Кому их судить? Студенты долж ны скрывать свои взгляды ради карье ры; коллеги с неохотой критикуют друг друга, чтобы в свою очередь не постра дать от того же; внешнему миру недо стает компетентности для суждения
o тайнах науки. В результате ученые долгое время наслаждались уникаль ной безответственностью.
(Д-р Дэниэль Пайпс, историк, Джерузалем
Пост, 20.9.2007)
Ворон ворону глаз не выклюет (цитата по методу Эриксона, т. е. без указания источника)
Впервые я прочел «Ледокол» в 1990-м, в британском издании, и с выводами Виктора Суворова согласился. Однако профессиональный скептицизм («доверяй, но проверяй») потребовал изучить и другие мнения. Уни верситетские знакомые рекомендовали работы несколь ких западных авторитетов, и прежде всего — вышед ший в Британии в 1975-м бестселлер профессора Джона Эриксона «Дорога на Сталинград».
Введение и первые главы этой книги, затрагивающие темы «Ледокола», оказались изложением традицион ной версии факторов Второй мировой. Я эту версию не считал тогда окончательно ложной и был готов изучить доказательства в ее пользу. Увы, доказательств в кни ге Эриксона я не нашел. В отличие от «Ледокола» Су ворова, страницы «Дороги на Сталинград» практически
1Миша Шаули — полковник полиции Израиля (в отставке) и пе реводчик на иврит книг Виктора Суворова. Статья впервые опублико вана в журнале «Заметки по еврейской истории», № 8, 2010, https:// www.berkovich-zametki.com /2010/ Zametki/Nomer8/Shauli1.php
не направляют читателя к источникам1. Но не потому, что их в книге нет. Напротив: за 482 страницами тек ста (Предисловие, Введение и 10 глав) следуют 92 стра ницы Источников и Справок. Ссылки поданы по главам, но не в порядке появления в тексте главы, а рассорти рованы по происхождению на группы и подгруппы. Не которые — с названиями (например: «Документы: Германо-Советские отношения», «Германские Воен ные Документы», «Советская Военная Доктрина»,
«Советская официальная/партийная история»), дру гие — без оных. Внутри групп и подгрупп — источники с номерами страниц в алфавитном порядке и иногда до бавлены комментарии Эриксона по приводимому источ нику. Общего списка литературы нет2.
Эриксон заявил по этому поводу (стр. 475):
«Я отказался от метода индивидуальных сносок и вместо них предпочел собрать широкий диапазон ма териала, относящегося к каждой главе, пытаясь опреде лить местонахождение документов, отчетов и других оригинальных материалов. Виделось уместным иден тифицировать не просто источник определенной ин формации, но также и широкий диапазон материалов, из которых главы были фактически сформированы».
Поскольку источники Эриксона не привязаны к его тек сту, читателю остается либо верить автору на слово, либо пытаться сравнить текст книги с огромным списком «лите- ратуры по теме» — что практически невозможно сделать.
Отсутствие сносок показалось мне тогда неряшливо стью и/или пренебрежением к простолюдинам. Но не мне учить профессоров, как писать бестселлеры. За неимени
1 Всего в книге — 20 подстраничных комментариев автора, из них 10 со ссылками на источники.
2 Библиография обоих томов появилась лишь во втором томе («До рога на Берлин») через 8 лет, в 1983 г.
ем возможности сверить версию Эриксона с приведенны ми им же источниками я вернул бесполезную «Дорогу на Сталинград» в библиотеку. Замечу, что коллегам Эриксо на отсутствие сносок не помешало, но об этом — ниже.
Через 8 лет после «Дороги на Сталинград» Эрик сон опубликовал ее продолжение, «Дорогу на Берлин». Предысторию нацистско-советской войны он больше в своих книгах не затрагивал и, насколько я знал, отноше ния к тезисам Суворова не высказывал. Поэтому я счел его высокомерным молчальником, из тех, кто подверг Суворова академическому бойкоту.
Но несколько лет назад я увидел на магазинной пол ке новое (2003 г.) издание «Дороги на Сталинград», где к предисловию было добавлено следующее:
«Ровно тридцать лет прошло с тех пор, как эта книга была задумана в Москве, и работа над нею нача лась немедленно.
С той поры возросший доступ к российским архи вам и печатным материалам <...> ощутимо не из менил сути изложения, а лишь увеличил потрясение, углубил загадку «неожиданного нападения» 1941-го и поведения Сталина, четче выявил детали грядущей трагедии и подтвердил размер беспримерных челове ческих потерь.
Джон Эриксон Университет Эдинбурга
Апрель 1993».
Странно, подумал я, что все, опубликованное с конца 1980-х до начала 1993-го — важнейшие, хоть и немногие, архивные документы и работы исследователей, включая Суворова, — «ощутимо не изменило сути изложения». Я заставил себя читать дальше, и усилия оправдались: на 9-й странице обнаружилось второе (и последнее) от личие от прежнего издания. Это была новая сноска, ве дущая к ссылке в низу той же страницы:
*Детальный анализ советской оперативно стратегической игры на картах смотрите у Полков ника П. Н. Бобылева «Репетиция катастрофы» в ВИЖ, 1993, № 6, стр. 10-16, 7, стр. 14-21 и 8, стр. 28~35; ар хивные документы [в/у] игр, РГВА, фонд 37977, East View Publications, Миннеаполис, США: 35 документов, планирование, участники, основные направления «За падной» и «Восточной» сторон, Первая и Вторая Во енные Игры, аналитические документы. О планах во йны 1941 г. — П. Н. Бобылев «К какой войне готовился Генеральный штаб РККА в 1941 г.?», Отечественная история, 1995, № 5, стр. 3-20.
Ссылка эта касается оперативно-стратегических игр на картах, проведенных в Москве в январе 1941 г. Эриксон пишет о них непосредственно перед сноской (стр. 8~9):
«...Общая цель военной игры предполагала, что «Вос точные» силы Павлова оказывают ожесточенное со противление в укрепленных районах и таким образом приостанавливают атаку «Западных» севернее болот Припяти, тем самым создавая условия, необходимые для перехода «Восточных» сил в «решающее наступле ние». «Советский Гудериан» (Павлов. — М. Ш.) реши тельно взялся за дело, но, к его ужасу, «Западные» силы Жукова произвели три мощные концентрические ата ки, уничтожили гродненское и белостокское сосредо точения «Восточных» армий и прорвались к Лиде».
Отмечу, что Эриксон описывает здесь не второстепен ный эпизод, а очень важное свидетельство об определен ной стадии подготовки РККА к войне с Германией. В ста тье, напечатанной в 2001-м (подробнее об этом — ниже), Эриксон сам назвал те игры «критически важным зве ном в эволюции советского планирования войны». Посе му представлю вкратце «действующих лиц» и историю публикации материалов игр1, заслуживших в этом изда нии «Дороги на Сталинград» единственную новую сноску.
В конце декабря 1940 г. в Москве состоялось сове щание высшего командного и политического соста
1 https://militera.lib.ru/docs/da/sov-new-1940/index. html
ва Красной Армии. На нем присутствовали руководя щий состав Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал- инспекторы родов войск, командиры некоторых корпу сов, дивизий — всего более 270 человек.
Двухсторонние оперативно-стратегические игры на картах были проведены сразу же после окончания декабрьского (1940 г.) совещания высшего командно го состава РККА и были его логическим продолжени ем и завершением. Первая игра состоялась 2-6 янва ря, вторая — 8-11 января 1941 года. Предусмотренные планами игр должности за каждую из «противобор ствующих» сторон исполняли участники совещания. Ру ководил играми нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. К руководству играми привле кались также заместители наркома обороны, началь ник Генерального штаба, заместители начальника Гене рального штаба и другие лица из центрального аппарата НКО и Генштаба. В течение двух недель около 70 наи высших командиров прервали обычную деятельность и в условиях строжайшей секретности репетировали бу дущую войну.
Еще до рассекречивания в 1990-м материалов сове щания и игр о них рассказывали маршал Жуков в «Вос поминаниях и размышлениях», маршал Захаров (1969, издано в 1989-м), Анфилов (со слов Жукова) и другие. В 1993 году полковник Бобылев (кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны Российской Фе дерации) был в числе издателей официального стеногра фического отчета о декабрьском совещании и справки об играх. Он также опубликовал две, упомянутые Эриксо ном, большие статьи. Следующие выводы Бобылева об играх никогда никто не оспаривал:
—ни в первой, ни во второй игре оборона СССР не разыгрывалась, РККА наступала лишь на территории противника, который потом безуспешно контратаковал;
—рассказ Жукова, как он бил Павлова на советской земле, — выдумка.
Итак, новая ссылка позволила сверить слова Эриксо на с его же источниками — и вот что написано в статье Бобылева «Репетиция катастрофы»:
«...В. А. Анфилов утверждает1, что по замыслу игры «восточные» должны были «упорной обороной в укрепленных районах отразить наступление «запад ных» севернее Припяти и создать условия для перехода в решительное наступление. Однако, вопреки замыслу,
«западные», нанеся три мощных удара по сходящимся направлениям, прорвали укрепленные районы, «разгро мили» гродненскую и белостокскую группировки «вос точных» и вышли в район Лиды». Такая точка зрения приводится и в книге о Г. К. Жукове из серии «Жизнь замечательных людей». Как видно даже из краткого описания первой игры, цитируемые утверждения по всем позициям не соответствуют истине» (жирный шрифт мой. — М. Ш.).
Я должен признаться, что несоответствие версии Эриксона статьям Бобылева стало мне ясным, как толь ко я увидел эту ссылку, т. к. работы Бобылева и матери алы игр я знал хорошо. Но лишь прочитав вновь статью Бобылева, я обнаружил, что Эриксон перевел на ан глийский язык отрывок из книги Анфилова, не сообщая, кто его автор. Плагиатом это не назову, так как не знаю, были ли у покойного Анфилова претензии к покойному Эриксону по поводу этого «заимствования».
Непростительно иное: принимая версию Анфилова об играх, Эриксон отсылает читателя «за дополнительным анализом» к статье Бобылева, где доказано, что версия Ан филова «по всем позициям не соответствует истине».
При всей профессиональной подозрительности на звать Эриксона лжецом мне не позволило противоречие в датах: добавление к предисловию было написано им в
1Бобылев, увы, не дает ссылки, но по тексту я нашел в Сети, что это описание находится, почти без изменений, в нескольких книгах Анфи лова — см. https://gpw.tellur.ru/page. html? r=eve&s=nikif, сноски 27, 28
апреле 1993-го, а ссылка появилась позже, т. к. говорила о публикациях 1995-го. Но маловероятно, что ссылку до бавил не Эриксон, а кто-то другой и без его ведома1. По этому, если Эриксон ввел читателя в заблуждение из-за незнания источников, то это печально, но проститель но. Но если он сознательно оставил в своей книге версию Жукова (и Анфилова), зная, что она лжива...
Выяснить, знал ли Эриксон, что Жуков лгал, помогла его статья «Барбаросса Июнь 1941: Кто на кого напал?» (британский журнал History Today, July, 2001), подзаго ловок — «Джон Эриксон комментирует недавнюю поле мику о вторжении Гитлера в Советский Союз»2.
В большой статье сносок нет (популярный журнал не требует научно-справочного аппарата, обязательно го для академической работы), и лишь в конце Эриксон предлагает для «дальнейшего чтения» несколько книг противников Суворова: Гланца, Городецкого, Овери и других.
Статья начинается заявлением, что за последние де сять с небольшим лет «понимание советско-германской войны, прежде известной как Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945, драматически из менилось и в России, и на Западе». После этого осужда ются: многолетнее засилие германской документации и интерпретации событий, «героический миф» советской пропаганды, десталинизация, ресталинизация и т. п. За тем описывается замечательное десятилетие, 1991-2001, в котором германские и советские намерения были нако нец выявлены благодаря новому доступу к архивам.
Но вдруг, продолжает Эриксон, «относительно мир ное обсуждение», как назвали его российские истори ки... было грубо нарушено в 1992-м появлением в России литературной бомбы, «Ледохода» Виктора Суворо
1 Издательство The Orion Publishing Group Ltd. ответило на мое письмо, что это было бы серьезным нарушением политики компании. Увы, документы старше 7 лет издательством не хранятся, а Эриксон умер в 2002 г.
2 В Сети: https://forum.axishistory.com/viewtopic. php? t=1704&sid
=69c4ae71b491b63a743fefd84984c895#pl2834
ва...» Далее Эриксон пишет о военной и литературной карьерах Суворова и об отпоре, полученном им от Горо децкого в 1985г.
Прежде чем разбирать честность и объективность статьи, отмечу, что журнал решил, вероятно, не редак тировать работу корифея. В результате есть в ней ошиб ки, не служащие какой-либо цели, а просто свидетель ствующие об уровне знания Эриксоном предмета или о его небрежности:
— «Ледокол» Суворова назван «Ледоходом»;
— судя по статье, полный аутентичный текст докла да Сталина от 05.5.1941-го опубликован, но в действи тельности такового нет;
— судя по статье, «Соображения» от 15.5.1941-го
«подписаны Тимошенко и Жуковым », но в действитель ности подписей там вообще нет;
— по статье, в январе 1941-го играли «Красные про тив Синих», тогда как в действительности играли «Вос точные против Западных».
Меня насторожило замечание Эриксона, что Суво ров мастерски создает «впечатление (но не суть) ис пользования настоящих архивов». Я проверил как в русскоязычном «Ледоколе», так и в англоязычном
«Icebreaker»1 — и оказалось, что Суворов писал там не что диаметрально противоположное:
«Мне посчастливилось работать, недолго, в архи вах советского Министерства обороны, но вполне со знательно я очень мало использую архивные матери алы. Мой главный источник — открытые советские публикации. Даже их вполне хватает, чтобы посадить советских коммунистов на скамью подсудимых с на цистами... Ценность моих источников в том, что пре ступники сами рассказывают о своих преступлениях».
Эриксон либо не читал Суворова, либо читал и иска зил его слова с целью навредить репутации оппонента.
Ясно, что читатель вряд ли найдет в такой статье объективный обзор публикаций о начале нацистско-
1 Icebreaker, Hamish Hamilton, 1990, p. XVII.
советской войны. Зато голословные отрицательные за мечания о Суворове вкраплены и в продолжение статьи. Заканчивает ее Эриксон тем, что идеи Суворова есть
«фантазии, фикции и выдумки».
Но мне статья интересна тем, как в ней описаны игры на картах января 1941 г.:
«...Критически важным звеном в развитии совет ского военного планирования и операционной подготов ки стали стратегические военные игры в двух частях,
«Красные против Синих»1, проведенные в первую неде лю января 1941-го. У нас есть теперь детальная запись этих военных игр, планировавшихся еще в октябре 1941-го и предназначенных для того, чтобы прове рить пересмотренные планы войны. Генералы Павлов и Жуков играли поочередно за нападающего и защища ющегося. Первая игра на северном театре продемон стрировала, что физические особенности местности и укрепления в Восточной Пруссии превратят любое советское «контрнаступление» там в затяжное дело. На юго-западном театре Жуков произвел блестяще успешное «контрнаступление», которое виделось под тверждающим аргумент, что этот театр должен получить преимущество в подкреплениях...»
Здесь Эриксон все описал верно: южное направление получило преимущество не потому, что там ожидалось вторжение противника на территорию СССР, а потому, что там Красной Армии удобнее вторгаться на террито рию противника. И кавычки, в которые Эриксон поме стил слово «контрнаступления», оправданны: это были НАСТУПЛЕНИЯ Красной Армии, т. к. обе игры нача лись именно с ее победоносного продвижения от совет ской границы в глубь территории противника. Насту пления же «Западных» вообще не разыгрывались, лишь упоминались в качестве предшествующих играм. По этому, как именно «Восточные» отбили атаки «Запад
1Ошибка Эриксона: названия сторон «Красные и Синие» лишь планировались (и так они назывались Жуковым в мемуарах), но потом в играх были заменены на «Восточные и Западные».
ных» — в материалах игр не указывается, т. к. это про изошло еще ДО НАЧАЛА игр. Правдивый параграф статьи 2001 г. в точности соответствует Справке об играх и статьям Бобылева (и тезису Суворова о наступатель ных намерениях Советов), но диаметрально противопо ложен цитированным выше словам Эриксона из Введе ния к «Дороге на Сталинград».
Теперь я могу уверенно сказать, что еще до публи кации нового издания «Дороги на Сталинград» в 2003-м Эриксон знал правду. Но в своем бестселлере он оставил без изменения ложь Жукова о «критически важном зве не в развитии советского военного планирования и опе рационной подготовки».
Неспециалисту по нацистско-советской войне читать источники недосуг, и обнаружить эту ложь не удастся. А в качестве простого рассказа, без сомнений и полеми ки, книга Эриксона кажется «обстоятельной, интерес ной, информативной»1.
Даже коллегам Эриксона позволительно не знать, что Жуков врал. Но, может, они хотя бы обратили внимание на ущербный научно-справочный аппарат «Дороги на Сталин град»? Увы, из всех найденных мною рецензий лишь одна, опубликованная профессором истории Маудсли в профес сиональном журнале (недоступном в Сети)2, отмечает от сутствие сносок. Но — как всего лишь недостаток «техни ческого рода», наряду с отсутствием карт и неточностями индекса. Всё остальное в этой и в других рецензиях — сла вословия. А ведь любой из профессоров истории, славящих Эриксона, поставил бы «неуд» курсовой работе своего сту дента, подавшего источники в манере Эриксона...
Удивляться, увы, нечему. О типичном ученом- профессионале, гуманитарии, писал в автобиографии Ричард Пайпс, профессор истории из Гарварда3.
1 Письмо профессора математики Геннадия Любезника ко мне.
2 Prof. Evan Mawdsley, Soviet Studies, Vol. 28, No. 3 (Jul., 1976), p. 449-450.
3 Цитирую по https://www.danielpipes.org/blog/2007/09/group- think-in-the-academy/ — МШ
«...Его главный критерий успеха — признание кол лег. Вследствие этого он должен их ублажать, что приводит к конформизму и «групповому мышлению». От ученых ожидается, чтобы они благосклонно ци тировали друг друга, посещали конференции, редакти ровали коллективные сборники и вносили в них лепту собственными статьями. Профессиональные обще ства предназначены продвигать эти цели. Не играю щие по правилам или существенно отклоняющиеся от общего мнения — рискуют быть подвержены остра кизму. Классический пример такого остракизма — отношение к одному из выдающихся экономистов и общественных теоретиков прошлого века, Фридри ху фон Гаеку (Hayek), чье бескомпромиссное осуждение экономического планирования и социализма привело к его изгнанию из профессионального сообщества. Он жил достаточно долго, чтобы видеть, как его взгляды по беждают и его репутация реабилитируется Нобелев ской премией, но не все так удачливы, как он. Подобное поведение, наблюдаемое и в группах животных, усили вает сплоченность группы и чувство безопасности её членов, как индивидуумов, но подавляет способность творчества.
Меня особенно разочаровало во многих ученых то, что они относились к званию профессора 1 не как к свя щенной ответственности, а как к синекуре, вроде среднего протестантского священника XVIII-XIX ве ков в Англии, который даже не притворялся верующим. Типичный исследователь, завершив и опубликовав док торскую диссертацию2, обосновывается в качестве ав торитета по предмету этой диссертации и до конца жизни будет публиковаться и преподавать в той же — или близкой ей — области. Профессиональное сообще ство приветствует подобные «специализированные знания» и не любит тех, кто пытается смотреть
1 Звание профессора дается пожизненно и является практической гарантией от увольнения.
2 Приравнивается к кандидатской в России.
шире на изучаемую область, поскольку тем самым он вторгается в сферу деятельности других членов сооб щества. Немонографические, общие исторические ра боты отвергаются как «популярные» и якобы полные ошибок — и отвергаются вдвойне, если в них нет долж ного признания толп, обрабатывающих свои поля...»
Мысли профессора Пайпса проливают свет не толь ко на всепрощающее отношение коллег Эриксона к его творчеству, но и на их неприязнь к Суворову, который вообще не «член их клуба».
В этой связи интересна возможная причина отсут ствия сносок в «Дороге на Сталинград» и «Дороге на Берлин». В серьезной исторической литературе ниче го подобного не встретишь. Объяснить отсутствие сно сок тем, что Эриксон «так привык», нельзя: его преды дущая книга, 800-страничная монография «Советское высшее командование, 1918-1941», вышедшая в Брита нии в 1962-м, содержит стандартный справочный аппа рат с сотнями сносок.
Поэтому думаю, что, крайне затрудняя поиски источ ников своего повествования, Эриксон предоставил кол легам легкую для них альтернативу: ссылаться на его книги. Так он стал одним из самых цитируемых истори ков в области нацистско-советской войны. А критико вать «одного из наших» за ущербный справочный аппа рат коллеги сочли некорректным.
Я обсудил мою гипотезу с несколькими знакомыми историками-профессионалами, и они дружно пожалели, что сами не додумались до подобного пути к желанному статусу Самого Цитируемого Автора.
Отдельного внимания заслуживают отношения меж ду Эриксоном и Суворовым1. Их переписка и телефонные разговоры продолжались с середины 1980-х и заверши лись встречей в июле 1990 г. Эриксон, которому Суворов послал недавно вышедший в Лондоне «Ледокол», при гласил Суворова в Эдинбург. После дружественной бе
1Суворов рассказал о них в нескольких интервью и мне лично. —
М. Ш.
седы Эриксон написал на экземпляре «Дороги на Ста линград»: «Виктору, с наилучшими пожеланиями и признательностью за возможность поделиться взгля дами по такому важному вопросу — с таким, как Вик тор, который знает. Джон Эриксон, Эдинбург, 1 июля 1990».
Однако Эриксон отказался тогда, без объяснений, на писать рецензию на «Ледокол» — как положительную, так и отрицательную. Этот отказ можно понять, зная по доплеку его многолетних отношений с Кремлем — при лагаю перевод некролога, в котором нет, естественно, отрицательной оценки покойного профессора. Интерес но узнать из некролога, например, чем Эриксон полю бился советским генералам с первого же визита в Мо скву в 1963 г.: он гневно отмёл их подозрение в том, что верит в «якобы имевшие место зверства русских войск в Берлине». С тех пор он был желанным гостем в Москве, принимал советских коллег в Британии, основал «Эдин бургские беседы» (продолжившиеся и в Москве) между шотландскими и советскими военными и гражданскими руководителями.
Поэтому я думаю, что в июле 1990-го, когда Суво ров попросил его прорецензировать «Ледокол», Эрик сон просто не знал, куда ветер дует в Москве. Гласность и перестройку там уже провозгласили, но несоветскую версию истории ВМВ еще не одобрили. Что же британ скому профессору, с середины 1960-х сотрудничающему с Советами и ценимому ими, было писать о «Ледоколе», мнение Кремля о котором было тогда неизвестно? Ситуа ция напоминала песню Галича, где несчастный директор советского магазина мучится сомнениями, принять ли на комиссию пластинки с речами Сталина: «То ли гений он, то ли нет еще?»
А в 2001-м в Кремле все вернулось на свои места: Сталина объявили эффективным менеджером, Жуко ва — спасителем Родины. И успокоившийся Эриксон смог наконец, после многолетнего молчания, написать в статье, что работы Суворова есть «фантазии, фикции и выдумки».
Приложение
Профессор Джон Эриксон [некролог]1
Опубликован 12.02.2002 [в Дэйли Телеграф 2]
ПРОФЕССОР ДЖОН ЭРИКСОН, умерший в возрас те 72 лет, был самым выдающимся исследователем раз вития Красной Армии и ее роли во Второй мировой во йне; во время холодной войны он был одним из очень немногих ученых, пользовавшихся доверием обеих сто рон, и иногда был жизненно важным каналом контактов между американцами и Советами.
Благодаря владению русским языком и исключитель ным личным контактам Эриксон добывал бесценные сведе ния задолго до того, как ГЛАСНОСТЬ начала раскрывать советские дела (архивы) безопасности. Его двухтомному выдающемуся произведению о Войне Сталина с Германи ей — («Дорога на Сталинград») (1975) и («Дорога на Бер лин») (1983) — аплодировали не только в Британии и в Америке, но и советские генералы (некоторые попросили Эриксона подписать их экземпляры). Это была, возмож но, единственная историческая работа о Советском Союзе, признанная классической и на Западе, и на Востоке.
Эриксон подтвердил свою компетентность первой книгой, «Высшее Советское Командование 1918-1941» (1962), переведенной на русский, но он не посещал Со ветский Союз до тех пор, пока не поехал туда в 1963 г. в качестве помощника и переводчика американского пи сателя Корнелиуса Райана для работы над книгой Райа на «Последняя Битва». Знание Эриксоном русского язы ка и советской военной истории означало, что он лучше Райана понимал, какие вопросы следует задавать, и было очевидным, что он определял направление бесед.
1 https://www.telegraph.co.uk/news/obituaries/1384537/Professor- John-Erickson. html
2 Примечание переводчика: Дэйли Телеграф — самая большая «се рьезная» газета в Британии, поддерживает консерваторов. В январе 2009 г. ее дневной тираж был 843 тысячи (Таймс — 617, Гардиан — 359).
Чувствуя, что Эриксон знает дело, высокие чины Красной Армии — включая Конева и Жукова — прини мали его хорошо. «Начав беседу, их трудно было остано вить», — вспоминал Эриксон. — Интервью продолжа лись не просто часы, а дни».
Один из самых драматичных моментов касался якобы имевших место зверств русских войск в Берлине. Рус ские отказывались верить, что у двух иностранцев нет предубеждения против них, и не хотели передавать им официальные данные, пока Эриксон не запротестовал.
«Я побелел от злости и сказал им, что моя жена (из Югославии) была освобождена русскими и что я — исто рик, и не думающий быть предубежденным подобным образом. Русские проверили данные о моей жене и вер нулись со всей информацией».
С тех пор Эриксон пользовался обществом русских, которые со своей стороны доверяли ему. Вскоре он на чал ездить в Москву, собирая материал для собствен ной книги «Дорога на Сталинград». Во время одного из таких визитов в 1965-м один из его советских контактов предложил «более широкую аудиторию» для его работ; Эриксон не сомневался, что работа, на которую намека ли, имела отношение к разведке, и вежливо отклонил предложение. К нему больше никогда не возвращались.
Из-за большой плотности материала «Дорога на Ста линград» не была легким чтением. Но живые детали и всесторонность охвата принесли ей всеобщее признание. Дж. П. Тэйлор описал ее как «самую выдающуюся кни гу о советской войне на любом языке». Второй том «До роги на Берлин» рассказывал шаг за шагом о герман ском отступлении и вновь отразил знакомство Эриксона с источниками на обоих языках. Норман Стон описал эту книгу «приблизившейся настолько, насколько можно представить, к исчерпывающему исследованию по со ветской стратегии и военной истории».
Джон Эриксон родился 17.4.1929-го в Саут Шилдс, Дургам, в семье кораблестроителя, который был пре красным пианистом. В средней школе Саут Шилдс Эрик сон заслужил открытую стипендию в (колледж) Сэйнт
Джон в Оксфорде для изучения истории. Он поступил туда после службы в военной разведке.
После окончания университета Эриксон был иссле дователем в колледже Сэйнт Энтони с 1956 по 1958 год. Там он встретился с будущей женой Любицей Петрович, югославкой, изучающей английский язык, чтобы препо давать его по возвращении в Сараево. Полюбив друг дру га, они посчитали благоразумным попросить разрешения пожениться у югославского культурного атташе в 1957-м.
Эриксон работал в университетах Сэнт Эндрюс, в Ман честере и в Индиане, а затем стал доцентом по высшим оборонным исследованиям в Эдинбурге в 1967-м. В 1969- 1988 гг. он был профессором политики (оборонные исследо вания), а затем главой Центра Оборонных Исследований.
В 1970-е отдел Эриксона взял на себя исследование по оценке советской военной мощи и советских военных окру гов, выдав множество капитальных монографий и статей.
В 1980-х Эриксон возглавлял то, что позже назвали
«Эдинбургские беседы». Сперва это были неформальные обмены мнениями между видными шотландцами и их советскими коллегами, но они стали комплексными об суждениями контроля над вооружением и относящихся к нему тем безопасности и охраны окружающей среды. В первой советской делегации были редактор «Правды» и два армейских генерала.
Обсуждения пережили несколько кризисов, в том числе в связи со сбитым Советами южнокорейским авиалайнером и с напряжением, вызванным советски ми операциями в Афганистане. Эриксона пригласили в Секретариат Центрального Комитета, где он объяснил, что преобладать будут «академические правила». Рус ские это приняли и не противодействовали. Беседы дали каждой из сторон в холодной войне как минимум ценное понимание того, о чем думает другая сторона.
Познания Эриксона в военных делах простирались и в такие неакадемические сферы, как стрелковое ору жие (с его отделом была связана группа специалистов по стрелковому оружию, проектировавшая оружие по кон тракту с иностранными правительствами). Он щедро де
лился информацией с другими историками и, несмотря на свою научную страстность, был всегда скромен.
Среди прочих публикаций Эриксона было исследо вание «Советская Военная Мощь» (1971), где он дока зывал, что Запад преувеличивает морскую мощь Рос сии. Он редактировал сборники «Военная Техническая Революция» (1966), «Вооруженные Силы и Общество» (1970) и «Барбаросса, Ось и Союзники» (1994). Его по следняя книга, написанная вместе с женой, называлась
«Восточный фронт в фотографиях 1941-1945» (2001).
Он стал членом Королевского Общества Эдинбурга в 1982-м и членом Британской Академии в 1985-м.
Джон Эриксон оставил жену, сына и дочь».
Александр Пронин1