Законодательное определение любого уголовно-процессуального понятия имеет огромное значение – как теоретическое, так и практическое. Для теории уголовного процесса нормативное закрепление того или иного определения, выработанного конкретным исследователем или научной школой, означает официальное признание законодателем всех его преимуществ. Для правоприменителя законодательное определение какого-либо понятия должно иметь, в первую очередь, практический смысл: оно должно раскрывать предназначение данной категории в системе уголовного судопроизводства, помогать ему при производстве соответствующего процессуального действия, принятии процессуального решения. Поэтому при формулировании того или иного определения на законодателе лежит огромная ответственность, заключающаяся в поиске компромисса между теоретическими измышлениями и практической необходимостью.
Закрепление легальных дефиниций большинства уголовно-процессуальных категорий в УПК РФ является неоспоримым шагом вперед по сравнению с предыдущим уголовно-процессуальным законом. Так, ст. 34 УПК РСФСР, предусматривавшая «разъяснения некоторых наименований, содержавшихся в кодексе», предусматривала в последней редакции 18 определений уголовно-процессуальных терминов. При этом сами определения не отличались полнотой и логической завершенностью. В ст. 5 действующего УПК РФ содержится уже 63 определения, многие из которых были особо необходимы (например, определение жилища, момента фактического задержания, непричастности и др.). К числу особо необходимых, как представляется, следует отнести и определение уголовного преследования.
Для определения уголовного преследования в УПК РФ законодатель использует категорию «изобличение». Так, согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ, под уголовным преследованием понимается процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Таким образом, изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления указывается законодателем как цель процессуальной деятельности стороны обвинения, или предполагаемый результат уголовного преследования 1. Поэтому представляется весьма интересным, что же необходимо понимать под «изобличением» как предполагаемым результатом уголовного преследования?
Для выяснения этого необходимо, прежде всего, попытаться установить историческую преемственность термина «изобличение» в российском уголовном судопроизводстве.
Впервые данная категория была использована в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. (далее сокращенно – Устав 1864 г.), где закреплялось, что «оправданный вошедшим в законную силу приговором надлежащего суда не может быть вторично подвергнут следствию и суду по тому же самому преступлению, если бы даже открылись к его изобличению новые обстоятельства» (ст. 21) 2. При этом, термин «изобличение» в Уставе 1864 г. встречается несколько раз (также встречается «обличение перед судом») и не рассматривается как признак уголовного преследования либо как вид процессуальной деятельность стороны обвинения. Представляется, что данное понятие использовалось в Уставе 1864 г. не для обозначения какой-то особой цели уголовно-процессуальной деятельности стороны обвинения, а являлось общеупотребительным для второй половины XIX века и было синонимом понятия «обвинение».
В УПК РСФСР 1922 г. понятие «изобличение» используется только в двух нормах, регламентирующих деятельность органов дознания. Так, ст. 107 УПК устанавливала, что «если дознанием добыты данные, изобличающие кого-либо в совершении преступления, за которое высшее наказание, согласно Уголовному кодексу, предусмотрено в виде лишения свободы на срок до одного года, то весь материал дознания направляется органами дознания непосредственно в суд, которому подсудно данное дело» (пункт 2) 3. УПК РСФСР 1923 г. воспроизвел указанную норму (в ч. 2 ст. 105) 4, при этом в статьях кодекса термин «изобличение» больше не использовался. УПК РСФСР 1960 г. устанавливал, что «изобличение виновных» является одной из задач советского уголовного судопроизводства (ч. 1 ст. 2) 5.
В настоящее время данный термин используется также в Уголовном кодексе РФ, в частности, «активное способствование изобличению других соучастников преступления» является обстоятельством, смягчающим наказание (п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ), а также выступает в качестве одного из условий освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, предусмотренное ст. 228 УК РФ (Примечание 1 к ст. 228 УК РФ). При этом, изобличение с позиций уголовного права понимается как любая активная деятельность лица, совершившего преступление, способствующая установлению виновности иных лиц в совершении данного преступления, в том числе и деятельность до возбуждения уголовного дела. Таким образом, законодатель в УК РФ не придает термину «изобличение» исключительно уголовно-процессуального значения.
В науке уголовного процесса термин «изобличение» всегда использовался при определении уголовного преследования. Одним из первых такое определение дал М. С. Строгович: «уголовное преследование в советском уголовном процессе есть деятельность следователя (или органа дознания) и прокурора в отношении определенного лица, привлеченного к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, направленная на то, чтобы изобличить это лицо в совершении преступления, доказать его виновность, обеспечить применение к нему заслуженного наказания» 6. Примечательно, что понятия «изобличить» и «доказать виновность» у М. С. Строговича разделяются, то есть изобличение лица, по мысли автора, еще не означает доказанность его вины. Однако позднее М. С. Строгович считал, что «обвинение – это совокупность процессуальных действий, направленных на то, чтобы изобличить в совершении преступления привлеченное к уголовной ответственности лицо и обеспечить применение к нему заслуженного наказания» 7. Таким образом, понятие «изобличение» поглотило «доказывание виновности» и стало являться целью обвинения как процессуальной деятельности должностных лиц уголовного преследования.
Н. Н. Китаев указывает, что понятие «изобличение» «не имеет эквивалента на уровне строгих научных понятий, принятых в логике и доказательственном праве» 8. В «Толковом словаре» В. Даля «изобличать» означает «обличать, уличать, доказывать или обвинять уликой, доказательствами» 9. В Комментарии УПК РФ под редакцией Д. Н. Козака, Е. Б. Мизулиной также указывается, что «слова «изобличение подозреваемого, обвиняемого» означают здесь доказывание виновности, обвинение уликами, доказательствами обвинительного свойства» 10.
Почему, однако, законодатель не сформулировал определение уголовного преследования как «процессуальной деятельности в целях доказывания виновности лица, совершившего преступление»? Как представляется, законодатель попытался избежать путаницы при использовании одновременно таких категорий, как «обвинение» и «доказывание виновности». При этом, если первая категория, как уже было отмечено, означает «утверждение о совершении лицом преступления», то вторая категория означает «процесс доказывания такого утверждения». Поэтому, в случае использования в УПК РФ термина «доказывание виновности» при определении «уголовного преследования», последнее следовало бы рассматривать как процессуальную деятельность по доказыванию виновности лица, в отношении которого существует утверждение о совершении им преступления (то есть обвиняемого). Между тем, законодателю было важно установить, что уголовное преследование является деятельностью в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого (с возможностью использования им права на защиту от такого преследования), и в таком случае было бы некорректным использовать термин «доказывание виновности» применительно к процессуальной фигуре подозреваемого. Процессуальная деятельность по изобличению подозреваемого носит предварительный характер и направлена на собирание «достаточных доказательств, дающих основания для его обвинения в совершении преступления» (ч. 1 ст. 171 УПК РФ), что само по себе не является «доказыванием виновности». Доказывание виновности в процессуальном смысле (то есть «собирание, проверка и оценка доказательств в целях установления виновности лица в совершении преступления, формы его вины и мотивов», что следует из системного толкования ст. 85 и п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ) начинается с появлением у лица статуса обвиняемого.
Таким образом, можно говорить о наличии двух целей уголовного преследования, обе из которых охватываются категорией «изобличение». Первая цель – промежуточная, заключается в установлении достаточных данных для привлечения лица в качестве обвиняемого (то есть является целью процессуальной деятельности стороны обвинения по изобличению подозреваемого в совершении преступления). Вторая цель – конечная, заключается в полном доказывании виновности лица в совершении преступления (то есть является целью процессуальной деятельности стороны обвинения по изобличению обвиняемого в совершении преступления).
В заключении хотелось бы отметить, что законодатель, использовав в определении уголовного преследования традиционно употребляемый в нормативных актах и науке уголовного процесса с конца XIX века термин «изобличение», не в полной мере справился с поставленными перед ним задачами. А именно: придав посредством использования категории «изобличение» уголовному преследованию предельно абстрактное значение, законодателю не удалось наделить его практической ценностью. Причиной этому явилось стремление охватить одним термином цель процессуальной деятельности стороны обвинения, заключающуюся как в установлении достаточности данных для обвинения лица в совершении преступления, так и в доказывании его виновности.
1 В Приказе Генеральной прокуратуры РФ № 39, например, «изобличение» указывается как «конечная цель уголовного преследования» (п. 1 Приказа Генеральной прокуратуры РФ от 05.07.2002 г. № 39 «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства» // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». – Вер. 3000.01.15.).
2 Российское законодательство X - XX веков. – В 9 т. – Т. 8. – М., 1991. С. 122.
3 СУ РСФСР. - 1922. - № 20-21. - Ст. 230.
4 СУ РСФСР. - 1923. - № 7. - Ст. 106.
5 Ведомости Верховного Совета РСФСР. – 1960. - № 40. – Ст. 592.
6 Строгович, М. С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе / М. С. Строгович. - М., 1951. - С.65.
7 Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса. – В 2 т. / М. С. Строгович. – Т. 1. - М., 1968. - С. 190.
8 Китаев, Н. Н. Вопросы теории и практики изобличения лиц, совершивших умышленное убийство: Автореф. дис. … канд. юрид. наук / Н. Н. Китаев. - Томск, 1993. - С. 12.
9 Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка. – В 4 т. / В. Даль. – Т. 2. – М., 1989. - С. 31.
10 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д. Н. Козак, Е. Б. Мизулина. - М., 2003. - С. 82.