Обережные куклы стали важной частью русской культуры еще в языческие времена. Считалось, что они помогают в переломные моменты жизни, берегут детей от болезней, а всю семью — от сглаза, ссор и завистников. Кукол создавали только женщины, и по особым правилам: лоскуты брали от ношеной одежды, ножницы и иголки не использовали, лиц куклам не рисовали — чтобы не вселился злой дух. О том, какие обереги хранили домашний очаг наших предков, — в материале портала «Культура.РФ».
Свадебные обереги
Неразлучники на общей «руке» — обычно ее роль исполняла веточка — считались главным свадебным оберегом. Туловище невесты сворачивали из белого лоскутка, а юбку — из красной ткани. Ниткой намечали шею, повязывали платок и яркий передник. Жениха одевали в штаны, сапоги и красную рубаху. Красный цвет в одежде неразлучников служил пожеланием богатства, здоровья и счастья. После венчания их вешали под дугу упряжки, которая везла молодых домой, а потом помещали на видное место в комнате.
Свадебный каравай или пирог украшала «Роща» (иначе — «Мировое древо»). Основой парного оберега служила рогулька: на левой ее части помещали фигурку невесты, на правой — жениха. Общий «ствол» обозначал слияние двух родов в один.
Нередко невесте дарили на свадьбу пеленашку — куколку-младенца в пеленках. Создавала ее мать невесты или другая старшая родственница, но обязательно та, у которой уже есть дети: с оберегом она как бы передавала девушке свою материнскую силу. Пеленашку бережно хранили, а после рождения ребенка она переезжала в колыбель — для защиты младенца от злых духов и порчи.
Также дарили на свадьбу и десятиручку. Благодаря ей молодая жена должна была быстрее и легче справляться с домашними делами. Туловище десятиручки сворачивали из лыка, пеньки или соломы, ниткой намечали пять пар рук, а затем одевали «помощницу» в юбку и фартук из ярких лоскутков.
Кукла «Материнское благословение» состояла из трех фигурок: большой — матери — и двух маленьких, которые крепились к ее переднику и обозначали жениха с невестой. На свадьбе мать отрывала маленьких куколок от передника и дарила молодым вместе со своим благословением, а большую куклу оставляла себе. Этот обряд олицетворял уход девушки в новую семью.
Обережные куклы для беременных
Во время беременности женщина считалась особенно восприимчивой к дурному глазу, поэтому до самого рождения малыша она хранила сразу несколько оберегов.
Роженицу будущей матери дарили старшие родственницы. Под ее передник помещали «футляр» с пеленашкой, а саму куклу непременно мастерили с пышными формами, чтобы у мамы было много молока после рождения младенца. Если вдруг пеленашку не подарили на свадьбу, за пару недель до родов будущая мать изготавливала ее сама. А после — клала в колыбель, чтобы детская кроватка не пустовала до родов. После рождения ребенка пеленашка становилась его первой игрушкой.
С появлением детей переделывали неразлучников: на их общую «руку» навешивали мартинчики — маленькие тряпичные фигурки мальчиков и девочек.
Читайте также:
Вопросы к нечистой силе: как гадали крестьяне
Убийственная красота: что делали с женщинами румяна и кринолины
Сентябрь покажет: праздники и традиции первого месяца осени
Оберег и игрушка: куклы для детей
Дети, как и беременные женщины, считались наиболее уязвимыми, поэтому для них тоже делали «защитников». И только с этими куклами-оберегами разрешалось играть.
Первыми оберегами новорожденного становились пеленашка и кувадка. Кувадку создавали из цветастой ткани — и тоже перед рождением малыша. Считалось, что во время родов цветастая куколка отвлекает злых духов от матери и младенца. Сначала кувадок сжигали, когда ребенок появлялся на свет, а позже стали вешать над колыбелью как оберег от дурного глаза и болезней. Иногда мастерили не одну куколку, а нескольких, но количество их по традиции всегда было нечетным.
Для беспокойного ребенка мать или нянька на скорую руку скручивала куклу-бессонницу: из одного лоскутка или платка сворачивала голову и руки, из другого — платье. Считалось, что оберег помогает убаюкать малыша, и на время сна его клали в колыбель.
Еще одна детская берегиня — ведучка — изображала женщину и ребенка, которые держатся за руки. Такая кукла олицетворяла мать, бабушку, няньку или старшую сестру, которые ведут ребенка по жизни, направляют его на нужный путь и не дают совершать ошибки.
Берегини семейного очага
Обережные куклы создавались и для повседневной жизни. Для защиты от разных невзгод, для изобилия и достатка в доме всегда хранили особых берегинь.
У входа в дом устанавливали столбушку с туловищем-столбиком. Считалось, что она не только отводит от семьи беду, но и отваживает незваных гостей, сплетников и завистников. Чтобы на все хватало сил и внимания, хозяйка создавала филипповку. Она отчасти напоминала десятиручку, но рук у нее было шесть, а голову покрывал платок, как у замужней. Иногда к одной из рук филипповки привязывали мешочек с монеткой. Считалось также, что эта кукла защищает невестку от придирок свекрови.
Зерновушка, или крупеничка, должна была принести в семью сытость и достаток, хороший урожай и приплод скота. Внутрь нее прятали мешочек с зерном, а самой куколке придавали пышные округлые формы.
За достаток в семье отвечала и другая куколка — крошечная хозяюшка-благополучница. Ее также называли домовушкой: на Руси верили, что она помогает договориться с домовым. Юбку благополучницы создавали в форме мешочка, а внутрь клали монетку. Такой оберег часто дарили друзьям и родственникам.
Кукла-перевертыш «День и ночь» означала смену времени суток. Она состояла из двух половинок — темной и светлой. Утром ее выворачивали светлой стороной наружу, а вечером — темной. Считалось, что дневная сторона помогает в хозяйственных делах, а ночная — обеспечивает здоровый и спокойный сон домочадцам.
Если хозяйка замечала, что в доме стало неладно: часто болеют дети, родные ссорятся — она проводила особый обряд и делала куклу-метлушку. Для этого маленький соломенный веник наряжали в рубашку, юбку и пестрый платок из лоскутов. Хозяйка тщательно убирала весь дом, затем брала метлушку и, начиная от углов к центру комнаты, сметала ею воображаемый мусор на тряпицу или бумажку. Всю «грязь» сжигали, а метлушку благодарили и прятали до следующего раза. [Источник Культура.РФ: https://www.culture.ru/materials/253119/semeinye-oberezhnye-kukly-na-rusi ]
КАК ПОЯВИЛАСЬ ТРАДИЦИЯ КРИЧАТЬ МОЛОДОЖЕНАМ «ГОРЬКО!»?
Отвечает Екатерина Гудкова, филолог, автор портала «Культура.РФ»
·
·
·
·
Комплекс брачных обрядов у славян был чрезвычайно сложным. Этнолингвистический словарь «Славянские древности» рассказывает:
“
Сначала меняются правила поведения для девушки или парня по достижении ими брачного возраста. Затем начинают действовать запреты для невесты — начиная со сватовства: происходит закрывание ей лица после сговора, распускание ей волос перед днем свадьбы. Далее следует переезд невесты из своего дома к жениху как преодоление пространственной границы. В заключительной фазе перехода, заканчивающейся рождением ребенка, ритуально устанавливаются новые социальные связи новобрачных взамен утраченных: невеста начинает носить женскую прическу и головные уборы, принимается в круг замужних женщин, включается в хозяйственную жизнь в семье мужа.
Этнолингвистический словарь «Славянские древности»
Сама свадьба могла длиться от двух до десяти дней. Главное застолье — «княжий пир» — проходило в доме жениха после венчания. В некоторых регионах молодых сажали за отдельный стол. Так, в Тверской области стол жениха и невесты устанавливали под матицей — основной балкой, на которой держалась крыша дома. Жених и невеста ели умеренно и преимущественно ритуальную пищу (кашу, квас, рыбный пирог или курник). Сам пир для молодых был не обедом и не увеселением, а своего рода магическим действом для привлечения богатой и счастливой жизни. Каждый эпизод этого застолья имел сакральный смысл.
В Польше на свадебном пиру, требуя, чтобы молодые поцеловались, восклицали: «Горькая капуста!» или «Горький борщ!». В Болгарии гости кричали, что «вино горчит», чтобы невеста поцеловала жениха. Правда, болгарский обычай относился не к свадьбе, а к обручению. На Дону «посладить дорожку молодым» означало «выпить за счастье молодых в тот момент, когда те едут в церковь венчаться». В большинстве центральных регионов России «подсладить», «сластить», «солодить» говорили о молодоженах, которые должны были поцеловаться в ответ на возглас «Горько!». «Горько, приговаривают за свадебным столом, о вине, подсластить надо, и молодые должны поцеловаться», — писал в XIX веке собиратель русского фольклора Владимир Даль.
Некоторые исследователи связывают этот обычай со словом «горка» и катанием «новоженов» с ледяной горы на Масленицу. Другие считают, что возглас «Горько!» описывал страдания невесты, входящей в чужую, враждебно к ней настроенную семью. Языковеды установили, что слова «горько» и «гора» никак не связаны. А вот «горе» и «горький» имеют общее происхождение — от глагола «гореть».
Накануне свадьбы, еще в родительском доме, невеста оплакивала свою девичью свободу. Прощание с родными и подругами превращалось в скорбный ритуал, символическую смерть. Но к моменту свадебного пира, на котором и принято было «сластить вино», невеста как бы рождалась в новом качестве. Этот этап отмечался всеобщим весельем — как воспринималось всякое рождение. Понятие «горький» на пиру выступало в паре с противоположным — «сладкий».
По мнению специалистов, сладкое у славян «связано с сексуальными отношениями, символизирует любовь и брак». Отсюда произошли слова «сластолюбие» и «сладострастие». На Руси в период ухаживаний жених непременно дарил невесте сладости. В наше время похожее явление называется «конфетно-букетным периодом». На русских свадьбах по сей день символический «выкуп» за невесту платят деньгами, вином и сладостями.
“
В Тверской области приехавших от венца молодых кормили медом, чтобы жизнь сладкая была. Сладкое выступает в этих случаях в основном как символ добрых отношений в семье, согласия, симпатии, любви и счастливого брака… …Сладкому на свадьбе противопоставлено горькое. <…> Как печаль и горе сосватанной невесты сменяется на свадьбе весельем, так и горькому на смену приходит сладкое. Этот переход ярче всего выражается возгласом «Горько!», которым молодых на свадьбе заставляют целоваться.
Александр Гура, «Брак и свадьба в славянской народной культуре: семантика и символика»
Таким образом, поцелуи на свадебном пиру были необходимы, чтобы привлечь любовь и «сладость» в брак. Крики «Вино горчит!», «Масло прогоркло!» или просто «Горько!» были поводом для поцелуев и в то же время символизировали переход от «горького» к «сладкому» — от символической смерти девушки к рождению замужней женщины.