Очнулся я у себя дома, в совершенно другой одежде и грубо перевязанной рукой. Вчерашний путь домой я помнил невнятными отрывками, среди которых менее смутным было одно: меня тащат в темноте, словно мешок картошки и в пол голоса спрашивают, как я себя чувствую. Пошарив в карманах джинсовых бридж, которые были на меня натянуты неизвестно кем, я обнаружил парочку моих таблеток, испачканных грязью, мой телефон и несколько салфеток, заляпанных чем-то красным. Кто притащил меня домой? Моего вчерашнего телохранителя я исключил сразу – он не смог бы узнать мой адрес у меня в таком состоянии. На ум пришёл бывший кандидат в губернаторы. Только он знает, где я живу и находился вчера в клубе. Но я его там не встретил… Я решил позвонить ему, но только после того, как приму ванну. К отсутствию хоть какого-то материала для какой-нибудь хиленькой статьи, прибавилось похмелье, жуткая боль в руке и не менее жуткая боль во всём остальном теле.
Проходя мимо домашнего телефона я, чисто автоматически, проверил автоответчик и сразу же пожалел об этом. Два сообщение. Одно из них, которое было от моего брата, было полно негатива.
- Долбанный маньяк! – кричал он. – Почему ты не доехал вчера до больницы?! Как отойдёшь – сразу направляйся туда. Начни уже беречь себя, когда выходишь в мир.
Когда началось второе сообщение, я уже лежал в ванне, но всё слышал – я не стал закрывать дверь в ванную комнату.
- Чёрт, парень! А я тебя совсем не знаю! – это был бывший кандидат в губернаторы. Голос уже не такой пьяный, но не менее тихий, чем на предыдущем сообщении. – Я не имею малейшего представления о том, как тебе удалось отделать того вышибалу, но он еле выжил! Вся его одежда была изрезана в клочья, а во рту не осталось больше двух зубов. Ты уже сейчас должен был быть за решёткой, но тебе повезло иметь такого друга, как я. Он не даст показаний против тебя. Можешь не благодарить. Увидимся, скорее всего в конце следующей неделе. У меня намечается несколько встреч, которые невозможно отложить. Удачи тебе и больше не забивай никого до полусмерти, хорошо? Хотя бы до конца следующей недели.
- Как будто я собирался тебя благодарить, идиот. – подумал я, вылезая из ванны.
Как вообще можно было подумать, что я могу отделать кого-то крупнее ящерицы?
Я отправился на кухню, чтобы поправить здоровье чем-нибудь, что могло бы спрятаться в холодильнике. На столе я обнаружил банку пива, стоящую прямо на моём раскрытом блокноте. Убрав банку, я начал читать наспех сделанные записи. Бред чистой воды, выданный затуманенным разумом. «Памятники нужны живым, чтобы знать, что мёртвым не выбраться из-под этих плит. Когда мне было четыре года, президентом был хрен в пиджаке. Сейчас мне почти тридцать и ситуация не изменилась.» Криво нарисованный череп с костями и поверх всей этой чепухи жирная надпись, написанная явно не моей рукой. «Езжай в больницу, идиот», гласила она. Что ж, может быть. Но с начала допью пиво.
Прикончив банку и пару её друзей, обнаруженных мной в холодильнике, я начал собираться. Мне нужно в больницу и не потому что меня направил туда брат – рука начала сильно болеть. Скорее всего, я сломал несколько пальцев.
Простая снаружи и тесная, из-за народа, внутри больница встретила меня запахом вымытого хлоркой кафеля. Поменяв грязное тряпьё на чистый бинт, медицинские работники направили меня на рентген, очередь к которому покоилась на стульях рядом с кабинетом. Гадая о том, есть ли у сестры, которая осматривала мою руку, кто-нибудь и каковы мои шансы уложить её в постель, я увидел в коридоре худого человека в деловом костюме. Зачёсывая свои жидкие волосы, он просачивался между людьми. Как ни стараясь уйти от контакта с представителями периода «дожития», он всё-таки соприкасался с ними, выражая плохо скрытое отвращение на лице. Наметив местечко рядом со мной, где сосредоточение стариков было минимальным, парень буквально бросился туда и элегантно присел на освободившееся справа от меня место, предварительно подстелив под свою тощую задницу платок. Я смог узнать этого человека только благодаря такой дикой брезгливости, настолько сильно он изменился. Когда мы виделись последний раз, он весил на 50 килограмм больше. Он работал адвокатом и был неудачником. Вещи крайне не совместительные для этой профессии делали его диковинкой. Судьба свела меня с ним лет семь назад при самых странных обстоятельствах.
На окраине одной из деревень, которые находились на самом юге Австралии, были обнаружены восемьдесят обезглавленных тел. Дело, в принципе, обычное для тех мест, но главная странность заключалась в том, что посредством экспертизы было установлены личности всех восьмидесяти кадавров. Все они считались погибшими уже около года. Спортсмены. Чёртова элита канадского хоккея, американского футбола и русской тяжёлой атлетики. Все они официально погибли в нескольких авиакатастрофах, случившихся в один день над тихим океаном. Обломки самолётов нашли, но ни одного тела, даже кусочка. Всё списали на течение и акул, и дело закрыли. И вот, спустя год с небольшим все эти пропавшие объявились на другом конце планеты, практически целые, с недельным признаком разложения. Их обнаружила семейная пара, которая решила отправиться в кругосветное путешествие, но первая их остановка отбила всякое желание его продолжить. Бедные влюблённые. На смену желаемых пейзажей Австралийской пустыни перед ними предстали восемьдесят безголовых тел, валяющихся на земле в разных позах. Пресса взорвалась тогда так сильно, что даже сами её основатели услышали хлопок из своих заброшенных могил. Начались командировки. Каждая редакция желала заполучить такой сладкий материал, но им не суждено было это сделать. Следователи разводили руками, а по настоящему ценные свидетели – жители деревни, отказались давать показания. Даже к чёрту не послали, что было даже обидно. И истина утонула в болоте теорий, что случается с ней в последнее время довольно часто.
Я был одним из последних, кому выделили средства и транспорт, чтобы выжить из этого дела хоть что-то. Все знали, что это бесполезно. Надеется на следователей и частных сыщиков, которых наняли родственники жертв, было глупостью. Они ничего не узнали, или так говорили, но чисто для проформы я взял у некоторых из них короткие интервью. Моей основной целью, как и всех тех, кто был до меня, были жители деревни. За день до того, как я направился к ним, мне позвонил мой работодатель. Он не верил, что мне удастся что-то узнать, а на другой стороне континента произошла перестрелка между жителями маленького городка, а потом и с полицией. Я был единственным представителем международной прессы, кто находился так близко к этому месту и шеф велел мне направляться туда.
- Дай мне один день и я соберу материал у этих деревенщин и сделаю репортаж с места перестрелки. – сказал я тогда. – Чёрт, да мне хватит трёх часов, чтобы разобраться с деревней. Ближе к вечеру я уже буду в больнице, куда будут доставлять раненых и спрашивать, что произошло.
На это шеф ответил отказом. История слишком мутная, неизвестно, удастся ли мне что-то узнать, а материал о перестрелке сам плывёт ко мне в руки.
- Знаешь что, пошёл к чёрту! Мне не нужно разрешение такого как ты, чтобы сделать две классных статьи. Уже через два дня они будут лежать у тебя на столе.
- Тогда учти, что если их не будет, то можешь искать себе другую работу, наглый ублюдок! – отчеканил шеф.
-Считай дни, если ещё не разучился этого делать. – сказал я и завершил разговор.
Если хочешь быть журналистом, то будь готов быть самым наглым человеком на свете. Если ты не наглый – ты бедный. И редакции плевать на то, что тебе не хватило силёнок «просунуть ногу в дверь». Им нужна статья, а для того, чтобы собрать для неё материал, нужно быть ещё тем ублюдком. Правда посылать своего шефа – удел высшей лиги. И я бы не пошёл на это, будь я не в Австралии. Эта жара и сухой климат сводили меня с ума. И мысль о том, что я проделал путь до этой деревни напрасно, могла меня убить.
Мне удалось собрать материал и даже взять интервью почти у всех жителей деревни. Оказалось, что все тела разом упали с неба прямо на главную площадь деревни. Местные жители отрубили им головы, и зарыли их в километре от деревни, потому что местный колдун увидел, что тела двигаются и пытаются встать. На шее каждого из трупов висел странный амулет. Их захоронили вместе с головами, после того. Как вынесли тела из деревни. Тела бы тоже захоронили, если бы не супружеская пара, которая и заварила эту кашу. Почему же жители деревни решили исповедаться именно мне? Дело в том,, что на моей майке был знак, который был на амулетах – глаз посередине пирамиды. Чёртовы масоны. Я видел один из амулетов. Молодой парень решил оставить его себе, хотя местный колдун заявлял, что он проклят. Зелёный блинчик, на котором изображена пирамида с глазом в центре. Я сделал снимок этой штуки. Так же, на правах избранного, меня отвели к месту погребения голов. Даже выкопали одну по моему приказу. Местный шаман тряс какой-то травкой над несчастной головой, прежде чем взять её в руки. Тогда я сделал снимок, который попал на все обложки: сморщенный седой старик держит в руках плохо отрубленную голову канадского хоккеиста.
После я поехал в госпиталь. Как и предполагалось, туда поступили несколько полицейских и гражданских. Там я и познакомился с адвокатом. Он не сказал, каким образом оказался на этом материке, да мне и не хотелось выяснять. После того как я собрал материал, дело оказалось очень глупым: пара парней не поделили девушку. Горячая кровь, обилие друзей и оружия привели к такому недоразумению. Мы с адвокатом нашли бар и засели в нём до утра. Там адвокат сообщил, что был в госпитале по работе. Один из выживших гражданских подал в суд на полицию. Он утверждал, что вовремя боя прятался у себя дома, и один из полицейских бросил в окно фосфорную гранату.Изрядно надравшись, мы вырубились прямо за стойкой бара, предварительно обменявшись визитками. Дело он проиграл, как выяснилось позже. Фосфорной гранатой оказался коктейль Молотова, который клиенту адвоката забросил под шумок его сосед.
После того как я вернулся на свой материк, я бросил на стол шефа две умопомрачительные статьи, собранных мною на коленках. Этого вполне хватило для перевода меня в высшую лигу. Тогда я переехал из квартиры, которую мы с братом снимали вдвоём, в свою собственную. Барт иногда приезжает ко мне. Может быть, это он вчера привёз меня домой. Но как он узнал, где я?
- Кого я вижу! – пискнул адвокат, выведя меня из омута воспоминаний. Я уже и забыл, какой у него писклявый голос. – Какими судьбами здесь? О, чёрт, что с твоей рукой?! Если хочешь дать делу ход, только скажи.
- Я бы рад, но похоже дело может оказаться моим приговором. А что случилось с тобой?
- Когда живёшь моей жизнью, калории горят словно бензин. Я тут по делу, но оно мелкое. Старик хочет падать в суд на своих детей за то, что они якобы хотят его убить. Они наняли меня, и сегодня я навестил эту рухлять, в надежде уладить конфликт полюбовно. А вообще у меня намечается крупное дело. Один парень хочет падать в суд на Netflix. Видите ли, они выпустили фильм, действие которого происходит в высокой тюрьме, с дырой проходящей сквозь всё здание.
- И что в этом плохого?
- А то, что такая тюрьма является его идеей. Он придумал эту концепцию со своим другом года четыре назад, когда им было скучно. Тогда он записал её в ежедневник и присылал каждому своему знакомому по электронной почте эту историю, чисто для смеха. Правда дыра в его тюрьме служила исключительно туалетом, а в фильме через неё проходит платформа с едой. Но согласись, плагиат тут присутствует. Ладно, мне пора идти. Тебе повезло увидеть меня, если честно. Я редко выбираюсь в мир, и в основном работаю дома. Что ж, народ, вроде бы рассосался. Мне пора.
Адвокат пожал мою здоровую руку и почти бегом понёсся по коридору, забыв про свой платок на кресле. Он проиграет дело. Стало понятно, что если углубиться в его карьеру, то можно обнаружить сплошные неудачи. Уже уходя на дно, он принялся браться за любые, даже бредовые, дела, чтобы было чем оплатить коммунальные услуги. Если найдётся безумец, который подаст в суд на всех, не удивлюсь, если именно он будет представлять его интересы.