УДК 230.11
ВОСПРИЯТИЕ БОЖЕСТВЕННЫХ ИМЕН КАК СУЩНОСТНЫХ ЭНЕРГИЙ В АНТИЧНОМ И ВИЗАНТИЙСКОМ ПЛАТОНИЗМЕ [1]. ИСТОКИ ИМЯСЛАВИЯ [2].
Мусохранов Григорий Константинович
Бакалавр богословия, настоятель
Прихода храма Св. Троицы г. Волгограда
E-mail: musohranov.g@yandex.ru
Мусохранова Лилия Игоревна
Философ, специалист
г. Волгоград
E-mail: mlilia1@yandex.ru
THE CONCEPTION OF DIVINE ONOMA AS ESSENTIAL ENERGIES BY ANCTIQE AND BYZANTINE PLATONISM. THE SOURCES OF THE ONOMATODOXIC TRADITION.
Gregory K. Musochranov
Bachelor of Theology
Church of the Holy Trinity, Volgograd
E-mail: musohranov.g@yandex.ru
Lily I.Musochranova
Master of Phylosophy
Volgograd
E-mail: mlilia1@yandex.ru
АННОТАЦИЯ
Статья раскрывает античные и византийские истоки имяславского учения об имени Божьем как сущностной энергии на основании письменных источников и их анализа. Ключом к проблеме становится теологическая традиция платонизма, в которой Божественная энергия воспринимается как онтологически выразительная категория, осуществляющая ономатическую, демиургическую и теургическую функцию.
ABSTRACT
The main question of this article is the search and analysis of the origins of the conception of Divine onoma as essential energies in Antique and Byzantine tradition. One of the answers is teological conception of Platonism. This way Divine energy may be interpreted as the important ontological category included onomatical, demiurgic and theurgical functions.
Ключевые слова: имяславие, платонизм, неоплатонизм, паламизм, энергия, Божественные имена, традиция.
Key words: onomatodoxic tradition, Platonism, Neoplatonism, palamism, Divine energy, Divine onoma, tradition.
Возникший в недавнее время интерес к имяславским спорам нач. XX в. побуждает современных исследователей к изучению вопроса о восприятии имени Божьего в древнехристианской традиции в целом, а так же в различных ее элементах: в библейском богословии, литургическом и аскетическом предании. Современным введением в историю и проблематику имяславских споров стала одноименная монография епископа Илариона (Алфеева), в заключении которой автор приходит к выводу о том, что вышеперечисленные элементы древнехристианской традиции вполне созвучны с доктриной имяславцев. Что же касается византийской патристики, то эта часть предания, по мнению епископа Илариона, не подтверждает, а даже опровергает представление имяславцев о том, что имя Божие есть нетварная энергия Божества:
«Можно ли утверждать, что «имя Божие есть энергия Божия»? Нельзя, если термин «энергия» употреблять в паламитском смысле, имея в виду совечную Богу и неотъемлемую от Его естества энергию, присущую Ему вне зависимости от бытия тварного мира» [ 64, с. 826].
Однако при внимательном изучении паламитского наследия, а так же и предшествующей византийской богословской традиции, данный вывод не подтверждается однозначно. Поскольку антично-средневековая ономатология охватывает множество тем и вопросов, в настоящей статье будет затронут лишь один ее аспект, наиболее актуальный в контексте оценки доктрины имяславцев: соотношение категорий «имени» и «энергии» в учении о Божестве. В задачи статьи не входит системная и целостная реконструкция ономатологических идей рассматриваемых авторов. Предполагается формальное выявление высказываний о соотношении имени и энергии вообще и, в частности, в Боге, а также анализ самой логики высказываний в общем контексте.
Античные нехристианские тексты [3].
Ксенофонт Афинский (ок. V в. до н. э.). Воспоминания о Сократе. «Что я все-таки говорю правду, и ты убедишься, если не будешь дожидаться, когда увидишь богов в их образе (μορφὰς), но удовольствуешься созерцанием дел (ἔργα) богов для того, чтобы с благоговением чтить их… этот великий бог великие деяния (πράττων) которого мы видим, остается незримым для нас, когда он правит вселенной… Это надо иметь ввиду и не относиться с презрением к вещам невидимым, а постигать их потенцию (δύναμιν) на основании их проявлений и чтить божество» [ 56, p. 150-151; 14, с. 130].
Псевдо-Аристотель (ок. I в. н. э.). О мире. «Тем самым древние смогли дать надлежащее понятие (λόγον) о потенции Бога (θείᾳ δυνάμει), но не о его сущности (οὐσίᾳ)» [ 30, p. 397 (19-20)[4]; 28, с. 189]. «Будучи незримым для смертных существ, он [т. е. Бог] усматривается из его собственных дел (ἔργων)…» [ 30, p. 399 (21-22); 28, с. 191-192]. «Хотя Бог один, он носит много имен, соответствующих явлениям, которые порождает (Εἷς δὲ ὢν πολυώνυμός ἐστι, κατονομαζόμενος τοῖς πάθεσι πᾶσιν ἃπερ αὐτὸς νεοχμοῖ)» [ 30, p. 401 (12-13); 28, с. 193].
Филон Александрийский (I в. н. э.). О рождении Авеля и о том,
как приносили жертвы Богу он и брат его Каин. « Бог говорил — и мир рождался, и это происходило одновременно, а если сказать вернее, слово Его было делом Его (ὁ λόγος ἔργον ἦν αὐτοῦ). Да и у смертного рода нет ничего стремительнее слова, ибо поток глаголов и имен опережает их восприятие» [ 42, p. 228 (19)-229 (1-2); 29, с. 174].
О жизни Моисея. «Все, что [Бог] вообще изрекает, осуществляется, так как Его слово есть дело (ὁ λόγος ἔργον αὐτοῦ ἐστι)» [ 43, p. 187 (14-16)].
О смешении языков. «И даже если достойный человек еще не получил прозвание сына Божьего, пусть стремится исполнять приказы первородного сына Его, Логоса, старшего из ангелов Его, как бы архангела, носящего множество имен: «Начало», «Имя Божие», «Логос» (ἀρχὴ καὶ ὄνομα θεοῦ καὶ λόγος) … Ибо Логос — это самый почтенный образ Его (θεοῦ γὰρ εἰκὼν λόγος ὁ πρεσβύτατος)» [ 41, p. 257 (1-4,9); 29, с. 330].
Диоген Лаэртский (II-III вв.). О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. « Бог есть живое существо, бессмертное, разумное, совершенное... и по многим своим потенциям (δυνάμεις) он носит многие имена» [ 33, p. 190 (46-47, 52-53); 9, с. 289].
Плотин (III в.). Эннеады. «…но поскольку он именно логос, он не количествен, а не количествен он как обозначающий (σημαντικὸν), как имя и изречение (τὸ ὄνομα καὶ τὸ ρῆμα)» [ 21, с. 81, рус. пер. с. 20]. «…Душа, которая есть логос Ума и одна из его энергий» [ 22, с. 43, рус. пер. с. 18].
Прокл Диадох (V в.). Комментарий к «Кратилу» Платона. «…имя не есть… результат случайного установления, но оно сродно (συγγενὲς) вещам и специфично природе (φύσει οἰκεῖον)» [ 45, p. 16 (17-19); 23, с. 325]. «Стало быть, имена существуют по природе» [ 45, p. 6 (18-19); 23, с. 318]. «То, что существует по природе – четверояко. 1. Или как целые сущности животных и растений и их части. 2. Или как энергии и потенции (ἐνέργειαι καὶ δυνάμεις)… Эпикур полагал, что имена существуют по природе во втором смысле, как первоначальные дела природы (ἔργα φύσεως) …, так что и имя существует по природе как ее первоначальное дело (ὄνομα φύσει εἶναι ὡς ἔργον φύσεως) …» [ 45, p. 7 (18-20, 23-26), 8 (1); 23, с. 319]. «Невидимые [вещи] поименованы по [их] энергиям и потенциям (τῶν δυνάµεων ἢ ἐνέργειῶν)…» [ 45, p. 10 (21-23); 23, с. 320]. «…имена невидимых вещей божественны и благоговейны, будучи священными [атрибутами] богов, в достаточной мере отображающими (ἀποτυπούμενα) и потенции, и энергии богов (δυνάμεις τε καὶ ἐνεργείας τῶν θεῶν), перед которыми [именами] как раз благоговеет Сократ…» [ 45, p. 11 (3-4); 23, с. 320]. «От божественных имен, являющихся изваяниями богов (ἀγαλμάτων ὄντων τῶν θεῶν), Сократ аналитически переходит к их потенциям и энергиям, тогда как их сущности, неизреченные и неведомые, оставляет рассматривать лишь цветку ума» [ 45, p. 47 (12-14); 23, с. 343]. «…одни имена являются порождениями (ἒκγονα) богов, доходящими вплоть до души, другие – [порождениями] частных душ… с помощью ума и науки…» [ 45, p. 20 (10-11); 23, с. 329]. «И сперва мы скажем об именах, скрыто (κρυϕίως) существующих в самих богах» [ 45, p. 29 (22-24); 23, с. 331]. «…самые первые имена – это те, которые выявлены (ἐκφανέντα) богами…» [ 45, p. 33 (28), 34 (1-2); 23, с. 336]. «Ведь с их [божественных имен] помощью… они [т. е. боги] сами [могут] разговаривать (διαλέγεσθαι) между собой» [ 45, p. 32 (3-5); 23, с. 334].
Комментарий к «Тимею» Платона. «…боги приветствуют друг друга умными энергиями (ὃτι δεξιοῦνται ἀλλήλους οἱ θεοὶ ταῖς νοεραῖς ἐνεργείαις)…» [ 46, p. 18 (18-19); 25, с. 54].
Комментарий к «Алкивиаду I» Платона. «По словам теургов, невыразимые имена богов наполняют целый космос» [ 52, p. 150 (10-11); 66, с. 156].
Комментарий к «Пармениду» Платона. «…любое [имя] в первый черед должно относиться к нематериальным эйдосам, а уже во второй – к чувственно воспринимаемым вещам» [ 44, p. 850 (9-11); 24, с. 229]. «…первое имя оказывается изображением (εἰκὼν) божественного предмета, а второе – чувственно воспринимаемого» [ 44, p. 851 (32-33); 24, с. 231]. «…имя последующего происходит от имени предшествующего… имена в самом первом смысле этого слова связаны с высшим, с эйдосами, а не с вещами чувственного мира… имеется множество чинов имен, как и знаний» [ 44, p. 852 (19-20, 24-26); 24, с. 232].
Платоновская теология. «…самые первые и собственно-таковые подлинные божественные имена должны располагаться среди самих богов (τὰ μὲν πρώτιστα καὶ κυριώτατα καὶ ὄντως θεῖα τῶν ὁνομάτων ἐν αὐτοῖς ὑποθετέον ἱδρῦσθαι τοῖς θεοῖς). Вторые же, подобные первым, гипостазировавшиеся умным образом, следует относить к уделу демонов. Далее, располагающиеся от истины на третьем месте… те, которые даются на основании логики и воспринимают низший отблеск божественного, изобретают люди, сведующие в этом и действующие то боговдохновенно, то в согласии с разумом…» [ 48, p. 124 (4-11); 27, с. 94]; «наше знание… создает подобия самих богов..., изобретая имена оно творит лишь низшие изображения богов (τῶν θείων εἰκόνας ἐσχάτως), ибо каждое имя производит на свет, словно изваяние богов» [ 48, p. 124 (16-23); 27, с. 94].
Ранне-христианские и византийские тексты.
Иустин Философ (II в.). Апология II. «Отцу всего, нерожденному, нет определенного имени... Что же касается до слов: Отец, Бог, Творец, Господь и Владыка, — это не суть имена, но названия благодеяний и дел Его (οὐκ ὀνόματά ἐστιν, ἀλλ’ ἐκ τῶν εὐποιϊῶν καὶ τῶν ἔργων προσρήσεις)» [ 35, p. 453а; 12, с. 119].
Василий Великий (IV в.). Письмо Евстафию врачу. «…иное есть сущность, для которой до сих пор не нашлось выражающего ее слова, и иное – значение имен (ỏνομάτων ἡ σημασία), обретающихся при ней, именующихся от некоторой энергии (ἐνέργειας) или достоинства (ἀξίας)» [ 31, p. 696 B; 1, с. 317].
Григорий Нисский (IV в.). Против Евномия. «…естественное отношение имен к вещам непреложно… (ἀμετάθετος ἡ προσφυὴς τῶν ỏνομάτων πρός τὰ πράγματα σχέσις)» [ 32, p. 1108 D; 2, с. 257]. «...для всех ясно, что никакое имя само по себе не имеет существенной самостоятельности, но всякое имя есть некоторый признак (γνώρισμά) и знак какой-либо сущности (σημεῖον οὐσίας) и мысли (διανοίας), сам по себе и несуществующий, и немыслимый»[5] [ 32, p. 1108 D; 2, с. 438]. «…Божество нарицается именами по различию энергий сообразно их различным значениям, чтобы мы разумели Его по этим именам (Δῆλον γὰρ ὃτι πρὸς τὸ ποικίλον τῶν ἐνεργειῶν κατὰ διαφόρους σημασίας ὀνομάτοποιεῖται τὸ θεῖον, ὅπως ἂν νοήσωμεν οὔτως ὀνομαζόμενον)» [ 32, p. 1013 A-B; 2, с. 391]. «Ибо Бог не есть речение, и не в голосе и звуке имеет бытие. Но Бог сам в себе есть то, чем и признается когда-либо в нашем веровании; призывающими же его именуется не само то, что Он есть, ибо природа Сущего неизглаголанна, но Он получает наименования (ὁμωνυμίας) от энергий (ἐνεργεῖν), которые, как мы верим, касаются нашей жизни…» [ 32, p. 960 С; 2, с. 364]. «…Единородный Бог, сущий в Отце… не нуждается в имени или речи (ὀνόματος ἤ ῥήματος) для опознания данного предмета [т. е. Отца]… и Дух Святой… не посредством именовательного нарицания возводится к знанию искомого, и бестелесное естество премирных сил не голосом или языком именует Божество; потому что у невещественного и умного естества энергия ума и есть слово (ἡ κατὰ τὸν νοῦν ἐνέργεια λόγος ἐστὶν), нисколько не имеющее при этом нужды в вещественной услуге органов»[6] [ 32, p. 1041 B-C; 2, с. 405]. «…всякое имя Божие, всякая великолепная мысль, всякое речение и мнение, сообразное с понятием о Боге между собою связаны и соединены… какое бы ни нашлось великолепное и благочестивое именование, оно появляется вместе с вечностью Божьею (ἀλλ᾽ ὅπερ ἂν εὐρεθῇ μεγαλοπρεπές τε καὶ εὐσεβὲς ὄνομα, τῇ ἀϊδιότητι τοῦ Θεοῦ συνεμφαίνεται)»[7] [ 32, p. 432 C-D; 2, с. 99].
Corpus Areopagiticum (V-VI вв.). О божественных именах. «Поскольку же… Она является причиной всего сущего, благоначальный промысел богоначалия следует воспевать, исходя из всего причиненного Им, потому что в Нем – все и Его ради, и Он существует прежде всего, и все в Нем состоялось… Зная это, богословы и воспевают Его и как безымянного, и как сообразного всякому имени» [ 10, с. 232-234, рус. пер. с. 233-235]. «Ему свойственны и разумение, и смысл,.. и имя…» [ 10, с. 462, рус. пер. с. 463]. «…все благие эманации (προόδοuς) и воспеваемые нами Божественные имена принадлежат единому Богу…» [ 10, с. 406, рус. пер. с. 407]. «…всякое…священное песнословие богословов, изъясняя и воспевая благодетельные эманации (προόδοuς) Богоначалия, приуготовляет Божественные имена» [ 10, с. 18, рус. пер. с. 219].
Максим Исповедник (VI-VII вв.) Ambiguorum Liber. «Определения (ὄροι) предметов выводятся не из того чего нет, а из того, что есть и раскрывают сжатое содержание предмета, каковым является его наименование (ὀνομασία)» [ 36, p. 1224 А; 16, с. 200].
Opuscula. «…определения сущностей – это их природные энергии (ὄρους γὰρ τῶν οὐσιῶν, τὰς φυσικὰς αὐτῶν ἐνεργείας)» [ 38, p. 281 В; 15, с. 478]. «…определением всякой сущности является ее природная энергия» [ 38, p. 281 D; 15, с. 479]. «Природная энергия – это сущностный и познавательный логос всякой природы (ἐνέργεια ἐστι φυσικὴ, ὁ πάσης φύσεως οὐσιώδης καὶ γνωστικὸς λόγος)» [ 38, p. 280 С; 15, с. 478]. «…природная энергия – это знаменательная особенность каждой природы (τὸ σημαντικὸν ἑκάστης ἰδίωμα φύσεως)» [ 38, p. 281 А; 15, с. 478].
Григорий Палама (XIV в.). Третье письмо к Акиндину. «…природа Бога и энергия Его не одно и тоже… Одно — природа Божия, другое же сущностная Божия энергия (ἐνέργεια). Одно — сущность Бога, а другое — значение имен (ỏνομάτων ἡ σημασία), говорящих о Ней» [ 57, p. 298 (4-6); 4, с. 113].
Диалог «Феофан». «Однако, не сама сущность или природа именуются, но именно сущностотворная эманация Божия и энергия. Поскольку же и она именуется сущностно, и именно она, то послушай великого Дионисия… Видишь, что воистину сущее имя сущности он называет Божественной эманацией (Ὁρᾷς ὅτι ὄντως οὖσαν οὐσιωνυμίαν τὴν θείαν λέγει πρόοδον)?» [ 58, p. 242 (32)-243 (1); 6, с. 211].
О божественном соединении и разделении. «Итак, вполне очевидно, что вся книга «о Божественных именах» есть гимн, воспевающий эти эманации (προόδοις) и энергии (ἐνεργείαις) Божии» [ 58, p. 92 (17-19); 6, с. 35]. «…великий Дионисий, воспевший их в двенадцати книгах, ведь не просто пустой звук имен (διάκενον ἦχον ὀνομάτων) воспевает, а то, что ими обозначается (σημαινόμενα)…» [ 58, p. 76 (30-33); 6, с. 16]. «Таким образом, в добавок к положительным именованиям, Триипостасное Божество все и сообща обладает (ἔχει) и превосходящими [их] отрицательными, для каковых всеобъемлющим является то, что превосходит всякое и отрицание и утверждение, ибо это есть «Имя, высшее всякого имени» (Флп. 2, 9). Итак, оно есть [имя] единого триипостасного Бога…» [ 58, p. 83 (31-35)-84 (1); 6, с. 24].
О божественных энергиях и их причастии. «Ведь по этим-то потенциям и энергиям, и эманациям Божество и является многоименным, тогда как по сущности – безымянным (Καὶ γὰρ κατὰ ταύτας τὰς δυνάμεις καὶ ἐνεργείας καὶ προόδους καὶ πολυώνυμόν ἐστι τὸ θεῖον, κατὰ δὲ τὴν οὐσὶαν ἀνώνυμον)» [ 58, p. 108 (13-14); 6, с. 54].
150 глав. «Что же касается катафатических свойств, приписываемых Богу богословами вместе с отрицательными, то ни одно из них так же не являет сущности Божией, даже если, вследствии необходимости, мы пользуемся всеми этими именами для [обозначения] этой Сверхсущности, которая совершенно неименуема» [ 61, p. 101 (21-25); 5, с. 180].
Против Григоры. «[Григора пытается] …представить все имена Божии не имеющими отношения к реальности… Мы знаем…, что ни одно из имен не может быть выражением несказанной Божественной природы, но при этом слова не лгут понапрасну... Они обозначают (σημαίνουσι) и представляют (παριστῶσι) то, что естественно созерцается (φυσικῶς θεωρούμενα) в Боге, и через всё это [открывают] неизъяснимого, единого по природе и всесильного Бога, выявленного во всех Своих свойствах… Ведь ни у чего из сущих, тем более у Бога, нет имени природы (φυσικὸν ὄνομα)»[8] [ 60, p. 280 (23-32), 281 (22-23)]. «Но разве могут находиться в связи с Божественной природой пустые имена? Никак нет» [ 60, p. 282 (29-30)]. Григора утверждает, «что все Божественные энергии Бога – это всего лишь имена (ὀνόματα εἶναι μόνον)» [ 60, p. 284 (29-30)]. «…Григора… говорит, что Божественные энергии – это пустые имена (τὰς θείας ἐνεργείας ὀνόματα ψιλά), за которыми не стоит вещей, просто изобретения и создания людей…» [ 60, p. 286 (20-23)]. «…мы говорим, что имена – это имена Божественных энергий, и потому сами не могут быть Божественными энергиями»[9] [ 60, p. 286 (26-28)].
Давид Дисипат (XIV в.). О богохульствах Варлаама и Акиндина. «…ни Божественная природа не является многоименной, ни Божественные имена, будучи различными, не употребляются в одном и том же значении… Ведь если каждое из имен обозначает сущность, то получится либо много Божественных природ, либо одна сложная… Если же эти [имена] не указывают ни на частные Божественные сущности, ни на одну единственную простую [сущность], то остается признать, что согласно святым богословам, они по природе присущи Богу, являясь потенциями и энергиями, и отличительными или опознавательными, особенностями Божественной природы (φυσικῶς προσεῖναι ταῦτα λέγειν τῷ θεῷ, δυνάμεις ὄντα καὶ ἐνεργείας, καὶ χαρακτηριστικάς, ἤγουν γνωριστικάς, τῆς θείας φύσεως ἰδιότητας)» [ 62, p. 55 (27-30)-56 (1-3, 8-12); 8, с. 176-177].