от притязаний на Италию и Нидерланды взамен на лотарингские епископства Мец, Туль и Верден. Династический раздел, состоявшийся после отречения Карла V от власти (1556), привел к последней крупной перекройке границ: Империя передала Нидерланды под управление Испании, но сумела сохранить свое влияние в Северной Италии. Швейцарская конфедерация освободилась от вассальных уз еще по Базельскому миру 1499 г. Контроль над Прибалтикой Империя потеряла в ходе разразившейся там Ливонской войны (1558–1583). В то же время Габсбургам удалось расширить династический домен в Центральной Европе: после поражения при Мохаче и гибели последнего венгерского Ягеллона Людовика II (1526) короны Западной Венгрии и Чехии получил эрцгерцог Фердинанд. Империя оказалась форпостом христианского мира, гранича на Дунае с владениями османов. Войны с турками, которые велись в правление Карла V, продолжились при его преемниках, императорах Фердинанде I (1556–1564) и Максимилиане II (1564–1576). К концу XVI в. Империя, несмотря на острый внутренний кризис, вызванный Реформацией, и нерешенный турецкий вопрос, оставалась мощнейшей силой континентальной Европы, особенно на фоне ослабления Франции.
В позднее Средневековье Империя все больше ассоциировалась в сознании современников собственно с Германией, точнее с землями, где говорили на немецком языке. Хотя язык был сильно раздроблен диалектами, к концу XV в. в нем преобладала верхненемецкая основа. Поиск исторических истоков, спровоцированный гуманистической культурой, все больше подчеркивал «добродетели» германских племен, формировал представление о Германии как исторической предтече Священной Империи и пробуждал (особенно при взгляде на положение дел у соседей) первые ростки национального патриотизма. Творчество немецких гуманистов рубежа XV и XVI вв., новое открытие важных исторических памятников, прежде всего «Германии» Тацита, наконец, длительное противостояние Габсбургов и Валуа в Итальянских войнах содействовали росту национального самосознания. Покровительство «национальной почвенности» со стороны правящей династии нашло свое выражение в публицистике и пропаганде времен правления императора Максимилиана I и особенно в произведениях выходца из франконских рыцарей Ульриха фон Гуттена. Осознание германских корней соседствовало с историко-географическими опытами: в 1512 г. Иоганн Коклей стал автором первого географического описания немецких земель.
На исходе XV в. население Империи насчитывало около 16 млн человек, имело неравномерную плотность по областям и было подвержено разного рода демографическим вариациям. Основная масса населения проживала во внутренних областях Германии, по 2 млн человек жили в Чехии, Нидерландах и Швейцарии. Средняя плотность достигала 20 человек на 1 кв. км. Как и прежде, концентрация наблюдалась преимущественно лишь в сильно урбанизированных зонах, среди которых лидировали южнонемецкие земли и Саксония. К началу XVI в. в Империи имелось около 5 тыс. поселений, обладавших городским правом, причем более 20 тыс. человек насчитывали лишь ганзейские города (Гамбург, Бремен, Росток), а также крупные центры транзитной торговли и местного ремесла (Франкфурт-на-Майне, Нюрнберг, Аугсбург и др.).
Свыше 90 % населения по-прежнему проживало на селе, что превращало Империю, как и большинство других европейских регионов, в аграрную страну. Чем дальше на север, тем малочисленнее были деревни, вплоть до почти безлюдных уголков Фрисландии, имперской Голштинии и Мекленбурга. Демографическая ситуация улучшилась в конце XV в. после циклически повторявшихся эпидемий XIV — начала XV в. Приросту населения вплоть до конца XVI в. способствовали установившийся на рубеже веков сравнительно теплый климат на большей части Западной Европы, в целом стабильный баланс между спросом и предложением на аграрном рынке и, как следствие, некоторый рост благосостояния. Формированию экономических рынков и социальному обмену мешал веками складывавшийся регионализм с сильно выраженной социокультурной самодостаточностью.