- Теперь будут знать, - Дженифер кивнула в сторону работающей TV-камеры, - а в Меганезии для ныряльщиц есть ограничения на промысел?
- В Меганезии, - ответила японка, - ты можешь арендовать участок шельфа и на нем обдирать хоть всех моллюсков до последнего. Но аренда недешевая, и промышлять дикорастущих моллюсков невыгодно. Выгодно устраивать подводные фермы.
- Значит, здесь ама и хэнио работают на фермах? – предположила австралийка.
Обе ее собеседницы звонко расхохотались.
- Что ты! – сказала Хва, - Садки-инкубаторы на подводной ферме делаются на такой небольшой глубине, что там профессиональный дайвер просто не нужен.
- Не нужен? Но, тогда в чем ваш бизнес?
- Наш бизнес, - ответила Йоко, - это инженерия, прикладные исследования, и методы обучения. Короче, то же самое, что и у любого нормального сообщества профи.
- Но за морским хавчиком для себя мы, конечно, ныряем, - добавила Хва, - это наше исконное хобби. Сейчас допьем чай, посидим немного, и займемся этим.
- Хва жутко ленивая, - сообщила японка, - она даже на дне устроила огород, чтобы не возиться с поиском дикорастущего хавчика. Корейцы вообще ленивые и хитрые.
- Ну, блин, ты завернула! – возмутилась кореянка, - Между прочим, я придумала этот огород для нашего с тобой общего дипломного проекта! Ты помнишь?
- Ничего подобного! – парировала Йоко, - для проекта был подводный тент, который придумал Тбанги, а не ты. А ты потом сказала: если есть тент, то надо делать огород.
- ОК, - согласилась Хва, - тент придумал Тбанги, но давай честно. По-твоему, такой замечательный тент надо было просто бросить после диплома? Скажи: да или нет?
- Нет. Бросать было глупо. Но почему, блин, именно огород, а?! Почему не устроить подводный садик с красивыми водорослями, и актиниями на живописных камнях…
- Садик!? Ну, ты опять завернула! А свежая морская капуста, морской салат, морские гребешки падали бы с неба, или как? Кто говорил, что детям с четырех месяцев надо обязательно давать свежие морские витамины, прямо со дна, а не то, что продают на маркете? Ну, скажи, кто? Ага! В тот биологический период, мы с тобой не могли бы нырять по настоящему, и пришлось бы просить родичей. Чувствуешь логику?
Японка демонстративно закрыла ладонями уши, и подняла взгляд к небу.
- Джени, прикинь: Хва кого угодно раздавит в лепешку своим прагматизмом.
- У нас в Калумбуру, - сказала австралийка, - детей тоже стараются кормить со своего огорода. Так надежнее. А что такое подводный тент, и кто такой Тбанги?
- Подводный тент мы тебе покажем, - ответила Йоко, - а Тбанги, это наш совместный постоянный мужчина. Он с озера Малави, которое в Трансэкваториальной Африке.
- Он случайно оказался в контейнере с аквариумными рыбками, - пояснила Хва, - его сцапали копы, а мы его отняли и утащили. Получилось - зачет. Хорошей ныряльщице обычно нужно три - пять мужчин для make-love, но у нас маленькое жилье…
- Только studio-flat в кампусе и вот эта вилла, - уточнила Йоко, - и если взять на эту площадь больше одного постоянного мужчины, то будет тесновато.
- …К тому же, - продолжила Хва, - у нас сложный характер, и мало кто может с нами ужиться. А Тбанги уживается, и это здорово, потому что ему 30, он взрослый и умеет возиться с детьми, организовывать все в доме, вовремя делать покупки, и типа того.
- Если бы Тбанги не было, - добавила Йоко, - то мама и тетя Ми вряд ли бы отпускали наших детей с нами пожить, потому что мы, как бы, еще юниорки, прикинь?
- И еще, - произнесла Хва, - бывает, что хочется мужчину, а звонить или идти кого-то клеить, нет настроения. А Тбанги простой, как баобаб, и у него с этим делом…
Кореянка сделала характерный жест согнутой правой рукой, поясняя, насколько все хорошо с этим делом у 30-летнего парня с берегов озера Малави. Дженифер Арчер улыбнулась и пожала плечами.
- Знаете, девчонки, я все равно не понимаю, как у вас в Меганезии устроены семьи.
- Они устроены, как нам удобнее, - ответила Йоко, - А Тбанги классный. Увидишь.
- Я уже верю, - весело сказала австралийка, - Девчонки, а каким эквипментом вы пользуетесь, когда ныряете? И пользуетесь ли вообще?
- Это, как бы, ветвящийся вопрос, - сообщила Хва, - Обычно, мы ныряем без всего традиционно. В других случаях мы чем-то пользуемся. По обстановке. Иногда, мы тестируем новый эквипмент и рекомендуем, что можно улучшить, а иногда вообще придумываем что-то новое. На последнем пункте можно поднять хорошие деньги.
- Мы придумали две фигни, - продолжила Йоко, - очки «кобра» и подводный тент, и получаем кое-какие бонусы от партнерств, которые делают на этом коммерцию, и от ассоциаций, которые это юзают. Ты знаешь наш обычай: если кто-то юзает, какую-то новинку, то, по возможности, бросает бонус автору. Gift by pass. А «кобра» это очень реальная штука для тех, кому не нравится маска. Если в обычных дайверских очках нырнуть на несколько метров, то сразу получишь проблемы.
Дженифер понимающе кивнула.
- Да. Я занимаюсь только сноркелингом, с трубкой, и глубоко не ныряю, Но бывает ощущение, как если тебе прилепили присоски на глаза.
- Точно! А в «кобре» ты ныряешь спокойно, как в маске. Aita pe-a. Простой фокус с физикой. Мы тебе подарим «кобру», и сама проверишь. Кстати в лавке при кампусе можно купить интересные штуки. Например, аквапак, который придумала Пак Хики, кузина Хва, младший техник контрольно-спасательной службы Асора. Аквапак - это банка с галлоном полимерного сиропа. Качаешь воздух под крышку простым ручным насосом. Сироп впитывает 200 литров кислорода. Лишний азот уходит через клапан. Кислорода в банке, как в 5-литровом акваланге, закаченном воздухом на максимум.
- Но! – Хва погрозила пальцем, - нырять с этой штукой можно только до 20 метров глубины, а если длинные нырки, то до 7 метров. Ограничение на чистый кислород.
- Все равно, классно, - сказала Йоко, - Это надежнее и проще акваланга и ребризера.
- Это точно, - согласилась кореянка, - Ну, что foa? Пошли под воду, а? Джени, хочешь продвинутую модель первобытного фридайверского пояса? Зачетная штука!
- Я только немного ныряю с трубкой, - напомнила австралийка.
- Все ОК, - успокоила ее Хва, - наш тент всего на пяти метрах глубины. Раз, и там.
…
Дженифер освоилась в подаренных очках – «кобра» и «первобытном» поясе как раз примерно к тому моменту, когда, отплыв вместе с двумя молодых ныряльщицами на полста метров от берега, оказалась над подводным тентом. При взгляде сквозь слой зеленовато-голубой воды, тент был похож на большой блестящий мыльный пузырь, прилипший к широкому гребню бурого рифового барьера. На этом участке барьера раскинулись густые джунгли из разноцветных водорослей. С боков большого пузыря иногда срывались маленькие пузыри, всплывали и лопались на поверхности.
- Джени, - сказала Йоко, - давай сюда свою TV-камеру и, когда будешь готова, махни ладошкой, а потом сразу ныряй.
- Расслабься, - добавила Хва, - я же говорю, все будет ОК.
- Я постараюсь, - ответила австралийка, отдала японке камеру и начала старательно продувать уши, как написано во всех пособиях для фридайверов.
Минуты через две, она махнула рукой и нырнула. Обе меганезийки тут же нырнули следом, ухватили ее за плечи и быстро потянули вниз. Пузырь на поросшем густыми кустами водорослей коралловом гребне оказался рядом, и сразу стало видно, как он устроен. Действительно, тент, или небольшой туристский шатер, прикрепленный к площадке на гребне восемью шнурами, хвосты которых терялись среди водорослей. Вероятно, на них были маленькие якоря, зацепленные за неровности рифа. От края восьмиугольного тента-шатра до дна оставались вполне достаточные зазоры, чтобы вплыть под тент. Ныряльщицы подтолкнули туда свою гостью, и вплыли за ней.
Австралийка вынырнула из воды в воздушную линзу, и осторожно вдохнула воздух. Ничего особенного. Легкий запах пластика и водорослей. Можно дышать спокойно и осматриваться. Действительно, это был подводный шатер из прозрачной, вероятно – полиэфирной, пленки. Принцип тот же, что и у водолазного колокола. Вот напорный воздушный шланг (Дженифер вспомнила, что видела на палубе «виллы» маленький компрессор, шланг от которого уходил в океан - теперь ясно, что сюда). Простейшая вентиляционная схема. Воздух подается с некоторым избытком, и из-под краев тента выбрасывается в виде пузырьков. В самом шатре, почти обычный туристический быт. Бамбуковый столик со скамейками с боков и полками сверху, затем блок питания, к которому подключен электро-котелок, фонарь и водостойкий ноутбук. Вокруг тента резвились стайки ярких лимонно-желтых в черную полоску коралловых рыбок...
Йоко похлопала австралийку по плечу.
- Ну, как? Классное изобретение, ага?
- Да. Впервые в жизни вижу водолазный колокол из пленки.
- Но увы, кузину Хики нам не переплюнуть, - со вздохом, сообщила Хва, - Прикинь, Джени: она акула мозгов, сексуально-ментальная хищница открытого моря.
- Что-что? – переспросила австралийка.
- То самое. Она вешает i-net-Y-banner, типа: «симпатичная девчонка покувыркается с интересным парнем за некоторую оплату, в туристической или деловой поездке»…
- Вроде бы, - заметила Дженифер, - в Меганезии это не считается чем-то особенным.
- Да, конечно! – кореянка кивнула, - Фокус в том, какие приглашения принимает моя кузина. Вот ее Y-amigos за последние полтора года, о которых я точно знаю: Тсветан Желев - Болгария, Артуро Аливо - Чили, Чатур Раджхош - Индия, Рохо Неи – наш, с Туамоту, и Го Синрен – Гавайи. И что ты об этом думаешь?
- Ну, два имени я слышала, - сказала австралийка, - Аливо, это астрофизик, участник проекта «ballista», а Раджхош - очень известный авиаконструктор и бизнесмен.
- Верно! И остальные тоже парни, что надо. Желев - эксперт по квази-биологической физике, Неи - по экстремальной медицине, а Го Синрен - по проектам перспективной легкой авиации, он работает с многими фирмами, от Северной Америки до Китая.
- Твоя кузина так получает дополнительное образование? – догадалась Дженифер.
- Ага! – Хва энергично кивнула, - Я же говорю: акула мозгов!
- А знаешь, кого Хики склеила сейчас? - вмешалась Йоко, - Это, блин, вообще…
…
Моту Асор, это же время.
На вытянутом островке, немного больше километра длиной, с населением около 500 человек, не так просто найти уединенное место. Но для туземки это вполне решаемая задача. Пак Хики ее решила. Крохотный пятачок, закрытый со стороны суши плотной стеной кустарника-ксерофита, не мог считаться совсем уединенным, но все-таки…
- …Мне было здорово! - объявила Хики и, проявив недюжинные физические данные, перекатилась вместе со своим партнером так, что оказалась теперь поверх него, - мне действительно было здорово-здорово! А тебе?
- Здорово-здорово, - улыбнувшись, отозвался партнер, довольно светлокожий креол, среднего роста, но почти квадратного сложения, сероглазый и рыжеволосый. Точнее, рыжеусый, поскольку верхняя половина его головы была выбрита так же гладко, как округлый подбородок. А еще, рыжие курчавые волосы густо росли у него на груди.
- У тебя такая прикольная шерсть! – сообщила девушка, ласково проводя кончиками пальцев по этим ворсистым зарослям, - может, ты замаскированный неандерталец?
- Неандертальцы в Гренландии и в Исландии, - ответил он, - А я сайберский ютай.
- Ага! «Ив» - это по-сайберски, а «Козак» - по-ютайски, e-oe?
- E aha, - подтвердил Ив Козак, и медленно, слегка поглаживая кожу, провел ладонью вдоль позвоночника Хики, от шеи до крестца и обратно.
Девушка устроилась поудобнее, и заметила:
- Зигмунд Фрейд тоже был ютай, и тоже психолог. Но гражданский, а не военный.
- Не он тоже, а я тоже, - уточнил Козак, - И Фрейд был настолько гражданский, что большая часть его текстов – пена. Правда, в меньшей части есть гениальные фишки.
- Про то, что оффи-запреты в сексе делают людей психопатами? - спросила Хики.
- Это частный вывод из одной гениальной фишки Фрейда, - сказал он, - Сама фишка состоит в том, что сам образ жизни человека при классическом оффи-режиме, уже с детства формирует в мозгах, как бы, еще одну паразитную личность, супер-эго.
- Типа, доминирующий мем, точно?
- Мем. Вирус. Назвать нетрудно. А вот понять, как это работает, и использовать на практике, намного сложнее. У меня это профессиональная мечта юности, прикинь.
- Использовать или стереть? – спросила она.
- Использовать или стереть, - ответил Козак.
- Странная мечта, - задумчиво произнесла Хики, - Может быть из-за вот этого?
Она осторожно провела ладонью по его левой щеке, пересеченной старым широким шрамом. Козак немного удивленно поднял брови.
- Возможно. А как ты сделала такой вывод.
- Просто, я стараюсь развивать наблюдательность. Ты чуть-чуть дернул щекой, когда говорил про мечту. Почти неуловимо, но я заметила! Осколок от гранаты, а?
- Нет. Обычный камень.
- Ты расскажешь или тебе это неприятно?
- Могу рассказать, aita pe-a. История не такая уж длинная.
- Расскажи, - Хики скатилась с его живота на песок, и уселась по-японски на пятках, и добавила, - я вижу: ты хочешь закурить.
Ив Козак снова поднял брови, качнул бритой головой и достал из кармана шортов, валяющихся рядом, пачку сигарет и зажигалку.
- Ты зверски наблюдательна… - он щелкнул зажигалкой и прикурил, - Если не очень вдаваться в подробности, то все началось с очередного кризиса в Сайберии. Мне было примерно 4 года. И мои родители решили перебраться в Израиль. Правительство этой страны все время приглашает этнических ютаев, как бы, на родину предков. Не знаю, сколько бочек шоколада оно обещало в то время, но моя семья поехала, и как-то там устроилась. Потом начался очередной конфликт с мусульманами-палестинцами. Это называется «интифада». Подростки-мусульмане на улицах швыряют камни во всех не мусульман. Вот так, я в пять лет познакомился с исламом. В клинике мне довольно качественно зашили порванную щеку, но шрам, как видишь, остался. А конфликт все усиливался, и дело шло к очередной войне. Тогда, родители решили, что пора оттуда сматываться, и нашли место в Аотеароа. В Океании шел 2-й год Хартии, а мне уже исполнилось восемь лет. Родители радовались, и я тоже… А потом, мы летели через Шанхай и… В общем, типичный теракт шахида с бомбой в желудке. Тогда как раз появился этот класс устройств… Экипаж был замечательный. Они сумели отчасти восстановить управление лайнером, так что мы не упали, а жестоко приводнились в акватории Вануату. Мне повезло. Уточняю: повезло только мне одному.
Хики задумчиво набрала в ладошки песок и очень медленно высыпала, как будто, на минуту превратившись в живые песочные часы.
- Ты попал в Меганезию, когда тут было не очень-то благополучно, так Ив?
- Возможно, и так. Но я попал в чудесную семью. Хен Туан, архитектор, этнический вьетнамец, ты, конечно, о нем слышала… В его доме тогда оказалось шестеро детей, которым тоже не повезло. Остальные, правда, местные, после гражданской войны.
- Ого! – воскликнула Хики, - Вот это да…
- Да, - отозвался Козак, - Это первый случай, когда мне здорово повезло. Хен Туан занимался нашим образованием сам, и одна из самых важных вещей, которым он нас научил, это разбираться, в своих эмоциях, и находить их источник. Правда, он это использовал, чтобы проектировать дома, в которых людям уютно. А я уже в 8 лет абсолютно точно знал, что пойду в армию. И, как только мне исполнилось 16 лет, заключил тысячедневный контракт. Вот такая история.
- А мечта про супер-эго которое надо использовать или стереть? – спросила она.
- Это когда мне было почти 19, и я перезаключал армейский контракт уже после нескольких боевых операций в спецназе, имея нашивки мастер-капрала. Я вдруг сообразил, что на антитеррористических операциях мы воюем с безмозглыми и безвольными куклами. С инструментом, а не с настоящим противником. И, после очередной операции, я брякнул это нашему лейтенанту, Чубби Хок.
- Ого! – снова воскликнула девушка, - Чубби Хок это майор INDEMI, которая…?
- Вот-вот, - Козак кивнул, - она меня выслушала, сказала: «толковая мысль» и дала ориентировку на Фрейда. Тут-то я и понял, чем надо заниматься.
Девушка снова набрала песок в ладошки и медленно высыпала.
- Я видела изумление в глазах участников этих трех адмиральских делегаций. Они пытались понять, почему здесь, на Улиси, японцы и корейцы ни капли не изменили отношение друг к другу, когда там, на севере, между государством Япония и двумя государствами Корея, Южная и Северная, идет война.
- Это вопрос? – поинтересовался Козак.
- Да. Вопрос. Это имеет отношение к тому мему, или супер-эго?
- Ты уже поняла, что имеет. Война в оффи-системах всегда черпает силу в традиции.
- В фэйк-традиции, - уточнила Хики, - это написано даже в школьном учебнике.
- Конечно, - он кивнул, - Оффи создают фэйк-традицию, внедряет фэйк в общество, и опираются на этот фэйк, чтобы даром получить от общества поддержку. В частности – поддержку в виде живой силы для армии. Это трюизм. Но, таким образом оффи сами попадают в зависимость от фэйка, и если фэйк вышел из-под их контроля то, образно выражаясь, может сложиться ситуация, когда хвост начнет вилять собакой.
Хики внимательно посмотрела на обер-лейтенанта INDEMI.
- Вернее, - произнесла она, - кто-то может сложить ситуацию так, что хвост начнет…
- Это уже детали, - сказал Козак, - возникла такая ситуация случайно, или не совсем случайно, это другой вопрос. А мы говорим о мотивах оффи в этой ситуации. Они понимают: война в Японском море стремительно разрушает экономику, а значит, и структуру власти. Ни в одной из трех стран, правящая группировка не имеет шансов получить выгоду от этой войны, значит, войну надо срочно прекращать. Но как это сделать, не потеряв лицо, не нарушив священную фэйк-традицию, к которой все три стороны автоматически обратились, как только прозвучали первые выстрелы?
- Нужен посредник, который соответствует фэйк-традиции? – предположила Хики.
- Верно, - разведчик кивнул. – Как сказал Кнут Вилбраге, неглупый чиновник ООН, сторонам нужен аналог Дельфийского оракула, к которому обращались мифические правители предков юро. Улиси, где поддерживаются почти мифические, морские традиции Японии и Кореи, и оба этноса живут в согласии - это удачный образ. Он изумляет и внушает надежду. Через оракула Улиси можно объявить волю богов.
- Я поняла, Ив. А текст воли богов стороны заранее согласовали за кадром, так?
Ив Козак снова кивнул. Хики на секунду задумалась и спросила:
- Если все заранее согласовано, то зачем тут понадобился Наллэ Шуанг?
- Угадай, - предложил он.
- Есть другая проблема, по которой воля богов еще не согласована, так?
- Очень точный ответ, - похвалил разведчик.
- …И это проблема Цин-Чао, - добавила она.
- Ты опять права, - подтвердил Ив Козак, – это проблема Цин-Чао. Так называемое «японское общественное мнение» с большим доверием отнесется к посредничеству Шуанга в проблеме Цин-Чао, если будет считаться, что корейская проблема успешно решена при его прямом участии. Бытовая логика: помогло раз – поможет и другой.
Девушка протянула руку и кончиком указательного пальца нарисовала на животе разведчика вопросительный знак.
- Ты рассказал интересные и мало кому известные вещи. Но, ты не похож на парня, который делится секретами просто по релаксу, после хорошего секса. Значит…
- Бывают же такие проницательные девушки, - ответил он, - Видишь ли, я скромно надеюсь, что ты поможешь навести маленький невидимый мост с некой фигурой.
- Некую фигуру зовут Го Синрен? – предположила Хики.
- Именно так. Если ты догадалась, то ты, видимо, знаешь, что он сейчас на Пелелиу.
- Знаю, - подтвердила она, - А что такое «маленький невидимый мост»?
- Это, - сказал Ив Козак, - довольно простая штука…
…
К западу от моту Асор, рядом с моту-оно Бегеф, несколько позже.
…Прозрачный подводный шатер-тент показался Дженифер Арчер хотя и несколько новаторским объектом, но не слишком. По сути, тот же водолазный колокол, только пленочный. Но подводный огород на гребне погруженного кораллового рифа поразил воображение австралийки. Вроде бы, логично: если есть обитаемый шатер на дне, то напрашивается идея устроить вокруг плантацию. Это теоретически. Но практически, когда Хва, буднично сообщила: «Я пойду за салатом и яблоками», прицепила к поясу сетку и груз, и отправилась наружу, в разноцветные подводные джунгли. Дженифер ущипнула себя за ухо, чтобы убедиться: это не сон, а убедившись, схватила камеру и поймала кореянку в видоискатель.
- Что ты напрягаешься? – поинтересовалась Йоко.
- Ну… - протянула австралийка, заворожено глядя сквозь прозрачную стенку, как Хва деловито обрывает с подводных деревьев и складывает к себе в сетку буро-зеленые и пурпурные листья и какие-то круглые желтоватые плоды, - …Это так необычно.
- Ага, - обрадовалась японка, - ты не видела таких растений! Это мы с Хва привезли с биостанции Никаупара, что в южной половине архипелага Кука.
- Здорово!.. А как долго вы вот так работаете на дне без воздуха?
- Обычно - две с половиной минуты.
- А у нас в Австралии, - заметила Дженифер, - на клубных соревнованиях опытные фридайверы задерживают дыхание на шесть минут.
Йоко, разливая только что сваренный какао в чашки, пожала плечами.
- Я смотрела по TV чемпионат мира. Там висели под водой более четверти часа, как медузы. Ну, и какой смысл так рисковать здоровьем? Есть комфортное время: две с половиной минуты. И, кстати, нельзя делать больше тридцати долгих нырков в день.
- Стоп, - сказала австралийка. – Ты говорила, что ама делали по сто нырков в день.
- Ага. Обычно даже больше.
- Э… Но сейчас ты сказала: не больше тридцати.
Раздалось громкое фырканье и плеск. В шатер вернулась Хва с почти полной сеткой добычи. Плюхнув свой улов в пластиковое ведро, она поинтересовалась:
- Hei foa… Уф!.. О чем спорим?.. Уф!..
- Про рабочий день ама, - ответила Йоко, и пихнула подруге в руки чашку.
- Мерси… - кореянка стала пить маленькими глотками, продолжая шумно дышать.
- Так, я не понимаю, - сказала Дженифер, - сколько раз в день ныряли ама?
- Ама, – сказала японка, - ныряли на минуту с трехминутными перерывами. Итого получалось 15 нырков в час, а рабочий день в среднем 7 часов.
- Смертельный ритм, - добавила Хва, - Хотя, некоторые доживали до старости.
- Доживали глухими, и с регулярными обмороками, - уточнила Йоко, - Прикинь, они ныряли на 20 метров, с пудовым булыжником, чтобы быстрее добраться до дна, там собирали ракушки, и выныривали тоже быстро. Тут и эмболия от пузырей азота, и кумулятивное кислородное голодание клеток мозга, и баротравма легких и ушей…
- Но фридайверы - рекордсмены ныряют на 200 метров, - заметила австралийка.
Хва, продолжая мерно и шумно вдыхать и выдыхать, прокомментировала
- Одно из двух… Уф… Или они психи… Уф… Или роботы… Уф… Или ньипы.
- Даже ньипы не ныряют на 200 метров, - возразила Йоко.
- Ну… Уф… Тогда одно из двух… Уф.
- Кто такие ньипы? – заинтересовалась Дженифер.
- Ньип это по-фиджийски, - ответила Йоко, - а по-вашему, буньип.
- По-алеутски – тупилак, - добавила Хва, - Уф!
- Девчонки, вы серьезно? Ведь буньип, это чудище из сказок наших аборигенов!
Йоко встала и, закрепляя на своем поясе груз и сетку, произнесла.
- С ньипами та же история, что с тюленями-сиренами. В сказках, это полурыбы полуженщины, с большими сиськами. А реально – морские млекопитающие.
- Да, - австралийка кивнула, - Некоторые ученые считают, что буньип это какая-то разновидность тюленя, но…
- Какие, на фиг, тюлени? – перебила японка, - Это просто древняя раса людей, типа лемурийцев. Ладно, foa, я пошла смотреть ловушки на лангустов.
- Раса людей? – недоуменно переспросила Дженифер, но Йоко уже ушла под воду, появилась по ту сторону прозрачной стенки, махнула ладошкой, позируя на камеру, и поплыла вглубь джунглей (или огорода) из разноцветных водорослей.
- Прикинь, Джени, - сказала Хва, завершившая свои дыхательные упражнения, - Плюс подводного тента в том, что ты идешь в промысловую зону и обратно без компрессии-декомпрессии. Нет перепада глубины. Если натыкать дорожку таких тентов через 20 метров по горизонтали и через 3 метра по вертикали, то будет реальный маршрут для туристов-фридайверов. Не для тех маньяков-монстров, которые ставят рекорды, а для нормальных ребят, которым нравится плавать под водой без всяких дивайсов.
- Отличная идея, - согласилась австралийка, - Я думаю, наши зрители это оценят. И ассоциация малобюджетного туризма тоже. Это как раз то… А давай ты, все-таки, договоришь про буньипов. Я пока не поняла, это реальные люди, или мифические?
- Реальные. Они живут в болотах на северо-западе Новой Гвинеи - Хитивао, кстати, недалеко от твоей северной Австралии. А одна триба откочевала на Пелелиу. Это примерно 300 миль на юго-запад отсюда. Я их там видела вот этими глазами.
Для убедительности, кореянка показала растопыренными пальцами на свои глаза.
- А на кого они похожи? – спросила Дженифер, - Ну, хотя бы, приблизительно?
- Ну, если приблизительно, то это невысокие, черные, живут на берегу, ныряют.
- Береговые негритосы? Как филиппинские аэта или андаманские аборигены?
- Ага, - Хва хихикнула, - Так на языке еврокультуры. Если черный, то негр. А если маленький черный, то негритос. Негр-недоросток. По ходу, болел рахитом. Если косоглазый, то монгол. Если косоглазый, но живет не в Монголии, то монголоид. А европейцы, это высшая раса, хули им разбираться в различиях цветных мартышек?
- Хва, ты несправедлива! – возмутилась Дженифер, - Я никогда не…
- Джени, ты классная! – Хва стремительно обняла австралийку и влепила ей звучный поцелуй в нос, - Это я прикололась. Без обид, ОК? А микро-этнос буньипов открыли этнографы-любители, то ли в прошлом году, то ли даже в этом.
- Э… А откуда известно, что это буньипы?
- Ну… - Хва задумалась на секунду, - Типа, по сумме признаков. Ты бы поехала, и посмотрела сама. Так надежнее, ага?
- Да,- призналась австралийка. – Я не поверю, пока не увижу. Слишком странно.
- У тебя правильный подход, - одобрила Хва, - Я тебе потом покажу на карте...
Снова послышалось фырканье и плеск. Вернулась Йоко, и сунула в руки Хва сетку, ставшую похожей на какое-то инопланетное существо с множеством шевелящихся колючих лап и усов.
- Уф!... Выгружай это… Уф… Где какао?... Уф… Ага, вот!
- Урожайный день, - сказала кореянка, начиная выпутывать лангустов из сетки.
- Уф! – Йоко глотнула какао, - По ходу, наверху… Уф… Тбанга на проа, … Уф!
- Ваш постоянный мужчина из Малави? – уточнила Дженифер.
- Ага, - Хва кивнула. – Если он наверху, то, догадается нырнуть… О! Догадался!
Благодаря четкой профессиональной реакции, австралийка успела поймать нового персонажа в видоискатель камеры, в движении от поверхности океана к подводному шатру-тенту. Сюрреалистический эпизод, достойный занять место в какой-нибудь киноленте из жизни любителей пейотля. Здоровенный голый негр плавно падает вниз головой сквозь аквамариновое мерцание, держа в правой руке квадратный чемодан чудовищного размера, и ритмично размахивая ногами и левой рукой.
А через несколько секунд, выборочно выбритая голова негра с оставленной по осевой линии черепа полосе короткого ворса, похожей на щетку, высунулась из воды уже под тентом. Вращая глазами и широко улыбаясь, он пророкотал:
- Девчонки! Я купил на конверсионном сэйле классный военный шкаф! Вы говорили: сюда нужен шкаф! Я искал и я купил! Он тяжелый, но хороший и очень дешевый! Да!
- Тбанги, а он сюда влезет? – подозрительно спросила Йоко.
- Влезет-влезет, - авторитетно ответил негр, - но надо мне помогать. Будет так. Вы две поднимите края тента там и там, а третья девчонка потянет, когда я буду толкать.
- Это Джени из Калумбуру, Австралия, - сообщила ему Хва.
- Уа! Хорошо! Джени из Калумбуру, ты поняла, как надо помогать?
- Вроде бы да… - ответила Дженифер.
… И следующее четверть часа, она чувствовала себя Ларой Крофт, расхитительницей гробниц, добывающей каменный саркофаг фараона из полузатопленной пирамиды, с физической поддержкой очень шумных туземных криминальных субъектов. «Военный шкаф», склепанный из толстых дюралевых листов, и пустой-то весил никак не меньше полцентнера, а сейчас он был еще и наполнен морской водой… Тем не менее, Тбанги оказался прав. Этот жуткий параллелепипед, покрытый частично облезшей зеленой краской, пролез внутрь шатра и поместился там, заняв, правда, четверть внутренней площади. А четверо героев, исчерпав силы, уселись за столиком с чашками какао.
Йоко, не вставая с места выделила взглядом клеймо на боку шкафа и прочла:
«Yap Metalurgika Fabrika te Foa Navi te Meganezia 16 jan 2-do eno Magna Carta».