Глава 9
Из всех глупых вещей
Первое, что пришло в чувство, это обоняние, когда запах свежих простыней достиг моего носа. Открыв глаза, я увидела тяжёлые синие занавески, зашторившие окно и сияющие по краям, показывая тонкую золотую нить вокруг них.
Когда мои глаза привыкли к темноте, выяснилось, что я была в маленькой, темной спальне, единственными источниками света в которой были красные, сверкающие цифры электронных часов на прикроватной тумбочке. Всего лишь четыре часа утра. Над другой такой же тумбочкой висела картина «Крик» Эдварда Мунка и, казалось, кто-то повесил ее сюда ради прикола, так как уж слишком сильно она отражала мое внутреннее состояние.
Мои глаза пробежались по комнате и остановились на темной, тяжелой, деревянной коробке, а затем на толстом ковре на полу, пока воспоминания прошлой ночи и дня начали отступать, словно снежинки, медленно падающие на землю и пытающиеся задержаться в воздухе. Все мое тело болело, как будто я упала с лестницы. Пытаясь игнорировать боль в руках и ногах, я откинула мягкое белое одеяло, медленно сползла с кровати и подошла к двери, ворс ковра согревал мои босые ноги.
Когда я повернула ручку и одним движением толкнула дверь, дневной свет застал меня врасплох, и я зажмурилась от яркого света. Болезненно моргнув пару раз, я медленно осознала, что нахожусь в большой комнате с огромными окнами. Это, очевидно, были гостиная, кухня и столовая в одном флаконе. Во всю длину стены были громадные, от пола до потолка окна, представляя взору впечатляющий вид на крыши вокруг.
Вытирая волосы полотенцем, Алекс вышел из-за двери, которая, как я догадалась, вела в ванную комнату, и подошел ко мне. Не считая того, что его движения были медленнее, чем обычно, он определенно не был похож на человека, которого подстрелили несколько часов назад.
— Где мы? — спросила я, когда он остановился передо мной.
— В моей квартире, — ответил он, взяв несколько прядей волос, упавших мне на лицо, и заправил за ухо. — Как ты себя чувствуешь?
— Я … не знаю.
Я чувствовала себя хорошенько побитой, но знала, что он спрашивал не о моем теле. Была ли я травмирована? Испугана? Встревожена? Уже нет. В данный момент я ничего не чувствовала, не считая солнечного света, согревающего мою кожу, и мне это нравилось.
— Я просто не знаю…— повторила я.
— Это вполне нормально. После шока, который ты испытала, должно пройти немного времени. Ты почувствуешь себя лучше после того, как примешь душ и что-нибудь съешь.
— Сомневаюсь.
— Поверь мне.
Я пристально смотрела в его глаза, пока он внимательно меня изучал, сдерживая почти невыносимое желание броситься в его объятья и крепко прижаться к нему. Вместо этого, я приросла к месту, не произнося ни слова. Не знаю, как долго мы смотрели вот так друг на друга, возможно, каждый из нас ожидал, что другой начнет говорить, но он первый отвернулся.
Я должна была обойти его, чтобы добраться до ванной, но подойдя к двери, я обернулась, чтобы посмотреть на него еще раз. Он все еще стоял, глядя в гигантские окна, очевидно, погруженный глубоко в свои мысли, пока пылинки, попадающие в лучи солнца, кружились вокруг него.
— Ты рисковал своей жизнью, придя вызволить меня. Почему? — Я задала вопрос очень тихо и заметила, что мышцы на его плечах слегка напряглись при звуке моего голоса.
— Я обещал Николаю, что с тобой ничего не случится. А я держу свои обещания.
Пока говорил, он продолжал стоять ко мне спиной, так что не мог видеть разочарование, которое, безусловно, отразилось на моем лице.
— Я рада, что мой отец имеет таких преданных сотрудников. Я постараюсь не осложнять тебе работу.
С этими словами я зашла в ванную и закрыла за собой дверь, мечтая, чтобы и чувства можно было так же легко скрыть. Закрыв глаза, я боролась с мыслью, что Алекс рассматривает меня только как очередную работу от Николая, которая должна быть доведена до конца.
Какое это имеет значение… Я сейчас в безопасности, и только это важно.
Но это имело значение. Я надеялась, что он сделал все это только ради меня, а не из-за какого-то чувства долга перед моим отцом. Его слова ранили меня, а мысль об этом причиняла боль, словно раскаленное железо.
Я сбросила одежду в кучу на полу и залезла в душ, убедившись, что вода была обжигающе горячей. Саднящие раны на моих запястьях начинали адски жечь, когда брызги воды попадали на них, но я позволяла боли захватить меня, пока, наконец-то, не перестала чувствовать что-либо; мои мысли летают в облаках, где-то очень далеко.
После того, как я долгое время провела, наблюдая, как вода исчезает, а вместе с ней и грязь последних двадцати четырех часов, я вылезла из душа и открыла дверцы всех шкафчиков, сквозь пар ища чистое полотенце и новую зубную щетку. Моментально найдя их, мое внимание привлек ящик, наполненный стерильными марлями и бинтами. В голове всплыла картина, как Алекс распластался на металлическом столе, а кровь вытекала из его раны на ноге, и я почувствовала, как кровь отлила от моего лица.
Глубоко вздохнув и заставив себя сосредоточиться на узоре плитки, я постаралась не вспоминать прошлую ночь. Я приложила все усилия на то, чтобы задвинуть воспоминания как можно дальше, потому что у меня больше не было сил, чтобы переживать это все снова. Однако вспомнился один момент, когда я обнаружила, что Алекса подстрелили, и тогда паника пронзила меня, будто ток от электрического стула.
Широко открыв глаза и увидев в зеркале, как они блестят, я, наконец-то, признала правду. Как бы ни казалось это пафосно или трагично, пришло время перестать обманывать саму себя. Я занималась этим уже долгое время.
— Где все твои умные речи сейчас? — тихо спросила я свое отражение в зеркале.
Если бы могла, я перекинула бы саму себя через собственное колено и задала хорошую трепку. Из всех глупых вещей, которые могли произойти, случилась самая худшая…
Ты идиотка! Как ты могла позволить себе влюбиться в него?
Я остановилась в дверях кухни и крепко вцепилась в края полотенца, обернутого вокруг меня, наблюдая за Алексом, как он искал что-то в одном из шкафов. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы все мое тело сжалось, словно драконье гнездо всполошилось у меня в животе. Пути назад нет; было ясно — я была по уши влюблена в него.
— Эй… — небрежно произнесла я, делая вид, что ничего не изменилось.
Он обернулся, осмотрел меня сверху вниз и сморщил лоб в немом вопросе, а я сразу вспомнила тот момент, когда мы впервые встретились у двери моей квартиры.
— Я …ну…у нас проблемы, — запнулась я.
— Да? Что еще?
— Мне нечего надеть. — Я посмотрела вниз на полотенце, которое сжимала, а потом наблюдала, как его выражение лица изменялось с довольного на слегка озадаченное.
— Я не подумал об этом. — Он вздохнул и провел пальцами по волосам, — Мы должны что-нибудь придумать.
Он жестом пригласил меня следовать за ним и пошел в спальню, где он открыл дверцы огромной деревянной гардеробной и начал изучать ее содержимое. Вытащив футболку, он покачал головой и положил ее на место, прежде чем взять другую. Это продолжалось в течение некоторого времени, прежде чем он начал бормотать, и в этих словах можно было разобрать «детская одежда». Если бы не его растерянный вид, я бы, скорее всего, пнула его за подобный комментарий.
— Все слишком большое, — продолжал он говорить, пока, наконец-то, не вытащил пару спортивных штанов и стопку футболок, бросив их на кровать. Он собирался закрыть гардеробную, когда вспомнил что-то, наклонился, чтобы открыть ящик возле пола, и вытащил желтую футболку с Микки Маусом.
— Хах! Я знал, что она здесь. — Он передал ее мне. — Это должно подойти.
— Я не знала, что ты решишься носить желтое. Как-то не вяжется с твоим мужественным имиджем, — прокомментировала я, смотря на футболку в моих руках.
— Моя бывшая оставила. Не думаю, что она будет против, если ты позаимствуешь футболку на какое-то время.
— Что? Никогда в жизни не надену то, что принадлежало твоим бывшим, с которыми ты спал! — Я бросила футболку обратно ему в лицо.
Повернувшись лицом к кровати, я начала осматривать вещи, брошенные им, оставив его, смущенно смотрящего в гардеробную, с жалкой желтой футболкой в руке.
— Какая разница, чья она? Главное, что она чистая и вполовину меньше тех, что здесь есть.
Черт побери! Для умного парня он может быть довольно тупым иногда.
— Отвернись. — Я взяла пару вещей, у которых были более скромные размеры, чем у остальных, — И даже не вздумай подглядывать.
Смиренно вздохнув, Алекс положил желтую футболку обратно в гардеробную и повернулся спиной. Когда я убедилась, что он не смотрит, я скинула полотенце на пол и натянула спортивные штаны, затем выбрала футболку с названием какой-то группы, просунула в нее голову, чтобы скрыть голый верх.
— Прекрасно. Я выгляжу как клоун.
Взглянув на свое отражение в зеркале на двери гардеробной, я напомнила себе карлика из мультика с рукавами, свисающими ниже кистей его рук. Штанины были на добрых двадцать пять сантиметров длиннее моих ног, в то время как пояс мог спокойно дотянуться до моей груди, нижняя часть футболки свисала почти до колен.
— Сейчас уже можно смотреть?
— Только если не будешь смеяться.
— Обещаю. — Он повернулся, осмотрел меня с ног до головы и быстро поднял руку, чтобы прикрыть рот.
— Ну…может быть они немного велики, — пробормотал он сквозь пальцы и поспешил выйти из комнаты.
Как только он скрылся из виду, по квартире раздался его смех.
— Неприлично смеяться над бедами других людей, — крикнула я.
Когда он вернулся через минуту, он нес пару ножниц и выглядел так, словно ему удалось взять себя в руки. Я вырвала их у него и сделала все возможное, чтобы привести себя в порядок, насколько было в моих силах. Было легко обрезать футболку и укоротить штаны, но ничего нельзя было сделать с огромным поясом, который все еще находился слишком высоко, поэтому я просто свернула его несколько раз.
— Ну что ж, лучше уже не будет.
Я вздохнула и направилась на кухню, где Алекс стоял перед холодильником, хмурясь, изучая его содержимое.
— И? Есть что-нибудь поесть?
— Не много. Меня долго здесь не было, поэтому твой выбор стоит между консервированным горошком, консервированным тунцом и консервированной кукурузой… с солеными огурцами, между прочим.
— Думаю, сейчас я могла бы съесть даже грязную простыню. — Я взяла банку с солеными огурцами у него из рук и открыла ее, выловив один наружу, и с жадностью впилась в него.
— Вот дерьмо… — выругалась от боли я и прижала внутреннюю часть своей руки к губам.
— Что?
— Ничего. Я забыла, что у меня разбита губа, и теперь она щиплет от маринада.
— Дай взглянуть. — Он наклонился, чтобы поближе рассмотреть, — Прекрати извиваться.
— Я сказала тебе, ничего страшного. Не перегибай палку. — Я попыталась, чтобы он прекратил это, но он один махом поднял меня и усадил на стойку.
— Эй!
— Тихо, — настоял он, выглядя сосредоточенным.
— Ты с ума сошел? Ты не должен меня поднимать таким образом!
— Я не хочу растянуть связки на шее, разговаривая с тобой. Ты слишком низкая.
— Из-за тебя рана раскроется, негабаритный идиот!
— Если она не начала кровоточить сегодня утром, когда я принес тебя сюда, то полагаю, что все нормально. В любом случае, твои прекрасные черты характера тяжелее выносить, чем твое тело.
— Что ты сделал? — Я широко открыла глаза от шока.
— А как ты думала, попала сюда, а? Левитация?
— Ну… я не знаю… Приятель, да ты сумасшедший. Ты не мог просто похлопать меня, чтобы разбудить меня… как-нибудь?
— Заткнись, пожалуйста. Я не могу рассмотреть рану, когда ты тараторишь.
Я поджала губы, не смотря на боль, но потом позволила ему смотреть столько, сколько он этого хотел, пытаясь игнорировать легкую дрожь от такой близости к нему. Достав чистое, белое полотенце из ящика, он опустил краешек в теплую воду из-под крана на несколько секунд, а затем начал нежно вытирать им мои губы. Хотя из-за этого губы немного щипало, ощущения не были такими уж плохими, и пока он делал это, я поняла, что тону в его глазах, в этих серых бассейнах, находящихся всего в паре сантиметров от меня.
Утонуть в них, может быть, и не так плохо.
— Спасибо, — прошептала я и положила свою руку на его, которая все еще прижималась к моему лицу.
Алекс несколько раз моргнул, вытянул свою руку из моей и сделал пару шагов назад.
— Пока что держись подальше от соленых огурцов, — тихо сказал он.
Избегая моего взгляда, он начал открывать банку консервным ножом, который откуда-то достал. Закончив раскладывать содержимое двух банок по тарелкам, он вручил мне одну и вышел в комнату с большими окнами.
Я проглотила мой, откровенно говоря, восхитительный тунец с кукурузой меньше чем за пять минут и пошла, чтобы присоединиться к Алексу, сидящему на диване, который выглядел намного дешевле, чем мой собственный, но был гораздо более удобным.
— И? Что же нам теперь делать?
— Пока что мы останемся здесь. Халил, вероятно, считает, что мы постараемся вытащить тебя из города так быстро, как только можем, так что его ребята должны быть поблизости на большинстве автострад, на железнодорожной станции, в аэропорте… Намного безопаснее позволить всем остыть на данный момент. Когда он подумает, что мы попались в ловушку, он ослабит бдительность, и тогда посмотрим.
— А Бет? Они наверняка знают, где я живу. Что если они попытаются добраться до меня через нее?
— Об этом уже позаботились. Не волнуйся. — Он щелкнул по телевизору и закурил.
— Как?
— Ей сказали, что в квартире прорвало трубу и что все скоро починят. Формально, ты ушла со своим отцом, а мы разместили ее в очень хорошем месте, пока все «ремонтные работы» не будут окончены.
— О… понятно.
Пока мы смотрели фильм в тишине, я время от времени поглядывала на Алекса, надеясь, что он начнет говорить, но вместо этого он молчал, притворяясь, что ничего не происходило.
После третьего фильма я не могла больше это терпеть, поэтому я встала и пошла в ванную. Когда я вернулась, то застала его стелющим кровать на диване.
— Ты здесь спишь? — Указала я на диван.
— Да.
— Но почему?
— Намного удобнее, чем на полу.
Я покачала головой и направилась в спальню. Остановившись в дверях, я посмотрела на огромную кровать, которая предназначалась мне, а затем обратно на диван, где Алекс принимался за подушку, собираясь надеть на нее наволочку. Диван не был маленьким, и в то же время не был достаточно большим.
— Я буду спать на диване. Эй, ты можешь ложиться на кровать.
— Нет.
— Ой, да ладно… Здесь не только твои стопы торчат, а ноги. Ты не можешь так спать.
— Моя проблема, — рявкнул он и повернулся в другую сторону.
— Иди сюда, в этой кровати достаточно места для нас двоих. Обещаю, что не собираюсь воспользоваться тобой. — Я была уверена, что выглядела искренней.
— Мне и здесь нормально. Иди спать.
Я теребила края футболки секунду или две, а затем откинула одеяло и залезла в кровать, но продолжая смотреть через открытую дверь, как он старался изо всех сил занять удобное положение. Было ясно, что я не могла позволить ему так мучиться после всего, что случилось, но знала, что он не примет мое приглашение. Полагаю, что в этом отношении мы похожи. Оба упрямые ослы.
— Алекс…
— Что?!
— Мне страшно. Что, если кто-нибудь попытается попасть внутрь через окно?
— Мы находимся на гребанном пятом этаже, ради всего святого!
— Я знаю, но… Мне все еще страшно. Можешь подойти сюда? Очень прошу…
— Боже… Тебя так тяжело понять.
Я наблюдала, как он встал с дивана и захватил подушку, очевидно, недовольный. Когда он вошел в комнату, нахмурившись, включил прикроватную лампу и лег на кровать на некотором расстоянии от меня, лицом к стене. Я была рада, что мой блеф сработал и, удовлетворенная, свернулась под одеялом на другой стороне кровати.
Некоторое время я лежала неподвижно, но не чувствовала сонливости. Я задавалась вопросом, как долго Алекс и я сможем отсиживаться в таком маленьком пространстве, не вцепившись друг другу в глотки. Я думала о тех вещах, которыми он меня раздражает, но потом поймала себя на том, что ухмыляюсь в темноте, каким-то образом влюбившись в его недостатки, и готова простить все этому высокомерному, грубому, татуированному ворчуну.
В голове вспыхнул образ человека Халила с ножом, застрявшим в его горле, посылая озноб по спине, но потом я поняла, что на самом деле больше ничего не чувствую по этому поводу. Умный человек мог бы убежать от Алекса, и несмотря на то, что я знала, что он мог сделать, я была в постели с парнем, борясь со всеми своими инстинктами, чтобы не прижиматься близко.
Я повернулась, чтобы рассмотреть его поближе, пытаясь понять, был ли он удачливее в том, чтобы быстро уснуть. Было невозможно увидеть его лицо, так как он лежал спиной ко мне, но судя по его дыханию, казалось, что он спит. Убедившись, что мои движения были едва различимы, насколько это вообще возможно, я перебралась на его сторону кровати. Когда я была в сантиметре от его тела, то опустила голову на основание его шеи, вдохнула его тепло и закрыла глаза.
Я только начала полностью расслабляться, когда почувствовала, что он начал двигаться рядом со мной. Быстро отвернувшись, я плотно закрыла глаза, но вместо того, чтобы оттолкнуть меня, как я ожидала, он обнял меня за талию и прижал поближе.
—Просто так, чтобы ты знала… У меня нет ни малейшего желания петь тебе колыбельную.
— Я думала, ты заснул.
— Ну ты маленький жулик…— прошептал он и сжал меня крепче.
Глава 10
Сложности
Щурясь от яркого солнечного света, я инстинктивно порыскала в поисках подушки, чтобы накрыть лицо. Полчаса проворочавшись на простынях в безрезультатных попытках заснуть, было решено, что пора уже сдаться и позволить новому дню начаться.
Я перебросила свои ноги через край кровати и зевнула, а затем побрела в сторону ванной.
Когда я заметила, что Алекса нет в гостиной, я предположила, что он, должно быть, листает газету на балконе, так как утро было теплым и солнечным.
— Я очень надеюсь, что у тебя где-то здесь есть кофе… — бросила я через плечо, подходя к двери ванной, — В противном случае я не несу ответственности за свои действия.
После того, как я приняла горячий душ и почистила зубы, почувствовала, что мир заиграл новыми красками. Стиральная машина закончила стирку, я вытащила свою уже сухую рубашку и джинсы, и взвизгнула от восторга. Несмотря на то, что одежда была мятой, было настоящим удовольствием надеть что-то, что не свисало до пола. Не говоря уже о блаженстве — надеть нижнее белье.
Люди совершенно не ценят такие обыденные вещи.
С помощью расчески, которую я нашла в одном из ящиков, мне каким-то образом удалось укротить свои волосы в стиле Роберта Смита[7] и заплести их в довольно приличную косу. Пройдясь по ящикам в поисках резинки, чтобы завязать косу, я осталась ни с чем, так что я направилась на кухню, придерживая волосы рукой.
— Эй, есть ли надежда, что в этом доме найдется заколка для волос? Или резинка? Что-нибудь? И почему я не чувствую запаха кофе…— Я остановилась посреди кухни и оглянулась по сторонам.
— Алекс? — позвала я громче, но ответа не последовало.
Автоматически я проверила балкон и медленно прошла через главную комнату, заглянула в коридор, спальню, затем вернулась в ванную, но Алекса нигде не было, в сложившейся ситуации я помчалась к входной дверии, несколько раз подергав ручку, осознала, что дверь надежно заперта. Я отступила на пару шагов, продолжая смотреть на тяжелые, запертые ворота тюрьмы, пока волна беспокойства поднималась во мне, я чувствовала себя так, словно меня ударили кулаком в живот.
Прислонившись к стене, я уставилась на часы, тикающие на противоположной стороне. Слезы скопились в уголках моих глаз, и, несмотря на то, что я знала, что, скорее всего, веду себя неразумно, ничто не могло остановить слезы, скатывающиеся по моим щекам.
Может быть, он решил, что я ему надоела.
Стоя в коридоре, я пристально смотрела на настенные часы, не сводя глаз с минутной стрелки.
Прошло ровно тридцать семь минут, прежде чем ключ повернулся в замке, нарушая тишину.
— А что это у нас здесь? Спящая красавица решила проснуться сама, да? — Алекс вошел с кучей сумок, свисающих с его рук, закрыв дверь пинком ноги. — Я думал, что успею вернуться до того, как ты проснешься, но… Что случилось?
— Я…— Моргнув пару раз, я смогла только мотнуть головой, — Ничего. А что?
— Без шуток. Почему ты плакала? — Он опустил пакеты на пол и прошел вперед, чтобы встать передо мной.
— Не будь идиотом. Я только что встала и все еще спросонья. Это все.
Чувствуя себя очень глупо из-за того, что сошла с ума, казалось важным не дать ему знать, как сильно я была испугана в его отсутствие. Я не хотела, чтобы он знал причину моего беспокойства: я подумала, что он ушел навсегда.
Избегая его взгляда, я обошла его и подняла два пакета, собираясь отнести их на кухню. Алекс, казалось, сомневался, но потом передумал останавливать меня и взял остальную часть пакетов, чтобы следовать за мной.
— Я предположил, что ты не захочешь все это время есть одни консервы, так что пошел в магазин. Я подумал, что лучше сделать это сейчас на случай, если ты сильно проголодаешься и набросишься на меня. — Он поставил пакеты на стол и начал доставать продукты, которые купил, убирая их по шкафчикам.
— Судя по количеству еды, которую ты принес, похоже, мы пробудем здесь какое-то время.
— Я все еще не уверен насчет этого, но много еды не помешает.
Когда он опустошил большую часть сумок и разложил все по шкафчикам, он взял оставшиеся три пакета и поставил их на стол передо мной.
— Это не от кутюр.
Я удивленно посмотрела на пакеты, медленно осознавая, что он имел в виду.
— Я знаю, что тебе, скорее всего, понравилось резать мою одежду, но если так продолжится, то в моем шкафу ничего не останется. — Он пожал плечами и прислонился к ближайшей стойке, — Давай же, открой их, они не кусаются, обещаю.
Я пододвинула пакеты поближе и начала по очереди вынимать вещи, которые он купил. В самом большом пакете были две хлопковые толстовки: одна розовая, а другая небесно-голубая; а также несколько футболок совпадающей расцветки. В другом пакете я нашла пару выцветших джинсов и две, подобранных со вкусом, сдержанных хлопковых рубашки. На самом дне было несколько пар носков и простые тканевые кроссовки, которые я бы и сама выбрала. Я оглядела все вещи в том же порядке, в котором доставала, и осторожно разложила их на столе.
Когда два пакета были уже пусты, меня охватила смесь неожиданных эмоций. Все, что он купил, было тщательно подобрано и нужного размера. Кроме того, они были превосходного качества. Было очевидно, что он обдумывал покупки, а не брал первое попавшееся. Это было то, чего я совсем не ожидала.
Может быть, я, в конце концов, ему понравилась. Совсем чуть-чуть… Я знаю, он сказал, что единственная причина, по которой он вернулся за мной, был мой отец, но это не имеет ничего общего с Николаем. Это все для меня.
— Ну? Сойдет?
Я подняла голову и посмотрела на Алекса, который, засунув руки глубоко в карманы, стоял, наклонившись вперед, с опущенной головой. Он не выглядел смущенно. Предполагаю, он даже не догадывался, что я бы надела любую вещь, которую он дал бы мне, даже старый мешок из-под картошки, лишь бы знать, что он думал обо мне.
— Они прекрасны, — тихо сказала я, — Спасибо. Я не ожидала от тебя…
— Продолжай. Ты еще не все видела.
Я прикусила губу и обратила свое внимание на последний пакет, просунув руку в него, чтобы узнать, что внутри. Моя рука наткнулась на большую расческу, а затем, очевидно, на разные бутылочки шампуня. Я вынула несколько и поставила их рядом с одеждой, обнаружив три вида крема для тела для разных типов кожи и как минимум пять разных гелей для душа, каждый с разным ароматом. Было забавно по очереди открывать их и немного сжимать, ощущая, как крошечные пузырьки взрываются, посылая ароматные вспышки в мой нос.
Указывая пальцем на кучу туалетных принадлежностей на столе, я вопросительно посмотрела на Алекса.
— Что? — Пожал он плечами.
— Одного геля для душа было бы достаточно, тебе так не кажется?
— Ну, я не знал, какой из них выбрать. — Он поднял руки в воздух, будто защищаясь. — Что бы я делал, если бы принес только один, и так получилось, что ты его терпеть не можешь? Тогда ты взяла бы мой, а я бы остался с чертовой лавандой… Или шоколадом, не дай Бог.
На мгновение я представила Алекса, такого высокого, сильного, в татуировках, проходящего мимо и пахнущего словно печенье. Я закрыла рукой рот, чтобы заглушить смех, но это не сработало, так что я начала хохотать в голос.
— Думаю, что у меня начнутся колики от смеха, — успела я сказать, когда достаточно успокоилась, чтобы связать пару слов вместе.
Когда я взяла небольшой бумажный сверток, перевязанный розовой лентой, который был до сих пор не распакован, я заметила, что Алекс переминается с ноги на ногу, что было для него не характерно. Он перевел взгляд с меня на сверток, смущаясь все больше с каждой секундой.
— Эээ… Я должен… — Он сделал неопределенный жест рукой в сторону спальни и исчез.
Озадаченная и испытывающая возрастающее любопытство, я проследила за его исчезновением, а потом потянула за ленту, позволяя свертку раскрыться. Когда его содержимое вывалилось, я почувствовала, как мои щеки покраснели.
— Хмм… Алекс?
— Что? — отозвался он откуда-то, где я не могла его видеть.
— Не удивительно, почему ты так долго ходил по магазинам. — Мой комментарий повис в воздухе, пока я разглядывала стопку белья из кружева и шелка, — Вижу, ты на славу оторвался в одном из магазинов…
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ооо… Думаю, понимаешь, — хихикнула я тихо, — Кто бы мог подумать, что такой дикарь, как ты, имеет такой изысканный вкус в женском нижнем белье.
— Консультант все выбрал, — убедительно сказал он, — Я собираюсь принять душ.
Я вытащила синюю комбинацию из кучи и посмотрела поближе.
Да… точно.
Эта была та же самая, которую я примеряла, когда ходила с ним по магазинам.
Ну конечно, консультант все подобрал, а то как же.
Когда я перенесла все свои новые вещи в спальню, то заметила, что Алекс уже освободил две полки в шкафу, так что казалось нормальным начать раскладывать вещи, думая про себя, что если бы кто-нибудь увидел нас, то наверняка подумал бы, что мы пара. В конце концов, мы жили вместе, спали в одной кровати, делили шкаф… и время от времени ссорились как старая семейная пара.
Неужели это одно и то же, что и быть вместе? Будет ли Алекс продолжать держать дистанцию, если мы…
Я остановила себя посреди мысли, в то время как идея вылить на себя ведро холодной воды казалась очень привлекательной.
Хватит мечтать! Просто потому что он купил тебе красивое белье и одежду по размеру, не означает, что он влюбился в тебя. Как только история с Халилом закончится, он уйдет, и ты никогда не увидишь его снова!
Разозлившись из-за вызванных чувств, я захлопнула дверь шкафа и направилась обратно в большую комнату, где тяжело рухнула на диван и включила телевизор. Не обращая почти никакого внимания на него, я досидела до конца прогноза погоды, задумавшись, как мало имеет значения, светит ли за окном солнце или нет, если я застряла в закрытом помещении на неопределенное время.
Алекс вышел из ванной, придерживая одно лишь полотенце вокруг бедер, и отправился в спальню. Я быстро отвернулась и приложила немало усилий, чтобы мои глаза оставались прикованы к экрану, размышляя о том, что это должно считаться преступлением — выглядеть так хорошо.
Несмотря на все мои усилия, было невозможно не бросать взгляды на спальню, где он сидел на краю кровати, отпустив полотенце. Я задержала дыхание и собиралась зажмуриться, когда увидела, что на нем была пара боксеров, и испустила вздох облегчения. Конечно, я не была настолько наивной, чтобы подумать, что он голый, но мысль об Алексе без одежды разжигала огонь во мне.
Я наблюдала, как он вскрыл бумажный пакет, развернул содержимое и аккуратно положил белую марлю на то место, где пуля задела его бедро. Осторожно придерживая, он должен был достать бинт из пластиковой упаковки, что оказалось достаточно трудным, если делать это одной рукой.
Я встала с дивана и пошла в спальню, полная решимости не позволять глазам задерживаться на его голой груди даже на мгновение.
— Дай мне, — сказала я, когда встала перед ним, протянув руку.
Он поднял голову и провел глазами с моей протянутой руки до моего лица, выглядя ошеломленным от моего внезапного появления.
— Расслабься. Мне не в первой, — солгала я.
Я не упомянула о том факте, что перевязки я делала только плюшевым медведям, и о том, что мне тогда было примерно шесть лет. Наверное, я выглядела достаточно убедительной, потому что он сделал то, что ему было сказано, и протянул мне рулон белого бинта, хотя и немного неуверенно. Я взяла все у него из рук и начала осторожно обматывать его бедро, стараясь не затянуть слишком туго или наоборот слишком слабо.