ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
В. ЖУЙКОВ
В. Жуйков, заместитель Председателя Верховного Суда РФ, доктор юридических наук, профессор.
ГПК 1964 года, естественно, определял законодательство, устанавливающее порядок производства по гражданским делам в судах, в соответствии с действовавшими в то время законами СССР и РСФСР - Основами гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, другими законами СССР.
Фактически законодательство о гражданском судопроизводстве того времени включало в себя не только законы СССР и РСФСР, но и многочисленные подзаконные акты, особенно в сфере регулирования института подведомственности, правил допустимости доказательств и некоторых других.
С изменением в 90-х годах правовой системы Российской Федерации это законодательство, во-первых, стало во многом противоречить новому праву России и, во-вторых, создало многочисленные пробелы, поскольку не учитывало особенности производства по принципиально новым категориям дел, перешедшим в подведомственность судов.
В течение 90-х годов в Российской Федерации было принято много различных законодательных актов (Конституция РФ, ряд федеральных конституционных законов, кодексов, других федеральных законов), которые содержат положения, имеющие самое прямое отношение к гражданскому судопроизводству (определяющие его принципы, устанавливающие отдельные правила производства по гражданским делам и т.д.), т.е. являющиеся источниками гражданского процессуального права.
Отсутствие указания на эти новые источники гражданского процессуального права в едином, кодифицированном акте (ГПК 1964 года) значительно осложняло осуществление правосудия по гражданским делам.
Такая кодификация была произведена в 2000 году - Федеральным законом, принятым Государственной Думой 7 июля 2000 г. и введенным в действие с 9 августа 2000 г., которым ст. 1 ГПК 1964 года ("Законодательство о гражданском судопроизводстве") изложена в новой редакции.
Поскольку положения ст. 1 ГПК 1964 года (в ред. 2000 года) определили состав законодательства о гражданском судопроизводстве в полном соответствии с новой правовой системой Российской Федерации, они без каких-либо принципиальных изменений включены в новый ГПК (ст. 1); в эту статью внесены лишь некоторые редакционные уточнения.
ГПК, несмотря на то, что он является кодифицированным и, безусловно, важнейшим законодательным актом, определяющим порядок производства по гражданским делам в судах общей юрисдикции Российской Федерации, - далеко не единственный источник гражданского процессуального права.
В ст. 1 ГПК приводится перечень нормативных актов, регулирующих порядок производства по гражданским делам в судах общей юрисдикции (в федеральных судах и у мирового судьи).
В этой статье также определяется, как эти нормативные акты действуют во времени и как поступать суду, рассматривающему гражданское дело, в случае отсутствия нормы гражданского процессуального права, которая должна была бы регулировать отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства.
Согласно ч. 1 ст. 1 ГПК порядок гражданского судопроизводства в федеральных судах общей юрисдикции определяется Конституцией РФ, Федеральным конституционным законом "О судебной системе Российской Федерации", настоящим Кодексом и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами, порядок гражданского судопроизводства у мирового судьи - также Федеральным законом "О мировых судьях в Российской Федерации".
Главенствующим источником права в этом перечне является, конечно, Конституция РФ, которая согласно ее ст. 15, ч. 1, имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.
Значение Конституции РФ состоит в том, что она, во-первых, устанавливает уровень правового регулирования данной отрасли права.
Согласно п. "о" ст. 71 Конституции РФ гражданское процессуальное законодательство находится в исключительном ведении Российской Федерации. Это означает, что субъекты Федерации не вправе принимать, а суды - в случае принятия - применять законы, регулирующие порядок судопроизводства в судах общей юрисдикции (в том числе и у мировых судей, несмотря на то, что они являются судьями субъектов Федерации).
Во-вторых, в Конституции РФ содержатся положения, которые определяют содержание, характер деятельности суда и его задачи в целом. Это положение о том, что Российская Федерация есть правовое государство (ст. 1), что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав человека и гражданина - обязанность государства (ст. 2), что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18).
Приведенные положения Конституции РФ определяют в качестве важнейшей задачи правосудия в целом и гражданского судопроизводства как одной из форм осуществления правосудия, в частности, признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина; они также устанавливают критерии толкования и применения судами законов и других нормативных правовых актов.
В-третьих, в Конституции РФ содержатся положения, определяющие конституционные принципы судопроизводства (положения - принципы): равенства всех перед законом и судом (ст. 19), осуществления правосудия только судом (ст. 118), независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону (ст. 120), гласности, состязательности и процессуального равноправия сторон (ст. 123) и др.
В-четвертых, в Конституции РФ содержатся положения, являющиеся нормами гражданского процессуального права (положения - нормы): каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (ч. ч. 1 и 2 ст. 46); никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде или тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47); при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона (ч. 2 ст. 50); никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом (ч. 1 ст. 51), и др.
Нормы законодательства о гражданском судопроизводстве содержит и Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации". В нем раскрываются и детализируются конституционные положения о самостоятельности судов и независимости судей (ст. 5), обязательности судебных постановлений (ст. 6), равенстве всех перед законом и судом (ст. 7), гласности в деятельности правосудия (ст. 9), языке судопроизводства (ст. 10).
Названным Федеральным конституционным законом регулирование гражданских процессуальных отношений на уровне конституционных законов может не закончиться, так как предполагается принятие федеральных конституционных законов: о судах общей юрисдикции, об административных судах, о Верховном Суде РФ, в которых наряду с другими будут содержаться и нормы гражданского процессуального права (о подсудности и др.).
Основным кодифицированным источником гражданского процессуального права является ГПК. Он воспроизводит указанные выше положения Конституции РФ и названного Федерального конституционного закона, раскрывает содержание принципов гражданского процесса, определяет виды судопроизводства, подробно регламентирует весь процесс разбирательства гражданских дел в судах общей юрисдикции.
Нормы гражданского процессуального права содержатся и во многих других федеральных законах.
Исключительно важную роль играют положения ст. 9 ГК РФ, согласно которой граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права. В этой статье заложено новое содержание одного из важнейших принципов гражданского процесса - принципа диспозитивности.
Включение этого положения в ГК РФ (оно заимствовано из ст. 5 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик) повлекло внесение в 1995 году значительных изменений в ГПК 1964 года, касающихся возможности распоряжения сторонами своими правами (на отказ от иска, признание иска, заключение мирового соглашения, признание фактов и др.).
Нормы материального права устанавливают и другие правила, имеющие значение для гражданского судопроизводства: о допустимости доказательств; о доказательственных презумпциях и бремени доказывания; о том, кто является надлежащим истцом по тем или иным делам; о праве суда в интересах законности выйти за пределы предмета и оснований иска и т.д.
В качестве примеров можно привести следующие нормы.
Согласно п. 1 ст. 162 ГК несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны в случае спора права ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.
В силу п. 2 ст. 812 ГК если договор займа должен быть совершен в письменной форме, его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается, за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с займодавцем или стечения тяжелых обстоятельств.
По делам о защите чести, достоинства и деловой репутации согласно п. 1 ст. 152 ГК предполагается, что распространенные ответчиком сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию истца, не соответствуют действительности; бремя доказывания их соответствия действительности лежит на ответчике.
По делам о возмещении убытков, причиненных ненадлежащим исполнением обязательства, согласно п. 2 ст. 401 ГК предполагается вина лица, нарушившего обязательство; бремя доказывания отсутствия вины лежит на ответчике.
В силу п. 2 ст. 166 ГК требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе, а о применении последствий ничтожной сделки - любым заинтересованным лицом. Здесь же указано, что последствия ничтожной сделки суд вправе применить и по собственной инициативе, т.е. независимо от предъявленного требования (к ничтожным сделкам относятся сделки, о которых указано в ст. ст. 168 - 172 ГК, а к оспоримым - в ст. ст. 173 - 179 ГК).
В соответствии со ст. 415 ГК обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей (прощение долга), если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. Данная норма имеет большое значение для регулирования объема прав сторон и возможности прекращения судом производства по делу в связи с отказом истца от иска. С учетом этой нормы ГПК устанавливает, что суд не принимает отказ истца от иска и не прекращает производство по делу, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (ст. ст. 39, 220). По ГПК 1964 года (в ред. 1995 года) отказ истца от иска был безусловен и обязателен для суда, т.е. суд был обязан прекратить производство по делу, независимо от того, что это нарушало права других лиц.
Таким образом, под влиянием материального права произошла корректировка указанных положений ГПК.
Немало норм гражданского процессуального права содержится в Семейном кодексе РФ (ст. ст. 7, п. 1; 8; 11, п. 3; 28; 49; 52, п. 1; 70, п. п. 1, 2; 72; 73; 76; 78; 79; 106; 108; 125 и др.), в Трудовом кодексе РФ (ст. ст. 382, 383, 390 - 394, 397 и др.), а также в иных федеральных законах.
Включение норм гражданского процессуального права в иные, кроме ГПК, федеральные законы, очевидно, вызывается объективными причинами, связанными с многообразием дел, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства, и их особенностями. Однако это зачастую порождает серьезные недостатки законодательного регулирования гражданских процессуальных правоотношений и проблемы в применении таких законодательных актов, поскольку при включении норм гражданского процессуального права в различные федеральные законы не всегда учитываются принципиальные положения законодательства о гражданском судопроизводстве и особенности его терминологии.
Так, согласно п. 2 ст. 24 СК РФ суд при вынесении решения о расторжении брака обязан по своей инициативе определить, при ком из родителей будут проживать несовершеннолетние дети после расторжения брака, с кого из родителей и в каких размерах будут взыскиваться алименты на детей, если супруги не могут представить на рассмотрение суда соглашение по этим вопросам.
Указанная норма противоречит принципу диспозитивности и нарушает общие положения ГПК, регулирующие порядок предъявления иска (получается, что суд помимо воли сторон, без предъявления в установленном порядке иска об определении места проживания ребенка и взыскании на него алиментов, без представления сторонами доказательств должен будет вынести решение). По этой причине положения п. 2 ст. 24 СК РФ на практике не применяются.
Известно, что индивидуальные трудовые споры рассматриваются судами в порядке искового производства, однако ТК РФ использует термин не "оспаривание", а "обжалование" (например, в ст. 390).
Эти и другие, подобные им правила, необходимо применять с учетом положений ГПК.
Чтобы избежать подобных ситуаций, необходимо минимизировать включение норм гражданского процессуального права в другие, кроме ГПК, федеральные законы - делать это только тогда, когда это действительно необходимо и обязательно с соблюдением основополагающих положений ГПК.
В качестве отрицательного примера такого включения, не учитывающего указанные критерии, можно привести Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", поскольку никакой потребности во включении в него норм о судебной защите этих прав нет: еще в 2000 году в ГПК 1964 года были внесены необходимые изменения и его глава 23 изложена в новой редакции ("Производство по делам о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"), такая же глава (26) имеется и в ГПК. Более того, при принятии Государственной Думой 22 мая 2002 г. названного Федерального закона в него была включена норма, противоречащая, на мой взгляд, Конституции РФ, которая при последующем обсуждении поправок к ГПК была воспроизведена и в нем (п. 1 ст. 259) по тем мотивам, что она уже принята.
Речь идет о правилах подачи в суд заявлений о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации.
Так, в п. 10 ст. 75 названного Федерального закона записано: "При этом в случае, если указанные в жалобе (жалобах) нарушения касаются значительного числа граждан либо в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение, Центральная избирательная комиссия Российской Федерации вправе обратиться в Верховный Суд Российской Федерации, который обязан рассмотреть заявление по существу" (т.е. в качестве суда первой инстанции).
Между тем, исходя из смысла ст. 47 Конституции РФ, правила подсудности должны быть установлены законом четко, определенно и не допускать возможности их произвольного толкования. Термины "значительное число граждан" и "особое общественное значение", с которыми в данной норме связывается подсудность дела Верховному Суду РФ, очень неопределенны и допускают возможность их различного, совершенно произвольного толкования. Более того, право такого толкования данная норма предоставляет даже не суду, а одному из лиц, участвующих в деле, - Центральной избирательной комиссии РФ, что противоречит конституционному принципу равноправия сторон в судопроизводстве (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ), поскольку у других лиц, участвующих в таких делах, этого права нет.
С учетом изложенного Верховный Суд РФ обратился в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности указанной нормы.
В ряде случаев ГПК сам отсылает к другим федеральным законам, что отнюдь не всегда является его достоинством.
Например, ГПК допускает определение подсудности дел верховным судам республик, краевым, областным судам, судам городов федерального значения, суду автономной области, судам автономных округов (п. 2 ст. 26), Верховному Суду РФ (п. 2 ст. 27), а также дел, по которым участвует прокурор для дачи заключения (п. 3 ст. 45), не только настоящим Кодексом, но и другими федеральными законами.
Представляется, что правила подсудности (особенно - родовой подсудности) следовало бы установить в федеральном конституционном законе, например "О судах общей юрисдикции", принятие которого предполагается. Для этого имеется конституционная основа - ч. 3 ст. 128 Конституции РФ, согласно которой, в частности, полномочия федеральных судов (а подсудность самым тесным образом связана с полномочиями судов) устанавливаются федеральным конституционным законом. Это позволило бы избежать произвольного изменения законодателем правил подсудности, как это часто бывает.
Как вытекает из содержания ст. 1 ГПК, ее положения допускают определение порядка гражданского судопроизводства нормативными правовыми актами не ниже уровня федерального закона. Эта статья не включает в состав законодательства о гражданском судопроизводстве нормативные указы Президента РФ и постановления Правительства РФ.
Это означает, что Президент РФ и Правительство РФ, а также какие-либо федеральные министерства и ведомства не вправе принимать нормативные акты, содержащие нормы гражданского процессуального права (например, как это было ранее, устанавливать предварительный внесудебный порядок разрешения дела, правила подведомственности, допустимости доказательств), а суды - в случае принятия таких актов - применять их.
К источникам гражданского процессуального права (равно как и к источникам российского права в целом) относятся и положения международных договоров Российской Федерации, содержащие правила гражданского судопроизводства (например, о подведомственности, подсудности, сроках рассмотрения дел).
В п. 2 ст. 1 ГПК указано на то, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора.
Это указание основано на общих положениях, содержащихся в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, которые определяют иерархию нормативных актов в правовой системе России: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".
Таким образом, международные договоры Российской Федерации имеют более высокую юридическую силу, чем федеральные законы, в связи с чем суды не вправе применять эти законы, если они противоречат международным договорам.
В п. 3 ст. 1 ГПК сформулировано правило действия гражданских процессуальных норм во времени: гражданское судопроизводство ведется в соответствии с федеральными законами, действующими во время рассмотрения и разрешения гражданского дела, совершения отдельных процессуальных действий или исполнения судебных постановлений (судебных приказов, решений суда, определений суда), постановлений других органов.
Из этого следует, что гражданский процессуальный закон обратной силы не имеет.
Если во время производства по гражданскому делу гражданский процессуальный закон будет изменен, то суд обязан применять новый закон, независимо от времени возбуждения дела. При этом все процессуальные действия, совершенные до изменения закона, будут сохранять юридическую силу и их повторения по мотиву изменения законодательства не требуется.
Однако возможны случаи, когда новый процессуальный закон не породит никаких обязанностей для суда, в производстве которого находится дело, а, следовательно, не повлечет юридических последствий.
Так, в силу п. 1 ст. 33 ГПК дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудным другому суду (такое же правило содержалось в п. 1 ст. 122 ГПК 1964 года).
Из этого следует, что если в процессе рассмотрения дела, принятого, например, районным судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, изменится закон, регулирующий правила подсудности (к примеру, дело, подсудное районному суду, станет подсудным областному суду или мировому судье), то производство по данному делу должно быть окончено в том же районном суде.
Правило, содержащееся в п. 3 ст. 23 ГПК, согласно которому мировой судья передает дело на рассмотрение районного суда, если при изменении предмета иска или предъявлении встречного иска дело, подсудное мировому судье, станет подсудным районному суду, исключением из указанного выше общего положения о действии процессуального закона во времени не является.
Применение указанного правила связано не с изменением процессуального законодательства и решением вопроса о его действии во времени, а с другими обстоятельствами, возникающими в связи с реализацией сторонами своих прав: изменением предмета иска, предъявлением встречного иска.
Следовательно, это правило является исключением не из общего положения о действии закона о гражданском судопроизводстве во времени (п. 3 ст. 1 ГПК), а из общих правил, подсудности (п. 1 ст. 33 ГПК).
Такой же подход всегда наблюдался и при применении правил подведомственности: изменение закона о разграничении подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами никогда ранее (до принятия третьего АПК в 2002 году) не влекло передачу дел из одних судов в другие, если они были приняты к своему производству с соблюдением правил подведомственности, действующих на время обращения в суд.
Этот подход в полной мере основан на указанном выше фундаментальном правиле действия процессуальных законов во времени (оно содержится во всех процессуальных кодексах).
При введении в действие АПК 2002 года это правило было совершенно неоправданно и грубо нарушено. Так, Федеральным законом "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" было установлено, что дела, которые находятся в производстве судов общей юрисдикции и которые в соответствии с АПК отнесены к подведомственности арбитражных судов, в течение двух недель со дня введения в действие параграфа 1 "Подведомственность" главы 4 АПК с согласия истцов передаются судами общей юрисдикции в арбитражные суды; если истец не согласен на передачу дела, суд общей юрисдикции прекращает производство по данному делу в связи с неподведомственностью дела суду общей юрисдикции (ст. 7).
В результате оказались нарушены права сторон по таким делам: истцы по сути вынуждены (под страхом прекращения производства по делам и необходимостью начать все сначала: составление новых исковых заявлений, уплата госпошлины, представление доказательств и т.д.) давать "согласие" на передачу дел в арбитражные суды, а мнение ответчиков - в нарушение конституционного принципа равноправия сторон (ст. 123 Конституции РФ) - вообще игнорировалось.
Длительное время в нашей науке велись споры о возможности аналогии в гражданском процессуальном праве. Высказывались две противоположные точки зрения: аналогия возможна и аналогия недопустима.
При внесении в 2000 году изменений и дополнений в ГПК 1964 года законодатель положительно ответил на этот вопрос в новой редакции ст. 1, установив, что в случаях отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе производства по гражданскому делу, суд применяет норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действует исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права).
При принятии ГПК и обсуждении поправок к его проекту в Государственной Думе споры по данной проблеме возникли вновь, вносились предложения об исключении из проекта положений, допускающих аналогию закона и аналогию права в гражданском процессе.
Эти предложения были все же отклонены и указанные положения сохранены в п. 4 ст. 1 ГПК, что представляется исключительно важным и полезным, поскольку в современном законодательстве Российской Федерации, в том числе и в процессуальном, обнаруживается очень много пробелов, которые можно разрешить, лишь применяя по аналогии нормы, регулирующие сходные отношения, либо исходя из общих принципов права.
Надо отметить, что указанное положение ст. 1 ГПК лишь законодательно закрепило многолетнюю сложившуюся и положительно зарекомендовавшую себя практику применения судами общей юрисдикции процессуального законодательства по аналогии.
При применении аналогии в гражданском судопроизводстве необходимо иметь в виду, что это возможно только тогда, когда действительно имеется пробел в процессуальном праве, а не его видимость, и при этом не будут ущемлены права каких-либо лиц, как участвующих, так и не участвующих в деле, гарантированные им законом.
В связи с этим, например, недопустимо применять по аналогии к одним лицам нормы, устанавливающие санкции (штрафы и т.п.) или возлагающие какие-либо обязанности (уплату госпошлины и т.п.), в отношении не их, а других лиц.
В качестве примера недопустимости по изложенным мотивам аналогии в процессе можно привести дело, по которому суд применил к ответчику меры ответственности, установленные ГПК за неявку в судебное заседание свидетеля (определение суда было отменено в порядке надзора).
В таких ситуациях должен строго соблюдаться принцип публичного права: орган власти (в данном случае - суд) вправе делать только то, что ему разрешено законом. Поскольку ГПК не допускал возможности в случае неявки в судебное заседание ответчика наложение на него штрафа или его привода, то суд не вправе был применять к нему такие меры, как штраф или привод; при неявке в судебное заседание ответчика ГПК предусматривает для него иные последствия (рассмотрение дела в его отсутствие по имеющимся в нем доказательствам).
С учетом сложившейся судебной практики можно сделать вполне определенный вывод: аналогия закона или аналогия права в гражданском судопроизводстве возможна и необходима при выработке судом не урегулированных федеральным законом процедур рассмотрения каких-либо категорий дел, не укладывающихся в общую процедуру, при совершении определенных процессуальных действий, при составлении процессуальных документов и т.п.
Обращает на себя внимание, что в новых АПК и УПК нет упоминания о возможности аналогии в арбитражном и уголовном процессах. Означает ли это обстоятельство, что в этих процессах применение аналогии закона или права невозможно? Полагаю, что вовсе не означает.
АПК и УПК умалчивают в ответе на вопрос о возможности применения в арбитражном и уголовном процессах аналогии закона или аналогии права, следовательно, можно сделать вывод о наличии в них соответствующего пробела.
Совершенно очевидно, что подход к возможности аналогии в процессуальном праве должен быть для всех видов процесса един. В связи с этим невозможно представить, чтобы аналогия в гражданском процессе была возможна, как это сейчас прямо предусмотрено в ГПК, а в арбитражном и уголовном - нет.
Следовательно, указанный пробел в АПК и УПК вполне можно преодолеть путем обращения по аналогии к правилам, содержащимся в ч. 4 ст. 1 ГПК.
В этой связи важно отметить, что практика применения судами общей юрисдикции УПК РСФСР и УПК РФ на протяжении последних десяти с лишним лет дает многочисленные примеры применения аналогии закона и аналогии права.