Владимир Сергеевич Соловьёв
Размещение в сети: https://rodon.org/svs/sptpn.htm
Дата написания: 1876; автора: 1853-1900; файла: 16.05.2007
(Каир, Февраль 1876)*
Первый диалог
Абсолютное первоначало как единство (принцип монизма)
София. Между окаменелым Востоком и Западом, который разлагается, отчего ищешь ты живое среди мертвых?
Философ. Смутная греза привела меня на берег Нила. Здесь, в колыбели истории, я думал найти какую-нибудь нить, которая через развалины и могилы настоящего связывала бы первоначальную жизнь человечества с новой жизнью, которую я ожидаю.
София. Наивная выдумка. Жизненная нить не привязана к географическим областям.
Философ. Я также бросил эту идею довольно быстро, оставил мертвецам хоронить своих мертвецов,1 и все мои чаяния отныне устремлены к тем областям, где жизнь не прекращается. Ты соблаговолила придти ко мне на помощь; становясь доступной моим чувствам, ты хочешь раскрыть мне тайны трех миров и будущее человечества, так как познанная истина должна предшествовать <жизни?>.
Но** прежде чем выслушать твои откровения, я хотел бы знать, в каком отношении твоя теория находится с верой наших отцов? Является ли вселенская религия, которую ты провозглашаешь, усовершенствованным христианством, или у нее другое начало?
София. Что ты называешь христианством? Есть ли это папство, которое, вместо того, чтобы очиститься от крови и грязи, которыми оно покрылось в течение веков, освящает и утверждает их, объявляя себя непогрешимым? Есть ли это протестантизм, резделенный и немощный, который хочет верить и больше не верит? Есть ли это слепое невежество, рутина масс, для которых религия есть только старая привычка, от которой они понемногу освобождаются? Есть ли это корыстное лицемерие священников и великих мира сего? Знай, что вселенская религия приходит, чтобы разрушить все это навсегда.***
Философ: Я не смешиваю состояние христианского мира в какую-либо эпоху с самим христианством. Я разумею живое христианство, а не его могилу. Я спрашиваю, есть ли вселенская религия – религия Христа и Апостолов, религия, основавшая новый мир, которая воодушевляла святых и мучеников?
София: Я отвечу на твой вопрос сравнением: вселенская религия есть а – плод великого дерева, корни которого образованы первоначальным христианством, а ствол – религией средних веков.3 Современные католицизм и протестантизм – это иссохшие и бесплодные ветви, время их срезать. Если ты назовешь христианством все дерево, тогда вселенская религия, без сомнения только последний плод христианства, христианство в его совершенстве. Но если ты даешь это имя только корням и стволу, тогда вселенская религия – а**** не есть христианство. Ты должен знать еще, что те же корни произвели еще и другие побеги; невежественные люди, видя эти растения, столь отличные по форме и величине, думали, что они и происхождения иного. Но когда пришло время плодоносить, их ошибка становится очевидной и весь мир видит, что все эти деревья приносят те же плоды и, следовательно, того же происхождения.
Философ: Я понимаю тебя, но боюсь, как бы эти слова не были плохо истолкованы. Сама вселенская форма, которую ты придаешь своей теории, может вызвать большое недоразумение. Есть люди, считающие себя призванными универсализировать христианство. Что может быть проще и легче того способа, которым они за это берутся? Они удаляют из христианства все, что в нем есть положительного и характерного и таким путем получают нечто, что не есть ни христианство, ни исламизм, ни буддизм, вообще ничто, и это ничто они называют вселенской религией, религией Человечества 4 и еще другими красивыми именами. Я боюсь, чтобы с самого начала не приняли истинную вселенскую религию за наивное произведение этого же рода: я знаю также евреев и мусульман, которые поступают таким же образом с Торой и Исламом. Я думаю, что это должно встречаться также среди браминов и буддистов. Все эти славные люди, не зная друг друга, приходят к результатам, которые походят друг на друга, как один ноль на другой. Исходя из этого, они считают себя великими мыслителями и героями человечества. Есть и такие, которые идут еще дальше: они удаляют из своей вселенской религии не только содержание положительных религий, но вообще религиозные начала: Бога, душу и всю сверхчеловеческую реальность. Они наиболее горды и считают себя истинными разоблачителями.
София: Я не знаю этих людей. Что же касается недоразумения, о котором ты говоришь, я его предупредила сделанным только что сравнением. Чтобы получать плоды, не срубают дерево, на котором они растут.
Философ: Также и мнимо-вселенская религия этих славных людей походит на голый и высохший ствол, который не может дать ни плода, ни тени.
София: А истинная вселенская религия – это дерево с бесчисленными ветвями, отягощенное плодами и простирающее свою сеть (tabernacle) на всю землю и на грядущие миры.
Это не плод абстракции или обобщения, это реальный или свободный синтез всех религий, который не отнимает у них ничего положительного и дает им еще то, чего они не имеют. Единственное, что она разрушает, – это их узость, их исключительность, их взаимное отрицание, их эгоизм и их ненависть.*****
Философ: Это смутный образ истины, который представлялся мне с давних пор. Но ты пообещала мне познакомить меня с самим предметом. Но прежде всего скажи мне, что является первым началом вселенской религии, с чего она должна начинаться.
София: С чего же она может начинаться, как не с абсолютного первоначала всякой вещи, первоначала, которое под разными именами было в равной степени признано всеми религиозными и философскими системами.
Философ: Я хорошо знаю, что существование абсолютного первоначала было признано всеми системами, даже скептическими системами будучи постулировано самой природой нашего духа. Но я знаю также, что скептицизм, признавая реальность такого начала, выдвинул серьезные возражения против возможности его познания. Можешь ли ты показать мне, что абсолютное первоначало всех вещей существо в себе доступно нашему познанию?
София: Я этого остерегусь. Уж не хочешь ли ты, чтобы я сделалась такой же смешной, как и вы, все остальные? О, бедные дети, всегда принимающие слова за мысли и мысли за реальность! Вопрос о словах! Разве ты не знаешь, что познание, – а я говорю о познании реальных сущностей, а не логических и математических абстракций, – разве ты не знаешь, что познание относительно по самой своей природе? Познают что-либо в том или другом отношении и через другое, познают более или менее. Простой и абсолютный вопрос: "можно ли познать ту или иную вещь" не имеет смысла, а на абсурдные вопросы невозможно отвечать.
Философ: Когда я спрашиваю, можно ли познать абсолютное первоначало, то я подразумеваю познание, которое в школах называют адекватным, то есть полностью соответствующим познанному объекту. Я хочу знать, можно ли познать абсолютное первоначало таким, как оно есть в себе, существо в себе как таковое. Ты хорошо знаешь, что современный скептицизм утверждает, что мы ничего не можем познать в себе, потому что познание предполагает, что познаваемый объект существует для нас, то есть относительно, как феномен, а не как субстанция.
София: Знаешь ли ты меня, ту, которая говорит с тобою?
Философ: Еще бы мне тебя не знать!
София: Ты знаешь меня, несомненно, как явление, то есть поскольку я существую для тебя, или в моем внешнем обнаружении. Ты не можешь знать меня, какова я в самой себе, то есть мои сокровенные мысли и чувства, каковы они во мне и для меня. Ты их познаешь только тогда, когда они проявляются внешним образом в выражении моих глаз, в моих словах и моих жестах. Это только внешние явления, а между тем...
Философ: А между тем, когда я смотрю в глубокую лазурь твоих очей, когда я слышу музыку твоего голоса, разве это внешние явления зрения и слуха, которые я воспринимаю? Боже мой! Я знаю твои мысли и чувства и через твои мысли и чувства я знаю твое внутреннее существо.
София: Таким же образом и все существа познают друг друга. Через внешние явления познаются явления внутренние, а через них – сущность или то, что один философ назвал умопостигаемым характером.5
Философ: Тогда философское различение существа в себе и явлений было бы ложным?
София: Ложно не их различение, а их произвольное разделение. Невежество смешивает существо в себе и явления. Абстрактная философия их абсолютно разделяет. Ты должен идти царским путем между смешением и абстрактным разделением, существует средний термин: различение и соответствие. Явление не есть существо в себе, но оно находится с ним в определенном отношении, оно ему соответствует. Здесь к тому же вели спор, не понимая реального значения употребляемых понятий. Что такое явление?
Философ: Явление происходит от греческого глагола, обозначающего: появляться, показываться или обнаруживаться.
София: Таким образом, явление есть видимость или обнаружение, а это предполагает нечто являющееся или обнаруживающееся, что в рассмотрении независимом от своего обнаружения, очевидно, есть существо в себе. Таким образом, мы называем то, что обнаруживается существом в себе, а само обнаружение – явлением. И если мы знаем явление, то есть обнаружение существа в себе, то через него мы знаем и последнее, поскольку оно обнаруживается. Обнаружиться означает стать чем-то для другого или же быть познанным. Поэтому, когда говорят, что мы знаем лишь явления, то говорят, что мы знаем и существо в себе, поскольку оно вообще может быть объектом познания, то есть утверждается истина, очевидная в себе самой. Претендовать на познание существа (в себе) иначе, чем через его обнаружение, – тоже самое, что претендовать воспринимать цвета иначе, чем через зрение и слышать звуки иначе, чем через слух. Это невозможно вовсе не от несовершенства или ограниченности познающего субъекта, но ввиду абсурдности этого.
Философ: Это очевидно, так как если быть познаваемым значит мочь существовать для другого, а быть в себе по самому значению понятия исключает всякое существование для другого, то тогда существо в себе и существо непознаваемое – это совершенно одно и то же; и храбные люди, которые так хвастаются своим принципом, по которому существо в себе непознаваемо, лишь произносят тавтологию, как если бы они говорили: существо в себе есть существо в себе.
София: Но с другой стороны, когда из той истины, что невозможно знать существо в себе, как такое, то есть непосредственно, они извлекают вывод, что мы не можем иметь никакого знания о существе, тем самым они доказывают отсутствие рассудка и действительно незаурядное невежество, так как нельзя познать явления, которые возможны лишь как обнаружения существа в себе, не познавая тем самым более или менее опосредованно само обнаруживающееся существо. В действительности, существо, действуя на другое <существо>, дает себя познать через него; и так как это действие происходит от самого существа, оно определено его собственным характером и, таким образом, делает доступным его познание. Эти люди не умеют различать непосредственное познание самого существа другим, которое невозможно, потому что порождает противоречие, с познанием его природы или его сущности (его внутреннего характера) другим посредством действия первого на последнее или его обнаружения для него, такое познание станет не только возможно, но и со всей очевидностью необходимо, как только мы допустим, что существо проявляется.
Одним словом, существо, непознаваемое как такое, то есть чужеродное познанию, действует на другое или обнаруживается для него и дает познать тем самым свою природу или свой характер, и само понятие познания подразумевает только это обнаружение существа для другого или свое существование для него.
Философ: Но что скажешь ты против философов, представляющих прямую противоположность скептикам, говорящих, что познавая обнаружения существа в их обших формах, мы познаем абсолютно и непосредственно само существо и что, таким образом, существо не отличается от этого познания? 6
София: Подобная теория предполагает, что существо обнаруживаясь, то есть действуя, переходит без остатка в свое действие, перестает быть самим собой, теряет свое собственное существо (son etre propre). Но это предположение разрушает само себя, так как раз действие предполагает действующего, а действующий перестает быть, то всякое действие также прекращается: ничего не происходит! Когда ты действуешь, ты не теряешь своего собственного бытия, ты не переходишь в действие, ты владеешь им, ты сохраняешь ничем не определенную возможность действовать. Деятель или тот, кто обнаруживается, всегда сохраняет в себе нечто большее, чем есть в обнаружении, он никогда не может перевести в обнаружение или в явление все свое существо. Не только абсолютное существо, но также и внутренние или субъективные обнаружения какого-либо существа никогда не могут перейти как такие в непосредственное познание другого. Когда я с тобою общаюсь, то моя мысль или мои чувства (для тебя) есть лишь их объективное содержание, которое тебе известно, или лучше, обнаруживая во внешних явлениях мои мысли или мои чувства, я вызываю в тебе соответствующие мысли и чувства, но не акт мысли сам по себе, не мое субъективное сознание, в котором я находилась, когда имела эти мысли или эти чувства.
Философ: Это очевидно, но перейдем к главному предмету нашего разговора – к абсолютному первоначалу всякой вещи.
София: Применяя к нему, то что было сказано раньше, мы должны утверждать, что не имея возможности быть познанным непосредственно в его чистом бытии, абсолютное первоначало может быть познано через явления, которые являются его обнаружениями. Но так как все явления в равной степени являются обнаружениями абсолютного первоначала, то его нельзя познать в том или ином отдельном явлении, но только в единстве или цельности явлений. Теперь ясно, что эта цельность не должна быть понята в численном значении, так как такое познание, даже если бы оно и было возможно, давало бы нам знание об отдельных элементах всего существующего, но не о всем существующем в его основании. Таким образом, эта цельность явлений есть их всеобщая связь или их порядок.
Всякий порядок, предполагающий упорядочивающее начало и это начало по отношению ко всеобщему порядку или порядку всего существующего может быть только абсолютным первоначалом всякой вещи, а всеобщий порядок понимается как связь явлений в отношении к абсолютному первоначалу или как естественная иерархия. Таким образом, познание абсолютного первоначала в явлениях определяется как познание естественной или существенной иерархии явлений. Абсолютное первоначало познается здесь не непосредственно в своей чистоте, но по отношению к явлениям, как начало их иерархии.
Философ: Здесь мой рассудок останавливается и спрашивает: разве, чтобы познать природную и существенную связь абсолютного первоначала с явлениями, мы не должны познать прежде его природу или его собственную сущность, но, однако, ты сказала, что такое познание невозможно.
София: Ты путаешь непосредственное познание абсолютного первоначала в его чистом или внутреннем состоянии со всеобщим познанием или идеей, которую мы о нем имеем. Ты можешь видеть, что мы способны иметь общее понятие о абсолютном первоначале, не имея его в нашем непосредственном познании, анализируя то, что мы называем общим понятием.
Философ: Это дефиниция или определение вещи.
София: Но как можно определить вещь, если не по отношению к другой вещи, то есть негативно.
Философ: Да, я припоминаю афоризм великого Спинозы: Omnis determinatio est negatio.******7
София: Таким образом, все общие понятия негативны и совершенно не предполагают непосредственное и субъективное познание.
Философ: Каково же тогда общее понятие абсолютного первоначала?
София: Если общее понятие отдельного бытия определяет его негативно по отношению к другому отдельному бытию, то очевидно, что общее понятие абсолютного первоначала должно определять его по отношению ко всему существующему, потому что все, что мы называем бытием есть его обнаружение. Таким образом, мы должны сказать, что абсолютное первоначало не есть бытие, то есть оно не может быть ни непосредственным объектом наших внешних чувств, ни непосредственным субъектом нашего внутреннего сознания, так как к этим двум категориям сводится все, что мы называем бытием. Что оно не есть бытие, ты можешь видеть еще и с другой стороны. Оно – начало всякого бытия; если бы оно само было бытием, то получилось бы бытие вне всякого бытия, что нелепо; таким образом, ясно, что начало бытия не может быть определено как бытие.
Философ: Тогда я должен определить его как не-бытие?
София: Ты мог бы с успехом это сделать, и в этом бы последовал бы примеру многих великих богословов и даже богословов православных, которые нисколько не смущаясь, называли Бога не-бытием.8 Но чтобы не смущать робкие умы, лучше от этого воздержаться. Так как под не-бытием заурядный человек всегда понимает отсутствие или лишение бытия. А очевидно, что в этом смысле не-бытие не может стать предикатом абсолютного первоначала. Мы видели, что обнаруживаясь, то есть переходя в бытие (осуществляясь), оно не перестает оставаться в самом себе, оно не теряется, не истощается своим обнаружением (так как, иначе, если бы действующее начало прекратило действие, то само действие также прекратилось бы).*******
Философ: Но как тогда следует определить это не-бытие, которое, однако, не есть лишение или отсутствие бытия?
София: Если ты определяешь лишение или отсутствие как бессилие, то противоположное ему будет мощью или положительной возможностью, силой. Таким образом, абсолютное первоначало, не будучи, как такое, бытием, есть возможность бытия, что очевидно, так как оно обнаруживается, то есть производит бытие. И, так как, обнаруживаясь, оно не может истощиться или перейти без остатка в свое обнаружение, то оно остается всегда возможностью бытия, его постоянным и собственным атрибутом. Таким образом, абсолютное начало определяется как имеющее бытие в возможности. И так как имеющий возможность превосходит то, возможность чего он имеет, то мы должны сказать, что абсолютное начало превосходит бытие, что оно над ним, что оно есть supereus –.******** Аналитически ясно, что абсолютное первоначало в себе самом есть единое и простое, так как множественность предполагает отношение. Это единство и абсолютная простота есть первое определение абсолютного первоначала, ********* под которым оно было известно на Востоке, и, так как религиозный человек желает стать таким, как его Бог, и этим путем слиться с ним, то постоянным стремлением восточных религий было заставить человека отвлечься от всякой множественности, от всех форм и, таким образом, от всякого бытия. Но абсолютное первоначало есть начало всякого бытия; единое – есть начало всякой множественности, простое – начало сложного, свободное от всех форм всех их производит. Оно есть.**********9 Таким образом, те, что хотят знать его лишь как, только в его единстве, познают его только наполовину, и их религия, как в теории, так и на практике остается несовершенной и бессильной. Таков общий характер Востока.*********** Стремление Запада, наоборот, в том, чтобы пожертвовать абсолютным и субстанциальным единством ради множественности форм и индивидуальных хараектеров, так, что там не могут иначе понять единство, как только внешний порядок – такое характер их Церкви, их государства и их общества. Вселенская религия призвана соединить оба эти стремления в их истине,
познать и осуществить истинное
_____________________
ПРИМЕЧАНИЯ
*/разобрано предположительно/. В рукописи вслед за сокращением "V" (<vie?> <visionis>) следует почти стершаяся буква < > – вероятно, эпитет к первому слову. "NB: Начало и все, что относится к христианству, должно быть изменено"
**Первоначально рукопись начиналась со слов Философа "прежде чем выслушать твои откровения..." Союз "Но" добавлен одновременно с наращением начала. Возможно, с первым вариантом начала связана записанная на полях возле заглавия и зачеркнутая фраза:
***На полях рукописи по-русски:
1 папа
7 патриархов
46 митрополитов
722 архиепископа
7 000 епископов
70 000 деканов
700 000 священников
700 000 кандидатов в священники
777 777
Все преходящее
Есть лишь подобие
Недостижимое
Стало событием
И несказанное
Здесь совершилося
Женственность вечная
Всех нас влечет.2
4 класса: 1/ священники живой закон
2/ ремесленники рабочие – активн<ы>отн<осительно>
3/ земледельцы внешн<ей> прир<оды>, пассивны – в
обществе
4/ женщины не рабочие; пассивное
относит<ельно> внешней природы,
активны в обществе
законодатели, производители, распорядительницы или
управительницы
****а-а)Текст отчеркнут волнистой чертой на полях рукописи
*****На полях рукописи: "Вселенская религия есть не только положительный синтез всех религий, но и синтез религии, философии и науки, и затем сферы духовной или внутренней вообще со сферой внешней, с жизнью политической и социальной. Религия, становясь вселенской, теряет свой исключительный характер, она становится больше, чем религией, она более не противопоставлена другим сферам человеческой жизни, но их всех включает в себя"
******Всякое определение есть отрицание /лат./
*******На полях рукописи: NB Высшая мысль, лежащая в основе всякой истины, такова: в основе всего существующего – единое, это единое не есть существование или бытие, но оно – над всяким существованием и над всяким бытием, причем, таким образом, что вообще все бытие и существование суть лишь поверхность, а в глубине есть нечто высшее, и это высшее единство существует в нас также, как и в любой вещи, и в нас – прежде, чем над всяким другим бытием и существованием; мы чувствуем и непосредственно познаем эту абсолютную субстанцию, так как мы открываем ее саму по себе
********Сверхсущее (лат., др.-греч.)
*********На полях рукописи: начало, общее всем религиозным и философским системам, но, в частности и т.д. NB развить
**********Одно во всем (др.-греч.)
***********На полях рукописи: NB развить: относительность всякого бытия. Познание относительно только потому, что само бытие относительно, и не случайным образом, как думают позитивисты, но с необходимостью, по своей природе. Абсолют, который суть над познанием, суть также и над бытием
Философ: После того, как мы признали абсолютное первоначало в своем единстве, находящимся над всяким обнаружением, и, следовательно, над всем существующим, мы должны перейти теперь к его реализации в иерархии существ. Но скажи мне, какая причина и какая сила заставляют бесконечную субстанцию покинуть свое абсолютное состояние и осуществить себя в рядах существ и относительных явлений?
София: Твой вопрос в равной степени ложен и по сути и по выражению. Я тебе уже сказала, что субстанция, обнаруживаясь, не может прекратить быть тем, чем она является, не может покинуть своего абсолютного состояния. Думаешь ли ты, что она уменьшилась от действия и обнаружения? Ты сам, когда ты действуешь и проявляешь себя, разве ты прекращаешь быть тем, что ты есть; разве ты покидаешь твое состояние психического деятеля; проявляя себя материально, разве ты сам становишься материей; производя объективные явления, разве ты теряешь твое субъективное существование. Хорошо! Уж не думаешь ли ты, что абсолютная субстанция менее могущественна, чем ты? Осуществляя себя, субстанция не теряет своего абсолютного состояния, но приобретает состояние относительное; не прекращая быть бесконечным существом, она становится также определенной, и в этом – ее истинная бесконечность, истинная абсолютность. Ты постигаешь, что абсолютное первоначало уже по своему определению не может быть лишено ничего, ничто не может в нем отсутствовать. Если бы оно было только бесконечным и абсолютным, то относительное и конечное в нем бы отсутствовало, оно было бы несовершенным; таким образом, чтобы быть тем, что оно есть, оно должно быть также и противоположности, чтобы быть действительно абсолютным и бесконечным, оно должно быть также началом всего относительного и конечного.
Философ: То, что ты сказала, для меня не ново: один великий философ меня этому научил,* и я всегда чувствовал истину этого вывода; более того, идея абсолютной субстанции, которая утверждается в самоотрицании, проявляя в этом великий принцип единства противоположностей, приводила меня всегда в нечто подобное мистическому энтузиазму.
София: А знаешь ли ты почему? Потому что эта идея есть только логическое выражение великой моральной и физической реальности – любви. Любя, ты отрекаешься от себя (так как нет любви без самоотречения), ты утверждаешь другого, ты отдаешь себя ему, но, однако, ты не теряешь своего собственного существа, напротив, ты утверждаешь его на высшем уровне, ты поднимаешься к новому совершенству. Таким образом, когда ты говоришь, что абсолютная субстанция как такая, по своему определению, даже аналитически, есть единство себя и своего отрицания, – ты лишь повторяешь в абстрактном виде определение великого апостола: Бог есть любовь. 12
Будучи любовью с необходимостью, абсолютное первоначало по своей природе есть любовь; как стремление к противоположности абсолютному первоначалу, то есть к бытию (так как абсолютное первоначало как такое находится над бытием); эта любовь есть принцип множественности, так как необходимое условие бытия есть множественность. Но мы уже сказали, что абсолютное первоначало не может, переходя в свою противоположность, потерять свое собственное состояние, перестать быть абсолютом, как таким, напротив, полагая, производя или положительно устраняя свою противоположность, оно утверждается как такое. Таким образом, абсолютная субстанция вечно и с необходимостью разделяется на два полюса: один – начало абсолютного единства, утвержденное как такое, начало свободы по отношению к любым формам, обнаружением и ко всему существующему, и другой – начало или производительная сила многообразного бытия и феноменальных форм. 13 Мы уже выяснили, что последний есть любовь. Нам удалось найти внутри самих себя аналог другому полюсу. Когда ты внутренне освобождаешься от всего многообразия желаний и мыслей, когда ты самоутверждаешься и рассматриваешь себя по отношению к миру внешнему как простое и недвижимое единство, недоступное чуждым силам материи, как ты называешь себя в таком случае?
Философ: Как неразрушимое единство, как субъективный центр творчества, как свободное начало над всеми определенными состояниями, я называю себя Духом.**
София: Это же имя ты должен дать положительному или высшему полюсу абсолютного первоначала. Ты хорошо понимаешь, что это не есть новая ипостась абсолютной субстанции, отличная от нее. Это есть сама субстанция, самоутверждающаяся как такая через полагание своей противоположности. Абсолютная субстанция, не имеющая собственного имени, дается как единая, проявляясь как неразрушимое единство через производство противоположного, так как истинное единство, единство положительное, не боится множественности и не избегает ее, но напротив, производит ее в самом себе и производя ее, не поглощается ею, но остается тем, что оно есть, остается единством, ясно доказывая тем самым, что оно есть единство существенное, единство по своей природе и что, следовательно, оно не может быть разрушено никакой множественностью.
Философ: Действительно очевидно, что истинное положительное единство есть не отсутствие или лишение множественности, но власть над множественностью, оно не под, а над множественностью, и также очевидно, что оно может доказать это превосходство, лишь производя в себе множественность и торжествуя над ней, так как все испытывается противоположным. Таким образом, великий принцип находит новое подтверждение. Доказательство того, что эта идея не есть диалектическое пустословие, мы постоянно обретаем в нашем собственном духе, который во множестве мыслей, чувств и желаний всегда утверждает свое единство.
София: Что еще раз доказывает, что вовсе не метафорически мы называем Духом положительный полюс абсолютного первоначала. Впрочем, будучи единым и простым по своему понятию, он не требует особого развития. Но нам надо объяснить многообразную и двойственную природу его спутницы.
Мы видели, что производительная сила бытия, которую мы назовем непосредственной возможностью, принадлежит со всей необходимостью абсолютному первоначалу и является его природой. Таким образом абсолютный Дух вечно находит в себе свою противоположность (так как только в связи с ней он самоутверждается – они взаимосвязаны).
Таким образом это есть необходимость, божественный фатум; абсолютное первоначало свободно, лишь вечно торжествуя над этой необходимостью, то есть оставаясь чистым, простым и неподвижным во всем многообразных произведениях своей любви. Таким образом, мы видим, что свобода и необходимость соотносительны: первая действительна только через реализацию второй. Но так как божественная необходимость и ее реализация вечны, то вечна и божественная свобода, то есть абсолютный Дух никогда не подчинен необходимости, над которой он вечно торжествует. Более того, когда мы говорим здесь о необходимости, то имеем в виду, конечно, не внешнюю необходимость, тяготящую необходимость нашего материального бытия. Так как абсолютное первоначало не может иметь ничего внешнего, ничего чуждого, то в этом его собственная необходимость, его природа, ак мы уже сказали, его природа и его любовь. Она необходима ему, как нам необходимо быть, жить и любить. Очевидно, что эта необходимость ни в чем не противоречит абсолютному совершенству.
Философ: Это очевидно, как очевидна и глупость некоторых теологов, которые хотели бы лишить Бога этой необходимости.
София: Если бы они могли это! Но спроси у них, необходимо ли для Бога быть добром, разумом, быть Богом, вообще существовать? Они будут вынуждены ответить утвердительно. Но если Богу необходимо существовать, то ему необходимо и обнаруживаться, тем более, что и по их словам, его сила – в действии. И все свойства, которые они ему приписывают, связаны с творением и без него не только не могут быть обнаружены, но и вообще не имеют никакого смысла. И если эти свойства необходимы, то очевидно, что творение также необходимо.
Философ: Вообще, мне кажется, что все эти вопросы – сотворил ли Бог мир по свободной воле, мог ли он его не творить, мог ли он произвести другое, отличное от существующего творение, – доказывают совершенную наивность концепции божественности я являются ребячеством, недостойным серьезных умов.
София: Ты прав. Но возвратимся к развитию второго начала. Я сказала, что это непосредственная возможность бытия. Не знаешь ли ты другого, более общего имени, которое имело бы то же значение?
Философ: Мне кажется, что знаю. Мудрецы древних времен называли его материей. 15
София: Прекрасно. Материя всего существующего не есть бытие, но она не есть и не-бытие, <а есть> непосредственная возможность бытия.
Философ: Но мы так назвали уже положительное начало – абсолютную субстанцию; не будет ли противоречием давать одно имя противоположным началам.
София: Созерцай сходство и созерцай различие. Абсолютное первоначало и мировая материя в равной мере отличаются от бытия; атрибуты бытия им в равной мере чужды. И также оба они не суть не-бытие, не суть ничто. Таким образом, так как между ничто и действительным бытием есть только возможность (potentia) бытия, то они оба должны быть определены как возможность бытия. Но абсолютный Дух есть потенция положительная, свобода бытия; он над бытием; материальное начало, будучи необходимым стремлением, тяготением к бытию, есть тем самым его потенция отрицательная, оно только лишение, отсутствие бытия. Отсутствие или лишение реальное (так как мы не имеем дела с абстракциями) может быть хорошо определено как желание или жажда бытия, а так как желание или жажда составляют сущность любви, то мы возвращаемся к нашему первому определению производящего начала как любви.***
Философ: Таким образом, если высший полюс абсолютного первоначала должен быть обозначен как Дух, что возвращает нас к категории свободы, то низший полюс должен быть признан необходимостью, силой, природой (волей), желанием или жаждой бытия, материей. Существенная тождественность четырех первых определений очевидна, но тождественность их последнему нетрудно усмотреть. Все первые определения имеют внутренний, психический, субъективный характер, тогда как через понятие материи обычно обозначают внешнюю реальность объективных явлений. Можно ли рассматривать материю как желание или любовь, к примеру?****
София: Очевидно, что когда я говорю о материи, как о непосредственно производящем начале бытия, то я не имею в виду то, что ученые наших дней произвольно называют этим именем. Я следую философской терминологии, а не терминологии химии или физики, которым нечего делать с первоначалами или производящими олентами бытия. Ясно, что физическая и химическая материя имеет различные качества и количественные отношения, следовательно, она уже оформлена, то есть не является больше материей в собственном смысле слова, чистой материей; обладает только чисто феноменальным характером и никогда не может претендовать на место первоначала. Материя, о которой я говорю, это древних философов, которая не обладает и не может обладать по своей природе ни определенным качеством, ни определенным количеством. Теперь совершенно ясно, что материя как начало имеет характер внутренний, психический или субъективный. То, что не имеет качества, не может воздействовать на чувства и, следовательно, не может иметь объективного бытия. Чистый дух и чистая материя в равной степени чужды объективному бытию, в этом – их общий характер; [их взаимное различие уже было мною указано ].*****
Философ: Это верно. Психический характер чистой материи начинает признаваться даже учеными, вопреки их предрассудкам. Теперь они вообще сводят материю к динамическим атомам, к силовым центрам, а сила – это понятие, которое полностью принадлежит к субъективной или внутренней сфере; что такое сила в себе самой, как не желание, воля? То, что мы называем по отношению к другому или с внешней стороны силой, в себе или с внутренней, субъективной стороны является желанием.
София: Таким образом, Дух и материя не есть две полностью различные сущности, разделенные и противоположные, но разные стороны или полюсы, как мы уже сказали, одной и той же субстанции, высшая или главенствующая сторона которой представляется как Дух, а низшая – как материя или природное и слепое хотение. Это полностью согласуется с употребляемым в обиходе смыслом понятий. Говорят: материальные наклонности, материальные инстинкты, материальные интересы, материальные желания, даже материальный ум или сознание, имея в виду вовсе не материю физиков и химиков, но низшую сторону психического существа. 18
Так как Дух есть самоутверждение абсолютного первоначала, как такого, главенствующий полюс, то можно сказать, что материя или материально<