Стили художественной литературы. Основные противопоставления на уровне нормы

Структура языка и его стандартная общелитературная норма изучаются в курсах грамматики, лексикологии и фонетики. Здесь мы остановимся на взаимодействии нормы и структуры, на вариациях на уровне нормы и их ограничениях, зависящих от структуры, сосредоточив свое внимание прежде всего на функцио­нальных стилях. После этого можно будет рассмотреть взаимодействие нормы и индиви­дуальной речи и ограничения, которые накладывает норма на вариа­ции в индивидуальной речи.

Стилевая структура языка тесно связана с конкретной историей и условиями жизни говорящего на нем народа и поэтому оказы­вается различной на разных этапах истории. Границы между стилями не могут, разумеется, быть очень жест­кими. Так, ораторский стиль может иметь много общего с публи­цистическим, а к последнему очень близок стиль гуманитарных научных текстов. Публицистический газетный стиль иногда сбли­жается с разговорным. Но если мы установим статистические харак­теристики этих стилей, то указанные сближения можно рассматри­вать как сочетания разных стилей в индивидуальной речи. Каждый стиль языка характеризуется определенными статистическими пара­метрами в отношении лексики и синтаксиса (длины слов и предло­жений, словообразовательных моделей и синтаксических конструк­ций).

Термин „нейтральный стиль" неудачен, так как, в сущности, подразумевает материал, где стилевые черты отсутствуют. Но нам придется сохранить его для обозначения дополнительного по отно­шению к функциональным стилям множества элементов нормы.

Нейтральный стиль есть немаркированный член сти­листических оппозиций, и оказывается как бы фоном для восприя­тия выраженных стилистических особенностей. Основным свойством его является отсутствие положительной стилистической характе­ристики и возможность использования его элементов в любой ситуа­ции. Как все на уровне нормы, нейтральный стиль является абстрак­цией и в индивидуальной речи, в тексте отсутствие стилистически окрашенных элементов может создавать преднамеренную простоту, которая может использоваться со специальным художественным заданием, как это имеет место, например, в творчестве Э. Хемин­гуэя или Роберта Фроста. Если стилистическая нейтральность выбранной лексики сочетается с употреблением слов в их прямых значениях, прием называется автологией. Прием не исклю­чает образности, но последняя в этом случае опирается на тематику и сюжет всего произведения в целом. Так, во многих произведениях Фроста сцены из фермерской жизни или наблюдения природы дают читателю возможность широких философских гуманистических обобщений.

Нейтральному стилю, т. е. стилю, возможному в речевой ситуа­ции любого характера, противопоставляются две основные группы: первая из них соответствует неподготовленной заранее речи быто­вого общения, а вторая — заранее обдуманной речи общения с ши­роким кругом лиц (public speech). Различные стили первой группы обычно называют разговорными, а второй — книжными. В англий­ской стилистике принята несколько иная терминология, а именно различают спонтанный casual (non-formal):: неспонтанный non-casual (formal); эти термины точнее отражают суть дела. Названия „разговорный" и „книжный" соответствуют происхождению этих стилей: в своей специфике первая группа обусловлена характерными особенностями бытового диалога, а вторая группа — условиями письменного общения. Однако в настоящее время это деление необя­зательно соответствует делению речи по типам речевой деятельности на письменную и устную формы. Так называемый разговорный стиль широко используется в художественной литературе, а образ­цы второй группы могут (хотя и с некоторыми модификациями) использоваться в устных формах общения, а для одного из них — ораторского — устная форма является даже основной.

Нельзя, впрочем, считать, что разговорная речь в том виде, как она представлена в художественной литературе, тождественна устной разговорной речи, поскольку наличие специфических задач идейно-художественного порядка (необходимая сжатость, сценич­ность — в драматургии, показ характеров, социально-эстетические принципы литературного направления и многое другое) влияет на обработку устно-разговорного материала. Точное, как на магни­тофонной ленте, воспроизведение разговора может попасть в лите­ратурное произведение только в порядке исключения. Информация должна подвергнуться компрессии: писатель отбирает только типи­ческое и существенное, освобождая свой материал от всего случай­ного ¹.

Характерные особенности разговорной речи, как уже было сказано выше, проистекают из условий устного бытового общения. Речь не обдумана предварительно, наличествует прямой двусторон­ний контакт, преобладает диалог. Используются дополнительные выразительные средства (жест, мимика, показ, интонация). Ситуа­ция служит контекстом. Наличие обратной связи позво­ляет говорящему не стремиться к большой точности и полноте выра­жения, он знает, что, если его неправильно поймут, он сразу это заметит и может дополнить или пояснить сказанное. Это обстоя­тельство, а также стереотипность ситуаций позволяет обходиться меньшим по объему словарем, употреблять многозначные слова и слова широкой семантики, а также пользоваться клише, а в син­таксисе широко использовать неполные предложения.

В разговорном стиле принято различать три разно­видности: литературно-разговорный, фамильярно-разговорный и просторечие. Две последние имеют еще региональные особенности, а также особенности, зависящие от пола и возраста говорящего. Некоторые авторы полагают, что просторечие не может рассматри­ваться как функциональный стиль, поскольку стиль предполагает выбор, а пользующийся просторечием выбора не имеет и говорит так потому, что иначе говорить не умеет. В действительности дело обстоит иначе: нередко люди с одними собеседниками пользуются просторечием, а литературно-разговорным стилем с другими. Таким образом, просторечные формы ain't, he don't они употребляют не по­тому, что не знают других, а потому, что эти формы употребляют их товарищи по работе или товарищи их игр. В другой обстановке они совершенно правильно пользуются формами isn't, aren't, doesn't. Более того, в современной Англии нередки случаи, когда говорящие намеренно употребляют просторечные формы как народ­ные, подчеркивая таким образом свою демократичность, принадлеж­ность к народу, а не к правящим классам. Главной особенностью функциональных стилей является все-таки не выбор, а специфич­ность сферы употребления. Таким образом, основания отрицать существование просторечия как стиля у нас нет.

Группа книжных стилей включает научный, деловой, или официально-документальный, публицистический, или газет­ный, ораторский и возвышенно-поэтический. Последний особенно важен при рассмотрении художественных произведений прошед­ших эпох. Группа книжных стилей не имеет территориальных под­разделений и является общенародной и более традиционной, чем разговорная группа. Для них характерен монолог и обращение одного человека ко многим. Между кодированием и декодированием сообщения возможен (благодаря письменности и другим средствам фиксации речи) значительный разрыв. Мы можем читать статью, письмо, книгу, документ, написанные много лет назад. Высказы­вание обдумано или в процессе его составления, или при устной форме передачи, подготовлено заранее. Синтаксис и лексика отли­чаются разнообразием и точностью, что необходимо ввиду отсут­ствия или недостаточности обратной связи.

Вопрос о том, существует ли особый функциональный стиль художественной литературы, является спорным. Некоторые авторы (Р. А. Будагов, И. Р. Гальперин и другие) полагают, что такой стиль существует, другие (В. В. Виноградов, А. В. Федоров, Р. Г. Пи­отровский, Ю. С. Степанов) отрицают его существование. Более убедительной является последняя точка зрения. Литературная норма стилистически нейтральна и используется в художествен­ной литературе в разных сочетаниях с различными функциональ­ными стилями, причем художественный эффект часто зависит именно от столкновения стилей.

Академик В. В. Виноградов писал: Любое языковое явление может приобрести характер поэтического в определенных твор­чески-функциональных условиях... Вместе с тем поэтические средства не образуют специальной системы, но опираются на сис­темные отношения языка внехудожественных областей".

Следует, однако, сделать одну очень важную оговорку. Норма языка есть категория историческая, поэтому сказанное выше относится к современному английскому языку, не имеет характера универсальной истины и не исключает возможности существования специального литературного стиля в других языках на определенных этапах их развития. Языкознание отмечало много таких слу­чаев.

Само собой разумеется, что отрицание литературно-художествен­ного стиля не означает отрицания литературоведческой стилистики со специальными задачами, отличными от задач лингвостилистики. Такая литературная стилистика занимается той частью содержания сообщения, которая касается говорящего, его эмоций, его отношения к ситуации, к получателю речи и читателю в их взаимодействии с чисто литературными характеристиками произведения, т. е. фабулой, образами героев, темой, строем идей и т. д.

Как уже было сказано выше, в данной книге нас интересуют только те элементы обеих отраслей стилистики, которые могут быть полезны в подготовке преподавателей иностранных языков, т. е. в разработке стилистики восприятия.

Торжественно-возвышенная лексика и поэтиче­ский стиль.Функциональный стиль — категория историческая: в разные эпохи развития английского языка и английской культуры вы­являются различные стили. Так, в эпоху классицизма считалось, что существует особый поэтический стиль, для которого пригодны не все слова общенародного языка. Устанавливались особые нормы поэтического языка, касавшиеся выбора лексики (из которой изго­нялось все грубое и „простое"), и морфологических форм, и синтак­сических конструкций. Поэтика классицистов была нормативной. Нормы „хорошего вкуса", идеалы прекрасного как благородного и разумного, изложенные в поэме «Поэтическое искусство» — глав­ном произведении французского теоретика классицизма Никола Буало (1636—1711), были приняты и в Англии, хотя в Англии господство классицизма никогда не было так сильно, как во Франции. Те английские просветители, которые придерживались классици­стической эстетики, стремились упорядочить языковые поэтические средства и развивали идеи Буало. Образно-эстетическая трансфор­мация общенародного языка в поэзии была подчинена строгим канонам, назначение которых состояло в том, чтобы придать ему особую, соответствующую их поэтическим взглядам приподнятость и изысканность.

Одним из главных авторитетов в области литературного вкуса в Англии был Сэмуэль Джонсон (1709—1784), поэт, журналист, критик и лексикограф, автор первого толкового словаря англий­ского языка. Пурист и моралист, Джонсон требовал строгого следования уже апробированным образцам во имя хорошего вкуса, разума и морали. Замечено при этом, что денотативное значение, имея более четко очерченные семантические границы, меньше подвер­жено изменениям, а коннотативное, напротив, дает большие воз­можности развития. Благодаря привычному употреблению в вы­соком стиле и частым сочетаниям со словами, означающими высокие понятия, часть слов получает в своих коннотациях торжественно-приподнятую окраску. Слова, употребительные в поэзии, ассоции­руются с поэтическим контекстом и приобретают поэтическую стилистическую окраску. С другой стороны, именно эмоции требуют свежести и постоянного обновления лексики и ведут к установлению все новых и новых синонимов.

Поэзия современника С. Джонсона Томаса Грея (1716—1771) ин­тересна для нас также как один из примеров той возвышенной лекси­ки, которая составляет предмет данного раздела. Но она содержит элементы черт, получивших развитие только в дальнейшем, по­скольку Грей является предтечей европейского сентиментализма. Излюбленным жанром автора знаменитой «Элегии, написанной на: сельском кладбище» были оды. Среди них одной из наиболее извест­ных является «Ода на отдаленный вид Итонского колледжа» (1747). Ода Грея может служить примером классического поэтического стиля.

В начале XIX века каноны поэтического языка, провозглашен­ные классицистами, были отвергнуты романтиками. Романтики отстаивали эмоционально-эстетическую ценность речевого своеоб­разия. Они стремились обогатить поэтический язык новой лекси­кой, черпая ее из разных источников. Вальтер Скотт широко ис­пользует диалектизмы, Ките обновляет поэтическую лексику, вводя архаизмы, Шелли находит новые выразительные средства в античной литературе, Вордсворт призывает отказаться от особого поэтическо­го словаря и пользоваться в поэзии словами и формами живого разговорного языка.

В современном английском языке, несмотря на отсутствие специального поэтического стиля, сохраняется слой лексики, который в силу ассоциаций с поэтическими контекстами имеет в постоянном коннотативном значении входящих в него слов компо­нент, который можно назвать поэтической стилистической конно­тацией. Этот компонент устойчив, и словари помечают его специаль­ной пометой poet., а лексикологи называют такие слова поэтизмами. В их число входят не только те высокие слова, которые признавались еще классицистами, но и архаические и редкие слова, введенные в поэтический обиход романтиками.

Для того чтобы показать факт существования и использования поэтизмов в наше время, приведем юмористическое стихотворение Апдайка, который смеется над поэтессой, следующей поэтическим канонам;

POETESS

At verses she was not inept!

Her feet were neatly numbered. She never cried, she softly wept,

She never slept, she slumbered.

She never ate and rarely dined,

Her tongue found sweetmeats sour.

She never guessed, but oft divined The secrets of a flower.

A flower! Fragrant, pliant, clean,

More dear to her than crystal. She knew what earnings dozed between

The stamen and the pistil.

Dawn took her thither to the wood,

At even, home she hithered. Ah, to the gentle Pan is good

She never died, she withered.

 

Научный стиль

Отличительные черты каждого стиля зависят от его социального назначения и той комбинации языковых функций, которая преоб­ладает в акте коммуникации, а, следовательно, от сферы общения, от того, имеет ли общение своей целью, или, во всяком случае, своей главной целью, сообщение сведений, выражение эмоций, побужде­ние к каким-либо действиям. Принято считать, что единствен­ной функцией научного стиля является функция интеллек­туально-коммуникативная, дополнительные функции факульта­тивны.

Научный стиль, таким образом, характерен для текстов, предназначенных для сообщения точных сведений из какой-либо •специальной области и для закрепления процесса познания. Наибо­лее бросающейся в глаза, но не единственной особенностью этого стиля является использование специальной терминологии. Каждая отрасль науки вырабатывает свою терминологию в соответствии с предметом и методом своей работы. Свою специальную терминоло­гию имеют и разные области культуры, искусства, экономической жизни, спорта и т. д.

Однако присутствие терминов не исчерпывает особенностей научного стиля. Научный текст, или устно произнесенный научный доклад, или лекция отражают работу разума и адресованы разуму, следовательно, они должны удовлетворять требованиям логического построения и максимальной объективности изложения.

Стилеобразующими факторами являются необходимость доход­чивости и логической последовательности изложения сложного материала, большая традиционность. Отсутствие непосредственного контакта или ограниченность контакта с получателем речи (доклад, лекция) исключает или сильно ограничивает использование внеязыковых средств; отсутствие обратной связи требует большей полноты. Синтаксическая структура должна быть стройной, полной и по возможности стереотипной.

Связи между элементами внутри предложения, между пред­ложениями внутри абзацев и абзацами внутри глав выражены эксплицитно, что ведет к обилию и разнообразию союзов и союзных слов: that, and that, than, if, as, or, nor...

Для научного текста характерны двойные союзы: not merely... but also, whether... or, both... and, as... as... Во многих научных текстах встречаются также двойные союзы типа thereby, therewith, hereby, которые в художественной литературе стали уже архаиз­мами.

Порядок слов преимущественно прямой. Инверсия в предло­жении Between the receptor or sense organ and the effector stands an intermediate set of elements служит для обеспечения логической связи с предыдущим.

Важную роль в раскрытии логической структуры целого играет деление на абзацы. Каждый абзац в тексте на­чинается с ключевого предложения, излагающего основную мысль. Для усиления логической связи между предложениями употреб­ляются такие специальные устойчивые выражения, как to sum up, as we have seen, so far we have been considering.

Той же цели могут служить и наречия finally, again, thus. Употребление их в научном тексте специфично, т. е. сильно отличает­ся от употребления их в художественной прозе. Несколько выше (см. с. 157) уже говорилось о некоторых случаях употребления now.

Экспрессивность выражается также в имплицитной или экс­плицитной заявке отправителя речи на объективность, на досто­верность сообщаемого.

Общая характеристика лексического состава любого другого научного текста включает следующие черты: слова упо­требляются либо в основных прямых, либо в терминологических значениях, но не в экспрессивно-образных. Помимо нейтральных слов и терминологии употребляются так называемые книжные слова: automaton — automata, perform,cardinal, comprise,susceptible, analogous, approximate, calculation, circular, heterogeneous, initial, internal, longitudinal, -maximum, minimum, phenomenon — pheno­mena, respectively, simultaneous. Слова других стилей не исполь­зуются.

Книжные слова — это обычно длинные, многосложные заим­ствованные слова, иногда не полностью ассимилированные, часто имеющие в нейтральном стиле более простые и короткие синонимы. Неполная грамматическая ассимиляция выражается, например, в сохранении формы множественного числа, принятой в языке, из которого данное существительное заимствовано: automaton — auto­mata.

Некоторые типические черты научных текстов касаются их морфологии. Эти черты изучены меньше, чем лексические, но все же некоторые наблюдения имеются. Все авторы, занимавшиеся этим вопросом, отмечают преобладание именного стиля. Преобладание в научном стиле именных, а не глагольных конструкций дает возможность большего обобщения, устраняя необходимость указывать время действия. Сравните:

when we arrived at the time of our arrival

when we arrive

По этой же причине в научном стиле заметное предпочтение отда­ется пассиву, где необязательно указывается деятель, и неличным формам глагола. Вместо I use the same notation as previously пишут: The notation is the same as previously used. Наряду с первым лицом множественного числа широко употребляются безличные формы It should be borne in mind it may be seen и конструкции с one: one may write, one may show, one may assume, one can readily see. Частотное распределение частей речи в научном тексте отличается от того, которое наблюдается в нейтральном или разговорном стиле: увеличивается процентное содержание имен, уменьшается содержание глаголов в личной форме, совсем отсутствуют междометия.

Стоит упомянуть особую, характерную для научного текста форму замещения конструкциями: that of, those of, that + Part.

Исследования грамматических особенностей технических тек­стов показали, например, что термины, обозначающие вещество и отвлеченное понятие, имеют особенности по сравнению с соответ­ствующими разрядами существительных в общелитературном язы­ке в своем отношении к категории числа. Они употребляются в обеих числовых формах без сдвига лексического значения и могут опре­деляться числительными: Normally two Horizontal permeabilities are measured. Объясняется это не ограничениями внутриязыкового порядка, а экстралингвистическими причинами. Чем глубже наука проникает в законы природы, тем более тонкой становится дифферен­циация видов вещества и свойств предметов. Для неспециалиста сталь — одно понятие, металлург знает много разных сталей.

Такова общая характеристика научного стиля в современном английском языке.

Разговорный стиль

Интерес к особенностям разговорной речи не ослабевает в лин­гвистике вот уже несколько десятилетий, и лингвистическая лите­ратура вопроса почти необозрима.

Стилистическая дифференциация затруднена тем, что, как уже говорилось выше, границы стилей весьма расплывчаты. Статисти­чески установить общую характеристику стилей возможно, однако отдельные разговорные слова в своей стилистической характерис­тике еще подвижнее, чем слова других стилей, поэтому последние издания словаря Вебстера вообще не употребляют помету colloquial, мотивируя это тем, что о разговорности слова вообще нельзя судить.

Еще более затруднена дифференциация внутри разговорного стиля. Все авторы почти единодушно выделяют в нем литературно-разговорный и фамильярно-разговорный (с подгруппой детской речи), выделение третьего подстиля — просторечия — оказывается более спорным, но мы от него не отказываемся.

Весьма существенно представить себе соотношение разговорного стиля с формой и видом речи. Разговорный стиль порожден устной формой речи, и специфические его особенности в значительной степени зависят именно от устной речи. Но формы и стиль речи не тождественны, и возможность использования разговорного стиля в письменной форме не исключена. Он встречается, например, в част­ной переписке и рекламе. Что касается видов речи, то есть диалоги­ческого или монологического вида, то определяющим, формирующим видом является диалог, хотя монолог и не исключается. В литератур­ных произведениях это преимущественно внутренний монолог.

Таким образом, понятия стиля, формы и вида речи неоднознач­ны и существует определенная вероятность их сочетания.

Стилеобразующими факторами для разговорного стиля являются реализуемые в разговорной речи функции языка, причем в разго­ворной речи реализуются все функции языка за исключением эстетической. Впрочем, исключение эстетической функции в из­вестной мере условно, и можно было бы привести случаи, когда реализуется и она, просто эта функция здесь менее характерна, чем в других стилях, и роль ее здесь много меньше, чем роль контактоустанавливающей и эмотивной функций.

Чрезвычайно важную роль играют социолингвистические фак­торы, т. е. принятые нормы речевого поведения.

Большую стилеобразующую роль играют также две противо­положные тенденции, связанные с конкретными условиями общения (т. е. прежде всего с его устной формой), а именно компрес­сия, которая приводит к разного рода неполноте выражения, и избыточность. На них мы и остановимся в первую очередь.

Компрессия проявляется на всех уровнях — она может быть фонетической, морфологической, синтаксической и во всех случаях подчиняется законам теории информации в том смысле, что подвер­гаются компрессии семантически избыточные элементы. Употреб­ление усеченной формы, т. е. фонетическая редукция вспомогатель­ных глаголов, является характерной особенностью английской разговорной формы: it's, it isn't, I don't, I didn't, you can't, you've, we'll и т. д. В тех случаях, когда усеченные формы глагола have I've и he's оказываются недостаточными для передачи значения 'иметь, обладать', используется конструкция с глаголом get: I've got, he's got; эта же конструкция выполняет и модальную функцию, свойственную have + Inf.: I've got to go now. Нивели­рование различий между shall и will при выражении чистого бу­дущего способствует широкому применению формы '11. Этот тип компрессии одинаково распространен во всех подстилях разговор­ной речи, с той только разницей, что в диалекте и просторечии час­тично сохранились архаические формы контрактации, а именно ha'.

Сокращенные структурные варианты перфектных форм с опу­щением вспомогательного have для литературно-разговорного стиля нехарактерны и возможны только в фамильярно-разговорном и просторечии: "Seen any movies?" I asked. (Gr. Greene) "Been trav­elling all the winter — Egypt, Italy and that — chucked America! I gather." (J. Galsworthy)

В обоих примерах опущены не только вспомогательные глаголы, но и личные местоимения. Убыстренный темп речи приводит, сле­довательно, к опущению семантически избыточных неударных элементов, в данных примерах это личные местоимения 2-го и 1-го лица — подлежащие предложения; присутствие обоих собеседников делает их называние излишним.

На уровне лексики компрессия проявляется в преимуществен­ном употреблении одноморфемных слов, глаголов с постпозитивами: give up, look out, аббревиатур: frig, marg, vegs, эллипса типа min­eral waters -> minerals или других видов эллипса: Morning!, слов широкой семантики: thing, stuff, в транзитивном употреблении непереходных глаголов: go it и т. д. Для синтаксической компрессии особенно характерен эллипс. Еще один очень важный тип экономии — простота. На первый взгляд пред­ложение The mother kissed the child's tears away кажется сжатым. Однако, как показывают наблюдения, такая конструкция с ее сложными связями принадлежит книжному стилю; она, несмотря на краткость, сложна и потому менее экономна, чем соответствующая ей в разговорном стиле: The mother kissed the child and he stopped crying.

Под компрессией предлагается понимать синтаксическую сжатость и простоту синтаксических связей. В разных стилях, следовательно, компрессия может прояв­ляться по-разному.

Противоположная тенденция, т. е. тенденция к избыточности, связана в первую очередь с неподготовленностью, спонтанностью разговорной речи. К избыточным элементам следует, прежде всего, отнести так называемые time fillers, т. е. не имеющие семантической нагрузки „сорные слова" типа well, I mean, you see и сдваивание союзов: like as if. Элементы, избыточные для предметно-логической информации, могут быть экспрессивными или эмоциональными. В просторечии это — двойное отрицание: don't give me no riddles, don't bring no discussion of politics, плеонастическое употребление личных местоимений в повелительных предложениях: Don't you call mother names. She's had a hard life. Don't you forget it. (J. Gary), а также грубое употребление you: You, come here! или Come here, you!

Некоторые важные особенности разговорной речи порождены ее преимущественно диалогическим характером.

Синтаксическая специфика разговорной речи состоит в том, что единицей более крупной, чем предложение, в ней, как в речи диалогической, является сочетание ряда реплик, связанных структурно-семантической взаимообусловленностью. Н. Ю. Шведова предложила называть их диалогическим единством. В большинстве случаев это единства двучленные — вопросо-ответные, с подхва­том, с повтором или синтаксически параллельные. Эта связь реплик является причиной распространенности односоставных предложе­ний. Вот несколько примеров из произведений Голсуорси, которые мы заимствуем из статьи С. С. Беркнера: 1) Вопросо-ответное единство: "When do you begin?"--"To-morrow," said the Rafaelite. 2) Единство, образованное подхватом: "So you would naturally say." — "And mean."3) Единство, образованное повтором: "There's — some — talk — of — suicide," he said. James's jaw dropped.—"Suicide! What should he do that for?" 4) Единство синтаксически параллельных реплик: "Well, Mr Desert, do you find reality in politics now?" - - "Do you find reality in anything, sir?"

Специфическую и весьма важную роль играют в этом стиле контактоустанавливающая и эмотивная функции. Они осознаются обществом в виде принятых в коллективе норм и формул вежливости и должны изучаться в социолингвистике. Речь должна быть тактич­ной, не слишком уверенной, не слишком категоричной и жесткой и вместе с тем небезразличной к собеседнику. Отсюда многообразие форм вежливой модальности, которая может быть выражена инто­национно, лексически, морфологически и синтаксически.

Эмотивная функция является причиной обилия в разговорной речи разного рода усилителей, которые могут выступать в различ­ных сочетаниях и различны для литературно-разговорного и фа­мильярно-разговорного стилей. Так, например, в фамильярно-разговорном стиле how, when, where, who, which, what, why соче­таются со словом ever, или суффиксом ever ', или с такими выражениями, как: on earth, the devil, the hell ит. п. Например: Whatever are you doing? или What ever are you doing? Whoever's that? However did you get in here? What on earth are you doing? Who the devil do you think you are? Who on earth can that be? Why the hell do you ask?

Такой тип эмфазы возможен только в вопросительных или восклицательных предложениях. Эмоциональность при этом имеет обычно отрицательный характер, т. е. связана с раздражением, нетерпением, упреком.

Лишены эмоциональности и зависят от контактоустанавливаю-щей функции такие усилители, как after all, actually, really, not really, certainly, surely и т. п. Сравните: I certainly admire your courage и I admire your courage. Включая слово certainly, говоря­щий заверяет собеседника в своей искренности и понимании его точки зрения.

В фамильярно-разговорном стиле с его эмоциональностью и эмфатичностью сочетаются и многие бранные слова или их эв­фемизмы: damn, dash, beastly, confounded, lousy. Они возможны в предложениях любого типа, факультативны по своим синтакси­ческим связям, синтаксически многофункциональны и могут вы­ражать как отрицательные, так и положительные эмоции и оценки: damned pretty, damned nice, beastly mean, damn decent.

Вариантом фамильярного разговорного стиля является так называемый детский язык (baby-talk) с его специфической лексикой, наиболее заметными особенностями которой является обилие, звукоподражательных слов: bow-wow (a dog) и слов с уменьши­тельными суффиксами: Mummy, Daddy, Granny, pussy, dearie, lovey, doggy, naughty, pinny, panties и др.

Характерной особенностью является замена личных местоиме­ний полнозначными словами. Обращаясь к ребенку, вместо you говорят baby, Johnny, etc., вместо I говорящий называет себя Mummy, nurse и т. д. Местоимение первого лица множественного числа we относится к слушателю: Now we must be good and drink our milk.

В художественной литературе элементы baby-talk, употребляе­мые взрослыми, обычно дают представление об аффектированности или сентиментальности, неискренности говорящего. В романе Грина «Суть дела» Фредди Бегстер подходит к хижине миссис Рольт Ниссен — "Let Freddie in," the voice wheedled.

В детской литературе для младшего возраста из педагогических соображений используется главным образом нейтральный или литературно-разговорный стиль.

Ярко выраженный эмоциональный, оценочный и экспрессивный характер имеет особый, генетически весьма неоднородный слой лексики и фразеологии, называемый сленгом, бытующий в разговорной речи и находящийся вне пределов литературной нормы. Важнейшими свойствами сленгизмов являются их грубо­вато-циничная или грубая экспрессивность, пренебрежительная и шутливая образность. Сленг не выделяется как особый стиль или подстиль, поскольку его особенности ограничиваются одним только уровнем — лексическим. О сленге существует обширная литера­тура. Трудным вопросом остается вопрос о критериях отнесения слов к сленгу, поскольку границы сленга, как общего, так и спе­циального, т. е. ограниченного профессиональной или социальной сферой употребления, весьма расплывчаты. Слова и выражения сленга имеют, как правило, синонимы в нейтральной литературной или специальной лексике, и специфичность их можно выявлять по сопоставлению с этой нейтральной лексикой.

В многочисленных современных романах из жизни подростков сленг тинейджеров играет важную стилистическую роль. Уже давно замечено, что сленгу особенно свойственно явление синони­мической аттракции, т. е. большие пучки синонимов для понятий, почему-либо вызывающих сильную эмоциональную реакцию (де­вушка, деньги, опьянение, алкоголь, наркотики, воровство имеют особенно большие группы сленговых синонимов). В романе Мак Иннеса, где рассказчиком является подросток и где проблемы поко­лений и нонконформизма стоят особенно остро, очень много синони­мов для обозначения представителей старшего и молодого поколе­ния: the oldies, the oldsters, the oldos, old hens, old numbers, old geezers и, с д.ругой стороны: kid, kiddo, sperm, chick, chicklet (де­вочка), minors, beginners, debs.

Люди, покорно принимающие существующий порядок вещей, называются рассказчиком mugs, squares, tax-payers

Стилистическая структура разговорной речи, таким образом, неоднородна. Сюда входят разные социально обусловленные подстили, которые в ней взаимодействуют. Членение разговорной речи на диалекты зависит от географического фактора. Наиболее извест­ным диалектом городского просторечия является лондонский кокни.

 

Литература раздел 4 [1,4]

СРС - ____ 3 ___час.