(†1937-1938 гг.)
Преподобномученик иеромонах Мелхиседек, в миру – Матвей Павлович Соловьев – родился в многодетной семье церковного старосты Павла Соловьева в 1880 году в деревне Новокраснянка Ново-Глуховской волости Славяносербского уезда Екатеринославской губернии.[1]
По свидетельству его родственников, «с детских лет Матвей был равнодушен к играм ровесников, его не привлекали веселые компании, но всегдашним его желанием было монашество, к которому стремился он всей своей чистой душой. Поэтому его часто можно было видеть на молитве с четками в руках».[2]
«Василий Павлович Соловьев, - вспоминала племянница отца Мелхиседека, Евдокия Григорьевна Соловьева, в замужестве Ролдугина, - после смерти своего отца, наследовавший место церковного старосты и старшинство в семье Соловьевых, не противился желанию своего брата и в 1900 году отпустил отрока Матвея, которому тогда было всего 13 лет, в Святогорский монастырь. В обители его постригли в монашество с именем Мелхиседека и со временем рукоположили во иеромонаха.
После разгона братии советской властью в 1922 году дядя еще некоторое время жил в монастыре, приблизительно до 1925 года,[3] потом вернулся в Новокраснянку. В деревне в то время было две церкви: каменная, находившаяся в центре, святого Архангела Божия Михаила и деревянная, на окраине, святого благоверного великого князя Александра Невского. В этой деревянной церкви мой дядя, иеромонах Мелхиседек, служил до самого ее закрытия коммунистами».[4]
Из протокола допроса, составленного в Управлении Государственной безопасности 8 августа 1937 года, следует, что отца Мелхиседека после закрытия Святогорского монастыря, советская власть арестовывала неоднократно: по меньшей мере, дважды и оба раза по «подозрению в антисоветской агитации».[5] Первый арест последовал в 1925 году, второй – в 1928.[6]
В 1932 году, во время раскулачивания, хозяйство семьи Соловьевых было разорено. Старшего брата отца Мелхиседека Григория Павловича с женой и маленьким ребенком, а вместе с ними и самого батюшку, власти выселили из большого дома, стоявшего в самом центре села, и все они вынуждены были перейти жить в совсем небольшой, состоящий из двух комнат, дом, который находился на сельской окраине, рядом с деревянным храмом святого благоверного великого князя Александра Невского.
«Большая [комната], - по воспоминанию Евдокии Григорьевны Ролдугиной, - была отдана дяде, который всю ее обставил иконами».[7]
После «раскулачивания» семьи брата все оставшееся время о. Мелхиседек проживал в селе Новокрасновка и служил в Александровском храме вплоть до его закрытия и своего ареста.[8]
Во второй половине 1930-х годов сталинские репрессии достигли апогея. Кровавый террор, пик которого пришелся на 1937-1938 годы, затронул практически все слои советского населения. В недрах НКВД фабриковались сотни тысяч уголовных дел на старых большевиков-ленинцев, партийную и советскую элиту, командный состав Красной Армии, обычных работников, крестьян и, конечно, священно- и церковнослужителей.
По плану Наркома Ежова, к примеру, по Донецкой области только за 4 месяца 1937 года необходимо было расстрелять 1000 человек, заключить – 3000, в Харьковской уничтожить – 1500 и посадить – 4000, в Одесской – 1000 и – 3500, в Винницкой – 1000, и – 3000, в Днепропетровской – 1000 и – 2000, в Киевской – 2000 и, соответственно, – 3500 и т.д.[9] Получив приказ, НКВД обрушилось на «врагов народа». После рассмотрения дела «Тройкой» наиболее враждебные лица осуждались к расстрелу, менее опасные «враги» подлежали заточению в тюрьмы и высылке в северные исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) сроком от 8 до 10 лет.[10]
В приказе Н.И. Ежова были обозначены «контингенты, подлежащие репрессии». Так, в пункте № 6 под физическое уничтожение или тюремное заключение подпадали следующие категории населения: «наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу».[11] «Церковники», то есть церковно- и священнослужители объявлялись указом Народного комиссариата внутренних дел СССР злейшими врагами государственной власти и подлежали либо убийству, либо заточению в тюрьмы, либо этапированию в лагеря.[12]
В это страшное время и был арестован иеромонах бывшего Святогорского монастыря Мелхиседек, служивший последние годы на приходе в селе Новокраснянка Рубежанского района Луганской области.
Нелепость предъявленного уму обвинения очевидна: «Вел активную к-р (контрреволюционную) фашистскую деятельность, распространял клеветнические слухи и дискредитировал вождей партии и правительства».[13]
Отца Мелхиседека осудили на 10 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей),[14] но, как свидетельствуют его родственники, батюшка был расстрелян.
Вот как рассказывает об аресте своего отца и дяди племянница отца Мелхиседека Е.Г. Ролдугина:
«В августе 1937 года, летней ночью, за отцом Мелхиседеком пришли люди из НКВД. С ними был наш односельчанин Василий, участвовавший и в раскулачивании нашей семьи. Тут же, в доме, пришедшие, вполголоса разговаривая друг с другом, пришли к решению, что нужен еще один. Василий предложил взять моего отца, Григория Соловьева, за то, что живет вместе с попом. Арестованных увезли в город Рубежное в тюрьму.
Вскоре мы с мамой поехали их навестить. Помню, там был деревянный забор с большими щелями. Мы заглядывали и видели там многих заключенных мужчин на прогулке во дворе тюрьмы. Среди них я узнала отца и дядю. Когда закричала «Папа!», они вздрогнули и заплакали; я видела, как дядя достал платок и вытирал слезы. Хотя мне было всего четыре с половиной года, но я его запомнила на всю жизнь: высокого роста, длинные русые волосы распущены, в черном подряснике с большим крестом на цепочке.
Отец вернулся в Новокраснянку в 1947 году. Жив остался благодаря тому, что был хорошим сапожником и в лагере всех обшивал. Нам он рассказывал, что после допросов их посадили в вагоны и куда-то повезли. По дороге зачитали приговор – враги народа, срок – 10 лет. Привезли в Тайшет.[15] Здесь папа вместе с дядей пробыли ровно месяц. Отец говорил, что над священниками на этапе очень издевались. Потом ночью пришли сотрудники НКВД и приказали всем священнослужителям собираться, якобы для следования в Тобольск. Папа простился с братом и больше никогда его не видел. Он говорил, что в Тобольск их не повезли, а где-то недалеко всех расстреляли».[16]
Святогорский иеромонах Мелхиседек, с отроческих лет возлюбивший иноческое житие, избрал узкий путь спасения. В годы гонений, которые безбожные власти воздвигли на святую Церковь, преподобномученик Мелхиседек пострадал за Христа: за свое священство он был арестован и расстрелян.
[1] Сегодня с. Новокраснянка относится к Кременскому р-ну Луганской области Украины.
[2] АСЛ. Свидетельство Ролдугиной Е.Г., являвшейся племянницей о. Мелхиседеку.
[3] Вероятно, о. Мелхиседек какое-то время мог проживать в упраздненной Святогорской обители в качестве устроившегося «работника», как поступили некоторые из святогорской братии, или же в горах, у Всехсвятской кладбищенской церкви, ставшей Банно-Татьяновским приходом, при котором собралась оставшиеся немногочисленные иноки, жившие и служившие там до закрытия храма в 1931 г. Святогорский Патерик. Т. III. Житие преподобного игумена Иоанна (Стрельцова), исповедника святогорского. – С. – 180.
[4] АСЛ. Свидетельство Ролдугиной Е.Г.
[5] ГАЛО, Р-3747, оп. 2, д. 6241 р., л. 18 об. НКВД УССР. УГБ. Протокол допроса. // ГАЛО, Р-3747, оп. 2, д. 6241 р., л. 24. Следственное Дело № 529. Обвинительное заключение.
[6] Там же.
[7] АСЛ. Свидетельство Ролдугиной Е.Г.
[8] Очевидно, храм св. Александра Невского в с. Новокраснянка был «ликвидирован» в 1937 г., возможно, перед самым арестом о. Мелхиседека
[9] «Через трупы врага на благо народа». «Кулацкая операция» в Украинской ССР 1937-1941 гг. Т. 1: 1937 г. М.: (РОССПЭН). 2010 г. – С. – 99-115. Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР Н. И. Ежова № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 30.07.1937 г. См. пункт II. «О мерах наказания репрессируемых и количество подлежащих репрессии. См. Таблицу «Украинская ССР. Донецкая область, Харьковская, Киевская…» и т.д.
[10] Там же. См. пункт II. б).
[11] Там же. См. пункт I. «Контингенты, подлежащие репрессии», № 6.
[12] Vernichtung der orthodoxen Geistlichen in der Sowjetunion in den Massenoperationen des Großen Terrors 1937-1938 // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2004. Nr. 4. S. 515-533. [Уничтожение православного духовенства в СССР в массовых операциях Большого террора 1937-1938 гг. // Ежегодники по истории Восточной Европы. 2004. № 4. – С. – 515-533.]
[13] ГАЛО, Р-3747, оп. 2, д. 6241 р., л. 24. Следственное Дело № 529. Обвинительное заключение.
[14] ГАЛО, Р-3747, оп. 2, д. 6241 р., л. 25. Выписка из протокола № 19 от 25.09. 1937 г.
[15] Тайшет – город в России с 1938 г., административный центр Тайшетского р-на Иркутской обл., расположен в 680 км от Иркутска и в 320 км от Красноярска. В период 1930-50-х гг. был центром двух частей ГУЛАГа — ЮжЛАГа и ОзерЛАГа.
[16] АСЛ. Свидетельство Ролдугиной Е.Г.