Для большей уверенности обратимся к трудам крупного специалиста по средневековью евразийских степей С.А. Плетнёвой. Эта ученая длительное время проводила археологические исследования в бассейнах Дона и Донца на территориях Белгородской и Воронежской областей во главе Советско-Болгаро-Венгерской экспедиции. В её составе работали и венгерские ученые И. Эрдели, Б. Эрдели, Л. Шугар. Они стремились найти следы именно того пути, по какому их предки угры (венгры) прошли из Приуралья на Дунай, где создали государство, в котором живут поныне. Мои студенты и я услышали из уст Светланы Александровны незабываемые по глубине смысла слова: «Нас венгры озолотили бы, если бы мы нашли здесь следы их предков». Конечно, эти её слова не следует понимать прямолинейно – она вела речь не о драгоценном металле, а о научной ценности такой находки. Её фраза выражала искреннее сожаление, что следы эти не были найдены, и, следовательно, не удалось обогатить предысторию Венгерского государства.
Этот эпизодический разговор с профессором С.А. Плетневой у нас состоялся на месте археологических раскопок у села Ютановки Волоконовского района. Для убедительности заглянем в труды ученой. Открыв её книгу «Хазары» на стр. 65 увидим выдержку из византийского императора Константина Порфирородного: «Народ турков (венгров) в старину имел жительство вблизи Хазарии, в местности, называемой Леведией». Далее рассуждает сама автор: «Определить точно местоположение Леведии невозможно. Археологически она неуловима, так как венгры не оставили тех характерных для них памятников» (Плетнева С. А. Хазары. М., 1976, с. 65).
Однако обратим внимание на тот факт, что М.Г. Рабинович одну из своих работ (Рабинович М.Г. Древнерусская народность и её роль в формировании восточнославянских народов. – Этнография восточных славян. М., 1987, с. 23) проиллюстрировал картой, на которой в X в. в Приазовье между Доном и Днепром размещены мадьяры (угры). Если М.Г. Рабинович прав, значит, это и была Леведия, где угры, по свидетельству Константина, жили всего три года. Как сложилась их дальнейшая судьба, нам сообщает также С.А. Плетнева: «Из Леведии венгры отошли под давлением печенегов в страну, которую тот же Константин называет Ателькузу (междуречье). Судя по перечислению рек этой области …, находилась Ателькузу в междуречье Днепра и Серета … Венгры, переселившись в Ателькузу, стали соседями дунайских болгар и Византии» (Плетнева С.А. Указ. соч., с. 66). Там они под напором хазар, печенегов, гузов оказались отодвинутыми от Уразовой ещё дальше, чем были.
Таким образом, финно-угорский лингвистический пласт составляли: мордва на севере и мадьяры на юге, а пространство лесостепи и степи между ними в 600 – 700 км с р. Уразовой посередине было во власти тюркоязычных степняков. Поэтому весьма сомнительно полагать, чтобы гидроним Уразова закрепили за данной рекой финно-угры. Таким образом, с позиций истории и географии это, несомненно, продукт тюркоязычный.
А что скажет лингвистика? Известно, что в лексике тюркоязычных народов имеется такое значимое слово-понятие, как ураза. Тюркоязычные народы переняли его у арабов вместе с религией в VII-VIII вв. и именуют им свой мусульманский религиозный обряд – тридцатидневный пост. Это слово как нельзя лучше могло стать основой гидронима Уразова. Конечно, это ещё не венец дела, впереди остаётся самое трудное - связать этот мусульманский обряд с названием нашей реки. Но эту закавыку мы пока оставим до лучших времен или уступим коллегам в качестве рабочей гипотезы, а тем временем займёмся поиском другого варианта этимологии данного гидронима.
Поскольку вариант с Леведией малоубедителен, то обратимся к словарю В. Даля. Опираясь на него, рассмотрим следующее толкование данного гидронима. В современном русском языке имеются слова разить, поразить, поражать, поражение, которые являются словообразовательным гнездом с корнем раз-, раж-. А у Даля даются существительные ураз, уражение со значением «удар, ушиб, рана, увечье», а также «сшибка, сражение, поражение», являющиеся производными от глагола уразить. Слова эти сопровождаются пометой «арх.», т. е. устаревшие. Очевидно, это слово пришло из древнерусского языка и дожило до времени В. Даля. Такая его давность указывает на то, что оно могло послужить для образования гидронима в связи с каким-то сражением и, возможно, поражением, имевшим место быть в древности на берегах данной реки. Но и тут нет венца - это опять порождает вопросы: что за сражение, где и когда оно было.
Нелишне обратить внимание, что словарь Даля дает ещё один возможный вариант объяснения этимологии искомого гидронима: «Ураса – якутская берестовая вежа, шалаш, юрта, чум». Семантическим ядром этих слов являются понятия «поселение, жилище». Возможно, указанный гидроним возник в связи с размещением у этой реки поселения тюркоязычных кочевников, состоящего из юрт. Такова третья версия этимологии гидронима Уразова, и все они пока без венца.
Как видите, трудным оказался для нас этот гидроним, и мы, расставаясь с ним без уверенности в истинности его расшифровки, оставляем это упражнение другим любознательным.
Прочие тюркизмы. Также к тюркоязычным следует отнести название двух соседствующих речек, впадающих справа в Оскол, Холок и Халань (Холань). На это убедительно указывает корень хол-, имеющий то же значение, что кол-, гол- и т. п. Он, несомненно, был оставлен здесь кочевниками, а появившееся позже славянорусское население лишь ославянило его, прибавив собственные суффиксы –ок и –ань.
В тот же топонимический ряд тюркизмов просятся и двенадцать Сазонов (Созонов) (На карте Валуйского уезда конца XVIII в., подписанной директором Чертежной Надворным Советником Павлом Барановичем, они значатся: «Р. первой Сазон, Р. второй Березовой Сазон, Р. третей Сазон»), упомянутых ещё в «Книге Большому Чертежу», созданной еще в первой четверти XVII в. Они вполне соответствуют этому ряду и географически, и исторически, и лингвистически. И потому мы позволим себе не согласиться с профессором БГУ М. В. Федоровой, которая отнесла эти речки к финно-угорской этимологии. Зачем тут «мудрствовать лукаво», если во всех тюркских языках Поволжья, Средней Азии, Алтая, Западной Сибири корень саз- означает «заболоченный участок у выхода грунтовых вод», а также «мокрый луг». Именно такими выглядят наши Сазоны в натуре. Это название тоже обосновано исторически, так как выше уже было отмечено, что в давно минувшие века здесь многократно сменяли друг друга тюркоязычные народы.
Также напрашивается на сравнение сходный с нашими Сазонами по звучанию сибирский Сузун (так называется река и город на ней в Новосибирской области). Начальный компонент су- широко распространен в тюркской гидронимии в значении «вода, река и т. п.». Например, ак-су - «белая вода, река», кара-су - «черная вода, река», сары-су, «желтая вода, река» и т. д. При этом надо иметь в виду, что данные названия обозначают не собственно цвет воды, а её источник и по какому ложу она течет: аксу питается за счет ледника или снега, карасу - из недр земли в виде родника. Заметим, кстати, белгородская Короча есть та же тюркская Карасу, только в ней в результате фонетических изменений «с» перешло в «ч» и гласные несколько видоизменили звучание.
УГРИЗМ
Ураева. На этом гидрониме можно отдохнуть по причине легкой его расшифровки. Эта река, как и Уразова впадает с левой стороны в Оскол, но несколькими километрами выше. Название её пришло с далекого сибирского Севера, где живут угорские народы ханты и манси. В Ханты-Мансийском округе есть город Урай. Кто читал повесть Махлина «Медвежья охота» не мог не заметить, что охотникам приходилось встречать там водные объекты, называемые местными жителями «ураями». На наш вопрос об этом слове автор повести нарисовал реку, а в стороне от неё родник, потом соединил их протокой, которую и назвал «ураем». То же объяснение дает и словарь Ожегова: «Урай - протока, речка, соединяющая два водоёма». Именно так и выглядит наша речка: у села Белый Плес из земных недр истекает мощный родник, а несущая в Оскол его воды речка называется Ураева. Остается пока невыясненным, кто и когда принес это слово в наш край. Возможно, те самые угры, что в IX-X вв. прошествовали здесь на Дунай.
СЛАВЯНИЗМЫ
Это четвертый лингвистический пласт гидронимов нашего края. Он для нас ближе и понятнее: славянизмы появились позже, с приходом сюда славянского населения. К этим гидронимам относятся, в основном, малые реки, потому что названия более крупных объектов сохраняются продолжительное время, оставаясь почти неизменными при смене народов, проживающих на данной территории. Корни этих гидронимов имеют славянское, древнерусское и русское происхождение.
Валуй - левый приток Оскола. Его длина – 68 км, а площадь водосбора – 875 кв. км. Направление его течения - с северо-востока на юго-запад.
Валуй – это современное название реки. В обиходе известно несколько вариантов народной этимологии этого гидронима. И все они представляют собой просторечный трёп и не более того. К сожалению, случается, что даже учителя приносят на уроки в связи с этим всяческие глупые байки, распространяя тем самым среди учащихся ложь, порождённую их невежеством. Потому считаем необходимым рассмотреть прежде всего эти фальсификации.
Первое ложное толкование: якобы данное название произошло от слова «вал». Но никто не объясняет, какой это вал и где он находится. Единственный вал, имеющийся в нашей местности проходит по Палатовскому и Валуйскому лесам и в XVII веке представлял собой южную границу Московского государства. Строили этот вал значительно позже того, как уже возникли названия и города, и реки. Официально это оборонительное сооружение называлось Изюмской оборонительной линией (чертой), о строительстве которой профессор В.П. Загоровский написал книгу с таким же названием (Загоровский В.П. Изюмская черта. Воронеж, 1980). Вместе с автором я проезжал по этой черте. Она проходит от Тихой Сосны через Палатовку, и Верхний Мосей, до Оскола и далее по Осколу до Изюма. Таким образом, тот вал «опоздал» дать название реке.
Вторая фальсификация: якобы река названа по одноимённому грибу Действительно, ботаника знает гриб валуй. Но он настолько редок, что даже заядлые грибники видели его только на картинке. К тому же, строго говоря, он ядовит, а следовательно не интересен для сбора. Да и кому было собирать грибы если здесь просто-напросто было «Дикое поле». Хотя бы и встретилась незначительная куртинка такого растения, разве могла бы она дать название целой реке? Значит, и эта версия представляет собой если не бред, то чепуху.
Для третьей фальсификации был использован «Толковый словарь» В. Даля. Там говорится, что в некоторых губерниях используется диалектное слово «валуй», по отношению к человеку со значением «вялый, ленивый, неповоротливый, ротозей». Вдумаемся, уместно ли эту нравственную характеристику переносить с человека на реку. Такая образность речи, то есть отлёт фантазии от действительности, способна превзойти самого В. В. Маяковского.
Итак, все эти варианты народной этимологии не убедительны. Да и к чему они, если Валуем река стала называться совсем недавно. Взгляните на фотооткрытку начала XX в., и там увидите надпись: «Река Валуйка». Если откроете «Разрядную книгу» XVII в., там многократно встретите название «Волуйка». Шагнув ещё глубже в историю, в «Строельной книге» XVI в. прочтёте: «Въ 7107 году августа 8 царъ Борис указал поставить городъ Вилуйку на поле на Осколе усть-реки Вiлуйки…». Вот так в первой же фразе изначального документа представлена в двух вариантах написания одна и та же решающая в этом вопросе буква («и», «i»). Здесь ясно видится отглагольное существительное, образованное от глагола «вилять». Есть от него же прилагательное «вилявый», то есть извилистый (см. у Даля). Если обратить внимание на эту реку в натуре, она действительно такая – виляет по пойме из стороны в стороны, образуя крутые петли.
Казинка. Здесь полностью примем версию В.П. Загоровского: Казинка – распространенное название речек и сел в европейской части России. Сейчас в русском языке есть слово «неказистый», что означает «невзрачный, некрасивый» слово «казистый» уже вышло из употребления. Этого же корня и старое русское слово «казинка» - видное, красивое место, речка, текущая красиво, на виду. На Белгородчине, на её западе и востоке, также имеются села и речки с таким названием.
Уважаемые читатели, вы, конечно, заметили, что почти каждый гидроним давался нами не в единственной этимологии, а в разноязыкой лексике, фонетике, семантике. Возможность нескольких вариантов происхождения названия одной и той же реки не должна нас смущать, ибо это естественно, так как адекватно многоразовой смене этносов (племен, племенных союзов) на её берегах. Эту проблему – многоразовой смены гидронима на протяжении тысячелетий – глубоко и убедительно решил немецкий филолог и историк проф. Готтфрид Шрамм (Шрамм Г. Реки Северного Причерноморья. Историко-филологическое исследование их названий в ранних веках. М., 1997).
Как автор, вношу свою скромную лепту в данную область познания. Но, как видите сами, здесь ещё много работы оставлено другим.