Заранее вынесем за рамки этой темы персонажа Ульяну Хомюк, - такого персонажа не существовало. Посуществовало, по заверениям сценаристов, этот персонаж являет собой собирательный образ женщин-физиков, о чёмчем сказано в финальных титрах сериала. Поэтому сцены еёее «противостояния» КГБ, походы к чиновникам и попытки убедить Легасова,рассказать о конструктивных недостатках реактора типа РБМК, можно попросту выбросить — это уже фэнтези.
Сериальные события стартуют с момента, где Борис Щербина звонит Валерию ЛегасовуЛегасова и сообщает о случившейся аварии на Чернобыльской АЭС, убеждая последнего в том, что ситуация не серьёзная,серьезная, а также сообщает о том, что Легасов включёнвходит в состав правительственной комиссии и ему необходимо быть на заседании в Кремле в 14.00.14.00, Легасов возражает, предлагает эвакуировать людей, на что Щербина его перебивает, напоминая Легасову, что он всего лишь пешка специалист по реактору типа РБМК (на деле академик Легасов был химиком).
В жизни, всех этих событий, включая совещание в Кремле — не было. Борис Щербина находился в рабочей поездке, где планировал побывать на Тенгизском и Карачаганакском месторождениях. 26-го апреля Щербина готовилсяк выступлению насобрании областного партийно-хозяйственного актива в городе Оренбурге, следовательно, Легасову он позвонить не мог.
Борис Щербина во время ликвидации аварии на ЧАЭС
Вернемся к,тем самым, записям Валерия Легасова, где он вспоминает 26-е апреля 1986-го:
26 апреля 1986 года была суббота, прекрасный день, я раздумывал: поехать ли мне в Университет на свою кафедру, чтобы кое-что там доделать для кафедры, а может на все наплевать и поехать с Маргаритой Михайловной, моей женой и другом, отдохнуть куда не будь, или поехать на партийно-хозяйственный актив, который назначен на десять утра в Министерстве, которому принадлежит Институт атомной энергии им. Курчатова? Но, естественно, по складу своего характера, по многолетней воспитанной привычке, я вызвал машину и поехал на партийно-хозяйственный актив. Перед его началом я услышал, что на Чернобыльской атомной станции произошла какая-то неприятная авария. Сообщил мне об этом начальник 16 Главного управления Николай Иванович ЕРМАКОВ. Имено в подчинении этого Главка и этого человека находился наш Институт. Сообщил он об этом как-то достаточно спокойно, хотя и с досадой…
…Около 12 часов был объявлен перерыв, я поднялся на второй этаж в комнату ученого секретаря Николая Сергеевича БАБАЯ, но для того, чтобы в перерыве обсудить основные позиции доклада. Тут же в эту комнату заглянул Александр Григорьевич МЕШКОВ, – первый заместитель Министра и сообщил, что создана Правительственная комиссия по Чернобыльской аварии, что я также включен в ее состав и что Правительственная комиссия должна собраться в аэропорту «Внуково» к четырем часам дня. Немедленно я покинул актив, сел в машину и уехал к себе в Институт. Я пытался найти там кого-то из реакторщиков. С большим трудом мне удалось найти начальника отдела, который разрабатывал и вел станции с реакторами типа РБМК, а именно такой реактор был установлен на Чернобыльской АЭС, – Александра Константиновича КАЛУГИНА, который правда уже знал об аварии, сообщил мне, что со станции ночью пришел тревожный серьезный сигнал, шифрованный по заведенному в атомной энергетике порядку, когда при всяких отклонениях от нормы станция информирует Министерство энергетики или то Министерство которому она принадлежит, шифрованным образом о том, что случилось. В данном случае поступил сигнал 1;2;3;4, что означало, что на станции возникла ситуация с ядерной опасностью; радиационной опасностью; пожарной опасностью; и взрывной опасностью, – т е. присутствовали все возможные виды опасности. Казалось бы, самая тяжелая ситуация, но в то же время он мне сказал, что заранее определена соответствующими приказами команда, которая в зависимости от типа аварии, должна немедленно собираться, либо на мест оставаясь, руководить действиями персонала на объекте, либо вылетать на место. Что соответствующая команда была ночью собрана и примерно в течении трех-четырех часов вылетела к месту происшествия. Но пока туда летели, со станции стали поступать сигналы, что реактор, а это был реактор 4-го блока ЧАЭС, он в общем-то управляем. Операторы пытаются вести его охлаждение, правда, уже было известно, что один или два человека уже скончались. Причем один скончался от механических повреждений под обломками разрушившихся сооружений, а второй погиб от термических ожогов, то есть от пожара. О лучевых поражениях ничего не сообщалось и мало понятного было в этой информации. Но она все-таки вносила некоторое успокоение. Забрав все необходимые технические документы и от товарища КАЛУГИНА получив некоторое представление о структуре станции, о возможных неприятностях, которые могут там быть, я заскочил к себе домой. В это время водитель привез мою жену, как мы договаривались, с ее работы, мы должны были там состыковаться, как-то решить некоторые свои семейные проблемы, которые, конечно, оказались не решенными. Я ей кратко бросил, что уезжаю в командировку, ситуация непонятная, на сколько я еду, не знаю и вылетел во Внуково. Во Внуково я узнал, что руководителем Правительственной комиссии утвержден заместитель Председателя СМ СССР Борис Евдокимович ЩЕРБИНА – председатель Бюро по топливно-энергетическому комплексу. Он был вне Москвы, находился в это время в одном из регионов страны, проводя там партийно-хозяйственный актив. Мы узнали, что он летит на самолете оттуда и как только прилетит, мы загрузимся в уже подготовленный самолет и вылетим в Киев, откуда на машинах отправимся на место происшествия. В состав Правительственной комиссии первый, утвержденный, сейчас это говорю по памяти, был включен, кроме товарища ЩЕРБИНЫ, Министр энергетики МАЙОРЕЦ, заместитель Министра здравоохранения ВОРОБЬЕВ Евгений Иванович, который то же прибыл с другого региона Советского Союза во Внуково, чуть раньше ЩРБИНЫ. Был включен в состав Правительственной комиссии Заместитель Председателя Госатомэнергонадзора Виктор Алексеевич СИДОРЕНКО, давний сотрудник нашего Института, член-корреспондент АН СССР. Был включен в состав Правительственной комиссии, кроме нас, товарищ СОРОКА заместитель Генерального прокурора СССР, а также Федор Алексеевич ЩЕРБАК, руководитель одного из важных подразделений Комитета Государственной безопасности, и в состав Правительственной комиссии был включен также заместитель Председателя СМ Украины, который должен был ждать нас на месте, тов. НИКОЛАЕВ и Председатель облисполкома тов. Иван ПЛЮЩЬ. Вот примерный состав Правительственной комиссии, который мне запомнился первым. Как только Борис Евдокимович прилетел во Внуково, тут же он пересел в подготовленный самолет и мы вылетели в Киев.
Валерий Алексеевич Легасов: "Об аварии на Чернобыльской АЭС» (Кассета 1)
Никакого полета из Москвы прямиком в Чернобыль не было. После прибытия в аэропорт «Жуляны», правительственная комиссия пересела на автомобили,и таким образом добралась до города Чернобыль.
В Киеве, когда мы вышли из самолета, первое, что бросилось в глаза, – кавалькада черных правительственных автомобилей и тревожная толпа руководителей Украины, которую возглавлял Председатель СМ Украины тов. ЛЯШКО Александр Петрович. Лица у всех были тревожные, точной информацией они не располагали, но говорили, что там дело плохо. Поскольку какой-то конкретной информации мы здесь не получили, то быстро погрузились в автомобили и я оказался как раз в автомобиле с тов. ПЛЮЩЕМ. Поехали на атомную электростанцию. Расположена она в 140 км. от Киева. Вечерняя дорога была.
Валерий Алексеевич Легасов: "Об аварии на Чернобыльской АЭС» (Кассета 1)
Сцена из сериала
Не обошлось и без искажения образа Бориса Щербины, - в сериале его выставляют человеком, который угрожает выбросить академика Легасова из вертолета, если тот не расскажет базовый принцип работы реактора, а пилота и вовсе пристрелить, если онза то,что не пролетит прямо над разрушенным реактором.
Как сказано выше, Легасов и Щербина даже не ехали в одном автомобиле по пути к месту аварии, но при этом находились в одном самолётесамолете по пути в Киев, где обсуждали другие вещи:
В полётеполете разговоры были тревожными. Я пытался рассказать Борису Евдокимовичу аварию на станции «Тримайален», которая произошла в США в 1979 году. Показать, что скорее всего причина, приведшая к той аварии, никакого отношения не имеет к событиям в Чернобыле из-за принципиальной разности конструкций аппаратов. Вот в этих обсуждениях-догадках прошел часовой полет.
Валерий Алексеевич Легасов: "Об аварии на Чернобыльской АЭС» (Кассета 1)
Борис Щербина — отец отечественного энергетического комплекса, курировал строительство Иркутской и Братской ГЭС, участвовал в запуске Ангарского нефтехимического комбината. Почему в сериале он выставляется откровенно глупым человеком, непонятно; из плюсов показаны только организаторские способности, и то с натяжкой.
Валерий Легасов крайне лестно отзывался о Борисе Щербине:
Прежде всего я хочу сказать, что удачным наверное оказался выбор Бориса Евдокимовича ЩЕРБИНЫв качестве Председателя Правительственной комиссии. Потому, что он обладает таким качеством как обязательное обращение к точке зрения специалистов, очень быстро схватывает эти точки зрения и тут же способен к принятию решения. Ему не свойственна медлительность, робость, в принятии тех или иных решений. Это просто было заметно в обстановке чрезвычайной.
…
Правительственная Комиссия, заседание которой очень энергично, в присущей ему манере провел Борис Евдокимович ЩЕРБИНА, сразу распределила всех членов Правительственной комиссии по группам, каждая из которых должна была решать свою задачу.
Валерий Алексеевич Легасов: "Об аварии на Чернобыльской АЭС» (Кассета 1)
Однако, облёт облет места аварии был, но на борту был не только Валерий Легасов и, Борис Щербина, но и группа других специалистов. Подмена понятий сценаристами происходит даже на уровне внутреннего интерьера вертолёта.вертолета.
1 из 2
Их откровенная правда
Дескать, посмотрите, как наглые партийные чиновники летают в вертолётахвертолетах с кожаными диванами и столами изс дерева. ПридётсяПридется расстроить целую волну специалистов по историческим вопросам и юных фанатов выдуманных событий, коих после сериала образовалось слишком много, - каждый нынче у нас разбирается в атомной энергетике и социальном строе в СССР.
ВертолётВертолет был обычным — армейским, никаких излишеств не было:
1 из 2
Наша ужасная ложь
Из разряда придирки к мелочам — на вертолётевертолете отчетливо видны знаки различия ВВС Украины:
1 из 2
Тот самый вертолётвертолет украинской армии на съемках
И по какой-тока причине вертолётвертолет ВВС СССР выглядит как обшарпанное нечто:
В Советской Армии было очень строгое отношение к обслуживанию техники, страна постоянно находиласьнаходится на той грани, когда Холодная война в любой момент могламожет перейти в очень даже горячую. Посмотрели бы, каким был выглядел внешний вид вертолётавертолета в то время:
1 из 2