После введения в 1940 году правительством генеральских званий мне постановлением Совета Народных Комиссаров было, в числе нескольких других лиц, присвоено высокое звание генерал-лейтенанта авиации, а вскоре я был назначен в Главное управление Военно-воздушных сил заместителем начальника оперативного отдела.
Наш отдел был в переходном положении общей реорганизации, еще не вылившимся в определенные формы ни в отношении структуры, ни в отношении его деятельности.
Работа в оперативном отделе для меня, как лица, лишь впервые приступившего к детальному изучению авиационного дела во всем его многообразии, конечно, была очень интересной. Но она казалась мне монотонной и слишком спокойной.
Поэтому я был очень рад, когда мне предложили перейти на преподавательскую работу в Военную академию командного и штурманского состава, созданную на базе Московской Военно-воздушной инженерной академии.
Явившись летом 1941 года к начальнику академии, я сначала поставил его в тупик: что делать со мной как с новым преподавателем в таком большом чине, когда все кафедры возглавлялись лишь полковниками.
Я его успокоил, сказав, что готов без претензий начать, с чего придется. Предложив мне выбирать любую кафедру, он отдал приказ о зачислении меня преподавателем на кафедру общей тактики, как наиболее мне подходящую.
На первых порах пришлось и для жилья удовлетвориться лишь маленькой комнаткой с еле установившимися в ней небольшим столиком и двумя кроватями по бокам. Впрочем, особых неудобств испытывать не приходилось, тем более что днем я почти не выходил из помещений кафедры, а ночью, при частых воздушных тревогах, маленькая комнатка представляла несомненные выгоды — все было под рукой, чтобы быстро собраться и выбежать в лесок возле дома. К тому же вскоре пришлось вообще эвакуироваться со всей академией к новому месту ее дислокации.
После продолжительного скитания по железным дорогам академия, наконец, осела в городе Оренбурге, в «великих воротах народов» — между Уральскими горами и Каспийским морем. Через два года (24 апреля 1943 года) постановлением Высшей аттестационной комиссии я был утвержден в звании профессора по кафедре «Общая тактика». А затем вскоре получил кафедру по военной администрации, на преподавание которой переключился.
Постепенно и здесь все вошло в норму, начались спокойные учебные занятия. Правда, вновь назначенный начальник академии обрек меня на непредвиденные им муки, так как он поручил местному художнику написать красками мой портрет. После довольно длительного и тягостного моего позирования из-под кисти оренбургского маэстро вышел портрет человека со столь естественными чертами горького пьяницы, что мог бы служить для назидания потомству о пагубном действии вина.
В конце 1942 года исполнилось ровно полвека моей военной службы на командных должностях, и Президиум Верховного Совета СССР, по представлению академии, удостоил меня высшей правительственной награды — ордена Ленина. Орден был прислан в Оренбург и прикреплен к моей груди от имени Президиума собственной рукой командующего войсками округа.
Получение столь почетной оценки правительством моей служебной деятельности позволило мне считать себя достойным высокого звания члена партии, и я подал в партийную организацию академии заявление о приеме в партию. В 1943 году я был принят в кандидаты, а в 1944 году получил партийный билет.
В связи с этим столь важным в моей жизни и столь волнующим меня событием я невольно вспомнил с чувством признательной благодарности о двух коммунистах, которым был обязан своими первыми мыслями о партии и ее великих целях: о Михаиле Николаевиче Покровском, уже в 1918 году открывшем мне глаза на значение и роль партии в судьбе Родины и русского народа, и о Михаиле Сергеевиче Кедрове, чей образ коммуниста-ленинца был для меня живым примером беззаветного участия в защите созданной партией Советской республики и в активной работе по созданию новой Красной Армии.
Как-то, вскоре после возвращения академии в Москву, Маршал авиации Федор Яковлевич Фалалеев, назначенный начальником академии (я никогда раньше не имел случая его встречать), подошел ко мне перед зданием академии и сразу озадачил меня словами: «Знаете ли вы, что я из-за вас получил замечание от товарища Сталина?» Видя мое испуганно-изумленное лицо, маршал улыбнулся и продолжал: «Когда я докладывал о награждении вас, по представлению академии, орденом Красного Знамени в связи с вашей 50-летней службой, он сказал: «Стыдно награждать его только орденом Красного Знамени; измените представление на награждение орденом Ленина». Сталин, оказывается, помнит о вашей службе вместе с Михаилом Васильевичем Фрунзе».
Излишне говорить, какое впечатление произвел на меня этот рассказ маршала.
Получая ордена, которыми награждала меня советская Родина, я всегда думал о Ленине, который в свое время сказал, что без военспецов не могла быть создана Красная Армия. В словах великого вождя-высшая награда скромному труду тысяч офицеров и генералов, перешедших, как и я, на службу революции.
Оставляя в 1948 году ряды родной Советской Армии, я с удовлетворением видел, что дело защиты светлого будущего советского народа уже приняло на свои могучие плечи новое поколение офицеров и генералов, которые с еще большей славой пронесут свои боевые знамена сквозь любые бури и грозы во имя полного торжества коммунизма — эпохи, в которой грядущим поколениям человечества не придется уже опасаться войн!
* * *
С выходом в отставку кончилось мое активное служение Родине и народу, в чем состоял главный смысл моего существования. Мне оставалось, говоря языком прощального приказа по академии, пользоваться «заслуженным отдыхом» и размышлять о прожитых годах.
С этой целью я и предпринял настоящие воспоминания.
«In den Ozean schifft mit tausend Masten
Der Jungling, — still, auf gerettetem Boot, treibt
in den Hafen der Greis».[100]
С особым чувством я воспринимаю теперь элегическую грусть этих мудрых, с детства знакомых строк. Старость моя не отяжелена для меня ни какими-либо неблагоприятными обстоятельствами личной жизни, ни условиями общественного характера.
Легко и со спокойной совестью доживаю я свой век, и многое облегчает мне в высшей степени бремя старческих лет.
Вот за машинкой сидит Анна Сергеевна, моя жена — спутник стольких лет моей жизни. Она тоже постарела, но еще достаточно бодра, чтобы хлопотать по дому, печатать мои воспоминания. С ней сердечно делили и делим радости и невзгоды в личной и общественной жизни. Как это помогало работе, каким теплым светом это наполняет жизнь.
Вот вернулась из редакции «Вечерней Москвы» моя дочь Кира. Она работает там с давних пор. Я не слышу голосов ни ее, ни жены, ни внучки Тани, но мне приятно видеть их оживленные лица.
Было и много горя в нашей семье. В 1926 году, едва кончив университет, моя старшая дочь вызвалась сопровождать на юг свою заболевшую подругу и в дороге попала под колеса поезда, лишилась ноги. Позже, работая в институте физики, она заболела и вскоре умерла, едва достигнув тридцати лет. Погибла при выполнении гражданского долга и ее дочь Оля, будучи уже студенткой первого курса университета.
Как ни тяжело мне — отцу и деду — вспоминать об этом, я всегда с гордостью думаю о патриотической чиcтоте юных и родных мне сердец, не пожалевших себя во имя общего дела.
Когда теперь в. раздумье оглядываешься назад, вспоминаешь свой большой жизненный путь и видишь неизмеримо широкую поступь народа к светлому будущему коммунизма, сердце, выдержавшее столько испытаний, наполняется такой радостью, что кажется, будто оно совсем и не состарилось за мою вот уже почти девяностолетнюю жизнь.
[1]«Не знать, что было до того, как ты родился, значит, остаться навсегда ребенком». — Цицерон.
[2]См. А. Кащенко. Историчне оповидання про гетьмана казацького Самийло-Kiшкy, Катеринослав, 1917.
[3]Победоносцев, профессор-юрист, один из учителей Александра III, фанатик идеи «самодержавия, православия и народности». Вместе с Катковым редактировал газету «Московские ведомости». Горячим сторонником его был Суворин, редактор «Нового времени». Все они поддерживали дворянско-бюрократический режим. Тотчас после манифеста 17 октября 1905 года Победоносцев ушел в отставку, передав пост главы духовного ведомства князю Оболенскому.
[4]Стыдно сказать!
[5]«Имеют глаза, но не увидят».
[6]«Наши желания являются предчувствием заложенных в нас способностей; они предвозвещают то, что мы сможем осуществить». — Гете.
[7]«Жребий брошен». — Светоний, Цезарь.
[8]В своих воспоминаниях, опубликованных в 1957 г., М. Д. Бонч-Бруевич пишет, что я, как и он, кончил Межевой институт. Это не соответствует действительности.
[9]«Строгая военная жизнь» («по-военному»).
[10]Намек на бывшее тогда выражение «ходить в кусты», означавшее грешить против 7-й заповеди.
[11]В данном случае речь шла о прусских офицерах. Впрочем, известен рассказ о Петре I, приказывавшем: если встретишь разговаривающими двух фендриков, разгоняй их батогами, «понеже ни о чем путном они говорить не могут».
[12]«Посол — это доблестный человек, посылаемый за границу обманывать во имя интересов своего государства».
[13]Охотничьей командой называлась труппа офицеров и солдат, которые добровольно согласились выполнять самые опасные поручения, главным образом разведывательного характера.
[14]«Лишь преодолевая трудности, можно достичь вершин».
[15]«Последний смертельный удар» (освобождающий от страданий). Вероятно, возникновение термина находится в какой-то связи с обычаем в древнем римском колизее, где император опускал большой палец руки вниз, давал гладиатору-победителю знак покончить последним ударом страдания поверженного «противника».
[16]«Практика — лучший учитель».
[17]«История существует независимо от того, одобряем мы ее или нет».
[18]«Нарезные пушки».
[19]Кулябко был в это время начальником жандармского охранного отделения в Киеве. Позже получил назначение комендантом Царского Села. Вспоминаю происшедший с ним интересный случай: приговоренный, как чахоточный, врачами к близкой смерти, Кулябко бил вскоре тяжело ранен арестованным революционером в грудь навылет. Эта пуля спасла его: пробив больное легкое, она остановила развитие болезни.
[20]«Моменты» — насмешливая кличка офицеров Генерального штаба, бывшая в большом коду в широких кругах армии.
[21]То есть сидя, стоя, где кто хотел.
[22]Будущий (с сентября 1917 года) начальник штаба Верховного главнокомандующего Керенского. В ноябре объявил себя Верховным главнокомандующим и выполнял все требования иностранных представительств. 3 декабря был арестован в Могилеве за отказ подчиняться Советскому правительству. Убит солдатами.
[23]Пойдет.
[24]Полковник Занкевич — в Вене, Базаров — в Берлине, Потоцкий — в Брюсселе (Копенгагене).
[25]Такими моими трудами по Австро-Венгрии были:
а) Военно-статистическое описание Западно-Галицийского района (изд. в 1912 году);
б) Военно-статистическое описание Восточно-Галицийского Района (изд. в 1913 году);
в) Вооруженные силы Австро-Венгрии (изд. в 1912 году).
[26]С поличным на месте преступления.
[27]Улица в Вене.
[28]Улица в Вене.
[29]Венский вокзал.
[30]Названное в честь известного артиста Tabarin.
[31]Увеселительное заведение «Красная мельница».
[32]Обнаженных.
[33]«Уважайте женщин, которые украшают нашу земную жизнь, вплетая в нее небесные розы».
[34]Заморить червячка.
[35]Чрево Парижа.
[36]Меблированные комнаты со столом на Оксфорд-стрит.
[37]«Великой хартии вольностей».
[38]Изысканное общество.
[39]Город на восточном побережье Англии, известный рыболовными промыслами.
[40]По-джентльменски.
[41]Выглядел иностранцем.
[42]Публичные дома — название, очень распространенное и в дореволюционной России, но имевшее совсем другое значение.
[43]Отели воздержания.
[44]Члены общества воздержания.
[45]«Пусть гордятся смертные люди, что существовало такое украшение человеческого рода».
[46]Шаг в 34 дюйма.
[47]«Веселому помогает бог».
[48]«Смехом можно вытаскивать гвозди из гроба».
[49]«Повидать Неаполь и потом умереть».
[50]Этим назначением Алексеев, уйдя от профессорской деятельности, начал свою мрачную карьеру будущего руководителя монархической контрреволюцией 1917–1918 годов. Он фактически управлял армией в должности начальника штаба при Николае II — Верховном главнокомандующем- с осени 1915 года до марта 1917 года. Во время Февральской революции он подготовлял корниловское выступление; наконец после Октября руководил организацией «добровольческой» армии на Дону.
[51]«В согласии и дружбе растут малые государства, в несогласиях и ссорах разрушаются и величайшие».
[52]Будущий начальник Марковской дивизии в гражданскую войну.
[53]Бывший перед этим начальником кавалерийского училища, где я читал лекции, и мой будущий противник на Севере в гражданскую войну. Он был потомком известного историка — немца, исследователя России (по этнографии и археологии) и автора «Известий о запорожских казаках».
[54]Участник корниловского заговора, бежавший после Октябрьской революции на Дон. В 1919 году был начальником штаба Деникина, а в следующем году убит в Константинополе.
[55]Кружок.
[56]В Австрии 9 миллионов немцев; 6 миллионов чехов и словаков; 4 миллиона поляков; 3 миллиона русских; 1 миллион словен; 700 тысяч сербов и хорватов; 700 тысяч итальянцев и 200 тысяч румын. В Венгрии 10 миллионов мадьяр с 1 миллионом евреев; 2 миллиона немцев; около 2 миллионов словаков; почти 3 миллиона румын; около 3 миллионов сербов; 400 тысяч русских. (Цифры относятся ко времени империалистической войны.)
[57]Смысл тот же, что и «хватай, что можешь».
[58]О других средствах влиять на бой см. ниже.
[59]Фактически к 18 июля мы имели уже сведения, что мобилизация 10-го корпуса (Львовского) началась 16 июля, а 11-го корпуса (Перемышлького) — 15 июля и что 18 июля вечером объявлена общая мобилизация с окончанием ее на 26 июля. 22 июля были получены сведения, что частичная мобилизация заканчивается 25 июля, а общая — 26 июля.
[60]Я имел частные сведения, что генерал Рооп во главе 6-й кавалерийской дивизии уже 25 июля вступил в Восточную Пруссию.
[61]С этой точки зрения австро-венгерское делопроизводство Главного управления Генерального штаба может считать свое назначение выполненным с честью. За свою работу, кроме служебного повышения, я был награжден «ценным подарком из кабинета его величества», а от французского правительства — орденом Почетного Легиона.
[62]Сформированного уже после начала войны.
[63]«Пока счастлив, будешь иметь много друзей». — Овидий, Элегии.
[64]Представителем Франции, игравшим среди них главную роль, был генерал д'Амад с заместителем генералом По. С нашей стороны во Франции был Жилинский после сдачи им должности главнокомандующего Северо-Западным фронтом.
[65]«Если печаль спит, не буди ее!»
[66]Неловкость.
[67]«Вижу хорошее и даже одобряю его, а следую дурному». — Овидий, Метаморфозы.
[68]Цифры были опубликованы Центральным статистическим управлением в 1925 году.
[69]Я тогда и не подозревал, конечно, что мне через 4–5 лет судьба уготовит иметь противника в лице Квецинского на Северном Фронте гражданской войны. Он был тогда начальникам штаба у другого близкого моего знакомого по Петербургу — генерала Миллера.
[70]Прозванный так в отличие от Ю. Н. Данилова-Черного.
[71]Куропаткин прибыл на фронт в октябре 1915 года и просил дать ему Гренадерский корпус, но в феврале 1916 года вступил в командование Северным фронтом вместо Плеве. Был, как известно более хорошим администратором, чем полководцем.
[72]Италия просила об этой помощи через нашего военного агента Энкеля после первой неудачи у Трентино.
[73]Был женат на сестре Керенского; ушел в отставку перед самым Октябрем.
[74]Во время французской буржуазной революции конца XVIII века провинция Вандея была очагом контрреволюции.
[75]«В этом и я играл небольшую роль», — Вергилий, Элегии.
[76]См. «Архив русской революции», ч. III, изд. Гессена, Берлин, 1922, стр. 59.
[77]Из-за непризнания Версальского мира Гофман ушел в 1919 году в отставку. Не оставляя попыток организовать интернациональный поход на Советскую Россию, он служил живой связью антисоветской политики германских и английских правящих кругов.
[78]Покровский, вернувшийся перед Октябрем в Россию из-за границы, где читал свои лекции по истории, был уже крупным русским ученым историком-марксистом, автором многотомной «Русской истории с древнейших времен».
[79]Кстати, ордена эти после такого пренебрежения к ним с моей стороны постигла печальная судьба. В Москве в 1919 году они были обменены моей женой Анной Сергеевной на пуд белой муки. А среди них ведь были и золотые!
[80]«Боюсь данайцев (греков), даже когда они приносят дары» — Вергилий, Энеида.
[81]«Протестую!..»
[82]«Австрии предопределено господствовать над всем миром».
[83]«Здесь покоится тело…».
[84]Очевидно, мнение Мясникова было одним из тех мнений, против которых Ленин возражал во второй половине февраля-1918 года в статье «О революционной фразе».
[85]Социалист-революционер, после Октября ярый враг Советской власти. Авантюрист, участник убийства Плеве и великого князя Сергея Александровича; был помощником военного министра Керенского; вместе с Корниловым готовил контрреволюционный переворот. Кончил жизнь самоубийством.
[86]С ними состоялось соглашение о невывозе только румынских грузов. Ввиду обнаруженных злоупотреблений в самой ЧКОРАП Кедров ликвидировал ее деятельность 20 июня.
[87]Бывшего в 1917 году военным работником при Керенском.
[88]М. С. Кедров работал потом в ВЧК под руководством Ф. Э. Дзержинского. В годы Великой Отечественной войны злодейски умерщвлен врагом народа Берия.
[89]Организация «Британо-славянских легионов», «Союз возрождения России».
[90]Члена ВКП(б) с 1904 года.
[91]Архив русской революции, т. III, изд. Гессена, Берлин, 1922, стр. 59–60.
[92]Лучше поздно, чем никогда.
[93]Аферист, рекомендованный и присланный из центра (Пятницким), много повредивший армии и впоследствии осужденный. Разбитый на Печоре чехословаками, отряд его был заменен отрядом от 6-й армии.
[94]Опасное положение 3-й армии Восточного фронта под Пермью, а на левом — под Петроградом не позволило мне оставить Вологду — единственный узел связи между обоими флангами.
[95]Боевая практика эти слухи подтвердила, а война американцев в Корее показала, что данное распоряжение прочно усвоено американцами со времени северной интервенции.
[96]До революции был редактором военной энциклопедии, изд. Сытина.
[97]Петровcкий был членом Всеобщего еврейского рабочего союза в России, Польше и Литве (Бунд), проводившего в жизнь националистические, мелкобуржуазные взгляды; в 1921 году Бунд распался.
[98]Подвойский Н. И. - старый большевик-революционер. Деятельный участник гражданской войны.
[99]«Пророчество» это обернулось и против меня самого. Составив в 1945 году свой первый сокращенный учебник по военной администрации, изданный академией, я явственно почувствовал ослабление слуха. Врачи-отоларингологи объяснили это как результат моих двух контузий головы, несмотря на отдаленность последних по времени. Они не знали, быть может, что я всерьез взялся за военную администрацию. В 1947 году, когда по приказанию начальства я подготовил более полный учебник по этой дисциплине и представил его к изданию, глухота моя сразу усилилась. Не облегчило моей болезни и то, что редакционно-издательский отдел и издательство на громадном протяжении времени — с 1948 по 1955 год (период редактирования учебника) — старались для моего же блага принять все меры с целью отдалить выход в свет учебника, а вместе с этим и опасность для меня окончательно потерять слух. К сожалению, избежать того и другого дальше 1955 года стало уже невозможным. Не смею отягчать внимание читателя рядом других моих работ, весьма разнообразных, соответственно опыту моей служебной деятельности.
[100]В открытый океан на тысяче парусов несется юноша, — тихо на уцелевшем челне тащится в гавань старик. — Шиллер.