— Очень быстро, — торопливо согласился Мэт.
Незримые соглядатаи следовали за ними. Или же здесь было огромное множество сторожей, множество глаз, высматривающих троих юношей из каждого дома. Ранд, как ни старался, не замечал никакого движения, но чувствовал на себе чужие взгляды, жадные, изголодавшиеся. Он не знал, что хуже: тысячи глаз или всего несколько, но неотступно следующих за ними.
В редких просветах, куда еще доставали лучи солнца, парни сбавляли шаг, совсем чуть‑чуть, украдкой посматривая во тьму, которая, как казалось, неуклонно сгущалась впереди. Никому из них не хотелось шагнуть в тени; никто из них не был уверен, что его не подстерегает там нечто неизвестное и опасное. Когда тени протягивались поперек улицы, преграждая троице путь, присутствие сторожей становилось чуть ли не осязаемым. Через такие места они пробегали с криками. Ранду чудился сухой шелестящий смешок.
Наконец уже в быстро опускающихся сумерках друзья увидели белокаменное здание, из которого они ушли, казалось, несколько дней назад. Вдруг следящие за ними глаза куда‑то пропали. Шаг — они еще были, другой — они вмиг исчезли. Не говоря ни слова, Ранд припустил быстрым шагом, его примеру последовали Мэт и Перрин, потом друзья побежали во всю прыть и остановились лишь тогда, когда зайцами сиганули в дверной проем и обессиленно опустились на пол, тяжело дыша.
Посреди выложенного плитками пола пылал маленький костерок, дым уходил через дыру в потолке, что неприятно напомнило Ранду о Мордете. Около огня собрались все, кроме Лана, и все по‑разному отнеслись к появлению парней. Когда их троица ворвалась в комнату, Эгвейн, гревшая ладони над костром, вздрогнула, прижала руки к горлу; потом, разглядев вошедших, она испустила вздох облегчения, который как‑то не вязался с попыткой одарить каждого из юношей испепеляющим взглядом. Том что‑то тихонько пробурчал в свою трубку, но Ранд ухватил слово «дурачье», прежде чем менестрель вновь принялся ворошить угли палкой.
— Вы, остряки‑самоучки, с набитыми шерстью головами! — коршуном набросилась на ребят Мудрая. Она буквально ощетинилась с головы до пят, глаза ее сверкали, щеки пылали ярким румянцем. — Почему, ради Света ответьте, вы вот так удрали? У вас с головой все в порядке? Вы что, совсем ума решились? Лан сейчас повсюду вас разыскивает, и вам повезет больше, чем вы того заслуживаете, если он, вернувшись, не вколотит в ваши головы немного здравого смысла!
Лицо Айз Седай ничем не выдавало ее волнения, но при виде парней ее пальцы с побелевшими костяшками, сжимающие платье, ослабили хватку. Что бы ни дала ей Найнив, это снадобье помогло Морейн: она уже была на ногах и явно оправилась от слабости.
— Вам не следовало так поступать, — сказала она голосом чистым и спокойным, как пруд Мокрого Леса. — Об этом мы поговорим позже. Что‑то случилось, иначе вы не попадали бы друг на друга. Рассказывайте.
— Вы говорили, что в городе безопасно, — жалобно заскулил Мэт. — Вы сказали, Аридол был союзником Манетерен, и троллоки не войдут в город, и...
Морейн шагнула вперед столь стремительно, что Мэт умолк с открытым ртом, а Ранд и Перрин так и застыли, не успев встать, один — сидя на корточках, другой — стоя на коленях.
— Троллоки? Вы видели троллоков внутри городских стен?
Ранд сглотнул комок в горле.
— Не троллоков, — произнес он, и все трое взволнованно зачастили наперебой.
Каждый из них начал с разного. Мэт повел свой рассказ с сокровищ, причем говорил так, будто нашел их в одиночку, а Перрин принялся объяснять, почему они ушли, никого не предупредив. Ранд же перескочил сразу к тому, что он считал самым важным: к встрече с незнакомцем среди колонн. Но все трое были так возбуждены, что никто из них не стал излагать происшедшее по порядку; как только один вспоминал о чем‑то, то сразу выпаливал об этом, не задумываясь о том, что говорил раньше, или о том, что собирался сказать после, и совсем не обращая внимания на рассказ другого. Соглядатаи. Они все лепетали о соглядатаях.
Все это нисколько не придавало связности всей истории в целом, хотя их страх стал явно заметен всем. Эгвейн начала бросать встревоженные взгляды на пустые окна, выходящие на улицу. Там меркли последние остатки сумерек; костер казался маленьким и слабым. Том сжал трубку зубами и слушал, хмурясь и склонив голову набок. В глазах Морейн отражался интерес и волнение, но не чересчур сильно. Пока вдруг Айз Седай шикнула и крепко схватила Ранда за локоть.
— Мордет! Ты уверен, что именно это имя? Вы все его верно запомнили? Мордет?
Парни хором забормотали «да», захваченные врасплох напором Айз Седай.
— Он до вас дотрагивался? — спросила она у всех троих. — Он вам что‑нибудь давал? Или, может, вы что‑то для него делали? Мне нужно знать.
— Нет, — ответил Ранд. — Никто и ничего.
Перрин кивнул в подтверждение его слов и добавил:
— Все, что он сделал, — попытался убить нас. Разве этого мало? Он раздулся, пока не занял полкомнаты, выкрикнул, что мы все мертвы, а потом сгинул. — Перрин повел рукой, жестом показывая, что произошло. — Словно дым.
Эгвейн тихо пискнула.
Мэт обиженно отвернулся.
— Никакой опасности, вы же сказали! Весь этот разговор, что троллокам сюда ходу нет. А что нам полагалось думать?
— Очевидно, вы об этом вовсе не думали, — заметила Морейн невозмутимо, вновь совершенно спокойная. — Всякий, кто хоть чуточку подумал бы, осмотрительно вел бы себя там, куда боятся заходить троллоки.
— Мэтова работа, — с уверенностью в голосе заявила Найнив. — Вечно он подбивает других на проделки, и те, кому случится быть рядом с ним, теряют и ту еще оставшуюся малость умишка, с которой родились.
Морейн коротко кивнула, но не сводила глаз с Ранда и его двоих друзей.
— Под конец Троллоковых Войн в этих руинах разбила лагерь армия — троллоки, Друзья Темного, Мурддраалы, Повелители Ужаса, тысячи и тысячи. Когда они отсюда не вышли, за городские стены были посланы разведчики. Они нашли оружие, кое‑где доспехи и везде — текущую ручьями кровь. И нацарапанные на стенах домов послания на языке троллоков, в которых те в свой последний час призывали Темного на помощь. Люди, которые побывали здесь позже, не обнаружили никаких следов — ни крови, ни надписей. Они были стерты. Этот случай до сих пор на памяти у Полулюдей и троллоков. Именно страх удерживает их подальше от этого места.
— И сюда‑то вы привели нас прятаться? — не веря своим ушам, спросил Ранд. — Да мы бы были в меньшей опасности, если б попытались убежать от них!
— Если бы вы не сбежали, — терпеливо объяснила Морейн, — То узнали бы, что вокруг здания я расставила стражей. О том, что они там, Мурддраал даже не догадается, поскольку их предназначение — воспрепятствовать иному злу; то, что обитает в Шадар Логоте, не пересечет их и даже близко к ним не подойдет. Утром мы без опаски двинемся в путь: эти существа не выносят солнечного света. Они спрячутся глубоко в землю.
— Шадар Логот? — неуверенно произнесла Эгвейн. — Мне казалось, что вы сказали, что этот город назывался Аридолом.
— Некогда он назывался Аридолом, — ответила Морейн, — и был одним из Десяти Государств — стран, заключивших Второе Соглашение, стран, боровшихся против Темного с первых дней после Разлома Мира. В те дни Торин ал Торен ал Бан был королем Манетерен, а королем Аридола — Балвен Майел, Балвен Железнорукий. В сумерках отчаяния длившихся Троллоковых Войн, когда казалось, будто Отец Лжи вот‑вот покорит все и вся, ко двору Балвена явился человек, называвший себя Мордетом.
— Тот самый? — воскликнул Ранд, а Мэт сказал:
— Не может быть!
Взгляд Морейн заставил их замолчать. В заполнившей комнату тишине звучал лишь голос Айз Седай.
— Недолго Мордет пробыл в городе, но его речам начал благосклонно внимать Балвен, и вскоре он стал первым после короля. Шепотом Мордет вливал отраву в ухо Балвена, и Аридол начал меняться, Аридол замкнулся в себе, ожесточился. Говорили, что кое‑кто охотнее повстречался бы с троллоками, чем с войском Аридола. Победа Света — это все! Такой боевой клич дал ему Мордет, и с ним войска Аридола шли в бой, пока своими делами не отвратили от себя Свет.
Полностью этот рассказ слишком длинен и слишком страшен, даже в Тар Валоне известны лишь его фрагменты. Они повествуют о том, как сын Торина, Каар, явился в Аридол, чтобы убедить короля вновь присоединиться ко Второму Соглашению, а Балвен восседал на своем троне — высохшая оболочка с безумным огнем в глазах — и смеялся, когда стоявший подле него Мордет с улыбкой приказал казнить Каара и все его посольство как Друзей Тьмы. О том, как принц Каар стал прозываться Каар Однорукий. О том, как он спаем из подземных темниц Аридола и бежал один в Пограничные Земли, преследуемый по пятам не ведающими жалости наемными убийцами Мордета. О том, как там он встретился с Риа, которая не знала, кто он такой, и стала его женой; и так Каар перепутал, переплел нити в Узоре, что и привело его к гибели от ее руки, а потом и к смерти Риа от ее же собственной руки на его могиле и к падению Алетлориэла. О том, как войска Манетерен пришли отомстить за Каара и обнаружили ворота Аридола разбитыми, а внутри городских стен не было ни единого живого существа, а лишь нечто худшее, чем сама смерть. Не враг погубил Аридол, а сам Аридол. Подозрительность и ненависть породили нечто, пожравшее своих создателей, породили нечто, запертое в скалах, на которых стоит город. Ненасытный, до сих пор ждет Машадар. Больше об Аридоле люди не говорят. Его назвали Шадар Логот, Место‑Где‑Поджидает‑Тень, или попросту Засада Тени.
Одного Мордета не пожрал Машадар, но он был пойман этим чудовищем в ловушку, и теперь он тоже ждет, ждет, заключенный в этих стенах долгие столетия. Иным доводилось видеть его. На некоторых он воздействует — через свои дары, которые извращают разум и оскверняют душу, эта порча то убывает, то усиливается, пока она властвует... или убивает. Если когда‑нибудь ему удастся заманить кого‑нибудь к этим стенам, к границе власти Машадара, Мордет окажется в силах погубить душу этого человека. И Мордет уйдет, приняв обличье и тело того, кого он хуже чем убил, и вновь выпустит в мир свое зло.
— Сокровища, — пробормотал Перрин, когда Морейн закончила рассказ. — Он хотел, чтобы мы помогли ему перенести сокровища к лошадям. — Лицо юноши осунулось. — Держу пари, они должны были якобы ждать где‑нибудь за городской стеной.
Ранд содрогнулся.
— Но теперь‑то мы в безопасности, да? — спросил Мэт. — Он нам ничего не давал и до нас не дотрагивался. Мы в безопасности, правда ведь, с выставленными вами стражами?
— Мы в безопасности, — согласилась Морейн. — Ему не пройти за линию стражей, как и любым другим обитателям этого места. А с первыми лучами солнца им придется спрятаться, так что днем мы без опаски отсюда уедем. Теперь постарайтесь уснуть. Мои стражи защитят нас, пока не вернется Лан.
— Его уже долго нет. — Найнив обеспокоенно всмотрелась в ночь за окном. Черная как смоль тьма повисла там.
— С Ланом все будет хорошо, — успокоила ее Морейн и расстелила возле костерка свое одеяло. — Ему было суждено сражаться с Темным, еще когда он не вырос из колыбели, — с мечом в младенческих руках. Кроме того, я бы узнала о его смерти и о том, как она его настигла, в тот же самый миг, точно так же как он узнал бы и о моей. Отдыхайте, Найнив. Все будет хорошо.
Но, начав кутаться в одеяло, она вдруг замешкалась, обернувшись и посмотрев на улицу, словно бы ей тоже хотелось знать, почему Страж задерживается.
Руки и ноги Ранда будто свинцом налились, а веки опустились сами по себе, однако сон к нему не торопился. Когда сон наконец сморил его, спал он плохо, бормоча что‑то, брыкаясь и сбрасывая одеяло. Проснувшись, причем как‑то вдруг, Ранд непонимающе оглянулся по сторонам, прежде чем вспомнил, где находится.
Взошла луна — последняя тоненькая корочка перед новолунием, ее слабое сияние пасовало перед мраком ночи. Все по‑прежнему еще спали, хотя и не каждый крепким сном. Эгвейн и Перрин с Мэтом ворочались с боку на бок и невнятно бормотали. Похрапывание Тома, на этот раз негромкое, порой сменялось обрывками слов. На Лана — ни намека.
Вдруг Ранд почувствовал себя так, будто лишился всякой защиты стражей. Там, во мраке, могло таиться все что угодно. Упрекая себя за глупые мысли, он подложил пару поленьев к тлеющим углям костра. Вспыхнувшие язычки пламени были слишком малы, чтобы дать побольше тепла, но немного света они прибавили.
Ранд не понимал, что его пробудило от неприятных снов. В них он был снова маленьким мальчиком с мечом Тэма в руке, на спине его висела колыбель, и он бежал по пустым улицам, его преследовал Мордет, крича, что ему нужна лишь рука мальчика. И еще Ранду снился старик, который наблюдал за ними и все время безумно хихикал кудахтающим смешком.
Ранд подобрал свои одеяла и опять лег, уставясь взглядом в потолок. Ему очень хотелось спать, пусть даже опять приснятся сны вроде последнего, но юноша никак не мог заставить себя закрыть глаза.
Вдруг из темноты в комнату бесшумно вбежал Лан. Будто разбуженная колоколом, проснулась Морейн и седа, глядя на Стража. Лан раскрыл ладонь — с металлическим звоном перед Айз Седай упало три маленьких предмета. Три значка — кроваво‑красные рогатые черепа.
— Внутри городских стен — троллоки, — сказал Лан. — Меньше чем через час они будут здесь. И это Да'волы — худшие из них.
Страж принялся будить остальных.
Морейн спокойно стала складывать свои одеяла.
— Сколько их? Им известно, что мы тут?
Спешки в ее голосе не слышалось.
— Думаю, известно, — ответил Лан. — Их намного больше сотни, испуганных настолько, что они готовы убивать все, что движется, и друг друга в том числе. Полулюдям приходится гнать их, — четверо командуют одним кулаком, чтобы держать троллоков в подчинении, — и даже Мурддраалам, похоже, хочется просто пройти через город и убраться из него как можно быстрее. Сворачивать в сторону и прочесывать дома в их намерения явно не входит, и они столь небрежны, что если бы не направлялись, почти прямиком в нашу сторону, то я бы сказал, что беспокоиться нам не о чем.
Лан заколебался.
— Что‑нибудь еще?
— Только одно, — медленно сказал Лан. — Мурддраалы гонят троллоков в город. Что гонит Мурддраалов?
Все, замерев в молчании, слушали этот разговор. Теперь Том шепотом выругался, а Эгвейн едва слышно выдохнула:
— Темный?
— Не будь дурой, девочка! — накинулась на нее Найнив. — Темный заточен Создателем в Шайол Гул.
— По крайней мере — сейчас, — согласилась Морейн. — Нет, Лукавого здесь нет, но в любом случае нам нужно уходить.
Найнив пристально посмотрела на нее сузившимися глазами.
— Выйти из‑под защиты стражей и пересечь Шадар Логот ночью?
— Или остаться здесь и столкнуться лицом к лицу с троллоками, — подытожила Морейн. — Чтобы не подпустить их сюда, потребуется воспользоваться Единой Силой. Это разрушит стражей и привлечет к нам внимание той самой твари, от которой они должны оберегать. Не говоря уже о том, что этим я зажгу на верхушке одной из тех башен сигнальный огонь для каждого Получеловека в пределах двадцати миль. Я бы не ратовала за уход, но мы — дичь, а охоту ведет и ее правила диктует свора гончих.
— А что, если за стенами города их будет еще больше? — спросил Мэт. — Что тогда мы будем делать?
— Последуем моему первоначальному плану, — сказала Морейн. Лан посмотрел на нее. Она подняла руку и добавила: — Который я хотела претворить в жизнь раньше, но тогда я слишком устала. Теперь, спасибо Мудрой, я восстановила силы. Мы направимся к реке. Там, имея за спиной воду, я смогу выставить меньшего стража, который удержит троллоков и Полулюдей, пока мы не смастерим плот и не переправимся на другой берег. Или, что еще лучше, может, повезет окликнуть торговое судно, идущее вниз из Салдэйи.
Двуреченцы были озадачены. Лан заметил:
— Троллоки и Мурддраалы не любят глубокую воду. Троллоки приходят от нее в ужас. Ни те ни другие плавать не умеют. Получеловек ни за что не пойдет через брод, если глубина выше пояса, тем более если вода проточная. Троллоки, будь хоть какой‑то способ избежать подобной переправы, не захотят даже вброд идти.
— Значит, как только мы переправимся через реку, избавимся от погони, — сказал Ранд, на что Страж кивнул.
— Мурддраалам будет непросто заставить троллоков построить плоты, — так же трудно, как и загнать их в Шадар Логот. Если Мурддраалы попытаются принудить их переправиться через Аринелле таким способом, то половина троллоков разбежится, а оставшиеся, по всей вероятности, утонут.
— К лошадям! — сказала Морейн. — Мы еще не переправились через реку.
Глава 20
ПЫЛЬ НА ВЕТРУ
Когда отряд на нервно прядающих ушами лошадях выехал из белокаменного здания, налетели сильные порывы ледяного ветра, который жалобно стенал в крышах, хлопал плащами, словно знаменами, гнал по тонкой щепке луны жидкие облака. Тихо скомандовав держаться теснее, Лан повел всех по улице. Лошади танцевали под седоками и дергали поводья из рук, горя нетерпением вскачь умчаться подальше.
Ранд настороженно поглядывал на дома, мимо которых он проезжал, они теперь смутно виднелись в ночи, уставясь на мир пустыми глазницами окон. Тени вокруг словно бы двигались. Изредка доносился глухой стук: где‑то ветер ронял со стены камушек. По крайней мере, глаза исчезли. Облегчение Ранда длилось лишь миг. Почему они исчезли?
Том и двуреченцы сбились в кучку, такую тесную, что могли коснуться друг друга рукой. Плечи Эгвейн поникли, словно она хотела ослабить стук копыт Белы по мостовой. Ранд даже дышал через раз. Любой звук мог привлечь внимание троллоков. Вдруг юноша заметил, что от Стража и Айз Седай, превратившихся в неясные, расплывчатые силуэты впереди, остальных отделяет добрых тридцать шагов.
— Мы отстаем, — пробормотал он и поторопил Облако каблуками. Впереди него через улицу плыл тонкий усик серебристо‑серого тумана.
— Стой! — раздался приглушенный окрик Морейн, резкий и требовательный, но разнесшийся совсем недалеко.
Неуверенный, Ранд сразу же остановил лошадь. Туманный жгут теперь полностью перегородил улицу, понемногу распухая, словно бы наливаясь и наливаясь туманом, сочащимся из домов по обе стороны улицы. Теперь он уже стал толщиной в руку человека. Облако заржал и попятился, и тут Ранда нагнали Эгвейн, Том и остальные.
Лан и Морейн медленно приблизились к туманному рукаву, увеличившемуся в обхвате до человеческой ноги, и остановились поодаль от него, по другую сторону. Айз Седай внимательно изучала взглядом разделившую отряд полосу дымки. От неожиданно пробежавших между лопаток мурашек страха Ранд передернул плечами. Вокруг тумана разливалось слабое свечение, разгораясь по мере того, как набухало туманное щупальце, но оно все равно было лишь чуточку ярче лунного света. Лошади беспокойно переступали копытами, даже Алдиб и Мандарб.
— Что это такое? — спросила Найнив.
— Зло Шадар Логота, — ответила Морейн. — Машадар. Невидящий, без проблеска мысли, движущийся через город столь же бесцельно, как червь, что роет ход в земле. Если он коснется вас, вы умрете.
Ранд и остальные быстро заставили отступить нервничающих лошадей на несколько шагов, но не слишком далеко. Настолько, насколько Ранд осмелился отойти от Айз Седай: по сравнению с тем, что окружало их, она казалась воплощением самой безопасности, совсем как родной дом.
— Тогда как нам попасть к вам? — спросила Эгвейн. — Вы можете его убить... или очистить дорогу?
Смех Морейн был горек и короток.
— Машадар столь же огромен, как и сам Шадар Логот. Всей Белой Башне не убить его. Если я смогу нанести ему такой урон, чтобы вам удалось пройти, то придется затратить столько Единой Силы, что это неминуемо призовет Полулюдей, словно сигналом трубы. И Машадар немедля заживит ту рану, что я нанесу ему, заживил бы он ее очень скоро и, может, поймал бы нас в свою сеть.
Ранд обменялся с Эгвейн взглядами и потом повторил ее вопрос. Прежде чем ответить, Морейн вздохнула.
— Мне это не по душе, но что нужно сделать, то должно быть сделано. Эта тварь не всюду ползет над землей. Другие улицы могут оказаться от нее свободными. Видите ту звезду? — Она повернулась и указала рукой на низко висящую над горизонтом красную звезду в восточной части небосклона. — Держитесь ее, и она приведет вас к реке. Что бы ни случилось, двигайтесь к реке. Скачите как можно быстрее, но самое главное — без шума. Помните: здесь по‑прежнему кругом троллоки. И четыре Получеловека.
— Но как мы вновь найдем вас? — спросила Эгвейн.
— Я найду вас, — сказала Морейн. — Не сомневайтесь, я сумею вас найти. Теперь — в путь. Эта тварь абсолютно безмозгла, но пищу она чует.
И правда, серебристо‑серые пряди отделились от большого каната. Они шевелились, колыхаясь на ветру, словно отростки сторучницы на дне пруда в Мокром Лесу.
Когда Ранд оторвал взор от толстого ствола мрачно‑густого тумана, Стража и Айз Седай уже не было. Юноша облизнул губы и встретил взгляды своих спутников. Как и он, они нервничали. И что самое худшее: все они как будто ждали, кто тронется с места первым. Ночь и развалины окружали их. Где‑то там — Исчезающие, а вдобавок и троллоки, может, за следующим углом. Туманные щупальца подплыли ближе, преодолели полпути к всадникам, они больше не трепетали. Они уже наметили для себя добычу. Ранд вдруг остро почувствовал отсутствие Морейн.
Все по‑прежнему оглядывались вокруг, раздумывая, в какую сторону направиться. Ранд повернул Облако, и серый рванул быстрым шагом, дергая поводья, стремясь ускорить аллюр. Раз Ранд двинулся первым, то во главе уменьшившегося отряда оказался он, за ним следом ехали остальные.
Морейн с ними не было, так что, появись Мордет, защитить их от него будет некому. И от троллоков. И... Ранд заставил себя не думать об этом. Он будет двигаться на красную звезду. Он решил держать в голове лишь одну эту мысль.
Трижды им пришлось возвращаться: улицы оказались перегорожены грудами битого кирпича и щебня, перебраться через которые лошади не смогли. Ранд слышал дыхание спутников, резкое и учащенное, едва не паническое. Сам он стискивал зубы, стараясь унять собственное тяжелое дыхание. Ты хотя бы должен заставить их думать, что не испуган. Ты делаешь нужное дело, шерстяная голова! Ты всех выведешь целыми и невредимыми.
Всадники завернули за угол. Стена тумана заливала взломанную мостовую ярким сиянием, как от полной луны. К отряду устремились толстые, с лошадь в обхвате, отростки. Мешкать никто не стал. Развернув лошадей, люди галопом помчались прочь тесной группкой, не обращая внимания на гулко раскатившийся по пустым улицам грохот копыт.
Впереди них, не далее десяти шагов, на мостовую шагнули два троллока.
Мгновение люди и троллоки просто оторопело глядели друг на друга, причем кто удивлен больше, сказать было трудно. Появилась еще одна пара троллоков, еще одна, другая, теснясь друг к другу, сбиваясь в потрясенную толпу при виде людей. Хотя замерли они всего лишь на какой‑то миг. Здания отразили эхо гортанных выкриков, и троллоки рванулись вперед. Люди кинулись врассыпную, как перепелки.
Три шага, и Рандов серый несся галопом.
— Сюда! — крикнул юноша, но услышал тот же крик в пять голосов. Торопливый взгляд через плечо: его спутники скачут в разные стороны, и за ними гонятся троллоки.
Следом за Рандом увязалось трое троллоков, над ними мотались ловчие шесты. По спине его пробежали мурашки, когда он понял, что преследователи ни на шаг не отстают от Облака. Ранд припал к шее лошади и яростно погонял серого, а сзади раздавались хриплые вопли.
Улица впереди сужалась, здания с разбитыми крышами пьяно клонились вбок. Пустые окна мало‑помалу заполняло серебристое свечение, наружу сочился густой туман. Машадар.
Ранд рискнул оглянуться. Троллоки все так же бежали сзади, менее чем в пятидесяти шагах; их фигуры явственно виднелись в туманном свечении. Теперь позади них скакал Исчезающий, и казалось, что троллоки бегут от Получеловека, а не преследуют Ранда. Впереди юноши из окон свешивались колеблющиеся серые усики, полдюжины, дюжина, они прощупывали воздух. Облако задрал голову и всхрапнул, но Ранд жестко ткнул его каблуками под ребра, и серый бешено ринулся вперед.
Усики натянулись, напряглись, когда Ранд во весь опор промчался между ними, но он припал к шее Облака, даже не взглянув на них. За щупальцами тумана путь был свободен. Если б хоть один коснулся меня... Свет! Юноша еще сильнее сжал коленями бока Облака, и тот устремился вперед, в желанные тени. Облако продолжал бежать, и, когда свечение Машадара стало тускнеть, Ранд оглянулся назад.
Качающиеся серые отростки Машадара перегородили пол‑улицы, и троллоки в нерешительности замешкались, но Исчезающий схватил с седельной луки кнут и щелкнул им над головами заартачившихся загонщиков. Раздался раскат грома, как при ударе молнии, в воздухе посыпались искры. Пригнувшись, троллоки шаткой походкой двинулись вслед за Рандом. Получеловек заколебался, повел черным капюшоном из стороны в сторону, изучая протянувшиеся щупальца Машадара, пространство перед ними, потом пришпорил своего коня.
Неуверенно поколыхавшись мгновение, разом утолстившиеся жгуты тумана нанесли удар, быстрый и резкий, гадюками кинувшись на добычу. Не меньше двух из них обхватили каждого троллока, окутав жертвы серым свечением; головы со звериными мордами поднялись, чтобы завыть, но туман перекатился по раскрытым ртам, влился в глотки и оборвал рвущиеся из них крики. Четыре толстых, как ноги, щупальца обвились вокруг Исчезающего, и Получеловек и его лошадь задергались в захлестнувшем их тумане, забились в дикой пляске, капюшон спал с головы, обнажив бледное, безглазое лицо. Исчезающий испустил вопль.
Этот крик был беззвучен, как и троллоковы, но однако что‑то прорвалось до слуха Ранда: жалобный вой, за гранью слышимости, словно бы все осы мира впились в уши юноше, в звуке был весь существующий в мире ужас. Облако судорожно дернулся, словно тоже услышал этот немой крик, и, словно подстегнутый им, помчался дальше с новыми силами. Тяжело дыша, Ранд цеплялся за поводья изо всех сил, в горле у него пересохло, как в песчаной пустыне.
Спустя немного он понял, что больше не слышит безмолвного предсмертного вопля Исчезающего, и сразу же в ушах у него громом раздался грохот копыт в галопе. Ранд рванул поводья, останавливая Облако рядом с зубчатой стеной, чуть не доехав до перекрестка. Во тьме впереди него возвышался непонятный монумент.
Тяжело осев в седле, Ранд прислушался, но не услышал ничего, кроме стука крови у себя в ушах. Холодный пот бусинками выступил на лице, и, когда ветер дернул за плащ, юноша вздрогнул.
Наконец Ранд выпрямился. Облака порой закрывали усеивающие небо звезды, но низкую красную звезду на востоке заметить было нетрудно. Жив ли кто‑нибудь, видит ли ее кто? Свободны они или попали в лапы троллоков? Эгвейн, ослепи меня Свет, почему ты не поскакала за мной? Если они живы и на свободе, то обязательно будут держаться этой звезды. Если же нет... Руины огромны — на поиски здесь можно потратить дни и не найти никого, даже если повезет не нарваться на троллоков. А еще есть Исчезающие, и Мордет, и Машадар. Скрепя сердце, Ранд решил двинуться к реке.
Он подобрал поводья. На боковой улице с отчетливым стуком камень упал на камень. Похолодев, Ранд замер и затаил дыхание. Его скрывали тени, а до угла — один шаг. В голове мелькнула мысль об отступлении. Что там было позади? А если каким‑то звуком он выдаст себя? Вспомнить никак не удавалось, а отвести взгляд от угла дома Ранд боялся.
Возле этого угла горбатилась тьма с длинной тенью древка, торчащей из нее. Ловчий шест! Едва эта мысль взорвалась в голове у Ранда, он вонзил каблуки в бока Облака и меч его вылетел из ножен; с бессловесным криком юноша бросился в атаку, со всего размаху рубанув мечом. Лишь отчаянным усилием Ранд остановил разящий удар. Мэт с визгом опрокинулся на спину, чуть не свалившись с лошади и едва не выронив лук. Ранд глубоко вздохнул и опустил меч, сжимая его дрожащей рукой.
— Ты еще кого‑нибудь видел? — выдавил он.
Мэт с трудом сглотнул, потом неуклюже уселся в седле.
— Я... я... Только троллоков. — Он провел ладонью по горлу и облизал губы. — Только троллоков. А ты?
Ранд покачал головой.
— Наверное, они стараются добраться до реки. Нам лучше поступить так же.
Мэт молча кивнул, по‑прежнему щупая свое горло, и юноши двинулись в направлении красной звезды.
Не успели они проехать и сотни шагов, как позади них в глубине города взметнулся клич троллокова рога. Откуда‑то из‑за стен, снаружи, отозвался другой рог. У Ранда дрогнуло сердце, но он сдержал себя и продолжал ехать тем же быстрым шагом, следя за самыми темными местами и по возможности избегая их. Разок дернув за уздечку, словно собираясь погнать лошадь галопом, Мэт последовал примеру друга. Больше рога не трубили, и висела тишина, когда юноши приблизились к пролому в опутанной диким виноградом и плющом стене, где некогда были ворота. Сохранились лишь башни, вонзившиеся в черное небо своими обломанными верхушками.
В воротах Мэт заколебался было, но Ранд тихо сказал:
— Здесь что, безопаснее, чем снаружи?
Сам он серого придерживать не стал, и через мгновение Мэт следом за другом выехал из Шадар Логота, стараясь смотреть сразу во все стороны. Ранд медленно выдохнул воздух из легких; во рту у него пересохло. У нас все выйдет. Свет, у нас вот‑вот все получится!