Эль Пасо, Техас
Зазвонил сотовый. На мгновение Милла подумала, что не будет отвечать; она устала до смерти, была подавлена, и у неё раскалывалась голова. Снаружи, за окнами внедорожника, было сорок два градуса, и даже при включенном на максимум охлаждении солнце через лобовое стекло обжигало руки. Избитое лицо четырнадцатилетней Тиры Элверсон, её невидящие голубые глаза, глядящие вникуда, никак не шли у нее из головы. Сегодня ей будут сниться всхлипы Регины Элверсон, плачущей после того, как она услышала, что её малышка никогда не вернётся домой. Временами “Искатели” добивались успеха, но временами они находили людей слишком поздно. Сегодня они опоздали. Брать на себя чью-то сердечную боль сейчас было бы последним желанием Миллы; у неё достаточно своей боли. Но никогда не знаешь, кто может позвонить, и почему, в конце концов, она превратила поиск людей в свой личный крестовый поход. Поэтому она приоткрыла глаза ровно настолько, чтобы не попасть мимо правильной кнопки, и немедленно закрыла их снова, чтобы не видеть свирепого послеполуденного солнца.
- Алло.
- Сеньора Бун? – голос с акцентом из динамика наполнил “Шевроле”. Милла не узнала его, но она разговаривала со столькими людьми каждый день, что не могла узнавать каждого. Хотя, очевидно, звонок был по делу, потому что она была известна как Милла Бун, только когда дело касалось “Искателей”. После развода она вернула себе девичью фамилию Эдж, но к тому времени фамилия Бун была так крепко связана в восприятии людей с поиском пропавших детей, что ей пришлось использовать её во всех деловых связях и во всём, что относилось к “Искателям”.
- Да, это я.
- Сегодня ночью состоится встреча. Гуадалупе, в десять тридцать, позади церкви.
- Что за встреча? – начала было она, но голос перебил её.
- Там будет Диас.
Телефон отключился. Милла села, позабыв о своей головной боли, чувствуя, как адреналин загудел в крови. Она выключила телефон и сидела неподвижно, пытаясь собраться с мыслями.
- Который Гуадалупе? – с досадой спросил Брайан Кьюсак с водительского сидения, хотя он и слышал весь разговор.
- Если это не ближайший, то тогда это не имеет значения. - В Мексике несколько Гуадалупе, размерами от пятидесяти тысяч жителей до всего пары сотен душ. Тот, что был ближе всего к границе, был скорее деревней.
- Дерьмо, - сказал Брайан. – Дерьмо.
- Да, положение так себе.
Было уже шесть вечера; в офисе не будет никого, кто мог бы их подстраховать. Она могла бы попробовать поймать людей дома, но на это не было времени. Если встреча будет в десять тридцать, им нужно быть на месте, по крайней мере за час. Гуадалупе был в пятидесяти милях от Эль-Пасо и Хуареса. При таком движении им потребуется от сорока пяти минут до часа, чтобы добраться до границы. Припарковать “Шевроле”, перейти по мосту в Мексику, и найти транспорт там будет менее хлопотно, чем оформлять бумаги для того, чтобы проехать на машине, но ключевой фразой было “менее хлопотно”, а не “без хлопот”. Когда времени в обрез, любая задержка может означать разницу между успехом и провалом. Паспорта и туристские карты для многократного въезда в Мексику у них обоих были с собой; носить их при себе было правилом, потому что они никогда не знали, когда придётся пересекать границу. Однако, кроме этого, у них почти ничего не было, помимо пары биноклей ночного видения, которыми они пользовались, когда искали Дилана Петерсона – и успешно нашли, слава Богу. Бинокли остались в сумке, когда они спешно переключились на поиск Тиры Элверсон. Им не нужно было много оборудования в деле Элверсон; это случай привёл их в Карлсбад, Нью-Мехико, и потребовал терпения и времени, а не поискового снаряжения. Им придётся обойтись тем, что есть, потому что она ни в коем случае не может упускать возможность добраться до Диаса.
Диас. Этот человек так же неуловим, как дым в ветреный день, но, может быть, на этот раз им повезёт.
- У нас не будет времени взять оружие, - ровно сказал Брайан, используя просвет в потоке машин и обходя большой внедорожник и нерасторопную белую “Тойоту” с огромными пятнами ржавчины на дверце.
- Нам придётся потратить время на это. – Они никогда не рисковали провозить оружие через границу; вместо этого, у них была договорённость, позволяющая им купить оружие на той стороне. В большинстве случаев оружие ей не требовалось – всё, что делала Милла, это говорила с людьми,- но иногда здравый смысл требовал, чтобы они подумали о самозащите. Милла набрала номер Джоан Вестфол, надеясь, что сможет застать своего заместителя дома, но включился автоответчик. Милла быстро оставила Джо сообщение, известив её настолько подробно, насколько было можно, куда они едут и почему. Это было правило, установленное самой Миллой: никто из Искателей не должен был ехать куда-либо сам по себе, или, не предупредив никого, где он.
После двух лет, её первый реальный шанс встретиться с Диасом!
Сердце билось у неё в груди. Может быть, это та самая возможность, за которой она охотилась десять лет.
Похищение Джастина было покрыто тайной, слухами, подозрениями. Выкупа так и не потребовали, и люди, которые украли у неё ребёнка на крохотном деревенском рынке в тот день, исчезли. Но, в конце концов, Милле начали попадаться обрывки информации об одноглазом человеке, которого никогда не оказывалось там, где она пыталась его выследить. Два года назад одна женщина сказала ей шёпотом, что, возможно, человек по имени Диас что-то знает о похищении. Последние двадцать пять месяцев Милла шла по его следу, как собака-ищейка, но ничего не смогла найти, кроме сводящих с ума слухов. Найти Диаса – значит найти смерть, сказал ей старик, предупреждая, чтобы она бросила свои поиски. Лучше держаться от него подальше. Этот человек знал о многих исчезновениях, или стоял за ними. По слухам, одноглазого звали Диас. Нет, не так: одноглазый работал на Диаса. Или Диас убил одноглазого за то, что тот по ошибке схватил младенца-американца и наделал столько шуму.
Милла слышала всё это, и многое другое. Казалось, люди боялись говорить о нём, но она задавала вопросы и ждала, и, наконец, получала невнятные ответы. Даже теперь, два года спустя, она не знала точно, кем и чем был Диас, она только знала, что он как-то был замешан в исчезновении Джастина.
- Кто-то роет Диасу яму, - неожиданно сказал Брайан.
- Я знаю. – Другой причины для этого телефонного звонка быть не могло, и это беспокоило её. Милла не хотела быть замешанной в заговоре предательства и мести. Она лишь хотела найти Джастина. Это было то, на чём сосредотачивались “Искатели”, поиск потерянных и украденных: если правосудие торжествовало, прекрасно, но это было делом полиции. Она никогда не мешала расследованию, на деле зачастую помогала, но её целью было просто вернуть детей их семьям.
- Если дело обернётся скверно, мы просто затаимся, и не будем показываться, - сказала она.
- Что, если окажется, что он именно тот, кого ты искала все эти годы?
Милла закрыла глаза, не зная, что ответить. Одно дело заявить, что они будут держаться подальше от любой опасности, которая может грозить, но что, если Диас это действительно тот одноглазый, который украл Джастина? Она не знала, сможет ли справиться со своей яростью, которая до сих пор бурлила и клокотала внутри, как скрытый вулкан. Она не могла просто убить его; ей нужно поговорить с ним. Даже если это был он, Мила должна узнать, что он сделал с её малышом. Но, о Боже, как она хотела убить его. Она хотела разорвать его на части, так же, как он разорвал её.
Так как у Миллы не было ответа на эти вопросы, она сконцентрировалась на том, что происходит здесь и сейчас. Она могла сделать это, в течении десяти лет она концентрировалась на том, что может сделать прямо сейчас. И она, и Брайан устали, были голодны, а впереди их ждала долгая ночь. С последним она ничего не могла поделать, поэтому залезла в их запас ореховых батончиков и развернула по штуке каждому. Арахис в батончиках придаст энергии. Зная теперь, что конфеты, а не отбивная, о которой он мечтал вслух всю дорогу домой, будут его ужином, Брайан схватил батончик и проглотил его за пару укусов. Милла вручила ему ещё один, который продержался чуть-чуть дольше. Она всегда возила с собой ещё и фрукты, когда они ездили по делу, но из-за того, что они собирались возвращаться домой, она не пополнила запасы еды. У них оставался всего один банан. Милла почистила его и разломила пополам. Брайан потянулся за своей половиной ещё до того, как она сняла кожуру.
- Есть что-нибудь ещё? – спросил он, дождавшись, пока она съест свою половину.
- Та-ак... Ещё два батончика. Упаковка карамели. И две бутылки воды. Это всё.
Брайан недовольно крякнул. Батончики им ещё понадобятся по пути домой.
- Тогда, подозреваю, это и был ужин. – Он был явно расстроен. Брайан был крупным парнем, которому требовалась постоянная подзаправка.
Милла и сама была не в восторге. Она открыла бутылки с водой, но они выпили лишь по несколько глотков. Перегруженный мочевой пузырь был бы сейчас последним делом.
Они уже бывали раньше в Гуадалупе, но Мила залезла в коробку с картами, пока не нашла ту, на которой был обозначен городок, и изучила расположение местности.
- Хотела бы я знать, сколько в Гуадалупе церквей. Я не могу вспомнить.
- Искренне надеюсь, что всего одна, поскольку этот тип не сказал нам названия. Дай мне карамельки.
Милла вручила ему карамель, и Брайан разорвал упаковку. Он не ждал, пока конфеты растают у него во рту; он запихивал по три-четыре сразу, и хрустел ими.
Милла вынула сотовый, и позвонила их контактному лицу в Хуаресе, Бенито – фамилия никогда не называлась. Бенито был асом, обеспечивая их колёсами, когда им только требовалось, и не теми колёсами, которые можно найти в агентстве по найму. Бенито специализировался на побитых, раздолбанных грузовичках, на которые никто не обращал внимания. Оставленные на улице без присмотра, эти машины вряд ли стали бы жертвой вандалов, потому что в них уже просто нечего было разбивать. Это были голые остовы, действительно не стоящие того, чтобы их красть. Но они ездили, и бак того, что он доставит им на своей стороне границы, будет полон бензина. Бумаги, на тот случай, если их остановит полиция, тоже всегда были в порядке. Договориться насчёт оружия было сложнее. “Искатели” нечасто нуждались в оружии, и Милле всегда было неловко делать это. Законы Мексики в части оружия были строги; не то, чтобы оружие трудно было найти, просто, если их поймают с пушками, они будут по уши в дерьме. Она не любила нарушать закон, но, когда ты имеешь дело с двуногими гадюками, нужно быть готовым. Милла связалась с контактным лицом для незаконного оружия и оставила заказ: ничего шикарного, только базовая самозащита. Она никогда не знала точно, что именно им дадут, но ожидала, что это будут дешёвые револьверы двадцать второго калибра, которые они выкинут перед возвращением в Штаты. Как Милла и ожидала, к тому времени, как они запарковали внедорожник, прошли пешком по мосту, и оформили все бумаги, была уже половина восьмого, и начало темнеть. Бенито терпеливо ждал их с совершенно замечательным оскорблением имени “грузовик” - древним “фордом”, ржавчины на котором было больше, чем крашеного железа. Заднего борта не было, пассажирская дверь намертво прикручена проволокой – видимо, для того, чтобы не отвалилась, - а лобовое стекло держалось на месте при помощи изоленты. Буквально. Как ни спешили Милла и Брайан, они вынуждены были остановиться перед этим ископаемым, хлопая глазами.
- Ты превзошёл себя, Бенито, - сказал Брайан с благоговением.
Бенито широко ухмыльнулся щербатым ртом. Он был невысок и жилист, ему можно было дать любой возраст от сорока лет до семидесяти, и у него был самый жизнерадостный вид, который когда-либо видела Милла.
- Я стараюсь, - сказал он с нью-йоркским акцентом. Бенито родился в Мексике, но его родители перешли границу, когда он был ещё малышом, и у него сохранилось мало воспоминаний детства о своей Родине. Позже он вернулся к истокам и обосновался в Мексике, но так и не избавился от акцента. – Гудок не работает, и если фары не загораются при вытягивании ручки, толкните её обратно как следует, и потихоньку тяните снова. Как дойдёте до правильного положения, будут гореть.
- А мотор у неё есть, или мы должны толкаться ногами? – спросила Милла, заглянув внутрь. Она лишь наполовину шутила, потому что часть днища проржавела насквозь, и виднелась земля.
- Послушайте, мотор у неё – это произведение искусства. Он урчит, как котёнок, и мощнее, чем вы могли бы подумать. Может пригодиться. – Он никогда не задавал вопросов, куда они направляются или что собираются делать, но он знал, чем занимаются “Искатели”.
Милла открыла дверь с водительской стороны и быстро забралась внутрь, осторожно перелезая через сиденье, чтобы избежать дыры в днище. Брайан отдал ей коробку, в которой были два прибора ночного видения, тёмно-зелёное одеяло, которое они прихватили из внедорожника, и две бутылки воды; она убрала всё в безопасное место, пока он устраивался за рулём. Грузовик был настолько старым, что никаких ремней безопасности в нём не было; если дорожная полиция остановит их, им почти наверняка придётся платить штраф. Однако, как и обещал Бенито, мотор завёлся с полуоборота. Брайан провёл грузовик по заполненным улицам Хуареса, и остановился перед аптекой. Милла ждала в машине, пока он сходил внутрь и встретился с их контактным лицом, которую они знали только по прозвищу, как “Блондинка”. Блондинка была видной, опрятно одетой женщиной лет сорока восьми на вид; она дала Брайану сумку с эмблемой магазина “Санборнз”, а он ловко передал ей деньги, так, что никто не заметил обмен. Он тут же вернулся в машину, и они поехали в Гуадалупе. К тому времени уже стемнело, и Брайан возился с выключателем фар, пока они не загорелись. Водить машину в Мексике ночью не рекомендуется никому. В это время происходит большинство грабежей на дорогах; кроме того, тепло, удерживаемое покрытием, привлекает на дороги домашний скот. Столкновение с лошадью или с коровой не сулит ничего хорошего ни животному, ни машине. К тому же на дороге встречаются ямы и другие опасности, которые трудно увидеть ночью. Мало того, мексиканцы порой намеренно едут ночью, не включая фар, чтобы лучше видеть встречные машины на холмах и поворотах и избегать их. Это ничего, если только два автомобиля, едущих в противоположных направлениях, не едут оба с выключенными фарами. Тогда это больше похоже на игру в жмурки в тёмной комнате.
Брайан любил водить в Мексике. Он в свои двадцать пять был ещё достаточно молод, чтобы получать удовольствие от противопоставления своего ночного зрения и рефлексов тому, что может ожидать его на дороге. Он был устойчив, как скала, и не понимал значения слова “паника”, поэтому Милла с радостью уступала ему руль, сама же сидела, намертво вцепившись в ручку двери, и молилась. Было почти десять, когда они наконец, доехали до Гуадалупе; времени до встречи оставалось совсем мало. Это была небольшая деревня, в которой жило, пожалуй, человек четыреста, с единственной главной улицей, на которую выходили магазины, непременная cantina[i], и разные другие здания. То тут, то там до сих пор стояли столбы для привязывания лошадей. Когда-то бетонированная дорога была разбита и была покрыта в основном грязью и гравием. Они проехали по главной улице, убедившись, что церковь, действительно, всего одна. За церковью находилось кладбище, густо уставленное крестами и могильными камнями. Милла немного успела разглядеть, пока они проезжали мимо; она не поняла, был ли между церковью и кладбищем проезд, хотя предполагала, что там должно быть достаточно места, чтобы машина могла пройти.
- Нет места, чтобы остановиться, - пробормотал Брайан, и она снова обратила внимание на улицу.
Он был прав, хотя физически место для парковки и было, невозможно поставить машину так, чтобы её не заметил кто-то, не желающий быть объектом слежки.
- Придётся вернуться к бару, - сказала Милла. Там стояло несколько легковушек и грузовиков, среди которых их грузовик не будет заметен. Брайан кивнул и проехал мимо церкви, ведя машину медленно и ровно. Он повернул направо на узкую дорожку, как только появилась возможность, на первом же перекрёстке снова повернул направо, и оттуда вернулся к бару.
Поставив грузовик между “шевроле монте-карло” 1978 года и старым жуком - “фольксвагеном”, они подождали, выглядывая, нет ли людей на улице. Из бара слышался шум, но на улице никого не было видно, кроме любопытного пса, обнюхивающего подворотни. Они взяли себе по пистолету и прибору ночного видения. Прежде чем Брайан открыл дверцу, Милла на автомате потянулась, чтобы отключить освещение салона, но обнаружила, что оно отсутствует. Они выскользнули из грузовика и быстро смешались с тенями. Пёс посмотрел в их сторону и гавкнул вопросительно, подождал минутку, не ответят ли ему, а потом вернулся к своему поиску-чего-нибудь-съестного. Тротуара не было, только проезжая часть, больше похожая на полосу препятствий из ям и кусков бетона. Так получилось, что они были одеты вполне подходяще для тайных ночных дел, Брайан в зелёные рабочие брюки и чёрную футболку, а Милла в джинсы и бордовую блузку без рукавов, на обоих рабочие ботинки на резиновой подошве и тёмно-зелёные бейсболки с бледно-голубой надписью “FA”, что означало Finders Association[ii], спереди. Брайан был тёмен от загара, но голые руки Миллы были бы заметны, поэтому она накинула на плечи одеяло. Теперь, когда наступила ночь, заметно похолодало, и в одеяле ей было хорошо. Они не бежали и не крались от подворотни к подворотне; и то, и другое привлекло бы внимание, если бы их увидели. Они шли целенаправленно, но без заметной спешки. Плохо было то, что оставалось меньше четверти часа до времени, когда предположительно должна была состояться встреча. Хорошо же было то, что в Мексике, где пунктуальность считается дурным тоном, только туристы приходят вовремя. Это не означало, что за церковью не будут следить, но повышало их шансы добраться до места незамеченными. В семидесяти метрах от церкви они свернули с главной улицы на крохотную тропинку, которая привела их к ближней стороне кладбища.
- Какой у нас план? – прошептал Брайан, засунув один из пистолетов в карман и вынимая прибор ночного видения. – Мы наскакиваем на них, выясняем, который из них Диас, и уводим его для допроса?
- Сомневаюсь, что это будет так просто, - сухо сказала Милла. Брайан был молодым, большим, сильным, с высоким уровнем тестостерона, и это до сих пор позволяло ему справляться со всем, что встречалось на пути. Ключевой фразой было “до сих пор”. Она гораздо лучше знала, как быстро всё может пойти не так, как надо. – Мы сделаем именно так, если придут всего два человека, но если их будет больше, мы ничего не будем делать.
- Даже если их будет всего трое?
- Даже если.
Если их было бы всего двое, они с Брайаном могли бы поймать их врасплох и обезвредить обоих. Милла не имела ничего против того, чтобы держать их под прицелом, пока Диас будет отвечать на вопросы. Если же их окажется больше... она не была дурой и не мечтала умереть, и уж точно не собиралась рисковать жизнью Брайана. Возможно, ей придётся ждать ещё два года, пока не появится новая возможность поговорить с Диасом, но это лучше, чем хоронить кого-либо.
- Ты можешь пробраться вокруг до другой стороны кладбища?
- Умеют ли рыбы плавать? – Брайан был не только бывшим военным, ушедшим служить сразу после окончания школы, но ещё и парнем, выросшим на ферме в восточном Техасе, которому не раз приходилось бесшумно передвигаться в лесу во время охоты на оленей.
- Тогда выбери место, где ты будешь хорошо видеть всю заднюю сторону церкви, а я сделаю то же самое на этом конце. Запомни, если их будет больше, чем двое, то мы только смотрим.
- Понял. Но если их только двое, по какому сигналу нападать?
Милла колебалась. Обычно они пользовались радио, но сегодня их застали врасплох, без большей части оборудования.
- Ровно через три минуты после того, как они оба появятся и начнут разговаривать, мы выступаем. Если встреча окажется короче, чем три минуты, мы двинемся, как только они начнут расходиться.
Если те, кто встречается здесь, будут настороже, три минуты дадут им время успокоиться – она на это надеялась. Это был не лучший способ синхронизации, но это было лучшее, что она могла придумать в данной ситуации. Бог знает, как долго им придётся ждать.
Брайан растаял в темноте, и Милла двинулась в противоположном направлении, сначала от кладбища, потом вокруг него к задней стороне. Укрывшись за высоким могильным камнем, она воспользовалась прибором ночного видения, чтобы осмотреться, ища кого-нибудь – кроме Брайана – кто занимался бы тем же самым. Ей не удалось обнаружить никого ни вокруг церкви, ни спрятавшегося за каким-нибудь другим могильным камнем. Тем не менее, она подождала несколько минут и оглядела окрестность снова. По-прежнему ничего. Она осторожно переместилась к другому памятнику. Эта часть штата Чиуауа была пустынной, поросшей кактусами и кустарником, и травы, которая бы заглушала её шаги, под ногами не было. Она опустилась на одно колено и попала ногой на острый камень, что заставило её поморщиться, но она сдержала свою реакцию и не сделала никаких резких движений, только осторожно переместила вес. Что-то проползло по её руке – что-то крохотное, как муравей или муха. И снова Милла не вздрогнула, хотя по коже поползли мурашки, и ей приходилось бороться с желанием вскрикнуть и стряхнуть жучка подальше. Она терпеть не могла насекомых. Она терпеть не могла грязи. Она терпеть не могла лежать на земле, так близко к грязи и насекомым. Всё равно, приходилось делать это, и она натренировала себя не обращать внимания на грязь и жучков. Она занималась опасным делом и знала это; сердце её уже болезненно колотилось, но и на это она тоже научилась не обращать внимания. Она могла содрогаться внутренне, но боязливость никак не проявлялась внешне. Милла достала камень, который впивался ей в колено, пальцы заскользили по гладкой маленькой пирамиде треугольной формы. Хмм, это интересно. Не думая, она засунула его в передний карман джинсов. Через секунду она осознала, что сделала, и начала было вытаскивать камень из джинсов, чтобы отбросить его в сторону, но не смогла заставить себя сделать это.
Милла годами подбирала камни, всегда высматривая гладкие или необычной формы. Дома у неё была уже вполне внушительная коллекция. Маленькие мальчики любят камни, разве не так?
Ещё раз осмотрев кладбище и окрестности, Милла, согнувшись, переместилась наверх и направо, потом ещё, к следующему камню, медленно продвигаясь к условленной позиции. Прикрыв наручные часы другой рукой, она нажала кнопку, которая освещала циферблат: десять тридцать девять. Или информация звонившего была неверна, или те, кто должны были встретиться здесь, не торопились. Она надеялась на второе, надеялась, что все их с Брайаном усилия были не напрасны. Нет, они не были напрасны. Рано или поздно, она найдёт своего сына. Всё, что ей нужно, это продолжать идти по всем следам. Она занималась этим уже десять лет, и будет заниматься ещё десять, если придётся. Или двадцать. Она не могла представить себе, что сдастся и откажется от своего малыша. Все эти годы Милла пыталась представить себе, какие у Джастина могли бы быть интересы, как они менялись по мере взросления, и она покупала игрушки, которые, как она думала, ему бы понравились. Мог бы он увлекаться мячиками и игрушечными машинками? Как бы он изображал звук мотора, ползая с грузовичком? Когда ему было три года, она воображала его на трёхколёсном велосипеде. К четырём, думала она, он подбирал бы камушки и червяков и тому подобное, набивая этим карманы. Она не могла заставить себя подбирать червяков, но камушки... Она могла подбирать камушки. Так она начала собирать их. Когда ему было шесть, она спрашивала себя, учится ли он играть в футбол, или в Ти-бол.[iii]Наверное, в этом возрасте он всё ещё любил бы камни. Но, на всякий случай, она купила бейсбольный мяч и маленькую биту. Когда ему было восемь, она представляла себе его с первыми “взрослыми” зубами, ещё слишком большими для его лица, хотя его щёки уже утратили округлость детства. В каком возрасте дети начинают играть в Литл Лиг?[iv] К этому времени у него уже наверняка были бы своя бита и перчатка. И, может быть, кто-нибудь научил его “печь блины” плоскими камешками по воде; она начала высматривать гладкие, плоские камни, чтобы они были у неё, просто на всякий случай. Сейчас Джастину десять, пожалуй, уже слишком много, чтобы кидать камушки. У него, наверное, есть велосипед с десятью передачами – по передаче на каждый год, подумала она. Может быть, ему нравятся компьютеры. Он уже точно достаточно вырос, чтобы играть в Литл Лиг. И, может быть, у него есть аквариум. Он мог бы положить несколько красивых камней в аквариум. Она перестала покупать игрушки, и, хотя у неё и был компьютер, она не стала покупать велосипед или аквариум. Рыбки просто умерли бы с голоду, потому что её слишком часто не было дома.
Милла стиснула зубы и невидящим взглядом уставилась на тёмное кладбище. Она не позволяла себе думать, что его может не быть в живых, она представляла себе, что Джастин живёт нормальной, счастливой жизнью, что его нашли или усыновили люди, которые его любят и заботятся о нём. Во всяком случае, это было самым логичным предположением: что он был украден и продан организации по незаконному усыновлению, которая поставляла младенцев желающим усыновить ребёнка людям в Штатах и Канаде. Эти люди не имели понятия, что дети, которых они усыновляли, были украдены, что их семьи обездолены, а родители безутешны. Она пыталась верить в это. Она пыталась утешать себя, воображая Джастина играющим, растущим, смеющимся. Хуже всего было то, что она не знала, что именно случилось с ним, и что угодно было лучше, чем думать, что он мёртв.
Многие из украденных детей действительно умирали. Из запихивали в багажники автомобилей, чтобы перевезти через границу, и если жара убивала восемь из десяти, что ж, эти восемь не стоили ничего, кроме усилий, а двое оставшихся могли быть проданы за десять, двадцать тысяч долларов каждый, может быть, даже больше, в зависимости от того, кто хотел ребёнка и как много он мог заплатить. Полицейские в Мексике пытались успокоить её, говоря, что о Джастине должны были заботиться особо, потому что он был голубоглазым блондином, и, следовательно, стоил дороже. Как ни странно, это утешало, хотя её сердце болело о крохотных малышах-латиноамериканцах, о которых не будут заботиться особо, потому что они тёмненькие. Но что если… что если он был одним из тех, кому не повезло? Тратили ли те подонки, что перевозили украденных младенцев и разрушали жизни, хоть какое-то время на то, чтобы похоронить свои крохотные жертвы? Или они просто выкидывали их в ближайшую канаву, на поедание... Нет. Ей нельзя думать об этом. Она не может позволить этой ужасной мысли поселиться в голове. Если Милла допустит это, то утратит самоконтроль, а этого она сейчас абсолютно не могла себе позволить. Если наводка сработает, и кто-нибудь действительно придёт на это тайное свидание, она должна быть наготове.
Осмотрев кладбище ещё раз, она выбрала себе памятник, за которым спрятаться, пошире и побогаче чем остальные, с хорошим толстым основанием, которое полностью скроет её, если она ляжет на землю. Она опустилась на землю и проползла оставшуюся часть пути по-пластунски. Лёжа на животе за памятником, она заняла положение немного под углом, чтобы, чуть повернув голову направо, можно было видеть всю заднюю часть церкви и часть стены справа. Теперь оставалось только ждать. Минутная стрелка её часов ползла вокруг циферблата. Часовая стрелка дошла до одиннадцати и двинулась дальше. Наконец, в одиннадцать тридцать пять она услышала звук автомобильного мотора. Милла немедленно насторожилась, хотя и знала, что это может быть просто фермер, направляющийся домой из бара. Она смотрела внимательно, но проблеска фар не было видно, только звук мотора всё приближался. Большой тёмный автомобиль показался из-за дальнего заднего угла церкви и прополз около трети пути вниз, прежде чем остановиться. Милла глубоко вдохнула и постаралась унять неожиданно сильное сердцебиение. В большинстве случаев ниточки сведений оказывались “утками”, ведущими вникуда, но на этот раз анонимный звонок не лгал. Если ей хоть немного повезёт, она заполучит Диаса.
_________________________________________
1) Франсиско “Панчо” Вилья (настоящее имя Хосе Доротео Аранго Арамбула, José Doroteo Arango Arámbula, 1878 — 1923) – ìексиканский “Робин Гуд”, один из лидеров повстанцев во время Мексиканской революции.
2) Бонни Паркер и Клайд Бэрроу (Bonnie Parker and Clyde Barrow) — известные американские грабители. 23 мая 1934 года “форд” Клайда и Бонни был расстрелян из засады шестью полицейскими.167 пуль прошили машину, из них больше 50 попали в бандитов.
3) Бар, закусочная (исп.)
4) Ассоциация Искателей
5) Детская разновидность бейсбола.
6) Детская бейсбольная лига
Глава 3
С того места, где пряталась, Милла могла видеть, что в автомобиле было двое мужчин, и ее сердце застучало сильнее. Скорее всего, они ожидали еще кого-то, если только не приехали сюда поговорить друг с другом, в чем Милла сомневалась. Она старалась рассмотреть мужчин в тускло-зеленоватом, словно потустороннем свете фар, но они не выходили из автомобиля, и разглядеть их было сложно. Милла надеялась, что Брайан рассуждает так же, как она, и останется на месте. Она не могла разглядеть его, как ни старалась. Где бы Брайан ни спрятался, он выбрал хорошее укрытие. Минуты шли одна за другой, Брайан не показывался. Хорошо. Он подумал то же, что и она – что на встречу должны прибыть еще люди. Почти десять минут спустя, она вновь услышала шум автомобиля. Машина проехала мимо церкви, затем свернула в узкий переулок, и остановилась лоб в лоб с первым автомобилем.