· Mar. 5th, 2011 at 11:35 PM
Елизавета Глинка не сразу начала кормить и лечить бомжей у Павелецкого вокзала, до этого она в 1999 году успела организовать хоспис в Киеве. Вместе с покойной Верой Миллионщиковой, которую Глинка называет учителем, подругой и хранительницей ее тайн и слёз, они ввели в нашу жизнь понятие хоспис, и собственно, на этом можно было бы ставить точку, так как не могут принести ничего доброго люди, уверенные, что стране и больным нужны многочисленные хосписы.
Но все-таки я детально опишу деятельность Глинки, насколько это можно сделать, получив информацию из общедоступных источников.
Биография Глинки в интернете представлена весьма скупо. В википедии написано, что родилась она в 1962 году, в 1986 году закончила московский 2-й мед. институт им. Пирогова по специальности врач-реаниматолог. В этом же году эмигрировала в США, где в 1991 году получила второе медицинское образование по специальности «паллиативная медицина» в Дартмундской медицинской школе.
Из других источников выясняется, что она вышла замуж за американца русского происхождения Глеба Глинку на 14 лет старше, родила 2-х сыновей. Муж – преуспевающий адвокат, директор московского представительства Американской ассоциации юристов (ABA-ROLI). Вот и всё. Чем именно она занималась столько лет, где работала, и почему вдруг решила вернуться?
Елизавета Петровна также называет себя Доктор Лиза, и это уже не живой человек, а мифический персонаж с нарицательным именем. Имя выбрано психологически точно: слово «доктор» прочно ассоциировано в массовом сознании с хорошим человеком и благородной профессией (рассказ "Чудесный доктор", "добрый доктор Айболит, он под деревом сидит...", "доктор Живаго" и т.п.) в отличие от врача («врачи-убийцы», рвачи). Имя Лиза мягкое, женственное: Л-и-и-и-за. «Бедная Лиза», «ты ждешь, Лизавета, от мужа привета, и не спишь до рассвета, всё грустишь обо мне…».
Персона под названием «Доктор Лиза» внушает доверие и безотчётную симпатию, не то что, допустим, «врач Ривкина» или Рабинович. Кстати, девичья фамилия Елизаветы Петровны нигде не упоминается.
В сюжетах и документальных фильмах, изобильно фиксирующих передвижения Елизаветы Петровны между вокзалами, хосписами и офисом, она представлена исключительно с превосходной стороны. Маленькая, хрупкая, с огромными глазами женщина противостоит в одиночку коррумпированной гос. системе.
Какое сообщение считывается, например, с этой фотки. На хрупкое плечо Глинки припал сирота/бомж/голодающий, которого она по-матерински утешает, одновременно превозмогая душевную боль от чтения письма другого сироты/голодающего. Мы видим нечеловеческую муку в глазах Глинки, которая хочет так же обнять неведомого нам адресата, но пока не может это сделать, отчего невыносимо страдает.
Она заботится об обездоленных и отверженных обществом, о тех, от кого все отвернулись, кроме неё. Так и хочется залиться благодарными слезами, пасть на колени и прорыдать: «Святая, святая!»
Но что-то мешает примкнуть к обширной толпе обожателей и адептов, пишущих восторженные комменты в её ЖЖ.
Вся деятельность Глинки подробно запечатлевается на фото и видео. Кормёжка бомжей, сбор вещей погорельцам, перебинтовывание ожогов и порезов – всё делается перед камерами и выкладывается в интернет. Вот фотография, сделанная в лифте.
Кормёжка какого-то ребёнка напоказ, фотографирует, что интересно, Рустем Адагамов, скрывающийся от обвинения в педофилии.
Глинка работает не одна, но снято всё таким образом, что остальные люди выглядят фоном, оттеняющим её самоотверженный труд. Они почти ничего не говорят, и зрители не знают, кто они такие.
Истинный характер и истинная мотивация работы Глинки лезут изо всех щелей.
Оказывается, бескорыстная докторша любит сверхдорогие вещи, например, сумку за 2 000 $, с которой она едет навещать умирающую дома (из фильма Е. Погребижской «Доктор Лиза»). Однако. Когда героини сериала «Секс в большом городе» покупают туфли за 485$ или сумку Birkin за 4 000 $ это понятно и логично, непомерное транжирство составляет суть их потребительских характеров и праздной жизни. Органично смотрится абсурдно дорогая сумка у какой-нибудь содержанки с лошадиной челюстью и дефектом дикции. Но соц.работнику и благотворительнице, проводящей полжизни на «помойке» (её название) с бомжами и умирающими, сумка за 60 000 рублей как-то не по чину.
В одних интервью она называет себя православной, в других, например, в разговоре с Шендеровичем, она не даёт ответа о своей вере. По содержанию высказываний можно понять, что если она что и знает о Православии, то только его обрядовую, внешнюю сторону. Да и здесь она не сильна, венцы называет короной, при встрече со священником лезет к нему с объятиями и т.д.
В числе будущих проектов Глинки – увеличение числа хосписов в России, в том числе детских, создание больницы для бедных и окон для приёма подкидышей, как в Польше. Я бы предложила ей ещё один фронт работы: оказание помощи проституткам. Получится не менее зрелищное шоу, чем с бомжами. Проститутки расскажут душераздирающие истории про проклятую жизнь, вынуждающую их к такой «работе», про невозможность устроиться куда-либо ещё, про то, как они помогают оставшимся дома детям и родителям. Доктор Лиза будет накладывать повязки на их разбитые клиентами физиономии и раздавать средства контрацепции, а те будут заливаться пьяными слезами и обещать больше никогда, никогда!
Меня с самого начала, когда я впервые увидела сюжеты с Глинкой, царапнула её манера говорить с больными людьми и бомжами. Она кокетничает, заигрывает и фамильярничает. Ошеломляющее зрелище представляет Глинка у постели умирающего человека, она хихикает и говорит, как он хорошо выглядит, и скоро они с ним будут танцевать.
«Как мало надо человеку для счастья», пишет Е. Глинка в своем блоге, выкладывая фотки с детдомовскими детьми, измазанными шоколадными конфетами, которые они им подарили. Да нет, госпожа Глинка, как мало нужно, чтобы обмануть людей сентиментальными фотками.
У меня есть стойкое убеждение, что эта женщина самоутверждается на фоне однозначно несчастных, больных, с повреждённой психикой и сниженной критикой людей. Она упивается их несчастьями, прикрываясь личиной заботы и внимания, хотя делает это не вполне осознанно и цинично. Нет, я думаю, что Глинка находится в глубокой прелести, то есть она уверена в своей непогрешимости, святости и правоте. Вокруг неё сформировался круг таких же повреждённых психически личностей, получающих моральное удовлетворение от того, что есть люди, ещё более ущербные, чем они, и они якобы помогают кому-то, стоящему на самом низу социальной лестницы. Они смотрят ей в рот, и всякое её действие сопровождают криками: «Низкий Вам поклон!», «Спасибо, что Вы есть», «Снимаю шляпу перед Вами», «Вы святая!». Все комменты такого рода Глинка оставляет в ЖЖ.
В интервью «Новой газете» она сказала, что не считает себя никакой святой, она обычная женщина, она и курит, и матерится. Какое своеобразное понятие об обычной женщине. На тот случай, если её, не дай Бог, прирежет нанюхавшийся клея бомж, надо запомнить её слова, а то ведь, при нынешнем оскудении примеров для подражания, скоро начнут и таких канонизировать.
Глинка постоянно врёт, говоря об отсутствии организации социальной помощи в Москве. «В приюты бомжи не могут попасть, они все забиты, а отбор туда – как на факультет высшей математики». «Бомжей принимают только с московской пропиской». Это ложь. Когда я написала ей в блоге, что это не так, что места всегда есть, принимают всех, а центры социальной адаптации не заполняются, потому что большинство бомжей сами не хотят подчиняться простым правилам (не пить водку, мыться, не проносить запрещённые предметы), она ответила – да, Вы тоже правы, но дальше не стала отвечать по существу. Но как же могут быть правдой две диаметрально противоположные точки зрения?
Я ей неоднократно писала, что бомжи могут есть в бесплатных столовых, получать одежду, и всегда задавала вопрос: почему Вы утверждаете обратное? Её не интересует реальная картина оказания социальной помощи, ей выгодно создавать ложную видимость полного безразличия всех государственных систем и отдельных людей к проблеме бездомности. И только она одна о них заботится, кормит, лечит, одевает, оформляет документы, с помощью благотворителей. «Я люблю людей, и тех, у кого есть дом, и бездомных», как она скромно объяснила когда-то.
Сюжеты о бомжах могут произвести впечатление на людей, далеких от проблем социальной помощи в Москве. Однако если присмотреться внимательно, можно обнаружить, что почему-то за супом стоят молодые кавказцы, низко надвинувшие шапки на глаза, и явно не желающие попадать в кадр (ТВЦ декабрь 2010 г.). Старая женщина рассказывает, что хотя она имеет московскую прописку и паспорт, ей отказывали во всех поликлиниках, и она месяц не могла забинтовать повреждённую голову, и вот только Доктор Лиза ей помогла. Другая старуха, пришедшая за супом, говорит, что ее пенсии не хватает вообще ни на что, а помощь в социальном центре оказывается, только если принести гору справок, а собрать их невозможно.
Ну уж не врите так нагло. Очевидно, что эти старухи имеют психические нарушения или деменцию и выдумывают всякую ахинею, а журналисты преподают их бред как отражение подлинной московской жизни.
Невероятно, но сама Глинка понимает, что в её деятельности что-то глубоко неправильно, однако она предпочитает отбрасывать неприятные мысли о бесполезности кормёжки бомжей, и подменяет их убеждённостью в своей мессианской задаче.
Из фильма «Мой друг – Доктор Лиза» (автор Тофик Шахвердиев):
- А что же государство, почему жизнь такая?..
Глинка: вы знаете, если я буду задаваться такими вопросами, я не смогу работать, это я знаю точно. Есть в этом смыл, нет в этом смысла… Ни я, ни Сергей Петрович не сможем выезжать на вокзал и кормить их. Я просто знаю, что если я не приеду в среду, они будут голодными, или они будут есть из помойки
Глинку поддерживают многие бизнесмены и богачи. Казалось бы, странно, что умные – а они однозначно умные, дурак не заработает миллионы - люди вносят лепту в фонд Глинки и дают ей деньги. Почему они не видят лживости и неэффективности её деятельности? Я думаю, что ответ здесь вот в чем. Каждому человеку хочется считать себя хорошим. Последний негодяй думает, что он неплохой человек. Как писал Святитель Феофан (Говоров), «сам дрянь дрянью, а всё твердит – несмь якоже прочие человецы». Наворовав крупные состояния, богачи ищут способы оправдать свою жизнь, свои огромные похищенные и украденные миллионы и миллиарды. И как удобно, можно пожертвовать малые крохи на благотворительность, оправдав тем самым своё непомерное стяжательство и неуплату налогов. Те самые люди, которые одной рукой финансируют кормежку бездомных, другой рукой грабят своих подчинённых, грубо нарушают Трудовой кодекс, подкупают чиновников, хамят и унижают. Но совесть их успокаивается с помощью бомжей и Доктора Лизы. Некоторые, наверняка, поступают вполне цинично и осознанно, и именно от них идут попытки введения налоговых льгот на благотворительность.
Глинку дружно восхваляют все телеканалы и «Эхо Москвы», о ней снят десяток фильмов. Отдельные критические голоса жителей, живущих рядом с Павелецким вокзалом и страдающих от увеличения численности зловонных, грязных и пьяных людей вследствие бурной деятельности Глинки, тонут в хоре славословий. Пока государство будет заинтересовано спускать миллиарды на фиктивную помощь, существование таких, как Глинка, ему будет выгодно, потому что подобные благотворители не исследуют причины социальных проблем, не обобщают и не анализируют опыт. Они не хотят реформирования гос.системы оказания помощи, не вносят никаких конструктивных предложений, не спорят с чиновниками, за исключением каких-то пустяковых поводов. Они на самом деле не заинтересованы в искоренении или видимом снижении социальных отклонений, они хотят, чтобы бездомные и нуждающиеся существовали вечно, тогда у них всегда будет фронт работы и возможность пребывать в ореоле святости.
Tags:
· лукавая помощь