Человек и кошка
Корреспонденты «РР» получили задание найти вокруг себя примеры великой дружбы людей и котиков. Мы думали, что в итоге получится душераздирающий материал о борьбе людей с собственным одиночеством. Но оказалось, что в отношениях между человеком и кошкой все не так плохо и не так просто.
Юлия Вишневецкая
Борода и Морда
Если бы в Красноярске выбирали неофициальный символ города, то за это звание наверняка поборолся бы Владимир Иливанов. А точнее, Владимир Иливанов и его Морда. Бородатого велосипедиста с котом на плече хотя бы раз видел почти каждый житель города.
Мы с Владимиром и Мордой едем по главной рекреационной зоне Красноярска — острову Татышеву. Владимир улыбается, но увидеть это из-за очков, усов, бороды и шлема сложно. Морда — сама суровость. Прохожие все как один расплываются в улыбках и приветственно машут руками. Дети вообще в экстазе. Хорошее настроение расходится по городу волной. Прямо в процессе движения кот невозмутимо ходит по Владимиру, и кажется, что он принимает непосредственное участие в управлении транспортом.
Первая встреча кота и велосипедиста произошла лет шесть назад. Владимир возвращался домой…
— Слышу, вороны что-то раскаркались. Смотрю — загнали котенка на дерево и просто заживо едят. У него все лапы в крови, уши дырявые, хвост на полтора сантиметра голый уже. Что делать, полез, а он прыг-прыг — уже у меня на плече, в щеку уткнулся и сидит. Так с дерева и спустились.
Котенка выходили, привели в порядок, но комфорта и уюта животному оказалось мало. Потянуло на острые ощущения.
— Ухожу из дома — сидит и смотрит. Прихожу — он в той же позе. Идем, говорю, кататься. Посадил его на плечо — не возмущается. Покатались по двору. Ему интересно, шары вот такие: у-у-у, — Владимир округляет глаза. — Потом стали все дальше и дальше уезжать. Ему понравилось. Видит, что я собираюсь на улицу, и бежит к двери, как собака, — смеется хозяин. Морда презрительно смотрит на нас и отворачивается.
Вскоре кот привык даже к самым оживленным участкам дорог и вообще перестал реагировать на происходящее. Иливанов говорит, что Морда часто спит за рулем. Но на самом деле кот всегда начеку.
— Однажды он спас мне жизнь, — переходит Владимир на вкрадчивый полушепот. — Возвращались мы как-то от моего знакомого. Уже темнело, спускались с горы. И тут все затянуло тучами, пошел дождь, стало темно. А я без фонаря и вообще без всего. Дорогу помню, спус-каюсь, и вдруг — хрясь! — кот куда-то улетает, а я уда-ряюсь головой о камень и теряю сознание. Прихожу в себя, а он мне лицо вылизывает. Язык как терка: подымайся, мол, хватит лежать. Только я встал на ноги — с горы несется квадроцикл. А я очень удобно лежал за камушком на повороте: он бы как раз мне в голову и въехал.
Настоящим шоком стало для красноярцев известие о том, что знаменитый кот пропал. Обычно новости о котиках и собачках сообщают с легким умилением в самом конце выпуска, но об исчезновении Морды говорили так, словно речь шла о сильном весеннем паводке или пожаре четвертой степени сложности.
— Был День города, я взял с собой кота. Притормозил где-то — дай, думаю, пива попью. Попросил кого-то присмотреть за Мордой. Прихожу — нет его. Всю набережную прочесал, все кусты и скамейки проверил. Паника. Сын позвонил в телекомпанию. И в вечерних новостях сюжет дали минут на пять. Он еще не закончился, а уже человек семьдесят позвонили. Все видели Морду, как он перся куда-то, но найти в тот вечер его не удалось. И вот еду я на следующий день мимо того самого места, где его вороны грызли. А на соседнем дереве история один в один повторяется. Черный кот вцепился в ствол и орет — его делят между собой сороки и вороны. Неужели, думаю, переселение душ?! Но нет, на следующий день Морда объявился. Он шел домой, по пути завернул в аптеку — мне позвонили, и я его забрал. А черный, которого я принес днем раньше, оказался кошкой. Так Морда нашел себе невесту.
Мы возвращаемся с острова Татышева. Мимо проходит стайка школьниц. Они облепляют велосипед Владимира и начинают гладить кота, фотографироваться с ним поодиночке и все вместе.
— И так всегда, — смеется Иливанов.
«Ненавижу», — написано на морде у Морды.
Владислав Моисеев
Изображая жертву
«Я поначалу ревновал кота ко всем. Мне не нравилось, когда его гладили, когда он подходил к кому-то. Ну а последнее время… вообще перестал на него внимание обращать» Фото: Юлия Гутова
Для самого обычного молодого человека Вани Носатова кот Жирар — единственное существо, с которым он выстраивает длительные отношения. Ваня идет к себе домой по спальному району Москвы.
— Почему ты завел кота?
— Не знаю. Захотелось, наверное, заботиться о ком-то. От одиночества, может быть, — двухметровый Ваня опускает грустные ярко-голубые глаза с ресничками, подкрученными, как у кукол.
— От одиночества можно завести еще собаку. Или человека.
— Ну, я не знаю… Собаку — с ней гулять надо. А с котом не надо. Очень удобно.
— А человек — это удобно?
— Не знаю… Я завел бы человека. Но не могу. Ну не могу я ни с кем надолго познакомиться! Только на короткое время на сайте знакомств.
Пухлощекий пушистый кот, серый с белым воротничком, встречает в дверях квартиры. Переводит вопросительный голодный взгляд с хозяина на меня, с меня на хозяина. Меня видит в первый раз. Ваня идет на кухню, ставит кошачью мисочку на маленькие весы и отвешивает еды ровно столько, сколько написано на пачке дорогого корма. Ваня назвал кота Жираром, потому что когда он его взял, то читал книжку социолога Рене Жирара. Книжка оказалась не самой увлекательной — через двадцать страниц он ее бросил, а имя у кота осталось.
Ваня приглашает сесть. Открывает холодильник, ставит на пустой белый стол баночку йогурта, сверху на нее кладет зефирку в шоколаде.
— Я его взял уже взрослым. Купил лоток, домик, когтеточку, — говорит Ваня и включает чайник. — А он не стал об нее точить. И в домике жить не стал, — продолжает хозяин, доставая из холодильника шоколадный плавленый сыр и два ломтика хлеба — из шкафа. — Вначале я пытался его туда запихивать, потом стал кидать игрушки, чтобы он за ними заходил. Но домик так и остался неоприходованный!
Ваня подходит к коту и начинает его чесать, кот в ответ отчаянно грызет руку, обхватив пушистыми лапами.
— Еще я ему решил когти подстричь, чтобы он не царапался. Купил когтерезку. Он так орал, что я не смог за один раз это сделать, на следующий день достриг. Я же знаю, что так лучше.
— Кому?
— Ему. Он не будет ничего царапать. Теперь он вот так делает, — Ваня показывает на кота, который лапами без когтей силится содрать с хозяйского кулака кожу, — он гладит! Раньше царапал, а теперь гладит!
Ваня победно смеется. Перестает гладить кота, наливает чай в большую кружку с нарисованной кошачьей мордой. Садится напротив меня за кухонный стол, ставит перед собой кружку, кладет бутерброды. Начинает пить и есть.
— Вот я сейчас на работу пошел, — говорит он, пережевывая, — перестал справляться, и мне сказали писать заявление об уходе. А на следующий день вызывает меня начальник, и выясняется, что коллеги из соседнего отдела за меня заступились и хотят забрать к себе! Я обалдел просто! Мне так приятно было… Я ведь не просил никого. Просто эти люди считают, что я хороший, — Ваня смеется победно и радостно.
Жирар, которого оставили в покое, устало выходит на середину кухни и бухается на пол пузом вверх, как пушистый валик, кем-то сброшенный с дивана и забытый.
— А ты и правда хороший? — спрашиваю Ваню.
— Не знаю. Приятно так думать.
Ваня берет баночку йогурта и начинает есть, смачно слизывая йогурт со столовой ложки.
— Вот у меня квартиранты есть: взрослые муж с женой в одной комнате и девушка молодая в другой. И я поначалу ревновал кота ко всем. Мне не нравилось, когда его гладили, когда он подходил к кому-то. Ну а последнее время… Как на работу пошел, вообще перестал на него внимание обращать, знаешь, не как животное стало, а как вещь просто.
— И Жирар тебя все равно терпит, потому что деваться некуда?
— Что значит «терпит»?.. — Ваня перестает есть. — Не нравится мне это слово. Конечно, отношения между нами не идеальные. Но он счастлив… Да посмотри, по морде видно!
Кот валяется посреди кухни и смотрит в потолок с экзистенциальной тоской.
— А какие между вами отношения?
Ваня откладывает ложку. Оборачивается, смотрит на пушистый валик.
— Не любит он меня. Я этого засранца кормлю, а он меня не любит!
Пауза.
— Мне кажется, твое отношение к коту объясняет, почему у тебя не получается с людьми.
— Может быть. Наверное… Вот видишь, я не догадался тебе даже чаю предложить!
Провожая, в дверях Ваня угощает меня зефиркой.
Юлия Гутова
Кошки и какашки
Лена и Линда Все явления жизни делят на две части: на одни можно смотреть, на другие нельзя. Смотреть на котенка с переломан-ным позвоночником нельзя Фото: Мария Захарова
— Если хотите обрести смысл жизни, идите в кошачий приют дерьмо мыть, — бодрым голосом потомственного интеллигента говорит Елена, тормозя свою шикарную иномарку. — Отличное, кстати, средство от депрессии, — добавляет она и выключает двигатель.
Елена — дама. Состоятельная, успешная деятельница медиарынка, распределяющая свободное время между помощью детям-сиротам и брошенным животным. Сейчас мы идем домой к другой даме, Линде — экономисту, бывшему топ-менеджеру крупной международной компании, а теперь руководителю фонда помощи животным Zeus foundation. Дамы собираются показать мне Золушку, пятимесячного котенка с удивительной судьбой.
Открывается дверь — навстречу мне ползут или бегут, прихрамывая, четвероногие. Половина тел в свежих послеоперационных швах на аккуратно выбритой коже. На толстых нахальных мордах довольные улыбки. Никто не скулит, не мяукает. Это значит, что никому из них не больно.
— Они не люди. Они не знают чувства ущербности, — объясняет Линда, — если им не больно и они могут есть, значит, они живут и счастливы.
Чем отличается счастливый кот от несчастного? Он нагл и требователен. Даже если у него сломан позвоночник и он никогда не встанет на задние лапы, все равно он нагл и требователен. Я держу на руках Нюшу — черно-рыже-белого четырехмесячного котенка. Нюша урчит, как трактор, бессовестно подсовывает морду под руки и требует активного почесывания за ухом. Нет, не так, вот так лучше… Ну же, чешите меня, что вы как мокрые курицы! Так, достаточно, теперь играем в кошки-мышки. Вы мышка, естественно. Я сейчас вас ка-а-ак поймаю…
Чуть больше месяца назад Нюшу принес в один из московских кошачьих приютов ее хозяин. Сказал, что зверушка откуда-то упала, что-то сломала, орет, — и быстро убежал. Ветеринары сделали рентген: сломанные грудная клетка, позвоночник и задние лапы. Форма повреждений грудины точно воспроизводила очертания изящной женской туфельки.
Вообще-то любой врач и любой работник приюта в подобной ситуации выносит приговор: усыпить. Не потому что животное нежизнеспособно, но потому что слишком много возни — надо убирать какашки, мыть, делать клизмы и так далее. У нас людям столько внимания не уделяют, говорится обычно в таких случаях. И животное отправляется в царство вечной охоты. Пафос вселенской любви легко глушит любовь маленькую и конкретную. Но тут произошло странное: конкретная блохастая, с головы до ног обкаканная Нюша смогла одолеть великую вселенскую любовь. На ее лечение стали собирать деньги по соцсетям — наскребли небольшую сумму и уговорили ветеринаров на скидки.
— Пока животное ест, оно борется, значит, надежда есть, — хладнокровно информирует Линда.
Дамы Лена и Линда вообще поразительно хладнокровны. Все явления жизни они делят на две части: на одни можно смотреть, на другие нельзя. Смотреть на котенка с переломанным позвоночником нельзя. Вот, собственно, и все. Никакой жалости. Надо просто его помыть, блох вычесать, покормить, сделать клизму, убрать какашки.
Я молча наблюдаю, как на моих глазах топ-менеджер Линда реализует совершенно новый для страны антропологический принцип: надо делать клизму и убирать какашки. И это проще, чем с пафосом усыпить.
Линда не волшебница. Она не умеет сшивать порванные позвонки и ставить животных на ноги. Но умеет вести ежедневную борьбу с поносами и запорами. Именно этим она и занималась. В это время Елена на всех доступных сетевых ресурсах рассказывала про Нюшу и изо всех сил давила на душевные струны интернет-пользователей.
Месяц назад Елене позвонила гражданка Израиля по имени Аля. И очень осторожно сказала, что котенок на фото ей понравился, но хотелось бы посмотреть.
Елена так обрадовалась, что тут же с яростным энтузиазмом начала доказывать, что брать такого котенка — чистое безумие. Аля явно приободрилась. Уже более твердым голосом она сообщила, что вечером должна лететь домой, но отложит рейс на неделю, чтобы познакомиться с Нюшей лично. Елена поняла, что нашла Человека той же антропологической породы.
На следующий день Алю встретил жизнерадостный котенок. За несколько недель жизни у Линды Нюша успела расстаться с блохами, заметно повеселела, разжирела и обнаглела. Путь к сердцу кошака был проложен стремительно. После чего гражданка Израиля терпе-ливо прослушала и законспектировала лекцию о том, как бороться с пролежнями, делать клизмы и вычесывать случайных блох.
Елена с Линдой начинают готовить Нюшу к смене гражданства.
Самое смешное в этой истории то, что трехцветная Нюша никогда не узнает, что она счастлива. Эта нахально урчащая зверушка уверена в полной нормальности происходящего. Она твердо знает: когда рвут на себе волосы, рыдают, мечутся в угарных страстях, упиваются пафосом, но не убирают какашки — это плохо. От этого никто не потолстеет и здоровья не поправит. А вот если каждый день аккуратно убирать какашки — о, какая жизнь тогда начнется у всех котов, собак и других млекопитающих на этой планете!
Ольга Андреева
Инвестор с хвостом
«Почему кошачья любовь гораздо ценнее собачьей? Собачья любовь — инстинкт, тут нет никакой твоей заслуги. Кот же сама независи-мость, его любовь нужно заслужить» Фото: Дмитрий Соколов–Митрич
Решили три кота открыть собственный ресторан. И пришлось им для этого завести себе хозяев…
Так обычно начинают рассказ о своем бизнесе работники московского ресторана «Солод». Врут, конечно.
— Врем, конечно, — смеется парень за стойкой. — А может, и не врем…
— Трус, Балбес и Бывалый, — определяет характеры своих питомцев хозяйка «Солода» Екатерина Ванюшина. — Грейсик, Маврик и Персик, — называет их же по именам. — Серый, черный, бежевый, — добавляет она красок. — Впрочем, нет, Маврик не черный. Если вынести его на яркое солнце, сразу видно, что он шоколадный в мраморных разводах. Очень редкий цвет.
Персик-Бывалый является таковым по праву первородства: в ресторане он появился на целых пять месяцев раньше Труса с Балбесом. Это была уже третья попытка хозяев пропитать заведение кошачьим духом. Первая случилась непреднамеренно: из соседнего магазина просочилась кошка-кукушка, родила Фантика и исчезла.
— Фантик оказался шкодливым котом, любимое занятие было сбрасывать с подоконников цветочные горшки и драть чужие норковые шубы, — вспоминает Екатерина. — Пришлось собрать богатое приданое и сбагрить его хозяйке того самого магазина, откуда он явился. Но даже такого подлеца клиенты успели полюбить и требовали ему полноценной замены.
Однажды чета Ванюшиных зашла в зоомагазин, и их сердца разбил невероятно дорогущий котяра породы хайленд-фолд. Так в ресторане на улице Космонавтов появился Цезарь — не кот, а подушка. Коллаборационист до мозга костей и неисправимая флегма. Где положишь, там и лежит. Однажды какие-то нехорошие люди положили его в сумку и унесли. После этого Ванюшины поставили в ресторане системы видеонаблюдения.
— Екатерина, а что за название такое дурацкое — «Солод»?
— Оно нам досталось от прежнего хозяина, а менять слишком хлопотно. Поэтому пока терпим. Хотя клиенты нам давно уже другое название придумали.
— Какое?
— «ТриКОТАж».
Будущий Бывалый, едва обжившись на коленях завсегдатаев, затосковал. Решили снова идти в зоомагазин — искать ему друга. Но на этот раз сердца жены и мужа дрогнули вразнобой: хозяйку пленил серый британец, хозяина — шоколадный в мраморных разводах. Пришлось брать обоих.
— Так как росли все трое более-менее вместе, то и научились друг друга терпеть, — продолжает Екатерина. — Посетители иногда просят увеличить поголовье — бесполезно, мы уже пытались. Однажды сюда привезли кошку, но наши три толстяка, хоть и кастрированные, устроили ей такой майдан, что она описалась со страху.
Чем дальше, тем яснее становилось, что кот для ресторана не просто кусок прикола, а очень ценная инвестиция. Во-первых, кошачье присутствие легко решает проблему дизайна: в считаные месяцы стены «ТриКОТАжа» покрылись живописью и скульптурой на тему кошачьего сибаритства. Во-вторых, эти четвероногие с непреодолимой силой притягивают двуногих. Недавно одна московская телекомпания заехала в «Солод» в поисках сюжета о том, где в столице можно съесть хорошую рульку. Муж Екатерины Ванюшиной Павел рассказывал о прелестях рульки, держа на руках шоколадного Маврика. После этого сюжета половина новых посетителей пришла ради рульки, половина ради Маврика.
Еще котики — это самый деликатный в мире фейс-контроль. Имидж кошачьего заведения формирует семейную среду и отпугивает чужих: если человек неравнодушен к котам, значит, он как минимум не опасен.
Идем дальше. Трус, Балбес и Бывалый решили для Ванюшиных очень острую в московском ресторанном бизнесе проблему кадров. Ротация здесь теперь минимальная, хотя зарплаты как везде. Официанты и администра-торы настолько прикипели душой к котам, что даже не помышляют об уходе.
— А самое главное, если бы не эта троица, мы бы уже давно закрыли ресторан к чертовой матери! — признается Екатерина. — Когда к тебе в месяц по пять проверок приходит, одна другой хуже, только кототерапия и спасает. Погладишь этого подлеца, почешешь за ухом, посмотришь на его балдежную морду — и можно жить дальше.
— Почему кошачья любовь гораздо ценнее собачьей? — пытается поженить философию с биологией завсегдатай «ТриКОТАжа» Александр, пришедший обмыть вдвоем с Мавриком свой очередной развод. — Потому что для собаки ты хозяин и бог. А для кота — равный. Собачья любовь — инстинкт, тут нет никакой твоей заслуги. Кот же сама независимость, его любовь нужно заслужить. Но уж если кот тебя полюбил, это повышает самооценку неимоверно. Маврик, хочешь, стихи почитаю?
— Он ему постоянно свои стихи читает… — давится смехом администратор Мария. — Или сценарии. Иногда у них даже по ролям получается.
Дмитрий Соколов-Митрич
Главная кошка Дагестана
«Я ее ненавижу: у нее есть все, чего нет у меня! Крутая переноска, миска для сортира, паспорт, да еще и хата твоих родителей в Москве! А у меня ничего!» Фото: Айшат Абдуллаева
В 2002 году Нищалла Хадижат сидела в темном махачкалинском подъезде, слепая, грязная, и пищала. И тут — хвать! — ее подхватили чьи-то руки и поцеловали чьи-то губы. На всякий случай она не стала сопротивляться. А когда этот кто-то сказал ей: «Заткнись!» — перестала пищать.
— Мама, она умеет целоваться и уже понимает команду «заткнись!», — сказала девочка Диана, открывая дверь в квартиру и показывая пятнистого черно-белого котенка. — И может быть, она даже не будет покушаться на мою шиншиллу, — добавила она.
— Ты просто знаешь, что я никогда не скажу: «Унеси обратно», и пользуешься этим, — ответила ей мать, Айшат Абдуллаева. — Нищалла Хадижат, — окинув взглядом котенка, нарекла его Айшат.
Слово «нищалла» в переводе с лакского означает «наша». Впрочем, имя это было неоригинальным: оно досталось по наследству от другой Нищаллы, которая жила здесь раньше. Айшат — потомственная кошатница, причем в ее семье всегда заводили кошек и никогда — котов. Почему, никто не знает. Возможно, коты им просто не попадались.
Нищалла оказалась характера своенравного, но не подлого: она действительно не посягала на шиншиллу. В сложившихся условиях она могла бы стать одной из многочисленных кошек в семействе Айшат, дожить до глубокой старости и передать свое имя другому животному, если бы не три обстоятельства, сделавших Нищаллу самой любимой и ненавистной одновременно.
Как-то раз ее отправили на неделю пожить к известной дагестанской журналистке Светлане Анохиной. Вместе с кошкой к Свете переехали красивая переноска и сухой корм. Кроме того, Айшат показала паспорт, который она оформила на Нищаллу в ветеринарной клинике. Увидев красивый переливающийся значок, Света завопила:
— Я ее ненавижу: у нее есть все, чего нет у меня! Крутая переноска, миска для сортира, паспорт, да еще и хата твоих родителей в Москве!
Оставшись со Светланой наедине, Нищалла сразу же сходила в собственный лоток, но, закапывая «дела», разбросала наполнитель так далеко, как только смогла.
— А у меня, — продолжала скулить Светлана, — ничего! Квартира бабушкина, денег нет, документов нет, жрать нечего.
Утром, снова обнаружив разбросанный наполнитель, Света запустила руку в миску с кошачьим кормом, положила несколько хрустяшек в рот и стала жевать, кор-чась от омерзения, мстительно и пристально глядя в желтые глаза кошки. Нищалла Хадижат перенесла испытание стоически, не выразив возмущения ни единым движением хвоста. Но на следующее утро, сходив в лоток, постаралась увеличить радиус поражения наполнителем. Так человек и кошка научились понимать друг друга.
Той же зимой прорвало батарею. Как и положено в Махачкале, аварийная служба ехала медленно, а кипяток хлестал быстро — паром заволокло всю квартиру. Айшат и ее дочь выбежали в подъезд в пижамах, а несчастная Нищалла сначала онемела от ужаса, но потом, вспомнив далекий 2002 год, огласила окрестности душераздирающими воплями.
— Мама, не ходи! — заплакала дочка.
— Она одна и плачет, я должна сходить за ней, — ответила Айшат, исчезая в пару.
Третье и последнее обстоятельство, потребовавшее переезда Айшат в Тбилиси, а Нищаллы — в «московскую хату», только прибавило ей любви со стороны хозяйки и ненависти — со стороны хозяйкиной подруги. По словам последней, дело было так.
— Мы ходили провожать эту кошку всем кагалом. А там на вокзале стояла парочка, убегавшая в Москву от родителей: те не понимали их великой любви. И тут явилась сестра этого парня и дала ему по морде! Нищаллины нервы не выдержали — она вырвалась из переноски и спряталась под ларьком! Ее ловили все: ларечники и проводники, менты и парень с набитой мордой. Всем хотелось помочь Нищалле, которой, в отличие от многих присутствовавших в тот день на вокзале, представился шанс покорить Москву!
— Она залезла под какие-то ящики с бананами и чипсами, — добавляет Айшат, — а продавец кричит: «У меня товар! Я не позволю вам тут шляться!» Но на помощь пришла проводница — как официальное лицо, человек в форме, она внушала больше уважения, чем мы. Он впустил нас, мы поймали Нищаллу и отправили ее в Москву, которую она и покорила в пределах отдельно взятой квартиры.
Нищалле Хадижат удалось то, что оказалось не под силу ее предшественницам, жившим в семье потомственных кошатников: она выделилась, стала особенной и благодаря кошконенавистническим постам Светланы Анохиной прославилась на весь Дагестан. А еще она доказала: там, где тебя любят по привычке, надо серьезно пострадать, чтобы заставить любить по-настоящему.
Марина Ахмедова
Кошка. Сигарета. Репортер
Муля Любила только Иллеша — честно, чисто, бескорыстно. Они разговривали, на даче всегда ходили вместе и постоянно фотографировались. Иллеш, сигарета и Муля Фото: из архива Лены Иллеш
Лена Иллеш, вдова известного журналиста Андрея Иллеша, говорит, что фотографии с ним делятся на два типа. Первый — это тайга, Дальний Восток, сплавы, тундра, скалистые берега, большая рыба и свобода, свобода, свобода… Второй — Иллеш, друзья, сын и жена. Но едва ли не чаще — Иллеш, сигарета и Муля, черная кошка.
Вообще-то, Иллеш всегда хотел собаку. Лет двадцать назад они с женой стали строить дачу и решили: по-строим и заведем. Лена ходила по друзьям и обнюхивала собак, потому что хотела, чтобы их зверь не пах псиной. И наконец нашла правильную, не вонючую — эрдельтерьера.
Как-то Иллеши приехали на свою стройку. Там их ждал Толя, главный по дачному хозяйству, будущий друг семьи. Вытащив откуда-то черного шестимесячного котенка, он сказал: вот вам, держите! Но Иллеши запротестовали: зачем нам котенок — нам собака нужна, зря мы, что ли, их столько перенюхали? Но когда они уже садились в машину, чтобы ехать домой, котенок залез в трубу, лежащую на выезде с участка, и вылез с другого конца. Суровый Андрей не выдержал: ладно, похоже, у нас нет выбора.
В московской квартире котенок первым делом нашел ванную, забрался в нее и пописал прямо в сток. Назвали Мультипликацией. Сокращено — Муля. Спустя пару недель черная кошка окончательно поработила семейство, но больше всех, конечно же, самого Иллеша.
Андрей работал еще в тех, великих «Известиях» — сначала корреспондентом, потом редактором. Любил рассказывать какие-то безумные байки — как он ездил на Чернобыльскую АЭС, как патрулировал улицы с американскими копами, как дрался в детстве в родном Камергерском, как обменял в Африке свои кроссовки на двухметровое деревянное изваяние бегемота. Рассказывал шумно, подробно и производил неизгладимое впечатление на молодежь. Но больше всего Иллеш любил рассказывать про Мулю. Например, про ее тяжелое детство. Котенок-беспризорник слонялся по округе, пока не дошел до участка Иллешей. Там его гоняли собаки, и Мулю случайно замуровали в какой-то трубе под грудой цемента. Один из строителей обратил внимание, что собаки стоят и лают на пятачок бетона, разбил его — наружу показалась черная кошачья лапка.
Муля честно играла роль собаки: реагировала на слово «гулять», ходила с Иллешами в лес и на рыбалку. За долгие годы она смогла уловить причинно-следственную связь: рыба из воды всегда появляется после того, как задергается поплавок. И как-то Муля подошла к лунке и стала дергать поплавок. Увы, магия не сработала.
Когда дела шли плохо и Иллеш возвращался с работы полумертвый от усталости, жена сажала кошку ему на колени, и Андрею становилось лучше. В какой-то момент они даже прозвали ее Седуксеном, как успокоительное. У Мули был тощий хвостик, да и сама она была худая, но хозяева считали ее красавицей, аристократкой. Дети друзей семьи часто рисовали черную кошку — Иллеши собрали на даче целую картинную галерею. Муля никогда не прыгала на стол, фамильярности не терпела, целоваться не желала, спала в ногах. Любила только Иллеша — честно, чисто, бескорыстно. Они разговаривали, на даче всегда ходили вместе и постоянно фотографировались. Иллеш, сигарета и Муля.
Фото: из архива Лены Иллеш
Старела она тоже красиво: черный мех постепенно сменялся серебряным, ее все чаще называли полным именем. В ноябре 2011 года франт и красавец Андрей Иллеш умер в возрасте 62 лет. Когда Лена поставила дома траурный портрет мужа, Муля подошла к нему, прикоснулась лапкой и мяукнула. И стала делать то, чего не делала никогда, пока Иллеш был жив: перед сном ложилась Лене на грудь и целовала ее на ночь.
Вскоре после Иллеша умерла и Муля. Лена похоронила ее на дачном участке, где двадцать лет назад они с мужем ее подобрали. Кстати, дача так до сих пор и называется — Вилла Муля.
Егор Мостовщиков
Источник: https://rusrep.ru/article/2014/04/23/chelovek-i-koshka