Марксизм утверждает, что общественное сознание всегда отстает от общественного бытия. Иначе говоря, люди приспосабливаются и осознают изменяющиеся условия намного медленнее, чем они происходят. Каждому поколению и каждой исторической общности кажется, что существующая система незыблема и, возможно, вечна. Патриции римской республики были убеждены, что их олигархическая власть будет вечна, и единоличный правитель не придет больше никогда. Папа римский был убежден в незыблемости догм католицизма. Рабовладельцы южных штатов США верили в вечность своего эксплуататорского статуса. Жители Лондона викторианской эпохи были убеждены, что Британская империя будет существовать тысячу лет. Царские чиновники при Николае II и подумать не могли, что скоро их ждет суровая кара революционной демократии. А члены НСДАП верили в тысячелетний Рейх, которому было суждено прожить 12 лет, равно как в начале перестройки в СССР увезли бы в психушку того, кто бы заявил: «Через 6 лет и КПСС и КГБ и ВЛКСМ и Госплан и сам Советский Союз исчезнут!». В современной России миллионы также твердо убеждены, что нынешний буржуазный режим под руководством Путина это надолго. Ну что ж, Чаушеску в середине декабря 1989 тоже не мог представить что его поставят к стенке всего через две недели, агенты спецслужб и их «стукачи» в Польше в охоте за «Солидарностью» и не думали что через пару лет сотни на улице будут плевать им в лицо и выдавливать из общества, а весь немецкий народ за два месяца до падения Берлинской стены был убежден что это произойдет через 50, а может быть и через 100 лет.
Великий Чарльз Дарвин научно доказал, что всякий вид находится в непрерывном процессе изменения, а значит имеет прошлое, настоящее и будущее. В свою очередь Карл Маркс и Фридрих Энгельс объясняли, что все социальные системы, или по-марксистски «общественно-экономические формации» не являются вечными. Однако всякая аналогия верна до известных пределов и требует аккуратного обращения с собой, в противном случае она не помогает, а наоборот сбивает с верного пути. Аналогия природы с обществом, конечно, является приблизительной. История, как и природа, знает периоды долгого и постепенного изменения, но и там и тут рано или поздно наступают резкие, революционные скачки. Исследование истории подсказывает, что именно революции являются основным двигателем истории. Будь то научная, политическая или социальная революция.
Основной причиной всякой действительной революции всегда было противоречие производительных сил созданных обществом с узкими рамками господствующих производственных отношений. Марксизм вскрывает механизм, который лежит в основе развития общества с древнейших времен до наших дней. Материалистический взгляд на историю позволяет нам увидеть историю не как цепь несвязанных и случайных непонятных событий движимых «великими», а как взаимосвязанный очень сложный процесс, который имеет логику внутреннего развития и всякая кажущаяся случайность в таком процессе на самом деле имела ранее конкретную необходимость. Взаимосвязь между явлениями исторического процесса представляет собой сложную (на первый взгляд) диалектическую систему. Многие историки многозначительно рассуждают о «факторах» исторического процесса. Мы марксисты убеждены и доказываем это, что не существует никаких самостоятельных и самодовлеющих факторов, а все кажущиеся «факторы» в конечном итоге при их исследовании будут иметь конкретные материальные основания. Так всякая историческая личность формируется как совокупность отношений, в которые она вступает и является известной нам, лишь постольку поскольку нашла для себя возможность участвовать в разворачивающемся общественном процессе. Здесь сразу стоит отметить, что безграмотные критики марксизма обвиняют нас в том, что мы со времен Маркса «все сводим к экономике». Фридрих Энгельс в своем письме Йозефу Боху в 1890 году дал исчерпывающий ответ всякому, кто по-прежнему живет в иллюзиях относительно марксизма, в строгом соответствии с учебником обществознания за 11 класс.
«Согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом, в конечном счете, является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое положение - это базис, но на ход исторической борьбы так же оказывают влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки: политические формы классовой борьбы и ее результаты - государственный строй, установленный победившим классом после выигранного сражения, и т. п., правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. Существует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономическое движение как необходимое, в конечном счете, прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей (то есть вещей и событий, внутренняя связь которых настолько отдалена или настолько трудно доказуема, что мы можем пренебречь ею, считать, что ее не существует). В противном случае применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени ».