- Центральный! Мною захвачен сигнал бедствия со станции Конкордия! Подаётся стабильно! – докладывал по громкой линии дежурный центра радиосвязи административного модуля станции «Восток».
- Вас понял! Держите сигнал на контроле! – тут же послышался ответ из динамиков.
- Соедините меня с Центром Спасательных Операций! – скомандовала Подполковник Сударева, стоя посередине зала между рядов с командными пультами и глядя вперёд на один из объёмных мониторов со спутниковой картой Антарктиды, - начинается веселье…
- Командир Центра слушает! – моментально донёсся ответ.
- Готовьте команду к спасательной операции на Конкордию! Я пока узнаю, в чём там может быть дело! – продолжила Сударева, - дайте мне сводку, численность и отправьте на Амундсен-Скотт запрос по координации!
- Они уже звонят нам! Билл Фишер на проводе.
- Соединяйте! – и Сударева взяла с пульта армейскую чёрную трубку на витом телефонном шнуре.
- Говорит начальник Офиса Системного Контроля!
- Спасибо, я знаю, кто вы! – коротко и серьёзно ответила Сударева, - вам известна обстановка?!
- Сутки назад они отправили весь штат на Беллинсгаузен, там осталось восемь человек, все учёные – химики, принадлежат к секретной лаборатории, проект опасный с возможностью заражения, чем конкретно занимаются - не знаем, но могут возникнуть серьёзные проблемы, можете остаться без своих людей, поэтому предупредите их сразу!
- В смысле?! – насторожилась Сударева.
- В смысле они там вольфрам дейтерием запивают! А вы думаете, кто-нибудь из очкастых ботаников лампочку самостоятельно вкрутить не может и поэтому нас на помощь позвал в одиннадцати бальный шторм?
- Я ничего не думаю! Я выясняю обстановку! Самолёт туда не приземлится ещё долго, поэтому нам придётся выдвигать спасательную группу!
- Пусть возьмут с собой оружие!
- Зачем?!
- Вы меня кажется не понимаете, подполковник. Вы смотрели фильм «Обитель зла»? Так вот если вашим людям там навстречу в пятидесятиградусный мороз шестирукий маугли выбежит, я абсолютно не удивлюсь!
- Хорошо, а вы?! Вы ближе в два раза!
- Я отправлю туда людей, но с учётом скорости наших вездеходов и бури, они появятся там не раньше, чем через двадцать шесть часов!
- Я рассчитывала на то, что вы знаете ситуацию более подробно.
- Эта лаборатория не была бы секретной, если бы я знал о ней более подробно! Однако могу предположить, что при наличии среди них техника и программиста, они остались без электричества, иначе на кой чёрт подавать примитивный сигнал, когда есть спутниковая связь? И ещё, - на вашей станции сейчас находится французский пилот Андрэ Марсо. Так вот в их команде его невеста, - попробуйте что-нибудь выяснить у него, может они общались между собой по поводу её работы, и возможно он натолкнёт вас на какие-нибудь предположения. Я буду держать вас в курсе дела по мере поступления информации от своих людей.
- Хорошо, я поняла вас, спасибо, конец связи! – закончила свой разговор Сударева.
- Дежурный, где сейчас команда пилотов?! – продолжила она.
- В бильярдной.
- Выведите на монитор, там есть французский гонщик?
- Да вот он!
На втором большом экране появилась трансляция с камеры видео наблюдения в бильярдной комнате.
- Спасибо, я поняла! Передайте начальнику спасательной группы, пусть возьмут с собой пару АКМ-мов и химзащиту обязательно! Как будут готовы – пусть сразу выдвигаются! Держите меня в курсе всех изменений! Я в бильярдную, посмотрим, что может знать этот Андрэ Марсо.
И Сударева направилась в жилой комплекс.
В бильярдной на этаже, где располагались номера пилотов, члены российской группы вместе с французом играли в «Американку» на двух столах. Хэлбокс и Фрэя сидели на диване и параллельно общались с остальными, обсуждая общие темы предстоящего заезда. Хэлбокс ждал своей очереди, пока кто-нибудь проиграет, а Фрэя просто сидела за компанию с остальными.
- К вечеру будет веселее, - подметила она.
- Почему к вечеру? – возразил Хэлбокс, - американцы должны подъехать с минуты на минуту. Или ты про своих «друзей из Гестапо»? Не понимаю, как вы вообще можете с ними общаться? Два наглых фашиста, которым вечно хочется выпендриться перед всеми своими достижениями.
- Ты всё никак не можешь простить им своё нелепое поражение пятилетней давности? - подтрунивал над ним Джонс.
- Да пошёл ты, Джонс, знаешь куда… - обозлёно огрызнулся Хэлбокс.
- Твои настроения давно устарели. Это не правильная позиция для современного человека, - продолжал Джонс.
- Да что ты говоришь? – возражал ему Хэлбокс, - они там под подушкой «Mein Kampf» держат, Фрэя сама рассказывала. А ты, между прочим, из города, который блокаду перенёс!
- Так, только не надо меня сюда впутывать! – возразила Фрэя, - и не лазила я у них под подушкой вовсе, да и вообще это был один из редких литературных трудов Гёббельса, а не «Mein Kampf»! Да и что ты про «Mein Kampf» завёлся? Ты его читал вообще? Там нет не единого слова про русских! Эту книгу Гитлер написал сидя в тюрьме в 1918 году за двадцать три года до начала Великой Отечественной Войны.
- Ты что читала «Mein Kampf»? – удивлённо спросил Джонс Фрею.
- Ну, читала я «Mein Kampf», а что такого? Достаточно безобидная книга, описывающая внутреннюю социальную и политическую обстановку в Германии и Австрии в период с 14 по 18 годы. К стати Гитлер вполне неплохо и интересно пишет, у него очень оригинальная лингвистическая техника повествования.
- Интересно… - задумчиво произнёс Джонс, - а почему же её тогда запретили?
- В ней есть одна глава, достаточно большая. «Народ и Раса», по-моему, называется. В ней он очень подробно обличает евреев со всех сторон: их менталитет, способности, ну и прочее.
- Ну и что? – безразлично спросил Джонс.
- Я не знаю, - ответила Фрэя, - наверно евреям это не понравилось. Тебе бы вот не понравилось, если бы кто-то обличал в книге русских, так?
- Не, ну постой, - заинтересовался Джонс, - как раз я сталкивался с обратным явлением, когда евреи негативно отзывались о русских, а именно о советской действительности. Не слышала про такую Машу Гессен и её книгу «Россия без будущего»?
- Нет, про такого автора я не слышала. Но в любом случае я могу сказать, что Гитлер пишет про евреев не страшнее, чем еврее пишут сами про себя в Ветхом Завете, - закончила свои изъяснения Фрэя.
- А с тобой интересно пообщаться, - подметил Вэндэр.
- Пользуйся возможностью, пока есть, - ехидно ответила ему Фрэя.
- А-а… - протянул Вэндэр, поняв, на что она намекает.
- Так, молодые люди! – внезапно, как гром среди ясного неба, произнесла Сударева, входя в зал, - отложили в сторону кии и послушали меня! Это очень важно! Пятнадцать минут назад со станции «Конкордия» пришёл сигнал «SOS». Американцы уверены, что на станции произошла какая-то авария, оставившая станцию без электроэнергии. Сейчас в том районе сильный шторм. Мы отправили туда команду спасателей, американцы тоже. Они будут там через двадцать шесть часов, мы соответственно, через двое суток, может быть позже. В связи с этим я хочу спросить у вас, Андрэ Марсо, знаете ли вы, как жених одной из научных сотрудниц, находящихся сейчас там, какие-нибудь подробности, которые помогут нам пролить свет на происходящее? Потому что американская сторона очень сильно обеспокоена секретностью проводимых там опытов! Я не хочу потерять там своих людей, понимаете?! Это очень серьёзно! Если эта какая-нибудь зараза, то это будут совсем другие протоколы, при которых я имею полное право не подвергать риску жизни наших спасателей и вернуть их обратно! Мы не занимаемся чужим «Биохазардом»!
Андрэ побледнел и попятился назад. Затем он сел на диван и начал говорить.
- Я расскажу вам всё, что знаю в обмен на одно условие.
- Какое?! – резко спросила Сударева.
- Вы беспрепятственно дадите мне немедленно выехать на своём сновигаторе до Конкордии!
- Это ещё зачем?!
- Вы должны пообещать!
- Интересный вы человек! – продолжила Сударева, - давайте так, меня интересует безопасность моих людей в первую очередь! Я не отвечаю за вас, вы – не мой подчинённый! Поэтому в принципе вы можете сами дальше делать, что захотите, держать за руку я вас не буду! По правилам вы в любой момент можете выехать на тренировочный полигон на своём сновигаторе, и вас не в праве будут задерживать. А куда вы там дальше поедите – это ваше дело! Итак, я внимательно слушаю подробности, о которых мне не известно!
- Это научная команда французского масона Жерара Боссэ. Они занимаются сложными исследованиями в области вирусологии. В их экспериментальных блоках достаточно заразы, чтобы отравить весь материк. Суть заключается в следующем, при возникновении серьёзной угрозы в этой лаборатории активируется режим так называемой «Тотальной дезинфекции» и всё живое вокруг выжигается каким-то сложным токсином. Чтобы при этом не пострадали люди, внутри операционно-исследовательского корпуса предусмотрен «Аварийный изолятор», откуда только и может посылаться этот сигнал «SOS» в условиях отсутствия электричества. Этот изолятор имеет собственное автономное питание, но его ресурс ограничен и зависит от наружной температуры. При минус тридцати градусах он составляет двенадцать часов. Чем ниже температура, тем времени меньше. После того, как пройдёт это время останется ещё приблизительно два часа до того, как по естественным причинам в изолированном помещении без электричества, температура опустится до наружной и люди просто умрут от переохлаждения. Поэтому ни у американцев, ни тем более у ваших спасателей нет ни единого шанса помочь этим людям, если они заперлись там и не могут выбраться сами до прихода помощи снаружи. И именно поэтому я прошу вас отпустить меня, чтобы я смог добраться до них скорее, используя скоростные возможности своего сновигатора!
- Не имею к вам больше вопросов, идите! – сразу же ответила ему Сударева.
- Подождите! – внезапно вмешался Джонс, обращаясь к Андрэ, - как ты собрался добраться до Конкордии за такое короткое время?!
- Напрямую через шельфовый ледник Росса! – твёрдо ответил Андрэ.
- Но ведь это же очень рискованно! У тебя что есть маршрутные карты?
- Извини, мне некогда!
И Андрэ быстро удалился прочь, не желая тратить время на бесполезные объяснения.
- Елена Маратовна, мы должны поехать за ним! – встревожено продолжил Джонс.
- Вовсе не должны! – строго ответила она, - к тому же в вашем случае ответственность будет прямо висеть на мне, вы это понимаете?! Я не собираюсь ни под трибунал, ни в тюрьму и физически не способна оплатить текущие расходы за сорванный турнир.
- Но, послушайте, ведь речь идёт о жизни людей, а он, то есть Андрэ… Вы разве не понимаете? Он действует сейчас фатально на исключительных факторах безысходности положения из-за своей любимой женщины, вот и всё! Вы знаете, что такое шельфовый ледник?! Это чёрт знает что впереди, это слой неизвестного льда над океаном, там расщелины шириной по сто метров, а внизу дно, глубиной до тысячи. Если он там провалится куда-нибудь, это всё равно что поехать наугад и погибнуть по дороге в любом случае. Туда нужно выдвигаться группой, чтобы было как можно больше запасных вариантов. А он… он просто сумасшедший, который решил поиграть с судьбой. Практически он поставил сейчас свою жизнь на кон с очень большой долей вероятности проиграть. Тем более маршрутных карт на этот ледник нет ни у кого, там никто никогда не ездил, во всяком случае официально. И поэтому лететь туда со скоростью двести узлов, как он собирается, это всё равно, что побежать в сосновый лес с завязанными глазами в надежде на то, что тебе повезёт не столкнутся ни с одним стволом дерева!
- Вы хоть понимаете, что вы сейчас мне говорите?! – нервно начала Сударева свои контраргументы, - сейчас идёт речь о миллиардах долларов и вы предлагаете мне, чтобы я взяла на себя ответственность и сорвала этот финансовый транш лично отпустив всю вашу группу, то есть шесть основных пилотов Программы! Из-за одного пилота ничего не произойдёт. Его накажут, а французская сторона возможно даже и не ответит за этот проступок, так как есть серьёзные причины, позволяющие без предупреждения выйти из турнира до его начала, но причём здесь вы?! Как можно оправдать ваши действия в этом случае?! Что вы, как истинные альтруисты – гуманисты так вот по-пионерски взяли и решили помочь? Вас никто не спрашивал, вы это понимаете? Вы здесь приказам подчиняетесь вообще-то! То есть в принципе вас сюда и вызвали по контракту вовсе не геройствовать, а заниматься совершенно другими вещами! Вот и занимайтесь ими!
- Ну а если вы сейчас понимаете, что кроме него никто им помочь уже не сможет, а в одиночку без подстраховки он практически наверняка провалит свою миссию, то тогда какой смысл был вообще посылать туда команду спасения, отпускать его одного и разбираться с американцами? Трупы там сами французы уберут после того, как прекратится шторм. А его вообще искать будет бесполезно, если он утонет где-нибудь в расщелине.
- Ну и что вы предлагаете, капитан? Я же уже вам сказала, что участвовать в этом не собираюсь!
- А собственно то же самое, что предлагал и он!
- В смысле?! – опешила Сударева.
- Ну, никто же не знает о нашем с вами разговоре. По камере видно, что мы о чём-то говорили. Потом вы просто ушли докладывать своим партнёрам об изменениях в ситуации на Амундсен-Скотт. А мы просто переоделись, спокойно сели в свои сновигаторы и уехали за ним, никого не спросив. Вы даже приблизительно об этом не могли подумать. Вот и всё! Здесь все офицеры и даю вам слово, что ни на одном допросе, ни один из нас даже вскользь не упомянет ваше имя! Мы все, как один будем твердить только то, что этот побег был исключительно нашей собственной инициативой. У нас есть шанс спасти жизни людей и помочь нашему другу. Согласитесь, что это гораздо важнее денег, над которыми бесконечно чахнут, как кощеи, члены правления в «Big Father House».
- Что ж, тогда этого разговора не было, - спокойно с разочарованным равнодушием произнесла Сударева, затем также спокойно без всяких эмоций поднялась с места и ушла, оставив команду пилотов с недосказанной пустотой в абсолютной свободе личных действий.
- Ну что, господа, я думаю все здесь не против поучаствовать в настоящем боевом походе, - твёрдо сказал Джонс.
На лицах пилотов группы не проскочило ни одной эмоции в ожидании продолжения флагманских напутствий. Джонс это сразу осознал и тут же продолжил:
- Тогда спокойно переодеваемся, ничего не забываем, затем как ни в чём не бывало спускаемся в машзал, если что – мы на внеплановую групповую тренировку. Вопросы есть?
Все начали расходиться по своим комнатам. Ещё через двадцать минут из стартовых модулей начали выезжать сновигаторы российской группы и удаляться в сторону Трансатлантического хребта по Восточной равнине.
ГЛАВА VI. САБОТАЖ
Когда последний сновигатор российской команды удалялся от станции на расстоянии в пол мили, группа американских пилотов подъезжала к полигону под небольшим углом практически им навстречу.
- Интересно, куда это они все? – послышался в эфире голос Джокера.
- Не знаю – не знаю! – с любопытством продолжил Снеговик.
- Колди, вы там со своим бойфрендом ничего не обсуждали по поводу внеплановых вояжей? Куда-то они уж больно шустро все намылились, - продолжил Джокер.
- Нет, мне он ничего не говорил, - немного подозрительным тоном ответила Little Coldy.
- Слушайте, я тоже хочу! – в форме заинтересованного каприза сказал Джокер.
- Давай, брат! Встретимся на Рождество у твоей тётушки Клэр в Новом Орлеане! – саркастично подыграл ему Снеговик.
- Малыш Хью, а ты что молчишь? – продолжил он.
- Я думаю, может у них станции есть Бабл Гам?
- Ты задумался то об этом не когда мы выезжали?
- Очень смешно, ха-ха-ха!
- Давай короче швартуемся, мне уже не терпится узнать, что они тут без нас такого придумали! – произнёс Джокер.
Американская команда парковала свои машины и встречалась на станции у центрального входа с менеджерами сопровождающей группы, а в это время наверху в Центральной диспетчерской подполковник Сударева вела довольно провокационный диалог с начальником Офиса Системного Контроля Биллом Фишером:
- Ситуация несколько прояснилась, вы оказались правы по поводу французского пилота и его невесты, - начала Сударева свою реплику.
- Настолько, что теперь главный «мушкетёр» сорвался к ней на помощь, а остальные вслед за ним?! – в интонации Билла Фишера сразу чувствовалось личное равнодушие, серьёзная психологическая атака на подавление статуса оппонента и форма пренебрежения, когда из тебя пытаются сделать дурака, которым ты явно не являешься, - я надеюсь, вы понимаете, что делаете?!
- Я ничего не знаю об этом! Я только что пришла на пост, и в первую очередь моей задачей являлось донести до вас оперативную информацию, касающуюся общей безопасности! – Сударева достаточно профессионально уходила от обвинений в каком-либо соучастии, её тон был невозмутимым, – кто-то недавно поднимал планку до вероятности физического устранения, и я вооружила своих людей, прошу заметить, хотя вообще-то в моих директивах нет команд отправлять гражданских спасателей на войну с мутантами.
- Так, ну допустим, и что там прояснилось? – продолжил Билл.
- Речь идёт о вероятном применении чрезвычайно ядовитого токсина, которым уничтожается потенциальная опасность вирусного заражения. Сигнал «SOS» подаётся из какого-то изолированного помещения внутри лаборатории, предусмотренного именно для таких случаев. При этом главным фактором в данном случае является временной регламент жизнеспособности этого помещения. И вот здесь наступает самая серьёзная проблема! Если люди действительно находятся там и не могут выбраться наружу, то у них максимум двенадцать часов с учётом температуры наружного воздуха, но возможно и меньше. То есть через двадцать шесть часов, когда группа ваших спасателей достигнет Конкордии, они однозначно обнаружат там холодильник с трупами! Ну и что вы мне скажете теперь по поводу «мушкетёров»?!
- Я вам ничего не скажу, но вот другие скажут точно! Вы сами понимаете, что такие решения должны приниматься наверху! А сейчас я могу дать этому только одну характеристику «Саботаж»! – хладнокровно и спокойно вынес свой вердикт Билл.
- Я повторяю вам, что я не в курсе происходящих в данный момент событий! Мне нужно время, чтобы выйти на связь и определить ситуацию!
- Это не важно! Важно лишь то, что произошло и то, что я вижу на мониторе спутниковой радиолокации в реальном времени! И это – срыв всего турнира! Ждите решение сверху! – закончил Билл.
- Дайте мне связь с капитаном группы! – скомандовала Сударева.
Диспетчер на пульте радиосвязи начал напряжённо вызывать Джонса в эфире, но никакого ответа не последовало.
- Они не выходят на связь, - послышался ответ после некоторой паузы.
- Интересно, они так и друг с другом собираются молчать всю дорогу? – с долей разочарованного безразличия сказала Сударева, как бы сама себе, - ну да ладно… отправьте в Москву сводку событий за прошедший час.
- Вас связать с Головным Советом Правления? – спросил у Сударевой её референт, сидящий рядом в лейтенантской форме.
- Да это не обязательно, они уже сами сейчас звонить начнут, - спокойно ответила она, - я рискую только неуместно вмешаться в процесс обсуждения.
- У них могут возникнуть дополнительные вопросы, - осторожно предупредил её референт.
- Да ничего у них не возникнет, они прекрасно понимают, что все приказы из Центра Управления игнорированы или вы, может, думаете, что это я им предложила турнир сорвать? Они сейчас заставят нас заблокировать системы спутниковой связи, у них более практичные методы.
- Елена Маратовна, - обратился к ней менеджер американской группы.
- Слушаю вас.
- Американские пилоты интересуются, куда направилась российская команда. Одна из них, ну вы понимаете, очень беспокоится за своего друга, Виктора Удочкина по кличке Хэлбокс.
- Может спровоцировать и их на побег, чтобы Фишеру тоже весело стало? – пошутила Сударева, немного рассмеявшись вместе с референтом.
- Что-то произошло? – заинтересовался менеджер.
- Скажите им, чтобы сидели на жопе ровно, без них сейчас проблем хватает! Хорошо хоть у них сновигаторы разряжены, а то ещё обвинят до кучи в международном подстрекании. Я не имею полномочий вам объяснять ситуацию, пока не получу соответствующих распоряжений сверху. Соврите сами что-нибудь или пусть попробуют дозвониться до своих. Всё!
- Елена Маратовна, вас вызывает Офис Головного Правления по видеосвязи, - внезапно передал один из сотрудников командного центра.
- Всех, посторонних прошу покинуть помещение командования! – громко скомандовала она, встав со своего места, - и выведите сигнал на главный экран!