25.05
Домашняя работа
Своеобразие решения темы поэта и поэзии. «Элегия» («Пускай нам говорит изменчивая мода...»). Образ Музы в лирике Некрасова. «О Муза! я у двери гроба…»
Сегодня на занятии мы:
§ рассмотрим своеобразие решения темы поэта и поэзии в творчестве Н.А. Некрасова,
§ определим особенности образа Музы в его лирике.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ
ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ
Неудивительно, что во многих стихотворениях Некрасова затрагивается тема поэта и поэзии. Именно она была важнейшей для Некрасова в течение всей жизни.
В 1860–70-е годы необычный образ некрасовской музы, связанный с мотивом страданий, с изображением загубленных человеческих судеб, имел необычайный успех. Похвалы принадлежат критикам реального направления, которые считали, что искусство должно служить интересам общества. Ругали творчество Некрасова критики эстетического направления, которые отстаивали теорию «чистого искусства», независимого от общественных волнений.
Позиция самого Николая Алексеевича Некрасова прослеживается в его гражданской лирике. Особенно в стихах о назначении поэта и поэзии.
Николай Алексеевич Некрасов в стихотворениях о предназначении поэзии не только осознает тот переворот, который он совершает в истории русской поэзии, особенно по отношению к предшествующей романтической традиции, но и сам образ музы наделяет необычными свойствами, крайне далёкими от традиционных романтических представлений. Наиболее ярким в этом смысле является стихотворение, которое так и называется – «Муза», написанное в 1852 году. Оно начинается с того, что Некрасов воспроизводит тот самый романтический образ Музы – богини поэзии:
Нет, Музы ласково поющей и прекрасной
Не помню над собой я песни сладкогласной!
В небесной красоте, неслышимо, как дух,
Слетая с высоты, младенческий мой слух
Она гармонии волшебной не учила,
В пеленках у меня свирели не забыла,
Среди забав моих и отроческих дум
Мечтой неясною не волновала ум
И не явилась вдруг восторженному взору
Подругой любящей в блаженную ту пору,
Когда томительно волнуют нашу кровь
Неразделимые и Муза и Любовь...
Этот через отрицание созданный, с одной стороны, образ греческой богини, а с другой стороны, романтический образ музы оказывается неизвестным поэту. Вот в каком виде предстала муза в его судьбе:
Но рано надо мной отяготели узы
Другой, неласковой и нелюбимой Музы,
Печальной спутницы печальных бедняков,
Рожденных для труда, страданья и оков, –
Той Музы плачущей, скорбящей и болящей,
Всечасно жаждущей, униженно просящей,
Которой золото – единственный кумир...
И понятно, что содержание той поэзии, которую несла в себе такая муза, должно было оказаться совершенно иным.
Все слышалося в нем в смешении безумном:
Расчеты мелочной и грязной суеты
И юношеских лет прекрасные мечты,
Погибшая любовь, подавленные слезы,
Проклятья, жалобы, бессильные угрозы.
В порыве ярости, с неправдою людской
Безумная клялась начать упорный бой.
Предавшись дикому и мрачному веселью,
Играла бешено моею колыбелью,
Кричала: мщение! и буйным языком
На головы врагов звала господень гром!..
Так вечно плачущей и непонятной девы
Лелеяли мой слух суровые напевы,
Покуда наконец обычной чередой
Я с нею не вступил в ожесточенный бой.
Но с детства прочного и кровного союза
Со мною разорвать не торопилась Муза:
Чрез бездны темные Насилия и Зла,
Труда и Голода она меня вела –
Почувствовать свои страданья научила
И свету возвестить о них благословила…
Творческий процесс в стихотворении описан странным и необычным образом. Поэт ведёт с музой ожесточённый бой. Сама муза оказывается неким воплощением трагических судеб людей, вынужденных собственным трудом зарабатывать себе на жизнь, для которых творчество и свободная поэзия оказываются за рамками их существования. И только некрасовская муза дает возможность услышать этот никогда ранее не слышимый голос трагических человеческих судеб. Конечно, к этому кардинально необычному образу музы Некрасов пришёл не сразу. Остановимся на стихотворении «Вчерашний день, часу в шестом…», написанном в 1848 году.
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя…
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
Но такой образ создан поэтом не случайно. В данном случае автор сравнивает иссеченную кнутом женщину с иссеченной музой, имея в виду зачёркивания красными чернилами в цензурном кабинете рукописей с возникающей здесь параллелью: с одной стороны страдающий народ, а с другой стороны страдающая поэзия, которая обращена к этому народу. Но поскольку само сопоставление избиваемой крестьянки и музы выглядело совсем необычным, очень острым, то Некрасов пока само сравнение делает очень аккуратно. Он будто указывает своей музе на то, что она оказалась в данном случае сестрой этой страдающей крестьянки.
В стихотворении «Блажен незлобивый поэт...» (1852 г.) Некрасов, противопоставляя незлобивому поэту литератора честного и «злобивого», сформулировал универсальный закон своего творчества:
Со всех сторон его клянут,
И только труп его увидя,
Как много сделал он, поймут,
И как любил он — ненавидя!
В 1855 году будет написано другое стихотворение, в котором образы, найденные в стихотворении «Вчерашний день, часу в шестом…», получат дальнейшее развитие:
Безвестен я. Я вами не стяжал
Ни почестей, ни денег, ни похвал,
Стихи мои – плод жизни несчастливой,
У отдыха похищенных часов,
Сокрытых слез и думы боязливой;
Но вами я не восхвалял глупцов,
Но с подлостью не заключал союза,-
Нет! свой венец терновый приняла
Не дрогнув обесславленная Муза
И под кнутом без звука умерла.
И если в предшествующем стихотворении возникало только сопоставление музы и избиваемой крестьянки, то теперь эта самая муза вдруг оказалась умершей беззвучно под кнутом. И, конечно же, уйти от этого сюжета Некрасов уже не сможет. И в позднем его творчестве мы вновь обнаружим развитие этого мотива, когда-то им удачно найденного.
Вот стихотворение 1876 года:
Музе
О муза! Наша песня спета.
Приди, закрой глаза поэта
На вечный сон небытия,
Сестра народа – и моя!
Необычным тут оказывается сам образ музы.
В 1877 году – в год своей смерти – в стихотворении «О Муза! я у двери гроба!..» Некрасов будто соберёт все предшествующие мотивы и создаст стихотворение, которое завершает собою своеобразный некрасовский цикл.
О Муза! я у двери гроба!
О Муза! я у двери гроба!
Пускай я много виноват,
Пусть увеличит во сто крат
Мои вины людская злоба –
Не плачь! завиден жребий наш,
Не наругаются над нами:
Меж мной и честными сердцами
Порваться долго ты не дашь
Живому, кровному союзу!
Не русский – взглянет без любви
На эту бледную, в крови,
Кнутом иссеченную Музу...
В стихотворении «О Муза! я у двери гроба! » Некрасов делает вывод о роли поэта и поэзии, о значении собственной поэзии в жизни общества. Стихотворение относится к жанру гражданской лирики. Стихотворение состоит из трёх строф. Некрасов не разделяет их пробелами, да они и неотделимы одна от другой, потому что ни первая, ни вторая строфа не заканчивают предложения, которое продолжается в следующей строфе. Такой приём делает монолог непрерывным. Лирический герой как будто торопится сказать всё до конца, успеть высказаться.
Стихотворение можно разделить на три смысловых отрывка.
В первом лирический герой кается перед Музой – аллегорией творчества поэта. В начале стихотворения герой говорит, что он «много виноват». Мотив вины стихотворца перед Музой, перед народом не единожды встречается у Некрасова. Николай Алексеевич часто раскаивался, что свой талант направлял не в то русло. Как правило, имеются в виду его произведения, написанные не по велению Музы, а для поддержания существования журнала «Современник», во главе которого он стоял на протяжении почти двадцати лет.
Во второй части лирический герой подбадривает свою Музу, соединяет себя с ней, ассоциируя своё творчество с источником этого творчества. Муза становится связующим звеном между поэтом и «честными сердцами». Союз с «честными сердцами» необыкновенно важен для Николая Алексеевича. Он служит своеобразным ключом к бессмертию. Поэт жив, пока народ помнит его творчество, пока находит лирика отклик в людских душах.
В третьей части Некрасов описывает Музу. И вместо прежней античной богини перед нами вновь возникает национальный образ русской музы, измученной, печальной, «бледной», «в крови», «иссеченной кнутом». Он противопоставляет отношение к Музе (творчеству) русского и нерусского сознания. Темы, поднятые революционным демократом Некрасовым в творчестве, неинтересны и несимпатичны для иностранца: народная жизнь вместе со всеми её страданиями.
Тема стихотворения «О Муза!..» – народное признание творчества поэта.
Основная мысль: Муза Некрасова близка русскому народу.
Тот, кто не понимает русского народа (не русский) далёк от темы народных страданий, а значит, не любит «бледную, в крови, кнутом иссеченную Музу». Эпитеты, описывающие Музу – метафорические характеристики творчества.
Зато честные сердца соединены с поэтом «живым», «кровным» союзом (эпитеты), который долго не порвётся. То есть писатель долго будет интересен своему народу. Это перекличка с пушкинским: «И долго буду тем любезен я народу».
Эпитет «кровный» отсылает к цитате из другого стихотворения о роли поэта и поэзии: «Дело прочно, когда под ним струится кровь» («Поэт и гражданин»). Кровный союз – это союз единомышленников, занятых одним благородным делом.
Стихотворение начинается с обращения к Музе и метафорического поэтизма «у двери гроба». Ожидая смерти, лирический герой кается перед Музой. Некрасов видел предназначение поэта в том, чтобы служить народу. Он просит прощения, очевидно, за те компромиссы, на которые приходилось идти с цензурой, или за отход от народной тематики в творчестве.
Некрасов знал, что у него много недоброжелателей. Он сталкивался с ними и как поэт, и как редактор «Современника», в конце концов, закрытого. Эту мысль он передаёт с помощью метафоры: людская злоба увеличит его вину «во сто крат».
Лирический герой просит Музу не плакать. Он не разделяет себя и своё творчество. Судьба и поэта, и его стихов завидна: «Не наругаются над нами». Поэт будет в почёте, пока есть сердца, которым близки его стихи. Некрасов на пороге смерти утверждает дело своей жизни: донести до русского народа идеалы правды и гуманизма.
Стихотворение написано четырёхстопным ямбом. Женская рифма чередуется с мужской. Рифмовка кольцевая.
В заключение обратимся еще к одному стихотворению Некрасова, где он беседует со своей музой, – стихотворению 1856 года, которое выделено самим автором и завершает его первый поэтический сборник:
Замолкни, Муза мести и печали!
Замолкни, Муза мести и печали!
Я сон чужой тревожить не хочу,
Довольно мы с тобою проклинали.
Один я умираю – и молчу.
К чему хандрить, оплакивать потери?
Когда б хоть легче было от того!
Мне самому, как скрип тюремной двери,
Противны стоны сердца моего.
Всему конец. Ненастьем и грозою
Мой темный путь недаром омрача,
Не просветлеет небо надо мною,
Не бросит в душу теплого луча...
Волшебный луч любви и возрожденья!
Я звал тебя – во сне и наяву,
В труде, в борьбе, на рубеже паденья
Я звал тебя, – теперь уж не зову!
Той бездны сам я не хотел бы видеть,
Которую ты можешь осветить...
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.
Здесь формируется еще одна важная некрасовская идея – идея любви-ненависти: потому что, с одной стороны, мы ненавидим отрицательные и тёмные стороны окружающей жизни, а с другой стороны, именно к ним обращена наша любящая муза. Таким образом, можно сказать, что в поэзии Некрасова возникает не только необычный, неординарный образ его музы, но возникает еще некий принципиальный диалог между нею и поэтом, что вместе дает возможность оценить почти революционный переворот, который совершает Некрасов в русской поэзии.
Этот особенный облик музы, который складывался в поэзии Некрасова, имел определённую традицию в истории русской поэзии в том её аспекте, который принято называть гражданской поэзией. Не случайно рядом с фигурой поэта у Некрасова всякий раз будет возникать фигура гражданина. Оно и понятно, потому что его поэт и его муза живут гражданскими, общественными, социальными интересами. И конечно, Некрасов продолжает развивать традицию, связанную с декабристским гражданским романтизмом. В первую очередь можно вспомнить К.Ф. Рылеева. В поэтическом предисловии к поэме Рылеева «Войнаровский» есть такие строчки:
Как Аполлонов строгий сын,
Ты не увидишь в них искусства:
Зато найдешь живые чувства, –
Я не Поэт, а Гражданин.
В стихотворении «Поэт и гражданин», которое открывает некрасовский сборник стихов 1856 года, прозвучит другой мотив, но явно обрабатывающий вышеупомянутую рылеевскую строчку:
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
В этом стихотворении ведётся спор между Поэтом и Гражданином о судьбе и предназначении искусства.
Стихотворение “Поэт и гражданин” написано в форме диалога Поэта с читателем – Гражданином, демократом по своим убеждениям, который предъявляет поэту требования от имени лучших людей страны – эти требования отвечают духу времени, духу самой жизни:
Будь гражданин!
Служи искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей любви…
Перед нами поиск истинного ответа на вопрос о роли поэта и назначении поэзии в общественной жизни. Гражданин убеждает поэта в том, что его роль в жизни общества значительна и требует от него не только художественного таланта, но и гражданских убеждений.
Кто же побеждает в этом споре, Гражданин с активной жизненной позицией или Поэт, пассивный сторонник теории «чистого искусства»? Правда на стороне Гражданина, потому что в финале стихотворения Поэт признаётся:
Под игом лет душа погнулась,
Остыла ко всему она,
И Муза вовсе отвернулась,
Презренья горького полна.
Теперь напрасно к ней взываю –
Увы! Сокрылась навсегда.
Фактически, перестав быть гражданином, поэт лишился вдохновения.
Конечно, вспоминается и А.С. Пушкин. Но в творчестве Пушкина образ поэта, образ музы столь разнообразен, что в первую очередь хочется вспомнить пророка с его словом, которое должно «жечь сердца людей». И, безусловно, Некрасов помнит и гражданские мотивы М.Ю. Лермонтова:
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..
(«Как часто, пёстрою толпою окружён…)
Отказ от восприятия поэзии как «чистого искусства» мы видим и в стихотворении «Элегия»:
Пускай нам говорит изменчивая мода,
Что тема старая «страдания народа»
И что поэзия забыть ее должна.
Не верьте, юноши! не стареет она.
О, если бы ее могли состарить годы!
Процвел бы божий мир!.. Увы! пока народы
Влачатся в нищете, покорствуя бичам,
Как тощие стада по скошенным лугам,
Оплакивать их рок, служить им будет муза,
И в мире нет прочней, прекраснее союза!..
Толпе напоминать, что бедствует народ,
В то время, как она ликует и поет,
К народу возбуждать вниманье сильных мира —
Чему достойнее служить могла бы лира?..
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил — и сердцем я спокоен…
Пускай наносит вред врагу не каждый воин,
Но каждый в бой иди! А бой решит судьба…
Я видел красный день: в России нет раба!
И слезы сладкие я пролил в умиленье…
«Довольно ликовать в наивном увлеченье, -
Шепнула Муза мне.- Пора идти вперед:
Народ освобожден, но счастлив ли народ?..
Внимаю ль песни жниц над жатвой золотою,
Старик ли медленный шагает за сохою,
Бежит ли по лугу, играя и свистя,
С отцовским завтраком довольное дитя,
Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы —
Ответа я ищу на тайные вопросы,
Кипящие в уме: «В последние года
Сносней ли стала ты, крестьянская страда?
И рабству долгому пришедшая на смену
Свобода наконец внесла ли перемену
В народные судьбы? в напевы сельских дев?
Иль так же горестен нестройный их напев?..»
Уж вечер настает. Волнуемый мечтами,
По нивам, по лугам, уставленным стогами,
Задумчиво брожу в прохладной полутьме,
И песнь сама собой слагается в уме,
Недавних, тайных дум живое воплощенье:
На сельские труды зову благословенье,
Народному врагу проклятия сулю,
А другу у небес могущества молю,
И песнь моя громка!.. Ей вторят долы, нивы,
И эхо дальних гор ей шлет свои отзывы,
И лес откликнулся… Природа внемлет мне,
Но тот, о ком пою в вечерней тишине,
Кому посвящены мечтания поэта,
Увы! не внемлет он — и не даёт ответа…
(15–17 августа 1874 года)
После отмены крепостного права в 1861 году нападки на поэта со стороны литературных критиков и чиновников усилились, так как он по-прежнему продолжал адресовать свои произведения низшим слоям общества, считая, что их жизнь нисколько не улучшилась.
Желая ответить своим оппонентам на незаслуженные упреки и оскорбления, Николай Некрасов написал стихотворение «Элегия», из названия которого можно сделать вывод, что на сей раз речь пойдет о чем-то благородной и изящном. В этом заключалась ирония поэта, который вновь посвятил стихи тяжкой доле своего народа и попытался найти ответ на вопрос, действительно ли крестьянам стало жить лучше после отмены крепостного права.
Стихотворение начинается с обращения к неизвестным оппонентам поэта, которых он убеждает в том, что «тема старая «страдания народа»» все еще актуальна хотя бы потому, что крестьяне, получив свободу, все так же бедствуют.
Лирический герой не пытается угнаться за модой. Он смотрит в глаза реальности и видит, что народ требует помощи поэтов и Музы. Муза, по мнению Некрасова – союзница народа. Она умеет не только оплакивать народ, но и бороться за его судьбу, взывая к вниманию «сильных мира» к простым людям. Уже первая строфа подсказывает читателю, что под образом лирического героя подразумевается поэт. И поэт считает своим долгом обращать внимание «сильных мира» на проблемы обычных людей, считая, что в этом и заключается его предназначение. «Я лиру посвятил народу своему», – отмечает Некрасов, и в этих словах нет ни грамма пафоса.
Постепенно лирический герой переходит к рассказу от своего имени. Он пишет, что посвятил свое творчество народу, поэтому его сердце спокойно. Некрасов отмечает, что ему посчастливилось видеть «красный день», когда произошла отмена крепостного права, что вызвало у поэта «сладкие слезы», но радость освобождения была недолгой. Герой скоро заметил, что свобода только формальная, она не изменила жизнь крестьян к лучшему. Он сомневается в том, что видит, поэтому задается вопросом: «Свобода наконец внесла ли перемену в народные судьбы?».
Ответ на этот вопрос он пытается найти в повседневной жизни крестьян, которые все так же вынуждены гнуть спину на поле, чтобы прокормить себя и свою семью. Наблюдая за тем, как споро кипит работа во время жатвы, как стройно и слаженно поют женщины, орудуя серпом, а счастливые дети бегут в поле, чтобы передать отцу завтрак, Некрасов отмечает, что подобная картина навевает умиротворение и спокойствие. Однако поэт понимает, что за кажущимся внешним благополучием по-прежнему скрываются проблемы. Поэтому, завершая свою «Элегию», автор отмечает, что он не знает ответа на вопрос, лучше ли теперь живется крестьянам.
Раздумья над «новой жизнью» народа становятся источником для новых стихов о судьбе народа. В них лирический герой пытается найти ответ, но, увы, попытки тщётны.
В стихотворении Некрасова «Элегия» особенно отчетливо проявилась главная сущность всего его творчества – народность. В служении народу он видит долг поэта: «Я лиру посвятил народу своему...»
В «Элегии» реализуется идея о необходимости борьбы за свободу, важную роль в которой играет поэтическое искусство. Также поэт утверждает, что нельзя доверять формальному освобождению, ведь оно не означает наступление счастья и конец борьбы.
Произведение делится на несколько смысловых частей:
¾ рассказ о народах, влачащих в нищете своё существование,
¾ рассказ об их союзе с музой,
¾ рассказ лирического героя о своем служении народу,
¾ размышления о жизни народа после отмены крепостного права.
Формальная организация стихотворения соответствует содержанию: текст поделен на четыре строфы с разным количеством стихов (от 10 до 14).
Стихотворный размер – шестистопный ямб. Н. Некрасов использует парную рифмовку ААВВ.
Жанр произведения – указан уже в названии – это элегия. Более того, поэт наполнил новым содержанием старый жанр. Элегия – это лирическое стихотворение, передающее глубоко личные, интимные переживания человека, проникнутые настроением грусти. При этом стихотворение «Элегия» у Некрасова затрагивает проблемы социально-исторического плана, а именно результаты крестьянской реформы:
«Народ освобожден, но счастлив ли народ?»
Поэт привносит в сентиментальный жанр социальную тему (автор с грустью размышляет о жизни народа), а интимным переживанием становится не печаль о былых потерях или любовь к женщине, а любовь к народу:
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил – и сердцем я спокоен…
Для полного раскрытия темы и донесения до читателя идеи автор использует средства выразительности. Они же помогают передать внутреннее состояние лирического героя. Много в стихотворении
метафор: «говорит изменчивая мода», «процвел бы божий мир», «вопросы, кипящие в уме»,
олицетворений: «оплакивать их рок, служить им будет муза», «шепнула Муза мне».
Дополняется монолог эпитетами – «наивное увлечение», «старик медленный», «жатва золотая», «тайные вопросы», «крестьянская страда», «прохладная полутьма»
и сравнением – «влачатся в нищете…, как тощие стада».
Передать смешанные чувства лирического «Я» позволяет оксюморон «слезы сладкие».
В наборе художественных средств воплотились как традиционные ассоциации, так и индивидуально-авторские.
ü Основные выводы:
К темепоэта и поэзии Некрасов обращается на протяжении всего своего творчества в таких произведениях, как «Вчерашний день, часу в шестом», «Муза», «Музе», «Элегия», «Поэт и гражданин», «Блажен незлобивый поэт», «О, Муза! Я у двери гроба…».
В названии стихов Некрасова часто употребляется слово «муза» – источник поэтического вдохновения.
Некрасовская Муза– это Музавысокой гражданственности, основанной на «всеобъемлющей любви» к Родине, Муза, страдающая и сочувствующая, мученическая, «иссеченная кнутом» и ненавидящая во имя любви.
В служении народу видит Некрасов долг поэта и главную задачу поэзии: «Я лиру посвятил народу своему...»
Некрасов утверждает, что поэт, отказавшийся от служения обществу, становится бесплодным, ибо иссякает источник, питающий истинную поэзию.
До встречи на занятиях.