Версия. Методы работы иностранных спецслужб на территории РФ в санитарно-эпидемиологической службе. Версия построена по методу исторической аналогии с войной 1914-1917 годов… Источник: Анна Александровна Танеева (Вырубова): «Страницы моей жизни». Описаны методы работы иностранных спецслужб (союзников по оружию), целью которых было спровоцировать революцию в России. Особое внимание надо обратить на методы работы британской разведки с офицерами императорской армии.
Строки Евангелия: «Блаженны, когда поносят вас и ваше честное имя втаптывают в грязь… ибо вы примите воздаяние, то есть награду на небесах…». Анна Вырубова закончила монахиней Марией в Финляндии. Постригали Анну Вырубову в монашество на острове Валаам (присоединился к СССР после пострижения в монашество Анны Вырубовой в ходе советско-финской войны в 1940 году).
КОМУ ДОРОГА наша Родина и кто ещё надеется, что после революции и большевизма настанет пора, когда Россия снова будет великой державой, тот человек поймёт, как мне тяжело писать последующие главы; а писать я должна правду…
Из воспоминаний о допросе следственной комиссии Временного правительства по делу Распутина.
Меня вывели полумёртвую после долгого заключения из камеры №70 Трубецкого бастиона в комнату, где сидели за огромным зелёным столом человек 20 мудрых старцев-судей, грозно взиравших на мою особу. Вблизи стола какие-то барышни-машинистки в нарядных кофточках переговаривались и потихоньку хихикали. Я же сидела одна против них на скамье подсудимых, окруженная вооруженными солдатами, тёрла виски, так как голова нестерпимо кружилась от голода и душа разрывалась от невыплаканных слёз. «Итак, скажите нам, - сказал председатель этого мудрого собрания, - кого Распутин называл ц в е т к о м?!...». Или я сошла с ума, сидя в Трубецком бастионе, или они все сошли с ума, но я никогда не забуду этого вопроса. Я смотрела на этого человека, ничего не отвечая, и взгляд ли мой удивил его, или вопрос, который он мне задал, показался ему не столь важным, но он замолчал. После перешёптывания последовал второй вопрос: «Это что за секретная карта, найденная у вас при обыске?» - грозно сказал один из судей, протягивая мне меню завтрака на «Штандарте» 1908 года, на оборотной стороне которого было обозначено расположение судов во время смотра в Кронштадте. Маленькой короной было обозначено место стоянки Императорской яхты. «Посмотрите на год, - ответила я, - правда, 1908-й?». Третий вопрос: «Правда ли, что бывшая Государыня не могла без вас жить?». Зелёный стул с судьями кружился в утомленных глазах… Я отвечала: «Ах, господин председатель, как может счастливая мать и жена не жить, не видясь с подругой?!». «Можете идти», - сказал председатель, приказав держать «ещё строже», так как я не хотела «говорить» на допросе. Вот пример умственного состояния русских до и после революции.
Вопрос о Распутине очень похож на этот допрос. Распутиным воспользовались как поводом для разрушения всех прежних устоев; он как бы олицетворял в себе всё то, что стало ненавистным русскому обществу, которое, как я уже писала, утратило всякое равновесие; он стал символом их ненависти. И на эту удочку словили всех: и мудрых, и глупых, и бедных, и богатых. Но громче всех кричала аристократия и Великие князья, и рубили сук, на котором сами сидели. Как пишет английский писатель Dillon в своей книге «Eclipse of Russia» (Затмение России) на странице 196: «It is my believe that though his friends were infiuentional, Rasputin was a symbol». (Я уверен, что хотя его друзья были влиятельными, Распутин был символом). Россия, как и Франция XVIII (18) столетия, прошла через период полного сумашествия, и только теперь через страдания и слёзы начинает поправляться от своего тяжёлого заболевания. Плачут и проклинают большевиков. Большевики – большевиками, НО Р У К А Г О С П О Д Н Я С Т Р А Ш Н А. (страшно попасть в руки Бога Живого). На людях можно казаться добрым и благочестивым и легко обижать и клеветать на невинных, но есть Бог. И если кто теперь потерял близких или родных, или голодает, или томится на чужбине, и мы видим, что погибает дорогая Родина и миллионы наших соотечественников от голода и террора, то не надо забывать, что Богу не было трудно сохранить их жизнь и дать всё потребное, так как у Бога невозможного нет. Но чем скорее каждый пороется в своей совести и сознает свою вину перед Богом, Царём и Россией, тем скорее Господь прострёт Свою крепкую руку и избавит нас от тяжких испытаний. «Аз есмь Бог отмщения и Аз воздам»…
КОМУ ДОРОГА наша Родина и кто ещё надеется, что после революции и большевизма настанет пора, когда Россия снова будет великой державой, тот человек поймёт, как мне тяжело писать последующие главы; а писать я должна правду…
…Трудно и противно говорить о Петроградском обществе, которое невзирая на войну, веселилось и кутило целыми днями. Рестораны и театры процветали. По рассказам одной французской портнихи, ни в один сезон не заказывалось столько костюмов, как зимой 1915-1916 годов, и не покупалось такое количество бриллиантов: война как будто не существовала.
Кроме кутежей общество развлекалось новым и весьма интересным занятием – распусканием всевозможных сплетен (как же они этим занимались, не имея интернета?!) на государыню Александру Феодоровну. Типичный случай мне рассказывала моя сестра. Как-то к ней утром влетела её невестка (золовка, свояченица) госпожа Дерфельден со словами: «Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что Императрица спаивает Государя, и все этому верят». Рассказываю об этом типичном случае, так как дама эта была весьма близка к великокняжескому кругу, который сверг Их Величества с престола, и неожиданно их самих. Говорили, что она присутствовала на ужине в доме Юсуповых в ночь убийства Распутина.
Клеветники выискивали всевозможные случаи и факты, за которые они могли бы ухватиться для подтверждения своих вымыслов. Так, из Австрии приехала одна из городских фрейлин Императрицы, Мария Александровна Васильчикова, которая была другом Великого князя Сергея Александровича и его супруги и хорошо знакома с Государыней. Васильчикова просила приёма у Государыни, но так как она приехала из Австрии, которая в данную минуту воевала с Россией, ей в приёме отказали. Приезжала ли она с политической целью или нет, осталось неизвестным, но фрейлинский шифр с неё сняли и выслали её из Петрограда в её имение. Клеветники же уверяли, что она была вызвана Государыней для переговоров о сепаратном мире с Англией или Германией. Дело о Васильчиковой было, между прочим, одним из обвинений, которое и на меня возводила Следственная Комиссия. Всё, что я слыхала о ней, было почёрпнуто мной из письма Великой княгини Елизаветы Феодоровны к Государыне, которое она мне читала. Великая княгиня писала, чтобы Государыня ни за что не принимала «эту мерзкую Машу». Вспоминая дружбой Великой княгини с ней, которой я была свидетельницей в детстве, мне стало грустно за неё.
Клевета на Государыню не только распространялась в обществе, но велась так же систематически в армии, в высшем командном составе, а более всего союзом земств и городов. В этой компании принимали деятельное участие знаменитые Гучков и Пуришкевич. Так в вихре увеселений и кутежей и при планомерно организованной клевете на Помазанников Божиих началась зима 1915-1916 года, тёмная прелюдия худших времён.
Атмосфера в городе сгущалась, слухи и клевета на Государыню стали принимать чудовищные размеры, но их Величества, и в особенности Государь, продолжали не придавать им никакого значения и относились к этим слухам с полным презрением, не замечая грозящей опасности. Я сознавала, ЧТО ВСЁ, что говорилось против меня, против Распутина или министров, говорилось против Их Величеств, но молчала(?!........). Родители мои тоже понимали, насколько серьёзно было положение; моя бедная мать получила два дерзких письма: одно от княгини Голицыной, «невестка, золовка, своячница»(французский) Родзянко, второе – от некоей госпожи Тимашёвой. Первая писала, что она и на улице стыдится показаться с моей матерью, ЧТОБ ЛЮДИ НЕ ПОДУМАЛИ, что и она принадлежит к «немецкому шпионажу»… Родители мои в то время жили в ТЕРИОКАХ (Зеленогорск, в настоящее время: курортный район Петербурга), и я их изредка навещала.
Единственно, где я забывалась, - это в моём лазарете, который был переполнен. Купили клочок земли и стали сооружать деревянные бараки, выписанные из Финляндии. Я часами проводила у этих новых построек. Многие жертвовали мне деньги на это доброе дело, но, как я уже писала и здесь злоба и зависть не оставляли меня; люди думали, вероятно, что Их Величества дают мне огромные суммы на лазарет. Лично Государь мне пожертвовал 20 000 рублей. Её Величиство денег не жертвовала, а подарили церковную утварь в походную церковь. Меня мучили всевозможными просьбами, с раннего утра до поздней ночи не давали покоя с разными горями, нуждами, требованиями. И все говорили в один голос: «Ваше одно слово всё устроит». Господь свидетель, ЧТО Я НИКОГО НЕ ГНАЛА ВОН, но положение моё было очень трудное. Если я за кого-то из посетителей просила то или иное должностное лицо, то лишь потому, что именно я прошу, - скорее отказывали; а убедить в этом бедноту было так же трудно, КАК УВЕРИТЬ ЕЁ В ТОМ, ЧТО У МЕНЯ НЕТ ДЕНЕГ.
Помню случай с одной дамой. Придя ко мне, она стала требовать, чтобы я содействовала назначению её мужа губернатором. Когда я начала убеждать её, что не могу ничего сделать, она раскричалась на меня и грозила мне отомстить…
Как часто я видела в глазах придворных и разных высоких лиц злобу и недоброжелательность. Все эти взгляды я всегда замечала и сознавала, что иначе не может быть после пущенной травли и клеветы, чернившей через меня Государыню. Настоящей нужде я старалась по мере сил помочь, но сознаюсь, что не сделала и половины того, что могла; посидев в тюрьмах и часто голодая и нуждаясь, я каюсь ежечасно, что мало думала о страдании и горе других – особенно, же заключенных; им и калекам хотела бы посвятить жизнь, ЕСЛИ ГОСПОДЬ ПРИВЕДЁТ когда-либо вернуться на Родину.
В лазаретах в Царском Селе устраивали для раненых всевозможные развлечения и концерты, в которых принимали участие лучшие певцы, рассказчики и т.д. В лихорадочной деятельности на пользу больных и раненных Государыня забывалась от зловещих слухов, доносившихся до неё. В августе из Крыма приехал Гахам караимский. Он представлялся Государыне и несколько раз побывал у Наследника, который слушал с восторгом легенды и сказки, которые Гахам ему рассказывал. Гахам первый умолял обратить внимание на деятельность сэра Бьюкенена и на заговор, который готовился в стенах посольства с ведома и согласия сэра Бьюкенена. Гахам раньше служил по министерству иностранных дел в Персии и был знаком с политикой англичан. Но ГОСУДАРЫНЯ и верить не хотела, она отвечала, что это сказки, так как Бьюкенен был доверенный посол Короля Английского, её двоюродного брата и нашего союзника. В ужасе она оборвала разговор.
Через несколько дней мы уехали в Ставку навестить Государя. Вероятно, все эти именитые иностранцы, проживавшие в Ставке, одинаково работали с сэром Бьюкененом ( перекликается ли эта давняя история с современной ситуацией вокруг коронавируса?!!! Разве десятки стран не подписывают совместное соглашение о борьбе по коронавирусу?! ). Их было множество: генерал Вильямс со штабом от Англии, генерал Жанен от Франции, генерал Риккель – бельгиец, а также итальянские, сербские, японские генералы и офицеры. Как-то раз после завтрака все они и наши генералы и офицеры штаба толпились в саду, пока Их Величества совершали «сербль», разговаривая с приглашенными. Сзади меня иностранные офицеры, громко разговаривая, обзывали Государыню обидными словами и во всеуслышание делали замечания: «Вот она снова приехала к мужу передать последние приказания РАСПУТИНА». «Свита, - говорил другой, - ненавидит, когда она приезжает; её приезд обозначает перемену в правительстве», - и т.д. Я отошла, мне стало почти дурно. Но Императрица не верила и приходила в раздражение, когда я ей повторяла слышанное.
Великие князья и чины штаба приглашались к завтраку, но Великие князья часто «заболевали» и к завтраку не появлялись во время приезда Её Величиства; «заболевал» также генерал Алексеев. Государь не хотел замечать их отсутствия. Государыня же мучилась, не зная, что предпринять. При всём её уме и недоверчивости Императрица, К МОЕМУ ИЗУМЛЕНИЮ, не сознавала, какой нежеланной гостьей она была в СТАВКЕ. Ехала она только окрыленная любовью к мужу, считая дни до их свидания. Но я глубоко сознавала и чувствовала во всех окружающих озлобление к тем, кого боготворила, и чувствовала, что озлобление это принимает ужасающие размеры; всё это заставляло переживать минуты неизъяснимой муки. Я лично постоянно угадывала разные оскорбления и во взглядах, и в «любезных» пожатиях руки и понимала, что злоба эта направлена через меня на Государыню.
Вскоре Их Величества узнали, что генерал Алексеев, талантливый офицер и помощник Государя, состоял в переписке с предателем Гучковым. Когда Государь его спросил он ответил, ЧТО ЭТО НЕПРАВДА. Чтобы дать понятие, КаК безудержно в высшем командом составе плелась клевета на Государыню, расскажу следующий случай.
Генерал Алексеев вызвал генерала Иванова, главнокомандующего армиями южного фронта, и заявил ему, что, к сожалению, он уволен с поста главнокомандующего по приказанию Государыни, Распутина и Вырубовой. Генерал Иванов не поверил генералу Алексееву. Он ответил ему: «Личность Государыни Императрицы священна для меня – другие же фамилии я не знаю!». Алексеев оскорбился недоверием к нему генерала Иванова и пожаловался на него ГОСУДАРЮ, который его стал не замечать. Пишу это со слов генерала Иванова; рассказывая мне об этом, генерал плакал, слёзы текли по его седой бороде. Государь, думаю, гневался на Алексеева, но в такое серьёзное время, вероятно, не знал, кем его заменить, так как считал его талантливейшим генералом. Впоследствии Государь изменил своё обращение с генералом Ивановым и был к нему ласков.
Вскоре как-то раз, придя днём к Государыне, я застала её в горьких слезах. На коленях у неё лежало только полученное письмо из Ставки. Я узнала от неё, что Государь прислал ей письмо Великого князя Николая Михайловича, который тот принёс самолично и положил ему на стол. Письмо содержало низкие, несправедливые обвинения на Государыню и кончалось угрозами, что если она не изменится, то начнутся покушения. «Но что я сделала?!» - говорила Государыня, закрывая лицо руками. По рассказу одного из флигель-адъютантов, в Ставке знали цель приезда Великого князя Николая Михайловича и потому были немало удивлены, когда увидели его приглашенным к завтраку.
Государь любил Государыню больше своей жизни. Объясняю себе подобное поведение только тем, что все мысли Государя были поглощены войной.
Помню, как в то время он несколько раз упоминал о будущих переменах конституционного характера. Повторяю, сердце и душа Государя были на войне; к внутренней политике, может быть, в то время он относился слишком легко. После каждого разговора он всегда повторял: «Выгоним немца, тогда примусь за внутренние дела!». Я знаю, что Государь всё хотел дать, что требовали (в плане прав и свобод), но – после победоносного конца войны. «Почему, - говорил о много-много раз и в Ставке, и в Царском Селе, - не хотят понять, что нельзя проводить внутренние государственные реформы, пока враг на Русской земле? Сперва надо выгнать врага!». Казалось, и Государыня находила, что в минуту войны не стоило заниматься «мелочами», как она выражалась, И ОБРАЩАТЬ ВНИМНИЕ НА НЕПРИЯЗНЬ И КЛЕВЕТУ.
Помню, раз вечером она показал мне дерзкое письмо княгини Васильчиковой, но только сказала (по английски): «Это совершенно не умно и не воспитанно с её стороны, - и смеясь, добавила, - она могла бы, по крайней мере, написать на приличной бумаге, КАК ПИШУТ ГОСУДАРЫНЕ». Письмо было написано на двух листочках, вырванных из блокнота. Но на этот раз ГОСУДАРЬ побелел от гнева. Сразу приказал вызвать графа Фредерикса (министр двора и церемониала). Это была одна из тех минут, когда было страшно к нему подойти. Третье подобное письмо, дерзкое и полное незаслуженных обид, написал ей один первый чин Двора, некто Балашёв, чуть ли не на десяти страницах. Я помню как у дорогой Государыни тряслись руки, пока она читала. Видя её душевную скорбь, мне казалось невозможным, что те, кто наносил оскорбление Помазанникам Божиим, могут скрыться от Его карающей руки… И в сотый раз я спрашивала себя: что случилось с Петроградским обществом? Заболели ли они все душевно или заразились какой-то эпидемией, свирепствующей в военное время? Трудно разобрать, НО ФАКТ ТОТ: все были в ненормально возбужденном состоянии.
В начале декабре 1916 года Её Величество, ЧТОБЫОТДОХНУТЬ душою, поехала на день в Новгород с двумя Великими княжнами и маленькой свитой, где посетила лазареты, монастыри и слушала обедню в Софийском соборе. Помню, что и об этой поездке кричали в Петрограде, но что именно, не помню. Бог знает: и это не понравилось! Но в Новгороде огромная толпа народа восторженно встречала её! При звоне колоколов старинных церквей Государыня шествовала окруженная любящим и ликующим населением, посещая святыни и больных, и раненных воинов. До отъезда Государыня посетила Юрьевский и Десятинный монастыри. В последнем она зашла к старице Марии Михайловне, в её крошечную келью, где в тяжёлых веригах на железной кровати лежала много лет старушка. Когда Государыня вошла, старица протянула к ней свои высохшие руки и произнесла: «Вот идёт мученица – Царица Александра!». Обняла её и благословила. Слова эти глубоко запали мне в душу. Через несколько дней старица почила.
p.s. на память приходит императорский казачий конвой, который первым перешёл на сторону предателей в феврале 1917 года и признал своим руководителем начальника генерального штаба воющей с немцами армии генерала Алексеева. После этого революционеры в Петрограде обнаглели и поняли, что можно наматывать кишки полиции на столбы… Яко бы старец Николай Гурьянов говорил о том, архиереи в лагерях потом сильно каялись в том, что не сохранили Государя Императора и не заступились за монархию в феврале 1917года…
КОМУ ДОРОГА наша Родина и кто ещё надеется, что после революции и большевизма настанет пора, когда Россия снова будет великой державой, тот человек поймёт, как мне тяжело писать последующие главы; а писать я должна правду…
Жуткие были дни. 19-го утром (по-видимому по старому календарю) Протопопов дал знать, что тело Распутина найдено. Полиция, войдя в дом Юсупова на следующее утро после убийства, напала на широкий кровяной след у входа и на лестнице и на признаки того, что здесь происходило что-то необычайное. На дворе они в самом деле нашли убитую собаку, но рана на голове не могла дать такого количества крови… Вся полиция в Петрограде была поднята на ноги. Сперва у проруби на Крестовском острове Петрограда нашли галошу Распутина, а потом водолазы наткнулись на его тело: руки и ноги были запутаны верёвкой; правую руку он, вероятно, высвободил, когда его кидали в воду; пальцы были сложены крестом. Тело было перевезено в Чесменскую богадельню, где было произведено вскрытие. Несмотря на многочисленные огнестрельные раны и огромную рану на левом боку, сделанную ножом или шпорой, Григорий Ефимович, вероятно, был ещё жив, когда его кинули в прорубь, так как лёгкие были полны водой.
Когда в столице узнали об убийстве Распутина, все сходили с ума от радости (портрет нравственно одичавших людей!!!!!!!! Библия: если Господь Бог хочет наказать человека, то отнимает у него разум!!!); ликованию общества не было пределов, друг друга поздравляли: «Зверь был раздавлен, - как выражались, - злого духа не стало!!!». От восторга впадали в истерику!! (портрет нравственно одичавших людей!!!!!!!! Библия: если Господь Бог хочет наказать человека, то отнимает у него разум!!!).
Во время этих манифестаций по поводу убийства Распутина (которые уже фактически имели политический подтекст и имели целью низложение монархии!!!) Протопопов спрашивал совета Её Величества по телефону, где его похоронить. Впоследствии он надеялся отправить тело в Сибирь, но сейчас же сделать это не советовал, указывая на возможность по дороге беспорядков. Решили временно похоронить в Царском Селе, весной же перевезти на родину. Отпевали в Чесменской богадельне, и в 9 часов утра в тот же день (кажется 21 декабря) одна сестра милосердия привезла на моторе гроб Распутина. Его похоронили около парка, на земле, где я намеревалась построить убежище для инвалидов. Приехали Их Величества с княжнами, я и два или три человека посторонних. Гроб был уже опущен в могилу, когда мы пришли; духовник Их Величеств отслужил краткую панихиду, и стали засыпать могилу. Стояло туманное, холодное утро, и вся обстановка была ужасно тяжёлая: хоронили даже не на кладбище. Сразу после краткой панихиды мы уехали. Дочери Распутина, которые совсем одни присутствовали на отпевании, положили на грудь убитого икону, которую Государыня привезла из Новгорода. Вот правда о похоронах Распутина, о которых столько говорилось и писалось. Государыня не плакала часами над его телом, и никто не дежурил у гроба из его поклонниц. В Петербурге проходит ежегодный покаянный крестный ход по местам, связанным с убийством Распутина: дом, в котором произошло убийство, место выброса полумёртвого тела в Неву на Крестовском острове, к месту захоронения в Царском Селе, к месту сожжения тела (революционеры заметали следы. Одно из первых решений Временного Правительства было о изъятии тела из могилы и сожжении тела), а также на Пискарёвке, где был развеян прах Распутина. По иронии судьбы пепел Распутина был развеян на том месте, где позже возникнет Пискарёвский мемориал, где похоронены миллионы блокадников Ленинграда + привезённый издалека пепел трупов с блокадного крематория на Парке Победы, где сейчас храм Всех Святых. К сожаленью, памятный крест об упокоении Распутина постоянно оскверняется, ломается и выбрасывается нашими соотечественниками… Мысль о том, что простой мужик, который приблизился к Царю, которого как зайца охотники решили затравить насмерть, должен разделить судьбу Царя, не доходит до них…
Ужас и отвращение к совершившемуся объяли сердца Их Величеств. Государь, вернувшись из Ставки 20-го числа, всё повторял: «Мне стыдно перед Россией, что руки моих родственников обагрены кровью мужика». (НЕ ХВАТАЕТ ЖЕЛЕЗНОЙ РУКИ ПЕТРА ПЕРВОГО, КОТОРЫЙ ЖЕСТОКО РАСПРАВЛЯЛСЯ С ИЗМЕНОЙ!!! Некоторые называют Петра Первого предтечей антихриста {или нечестивого Петра, поднявшего руку на Церковь – из выступления мученика Иллариона Троицкого на поместном соборе 1918 года} за уничтожение патриаршества в России и за то, что он поставил себя во главе русской церкви, создав ересь цезарепапизма, то есть кесарепапизма или царепапизма, то есть царь во главе Церкви). По-видимому во всём рука Господня: благословение или попущение. Промысел Божий был в том, чтобы последний русский царь был кроток как агнец Божий, которого ведут на заклание… В мире так охладела любовь и гнев Божий был так велик на Россию и русский народ, что должны были быть пролиты реки крови мучеников за веру…
Их Величества были глубоко оскорблены злодеянием, и если они раньше чуждались Великих князей, расходясь с ними во взглядах, то теперь их отношения совсем оборвались. Их Величества ушли как бы в себя, не желая ни слышать о них, ни их видеть.
Но Юсуповы и компания не окончили своего дела. Теперь, когда все их превозносили, они чувствовали себя героями!!! Отовсюду слышалось: Слава Героям!!! Героям Слава!!! Убийство имело явно П О Л И Т И Ч Е С К И Й Х А Р А К Т Е Р и было направлено на низложение монархии и подготовку к революции во время мировой войны с немцами (чувствуется рука дирижёров из британского посольства! Вовлечь в заговор против Императора и против Монархии членов Семьи Правящей Династии и использовать их втёмную как провокаторов и дурачков!!!). Великий князь Александр Михайлович отправился к министру юстиции Добровольскому и, накричав на него, стал требовать от имени Великих князей, чтобы дело это было прекращено. Затем, в день приезда Государя в Царское Село, сей Великий князь заявился со старшим сыном во дворец. Оставив сына в приёмной, он вошёл в кабинет Государя и также от имени семьи требовал прекращения следствия по делу убийства Распутина; в противном случае оба раза он грозил чуть ли не падением престола (а это уже провокация и политический ультиматум!!!; наказание убийц строгое – это необходимые меры, чтоб власть показала свою силу!!! Также Церковь не спасала монархию: Церковь молчала и не осудили кровь невинную!!! Явное беззаконие свершилось членами правящей династии!!! И некто из архиереев не выступил со словами обличения этого вопиющего самосуда, жестокого убийства, организованного членами Семьи!!!!!!!!). Великий князь говорил так громко и дерзко, ЧТО ГОЛОС ЕГО СЛЫШАЛИ ПОСТОРОННИЕ, так как он почему-то и дверь не притворил в соседнюю комнату, где ожидал его сын. Государь говорил после, что он не мог сам оставаться спокойным, до такой степени его возмутило поведение Великого князя; но в минуту разговора он безмолствовал. Государь выслал Великих князей Дмитрия Павловича и Николая Михайловича, а также Феликса Юсупова из Петрограда. Несмотря на мягкость наказания, среди Великих князей поднялась целая буря озлобления. Государь получил письмо, подписанное всеми членами Императорского дома, с просьбой оставить Великого князя Дмитрия Павловича в Петрограде по причине его слабого здоровья. ГОСУДАРЬ НАПИСАЛ НА НЁМ ТОЛЬКО ОДНУ ФРАЗУ: «Н И К О М У Н Е Д А Н О П Р А В А У Б И В А Т Ь!!!». До этого Государь получил письмо от Великого князя Дмитрия Павловича, в котором он, вроде Феликса Юсупова, клялся, что он ничего не имел общего с убийством (врал и выкручивался!!!).
Расстроенный, бледный и молчаливый, Государь эти дни почти не разговаривал, и мы никто не смели беспокоить его. Через несколько дней Государь принёс в комнату Императрицы перехваченное министерством внутренних дел письмо княгини Юсуповой, адресованное Великой княжне Ксении Александровне. Вкратце содержание письма было следующее: «Она (Юсупова), как мать, КОНЕЧНО, грустит о положении своего сына, но «САНДРО» (Великий князь Александр Михайлович) спас всё положение; она только сожалела, что в этот день они не довели своего дела до конца и не убрали всех, кого следует … Теперь остаётся только «Её» (большими буквами; имеется ввиду императрицу!!!) запереть. По окончании этого дела, вероятно, вышлют НИКОЛАШУ и Стану (Великого князя НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА и Анастасию Николаевну) в Першино – их имение… Как глупо, что выслали бедного Николая Михайловича!». Если бы Пётр Первый перехватил такое письмо, то все участники этого дела во время великой войны с немцами были бы посажены на дыбы на Дворцовой Площади (при чём, казнь в петровском духе была бы публичной на потеху и устрашение публики)… Но царствовал по воле Творца (во всём Его рука: благословение или попущение) другой человек, которому принадлежат следующие слова по делу Распутина: «Н И К О М У Н Е Д А Н О П Р А В А У Б И В А Т Ь!!!».
Государь сказал, что всё это так низко (безнравственно, гадко и мерзко), что ему противно этим заниматься. Если бы Пётр Первый перехватил такое письмо, то все участники этого дела во время великой войны с немцами были бы посажены на дыбы на Дворцовой Площади (при чём, казнь в петровском духе была бы публичной на потеху и устрашение публики)… Но царствовал по воле Творца (во всём Его рука: благословение или попущение) другой человек, которому принадлежат следующие слова по делу Распутина: «Н И К О М У Н Е Д А Н О П Р А В А У Б И В А Т Ь!!!».
Императрица же всё п о н я л а … Она сидела б л е д н а я, смотря перед собой широко р а с к р ы т ы м и г л а з а м и … Принесли ещё две телеграммы Их Величествам. Близкая их родственница «благословляла» Феликса на патриотическое дело. Это постыдное сообщение совсем убила государыню; она п л а к а л а г о р ь к о и б е з у т е ш н о, и я ничем не могла успокоить её…
Если бы Пётр Первый перехватил такое письмо, то все участники этого дела во время великой войны с немцами были бы посажены на дыбы на Дворцовой Площади (при чём, казнь в петровском духе была бы публичной на потеху и устрашение публики)… Но царствовал по воле Творца (во всём Его рука: благословение или попущение) другой человек, которому принадлежат следующие слова по делу РАСПУТИНА: «Н И К О М У Н Е Д А Н О П Р А В А У Б И В А Т Ь!!!».
КОМУ ДОРОГА наша Родина и кто ещё надеется, что после революции и большевизма настанет пора, когда Россия снова будет великой державой, тот человек поймёт, как мне было тяжело писать…, а писать я должна была правду… Анна Вырубова.
P.S. несколько слов о диверсии во время первой мировой войны (современники называли её Отечественной войной с немцами).
… Генерала Сухомлинова Государь уважал и любил ещё до его назначения военным министром. Блестяще проведённая мобилизация в 1914 году доказывает, что Сухомлинов не бездействовал. Главными его врагами были: Великий князь Николай Николаевич, генерал Поливанов и знаменитый Гучков. Многие усматривали в походе против военного министра во время войны дискредитирование власти Государя (во время мировой войны всё, что делается против Царя, следовательно, делается против России), находя, что эта интрига ещё опаснее для престола, чем С К А З К И о Распутине…(«Покуда правительство есть правительство Государя и покуда он Самодержавный, нападающие не на личные действия министров, а на их государственную деятельность нападают тем самым на Императора». Витте. Примечание Вырубовой). Сухомлинову приписывалось бесконечное множество злодеяний. Английский писатель Вильтон говорит о нём: «Зачем гнали армию на южном фронте так отчаянно вперёд, когда не было надежды получить достаточное количество снарядов. Ответ можно найти в полном несогласии между Штабом Верховного ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО и военным министерством». По проискам его врагов, и клеветников, и Думы генерала Сухомлинова арестовали ещё при ГОСУДАРЕ и заключили в крепость. Затем во время революции, судили и приговорили к пожизненной каторге… ТАКИМ образом, вырисовывается следующая картина. В чём была интрига депутатов государственной Думы против Императора, а также против России? Боеприпасов не хватало по объективным причинам. Россия не была индустриальной державой и не могла обеспечить необходимое количество боеприпасов!!! Тем не менее, из-за какой-то непонятной диверсии армия продолжала наступать. Крайним сделали военного министра! Что же он должен был родить, что ли, эти снаряды…?!!! Всё это была продуманная акция: подкоп под Верховную Власть в РОССИИ. Депутаты отчаянно рвались к власти и на этом пути все средства хороши, ЧТОБЫсвалить монархию…