Это один из главнейших пороков системы, и на его устранение должны быть направлены основные усилия, и именно для его искоренения необходимо будет предпринять радикальные меры. Система должна быть переформатирована так, чтобы возникла фундаментальная естественная заинтересованность у подавляющего большинства школьников в результатах обучения. Сделать это можно следующим образом. В ходе обучения периодически (раз в несколько лет, а может, и каждый год) должно проводится распределение учащихся по потокам разных уровней. Если ученик, например, после 3-х классов удовлетворяет критериям, позволяющим ему продолжить обучение по полной программе, значит, он остается в основном потоке. Если не удовлетворяет – переводится в поток пониженного уровня. На этом потоке обучение ведется по специальной программе. Она усеченная по сравнению с основной и составлена так, чтобы ученики с пониженными возможностями реально были бы в состоянии ее освоить.
Нужно продумать, сколько именно уровней различной сложности должно быть. Вероятно, целесообразно будет разделять всех учащихся на 3-4 потока по уровням сложности программы. Причем, в одном здании школы совместно обучаться должно не более двух потоков разных уровней.
После наступления очередного срока (возможно, через 2 или 3 года, хотя конкретные сроки – это вопрос для серьезных исследований) – новое перераспределение по потокам. В ходе проверочных процедур опять происходит отсеивание плохо успевающих в потоки более низких уровней. Одновременно, если кто-то из низких потоков подготовился и достиг соответствующих кондиций, то он может быть переведен на поток более высокого уровня. Переходы на более высокие уровни можно сделать допустимыми и в любое другое время, не дожидаясь стандартных сроков, при условии сдачи учеником всех необходимых проверочных нормативов.
Закончившие школу в основном потоке получают полноценный аттестат. Закончившие потоки пониженного уровня – некие документы, удостоверяющие, что они прошли обучение по такому-то уровню.
Поступление в вузы возможно только при наличии аттестата. Получение работы на позициях, требующих достаточно высокого уровня интеллекта, – тоже. Для выпускников без аттестата доступны только низко квалифицированные работы. И чем ниже уровень законченного потока, тем менее квалифицированные работы будут доступны выпускнику.
Для потоков пониженного уровня должны быть созданы специальные программы, в которые будут включены только важнейшие материалы, причем, возможно, даже и список изучаемых дисциплин может быть урезан, во всяком случае, для самых низших потоков. Программы должны быть скомпонованы таким образом, чтобы обучающиеся на каждом уровне школьники были в состоянии их освоить. Если же кто-то из учеников их не осваивают, то это будет основанием для перевода на пониженный уровень.
Помимо упрощенной программы на потоках пониженных уровней в процессе обучения в большей степени должны включаться элементы физического труда. И чем ниже уровень, тем больше физического труда должно быть в рамках программы. Это должен быть не формальный и бессмысленный труд ради галочки, а вполне реальный общественно полезный труд.
Вообще, элементы трудового воспитания нужно вернуть в школу на всех уровнях. Как минимум, самообслуживание школы в части поддержания порядка и чистоты в значительной степени должно осуществляться самими школьниками, а не клининговыми компаниями, как это гениально додумались делать сейчас. Всякий мелкий ремонт школьной мебели, и прочие мелкие хозяйственные работы вполне можно возложить на плечи самих учащихся. Или опыт Макаренко уже предан анафеме? Существующая ныне система воспитывает у школьников барские замашки и поощряет неправильное отношение к вопросам чистоты окружающей среды. Они бросают мусор где попало – придет уборщица и уберет. Они разрисовывают парты – придет уборщица и отмоет. И так во всем. А потом удивляемся, почему на улицах везде валяется мусор, почему все улицы, леса, парки, пляжи завалены мусором. Да ведь со школьной скамьи воспитывается такое отношение!
Если ввести предлагаемое разделение по потокам, то будет создана фундаментальная причина для заинтересованности школьников в учебе. Перспектива иметь возможность работать только дворником или уборщицей многих заставит более ответственно подходить к учебе.
В первое время после перехода на новую систему значительная часть учеников попадет в пониженные потоки (это определенно можно прогнозировать при современном уровне образованности школьников). Если проводить линию строго и последовательно (а только в этом случае можно рассчитывать на успех), то через некоторое время все поймут, что они реально окажутся в нижней части общества, если не изменят своего отношения к учебе. Тогда какая-то часть учеников начнет усиленно заниматься и вернется в основной поток. Но надо понимать, что у многих нынешних старшеклассников все настолько запущено, что вряд ли им удастся выправить положение даже при серьезном приложении сил. Если мозг своевременно не получает необходимую для развития нагрузку, то он и не развивается должным образом. А обучение – это не простое накопление сведений, это, в первую очередь, развитие интеллектуальных способностей. И если это развитие не происходит у детей своевременно, то впоследствии наверстать упущенное за многие годы так называемой учебы оказывается или очень сложно, или невозможно.
Кардинальное изменение ситуации произойдет только с подрастанием младшеклассников, у которых еще все не настолько основательно запущено, и для которых поэтому возвращение к нормальному полноценному режиму обучения – это вполне реализуемая задача.
Через какое-то время после внедрения такой системы подавляющее большинство школьников начнут учиться должным образом, в меру своих способностей. Отсеиваться будет уже сравнительно небольшое число действительно умственно ограниченных или совсем безбашенных учеников, которые не в состоянии заглянуть вперед далее, чем на 5 минут.
Предвижу возражения: это дискриминация, нарушение прав и т.д. и т.п. Давайте разбираться, как обстоит дело на самом деле.
Сейчас все выпускники школ имеют номинально равные возможности трудоустройства независимо от того, обладает ли человек каким-то серьезным запасом знаний и умений или он даже таблицу умножения как следует не знает (такие старшеклассники не редкость в современных школах!). Более того, если у последнего папа занимает хорошую должность, то и отпрыска своего он пристроит на тепленькое местечко.
При предлагаемой системе люди, получившие полноценное среднее образование (наличие аттестата, в отличие от современного положения вещей, будет реально свидетельствовать об этом) будут иметь широкие возможности для дальнейшего обучения и трудоустройства на привлекательные позиции, требующие определенного уровня интеллекта и достаточно высоко оплачиваемые. Те же, кто окажется не в состоянии пройти нормальный курс, будут иметь более ограниченные возможности трудоустройства. Для них будут доступны только позиции, на которых применяется низкоквалифицированный труд.
Во-первых, это более справедливо, чем при нынешней системе. Во-вторых, это явится реальным сильнейшим стимулом для большинства школьников серьезно относиться к учебе и получать максимум из того, что может дать школа.
Есть ли тут какая-то дискриминация или нарушение прав, если человек получает рабочее место, на котором он реально в состоянии полноценно и продуктивно работать и не получает того места, для которого не хватает его потенциала?
Другой аспект этого же вопроса. Сейчас в классах (если брать обычные классы в обычных школах) присутствует полный спектр учеников по уровню успеваемости: от двоечников (часто номинально имеющих тройки) до отличников (если таковые имеются; часто они на поверку оказываются лишь номинальными отличниками). Как возможно такой контингент эффективно обучать по одной и той же программе на одних и тех же уроках? Формализм вынужденно становится нормой: нужно пройти программу за отведенное число часов. Ученики с низкой успеваемостью в принципе не способны понять материал, во всяком случае, в предлагаемом темпе. А уровень более продвинутых учеников постоянно падает, потому что уроки должны проводиться на некотором усредненном уровне, слишком низком и часто не интересном для них.
Если систему изменить так, что ученики, серьезно относящиеся к учебе и стремящиеся максимально усвоить те знания, которые может дать школа, помещаются в такие условия, что они реально могут это сделать, а те ученики, которые в силу разных причин не могут или не хотят в полной мере усваивать предлагаемые школьными программами знания, будут переведены на другие программы, которые они будут в состоянии усвоить, то можно ли здесь говорить о дискриминации или нарушении прав? Не является ли нарушением прав именно современная система образования, когда те, кто может и хочет учиться, зачастую не имеют возможности эффективно обучаться на школьных уроках из-за упомянутых выше проблем?
Введение системы распределения учащихся по потокам разных уровней должно стать важнейшим элементом преобразования образования, но не единственным. Нужен целый комплекс мер, который, в частности, будет включать и радикальный пересмотр школьных программ, и изменение системы поощрения и наказаний учителей и школьных администраций.
Школьные программы должны быть пересмотрены таким образом, чтобы общее количество нагрузки на учеников, включая всевозможные добровольно-принудительные дополнительные занятия, оказывалось приемлемым. Речь не идет о простом обрезании часов и, соответственно, объема изучаемого материала. Нужно провести тщательный отбор материала, действительно необходимого для жизни, для получения общего представления об окружающем мире, для выработки мировоззрения и для развития интеллекта. По многим предметам программы перегружены деталями и тонкостями крайне интересными для специалистов и не очень нужными для достижения перечисленных выше целей. При этом внимание обучаемых рассеивается, и в результате они одинаково плохо изучают и эти не самые необходимые тонкости, и важнейшие вещи, которые совершенно необходимо знать каждому образованному человеку.
Например, затрачивая массу времени на изучение некоторых изощренных, редко используемых правил русского языка (с не очень большим успехом), многие выпускники банально не умеют правильно склонять числительные (послушайте речь дикторов радио и телевидения, выступления политиков – очень редко кто из них может правильно прочитать написанное цифрами число, если оно стоит не в именительном падеже).
Или другой пример. Если заглянуть в школьные учебники по химии, то там можно обнаружить весьма углубленные изложения различных специфических вопросов, в которых, по замыслу, школьники должны разбираться. А вы спросите у какого-нибудь одиннадцатиклассника, что такое соли или кислоты. Боюсь, что тех, кто сможет вразумительно это объяснить, окажется удручающе мало. И так по всем предметам. В программе есть масса детальных сведений, а ученики в результате попыток изучения всего материала, чаще всего, в итоге не знают даже основ.
Поэтому при составлении обновленных программ нужно исходить из того, что они должны быть сконцентрированы на важнейших фактах, понятиях, явлениях. А уже вокруг этой основы возможно добавление чего-то менее важного в той степени, в какой это нужно для полноты картины и допустимо с точки зрения отводимого на изучение предмета времени.
С учетом того, что обучение будет вестись по нескольким потокам, должно быть подготовлено соответствующее количество комплектов программ. В программах для потоков более низких уровней урезается, в первую очередь, количество второстепенного материала и делается более четкий акцент на важнейших понятиях и фактах. Для еще более низкого уровня даже из самих основных фактов оставляются только самые основные. Можно пояснить это на примере математики. Если в основном курсе изучаются и логарифмы, и тригонометрические функции по полной схеме, то в пониженном на 1 ступень курсе можно изучать только основные сведения об этих функциях (определения и простейшие приложения), а в пониженном на 2 ступени курсе эти функции вовсе не изучать. Для этого уровня стоит сконцентрироваться на изучении основных математических операций, и добиться того, чтобы ученики уверенно могли их производить.
Помимо изменения программ должна быть изменена и структура экзаменов. Сейчас для тех, кто никуда не собирается поступать, обязательны лишь два экзамена: русский язык и математика. Для тех, кто куда-то собирается поступать, добавляются еще экзамены по профильным предметам. Получается, что все остальные предметы можно практически легально не учить или учить лишь для галочки. Это в корне неправильно. Если речь идет об основном потоке, то ожидается, что выпускники по выходу из школы должны быть вполне прилично образованы. Это, в том числе, означает, что образованы они должны быть достаточно всесторонне, а не только по каким-то избранным предметам. Но в этом случае никакие из основных предметов не должны игнорироваться ни в процессе изучения, ни в процессе экзаменационного контроля. Для этого нужно вернуть старую систему, когда выпускники сдавали экзамены по всем основным предметам.
В какой форме будут проходить эти экзамены: в стиле ЕГЭ или в старинной традиционной форме – это дискуссионный вопрос. Форма экзаменов в стиле ЕГЭ сама по себе применительно ко многим предметам (во всяком случае, естественнонаучного цикла) не является таким уж страшным бедствием. Бедствием для образования явилась система ЕГЭ в целом, когда выпускные экзамены и вступительные были совмещены, когда тестовая система экзаменов была введена для всех предметов без разбора, когда выпускники получили возможность сдавать только избранные экзамены. В свое время введение ЕГЭ было ключевым элементом очередной реформы образования. Но ЕГЭ – это всего лишь способ контроля уровня полученных знаний. Даже если бы эта система работала идеально хорошо, то ее внедрение никак не приводило бы к желаемому повышению уровня знаний, если предварительно или, хотя бы, параллельно не были бы произведены серьезные изменения в системе обучения. А такие изменения не были произведены, а вместо этого все усилия были сосредоточены на оттачивании системы контроля. Но главное ведь – это организовать процесс обучения таким образом, чтобы было что контролировать. Если и без всякого ЕГЭ было известно, что уровень знаний выпускников низкий, то что изменилось от того, что появились какие-то цифры, которые почти объективно показывают, что действительно уровень знаний низкий? Разумеется, введение этой системы контроля как-то повлияло на функционирование образовательного комплекса, но сложно отметить какие-то положительные черты этого влияния. Система ЕГЭ, разумеется, должна быть отменена, но при этом, возможно, какие-то ее фрагменты могут быть сохранены после критического их пересмотра.
Как уже упоминалось, современная система работает таким образом, что всем проще и выгоднее ставить завышенные оценки, и скрывать таким образом поразительно низкий уровень знаний большинства школьников. Необходимо продумать, как можно изменить такую систему. Для учителей и администраций школ должна быть создана такая система поощрений и наказаний, которая бы полностью исключала завышение оценок и подтасовку результатов проверок. Должно стать невыгодно и бессмысленно делать это. С одной стороны, низкая успеваемость, обусловленная реальными свойствами обучаемого контингента, не должна наказываться. А с другой стороны, вскрытие завышения оценок или подтасовок при проверках должны жестко наказываться. При этом нужно предусмотреть механизмы, которые позволяли бы отслеживать понижение успеваемости, обусловленное плохим качеством преподавания.
В данном случае «не должна наказываться» означает, что материальное вознаграждение ни учителей, ни администрации школы не должно зависеть от этого фактора.
Напротив, при обнаружении завышения оценок, передачи каких-то недостоверных сведений, подтасовок должно следовать серьезное наказание, в том числе и материальное, виновных лиц, как среди учителей, так и из администрации.
Над системой образования довлеют внедренные во время последней реформы стереотипы вроде того, что образование – это услуга, школа должна воспитывать грамотных потребителей и т.п. От этих и подобных установок нужно решительно избавляться. Образование – это НЕ услуга! И школьники вместе с их родителями не являются здесь клиентами, которые всегда правы, вокруг которых всё должно вертеться и которым все должны угождать. Центральным здесь является государственный интерес получать в лице выпускников школ воспитанных и образованных граждан. И именно вокруг этого центра все и всё должно вертеться.
Кстати, ещё одна установка, захлестнувшая школу, гласит, что школа не должна воспитывать, а только обучать. Это в корне неверная и опасная для государства установка. Её плоды уже сейчас хорошо видны. Школа не воспитывает, родители – тоже чаще всего не особенно преуспевают в этом непростом деле. А кто же воспитывает? Интернет, соцсети, телевизор, ну и окружающая среда (или то, что образно называют подворотней). Трудно рассчитывать, что в результате такого «воспитания» будут получаться достойные граждане с правильными социальными ориентирами. Несомненно, школа должна воспитывать. Но для того, чтобы она могла реально этим заниматься государство должно задать основные цели такого воспитания. После всех пертурбаций, постигших нашу страну в девяностых годах, старые ценностные установки были низвергнуты, а новые так и не выработаны. Так что никакой официальной линии воспитания на сегодня не существует. И этот пробел должен быть срочно восполнен. В противном случае подрастающие молодые поколения, которым не прививается никаких четких моральных и ценностных ориентиров, могут наделать много непредсказуемого.
Выше говорилось об уязвимости учителя. Разумеется, такое положение дел должно быть изменено. В частности, должен быть изменен характер взаимоотношений школы и родителей. Родители в первую очередь должны отвечать за воспитание своих детей. Это объективно так. В типичной ситуации, когда дети живут дома с родителями, никто не имеет возможности оказывать такого большого влияния на становление ребенка, как его родители, которые находятся с ним рядом от самого рождения. Соответственно, при возникновении каких-то происшествий и конфликтных ситуаций родители не имеют оснований находиться априори в позиции обвиняющей и требующей стороны. На практике часто случается так, что администрации проще свалить вину на учителя и выйти таким образом из затруднительной ситуации. Нормативные акты должны быть переписаны таким образом, чтобы в любой спорной ситуации все стороны рассматривались на равных основаниях, без презумпции виновности учителя или школы вообще. Что касается общественного мнения, то нужна широкая кампания со стороны государства, подкрепляемая различными знаками внимания и улучшением материального положения учительства, которая бы повысила авторитет учителя в нашем обществе. Общее царящее в обществе уважение к учителю автоматически повысило бы его авторитет и в глазах учеников. Пока это только мечты, но если государство хочет иметь стабильно и эффективно работающую систему образования, оно должно заняться, в том числе, и вопросом повышения уважения в обществе к учителям и их труду.
И еще одно замечание. Сейчас школы подчиняются муниципальным властям. Министерство образования уже начало кампанию по переводу их в подчинение регионам, т.е. государству. Эта линия должна быть проведена до конца, так чтобы школы, в конечном итоге, были управляемы министерством образования, а не неизвестно кем. Это позволит во всех школах страны проводить единую политику и устанавливать общие правила. На основе новых программ, которых будет несколько в соответствии с количеством уровней, должны быть созданы новые учебники. Их, разумеется, тоже должно быть несколько – по количеству уровней. Но для каждого уровня по каждому предмету должен быть один учебник на всю страну. Можно будет для каждого предмета подобрать коллектив авторитетных специалистов, которые смогут составить программы с учетом новых требований и в соответствии с ними учебники, которые излагали бы материал простым, доступным и интересным языком.
Очевидно, что столь радикальные преобразования не могут быть инициированы ни министерством просвещения, ни, даже, правительством. У таких серьезных преобразований будет огромное количество противников: и в госаппарате, и среди работников сферы образования, и среди учеников и их родителей. Только авторитет и влияние президента могут дать реальную возможность преодолеть это сопротивление и провести преобразование последовательно и до конца. Если пойти по пути половинчатых косметических реформ, то образование будет окончательно загублено, а вместе с ним и все надежды страны на возрождение и процветание.