Огден Нэш, Любовь при Республиканцах (или Демократах)
Северус Снейп взглянул на свои наручные часы и налил себе очередную чашку кофе. У него был еще час прежде чем ему предстояло оказаться в Доме на площади Белгравия, и он был твердо намерен насладиться каждой его минутой. Он уже больше чем на половину справился с задачей, поставленной перед ним на период исполнения обязанностей Инспектора по Налаживанию Брачных Контактов. Наконец-то положение хотя бы некоторых из кандидатов сдвинулось с мертвой точки. В прошлую пятницу было объявлено о двух предстоящих браках. Падма Паттил приняла предлодением Дина Томаса, а Демельза Роббинс согласилась стать женой Дениса Криви. Осталось всего двенадцать кандидатов, и он лелеял серьезные надежды, что будущее по крайней мере шестерых из них будет улажено к выходным.
Единственной ложкой дегтя, по его мнению, оставалась Гермиона Грейнджер. Понимая, что он судит о ней предвзято, он тем не менее не представлял себе, что кто-нибудь может найти ее хоть в какой-то степени привлекательной. Хотя, пожалуй, «в какой-то степени привлекательной» было бы уж слишком; даже он не мог не признать, что ее, находящуюся в полном цвету своей распустившейся женственности, уже нельзя было назвать непривлекательной. Он просто не мог себе представить, как кому-либо могло бы удастся не обращать внимания на ее в высшей степени невыносимый характер, не говоря уж об ее совершенно неприемлемой копне волос. Он был совершенно уверен, что ее единственным шансом на вступление в брак остался Майкл Корнер. Ведь понятно же, что ни один слизеринец не захочет иметь с ней ничего общего? Уж, конечно, он не мог себе представить Блейза Забини прикованного к ней до конца своих дней. Помотав головой, он взял свежий номер журнала «Алхимия сегодня», решив не думать больше о Гермионе Гренджер и практически полном отсутствии у нее перспектив на вступление в брак.
Он уже пятнадцать минут внимательно читал журнал, когда в столовую вошла его жена.
- Доброе утро, Северус, - негромко сказала она, чуть улыбаясь. - Надеюсь, ты хорошо спал?
Он поднял глаза от журнала.
- Доброе утро, Корделия. Я очень хорошо выспался, спасибо, - без запинки солгал он, с благодарностью думая о том, что их раздельный спальни не дают его жене стать свидетелем его регулярных кошмаров. - А ты?
- Я спала очень крепко, - ответила она, садясь напротив него.
Северус наблюдал за тем, как его жена намазывает маслом свой тост безупречно наманикюренными руками. Она не была истинной красавицей, но ее аристократические черты и безупречная ухоженность создавали впечатление красоты. Этим утром она была одета в магловскую одежду: твидовую юбку, доходящую ей до щиколоток и белую шелковую блузку. Она была чрезвычайно близка со своей семьей и круги, в которых они вращались, включали в себя в том числе магловских художников, философов и ученых. Поэтому они часто предпочитали дорогую магловскую одежду традиционному гардеробу волшебников. Ее темно каштановые волосы были стянуты в элегантный пучок на затылке, а уши украшали простые жемчужные сережки.
Сделав глоток из чашки с чаем, она улыбнулась ему.
- Мне показалось, что ты не вполне доволен своей новой должностью в Министерстве, Северус.
Он проворчал в ответ:
- Я ожидал определенного уровня зрелости от моих подопечных, принимая во внимание тот факт, что они уже не переполненные гормонами подростки. Как я вижу, я заблуждался.
Корделия усмехнулась. За четыре года брака она многое узнала о характере Северуса Снейпа.
- Я слышала о забавной выходке Драко Малфоя. Я была удивлена, что ты не аппарировал тут же в Уилтшир, чтобы донести инцидент до Люциуса.
- Поверь мне, такая мысль у меня мелькала, – огрызнулся он. - Я был опасно близок к тому, чтобы наложить на Драко какое-нибудь особенно отвратительное заклятие, - он умолк и налил себе еще одну чашку кофе. - По правде говоря, я даже почувствовал облегчение, узнав, что это розыгрыш; я было подумал, что парень потерял ум.
Жена внимательно на него посмотрела.
- Что показалось тебе неприемлемым в его предполагаемой супруге?
Он скривился.
- У меня сложилось впечатление, что он не выносил Мисс Грейнджер в Хогвартсе.
Корделия усмехнулась.
- Уверена, что это чувство было совершенно взаимным, Северус. Мне всегда нравилась Нарцисса, но Драко в подростковом возрасте казался мне невыносимым занудой. Он был отталкивающе высокомерен. Не могу однако не отметить, что характер его с тех пор существенно улучшился.
Северус пожал плечами.
- Он определенно изменился после окончания войны. И тем не менее я ужаснулся при мысли о том, что он мог выбрать Мисс Грейнджер своей невестой.
- Что ты имеешь против нее, Северус? - спросила она, нахмурив брови. - Насколько я слышала, она слывет разумной молодой женщиной.
Он покачал головой.
- Она была одной из самх невыносимых учениц, которых мне когда-либо приходилось учить, - с раздражением произнес он, вновь беря со стола журнал.
Она поняла, что продолжать этот разговор смысла не имело; из Северуса Снейпа нельзя было ничего вытянуть против его воли.
- Как дела с кандидатами на должность помощника? - спросила она, меняя тему.
Он вновь поднял на нее глаза, с выражением неудовольствия на лице.
- На сегодняшний день я провел собеседования с семнадцатью потенциальными помощниками: идиоты, каждый. Подозреваю, что у меня несколько завышенные ожидания, но я отказываюсь снижать свои стандарты.
Корделия улыбнулась.
- Северус, ты, наверное, самый нетерпимый человек из всех, кого я встречала.
- Рискну сказать, что это так. Разве ты не находишь это привлекательным? - спросил он с саркастической усмешкой.
Она засмеялась и встала из-за стола, промакнув рот льняной салфеткой.
- Я предполагаю провести в выходные в особняке в Эдинбурге. Ты не будешь возражать?
Он покачал головой.
- Совершенно не буду, - подтвердил он. - Ты поедешь одна?
- Да, - сказала она, улыбаясь. - Мне есть что почитать. До вечера.
На лице его вновь появилась усмешка, как только его жена покинула комнату. Она была достойной представительницей Слизерина; ее способность лгать с совершенно невинным выражением на лице вызывала неподдельное восхищение. Ему было прекрасно известно, что она проведет выходные не одна.
***
Гермиона улыбнулась в нетерпеливом предвкушение, поднимаясь поднимаясь на крыльцо Дома на площади Белгравия. Еще не было и девяти часов, и это означало, что у нее оставался целый час, который она могла посвятить чтению, прежде чем ей предстояло пойти на занятия по Магической Кулинарии. На книжных полках в гостиной обнаружился древний текст по изготовлению противоядий, и она была твердо намерена прочитать его до конца недели. Довольно напевая себе под нос, она уже дошла до середины комнаты, когда поняла, что как ни странно, сегодня в гостиной она была не первой. Заметив боковым зрением легкое движение, она повернулась и увидела Теодора Нота, сидящего в кресле в дальнем конце комнаты и, судя по всему, погруженного в чтение. Она остановилась.
- Доброе утро, - негромко сказала она, ощущая внезапное волнение.
Он поднял глаза от своей книги.
- Доброе утро, - ответил он, покраснев, и вновь склонился над книгой.
Стараясь казаться спокойной и бесстрастной, Гермиона достала вожделенный текст с полки и налила себе чашку чая из серебряного сервиза, стоящего на столе в центре длинной комнаты. Вновь посмотрев в сторону Теодора Нота, она приняла смелое решение присоединиться к нему в дальнем конце комнаты. Слева от его кресла стоял небольшой кофейный столик орехового дерева, а еще левее находилось еще одно кресло. Поставив чашку на столик, она расположилась в пустом кресле и открыла книгу. Она отважилась еще раз взглянуть на своего бывшего сокурсника и обнаружила, что он читает избранные сонеты Уильяма Шекспира.
- Ты читаешь Шекспира! - воскликнула она, не сдержавшись.
Он взглянул на нее и покраснел еще сильнее.
- Да, - пробормотал он. - Ты, видимо, удивлена.
Она никогда раньше не слышала, чтобы он говорил. У него оказался неожиданно мягкий, музыкальный голос.
- Я удивлена, - подтвердила она. - Не многие волшебники интересуются литературой маглов.
- Я изучал английскую литературу в университете, - объяснил он.
Это еще больше разожгло ее любопытство и она, позабыв первоначальную застенчивость, наклонилась к нему, желая узнать больше.
- Правда? - пораженно спросила она. - Ты правда учился в магловском университете?
Он кивнул и чуть заметно улыбнулся.
- Я учился в Кэмбридже.
- Оооо! - протянула она, широко улыбаясь. - Мои родители учились в Кэмбридже. А в каком именно колледже Кэмбриджа ты учился?
- Тринити, - ответил он, немного расслабившись. - Я специализировался на изучении трагедий Шекспира. Как я понимаю, ты обучалась в Сорбонне? - его глаза переместились на книгу, лежащую у ее на коленях. - Ты изучала Зельеварение?
- Да, - ответила она. - Зельеварение и Чары, - ей пришло в голову, что у него совершенно завораживающие глаза. Они были необычайно темного голубого цвета – практически темно-синего. Поскольку они оба молчали, она открыла свою книгу. Прежде чем она возобновила чтение, он заговорил снова.
- У тебя шекспировское имя, - пробормотал он смущенно. - Это очень мило.
В совершенном изумлении она взглянула на него, понимая, какой смелости потребовал такой комплимент от кого-то столь робкого. Тео вновь перевел свой взгляд на книгу, избегая ее взгляда, и после того как она пробормотала благодарность, они продолжили читать в довольно дружеском молчании. Спустя несколько минут, Теодор уже казался вновь полностью поглощенным поэзией. Она была рада, что оставила сегодня свои волосы распущенными; это давало ей возможность незаметно рассматривать его из под волос. Несмотря на худобу его лица, черты его не были резкими. У него были глубоко посаженные глаза, а в рисунке его рта читалось что-то аристократическое, что она не могла точно определить. Он не был симпатичным, но тем не менее в нем было что-то несомненно красивое.
Сидя рядом с ним в тишине комнаты, отгороженная от шума большого города, который был здесь едва различим, Гермиона ощутила умиротворение. Считая себя обычно разумной и прагматичной личностью, она редко романтизировала своих знакомых, стараясь судить о людях на основании твердых фактов, а не по первому впечатлению Но сидя рядом с этим человеком, о котором она практически ничего не знала, Гермиона поймала себя на мысли, что его спокойствие приятно контрастирует с ее властным и многословным характером.
Конец ее умиротворению положило появление Драко Малфоя.
- Какая прелестная картина! - разразился он, едва войдя в комнату. - Единственные интеллектуалы в нашей компашке читают вместе!
- Отвали, Драко, - пробормотал Теодор, не отрываясь от книги.
Драко и Гермиона хором рассмеялись.
- Ну, Грейнджер. Как, по-твоему, над каким пирогом мы будем сегодня трудиться?
Магическая Кулинария превратилась в, своего рода, шутку. Пироги казались единственным блюдом в безнадежно ограниченном репертуаре Мадам Распескайко.
- Ну, поскольку на прошлой неделе был пирог с почками, как насчет чего-нибудь фруктового. Может, с ревенем?
Драко состроил гримасу.
- Терпеть не могу ревень - не пригоден к употреблению человеком, как я считаю. Ставлю на пирог с тыквой или со свининой. Мой пирог на прошлой неделе был чертовски хорош. Уверен, что ты волосы рвала на голове от того, что отвергла меня, Грейнджер, когда открылись мои кулинарные таланты, о которых ты и не подозревала.
Гермиона испепелила его взглядом.
- Драко, твой пирог был несъедобен. Не могу поверить, что Мадам Расплескайко действительно заставила меня его попробовать. Тесто совершенно обуглилось, а начинка при этом каким-то чудом осталась сырой. Я всерьез полагала, что меня отравили.
- Зато он выглядел совсем как пирог, - возразил он, - чего нельзя было сказать о плодах всех моих предыдущих усилий. Я удивлен, что вообще был способен готовить, после словесного уничтожения, которому меня подверг Северус Снэйп накануне.
В течение нескольких последующих минут гостиная заполнилась прибывшими на занятия. На пальце пришедшей Демельзы красовалось огромное обручальное кольцо, которое вызвало восторженные вопли остальных девушек. Пока все были заняты восклицаниями по-поводу экстравагантного ювелирного украшения, Драко легонько похлопал Гермиону по плечу и жестом показал ей на дальний конец комнаты. Отчаянно надеясь, что он не собирается предлагать свои услуги сводни для нее и Теодора, она осторожно последовала за ним к противоположной стене. Когда они остановились, лицо его приняло неожиданно серьезное выражение.
- Я знаю, что я изображал из себя местного клоуна последние несколько недель, - взволновано зашептал он, с опаской поглядывая в сторону столпившихся в другом конце комнаты, - но, говоря серьезно, мне очень нужно узнать твое мнение.
Глаза Гермионы расширились от удивления; хотя они и подружились, она была последним человеком, от которого, по ее мнению, Драко бы хотел получить совет. Она кивнула.
- Конечно – выкладывай, - прошептала она.
Он нервно сглотнул, и вновь уперся взглядом в молодых людей стоящих в отдалении.
- Я решил, на ком я хочу жениться, но я понятия не имею, заинтересует ли ее мое предложение. Мне нужна твоя помощь.
Гермиона улыбнулась, чувствуя радостное возбуждение.
- Ну, теперь я могу тебе сказать, что я заметила как кое-кто стал частенько поглядывать на тебя с тех пор, как ты сделал мне предложение. Скажи мне кого ты имеешь в виду, и я скажу тебе, если ты угадал.
Драко выглядел совершенно ошарашенным.
- Нет! Я не могу! - воскликнул он. - Скажи ты первая… Пожалуйста, Гермиона, - взмолился он.
Она негромко усмехнулась, забавляясь над этим новым неуверенным Драко.
- Ладно, - сказала она, оглядываясь, чтобы проверить, что их никто не услышит. Наклонившись вперед, она прошептала так тихо, как сумела: - Сьюзан Боунс.
- Ты серьезно? - спросил он. - Ты не разыгрываешь меня?
- Я не разыгрываю тебя. Она выглядела по-настоящему расстроенной в тот день, когда ты сделал мне предложение, поэтому с тех пор я стала наблюдать за ней. Она как ястреб следит за тобой – особенно, когда ты разговариваешь со мной или с Панси, - Гермиона ободряюще улыбнулась ему. - Она тебе нравится?
- Я по уши влюблен, - пробормотал он, с совершенно страдальческим выражением. - Я пытался набраться храбрости и пригласить ее на обед или еще куда-нибудь, но я просто не могу. Я знаю, что я обычно веду себя так, словно я Мерлин собственной персоной, но рядом с ней я просто комок нервов.
Гермиона нахмурилась.
- Сегодня мы с тобой в паре должны готовить на кулинарии. И, насколько мне известно, ее напарником будет Невилл. Я могла бы сказать ей, что мне нужно поговорить с Невиллом, и попросить ее поменяться, если хочешь?
Лицо Драко озарилось надеждой.
- Ты, правда, могла бы? - спросил он. - Не знаю, захочет ли она иметь со мной дело, учитывая произошедшее с ее тетей и все такое, - сказал он, не сводя взгляда со своего предплечья, где раньше была Темная Метка.
- Драко, - начала она, не зная, какие подобрать слова, чтобы успокоить его, - твоя семья была прощена за то, что они сделали в прошлом. Сьюзан хорошая девушка, и я уверена, что она не держит зла на тебя за это.
Он пожал плечами.
- Надеюсь, ты права, - сказал он, глубоко вздохнув.
Когда они дошли до кухни, Гермиона обнаружила, что была права: партнером Сьюзан сегодня был Невилл. Сьюзан с готовностью согласилась на предло жение Гермионы поменяться, но поняв, что ей придется работать с Драко, залилась краской. Драко же был настолько бледен, что Гермиона была уверена, что его вот-вот стошнит. Однако к концу урока, она с восторгом обнаружила, что они настолько были захвачены друг другом, что даже не заметили, как все остальные ушли. Драко сделал предложение Сьюзан на следующий день, и, ко всеобщему удовольствию, она сразу же приняла его.
***
Два последующих дня, Гермиона, входя по утрам в гостиную Дома на Белгравии, обнаруживала уже сидящего там Теодора Нота. Они едва перекинулись друг с другом парой фраз оба раза, но, несмотря на его кажущуюся застенчивость, Гермиона обнаружила, что регулярно думает о нем. Во время обучения в Сорбонне, она встречалась с несколькими мужчинами, большинство которых были общительными и самоуверенными. Хотя Теодор казался более чем необщительным, у нее сложилось впечатление, что он обладает спокойной уверенностью в себе отличной от той, с которой ей приходилось сталкиваться ранее.
Выйдя в четверг из класса Женского Здоровья и пообещав Падме встретиться с ней вечером следующего дня, чтобы сходить куда-нибудь, она аппарировала в Хогсмид. Прибыв на место, она не смогла удержаться от улыбки при виде успокаивающе знакомого вида деревни. Она не была в школе с момента выпуска, т.е. уже четыре года, и, подходя к большим, украшенным резной решеткой воротам Хогвартса, она почувствовала неожиданный прилив сожаления смешанный с потоком счастливых воспоминаний.
Закрыв за собой ворота, она повернулась и остановилась захваченная великолепным видом замка. Сколько Гермиона не смотрела на него, он снова и снова поражал ее своей грандиозностью. Смущенная своей сентиментальностью, она смахнула слезы, которые угрожали испортить ее макияж. Она нашла прекрасную подругу в Падме и могла полностью довериться Джинни Уизли, и, тем не менее, она вдруг поняла как же ей не хватает той дружбы, которая связывала их раньше с Гарри и Роном.
У Гермионы оставалось около двадцати минут до обеда, который был у нее назначен с директором, и она, желая успокоиться, решила прогуляться по опушке леса в сторону хижины Хагрида. Небо было частично закрыто облаками, но дул теплый ветерок, который доносил с окрестных гор легкий аромат вереска. Вглядываясь во мрак густого леса, она заметила движение на некотором отдалении от опушки и обрадовалась, увидев, как футах тридцати от нее из-за дерева появилась пара белых сияющих глаз. В следующее мгновение в неверном свете показался обтянутый кожей скелет черной крылатой лошади. Существо несколько мгновений смотрело на нее, а потом повернулось и, взмахнув своим длинным черным хвостом, направилось обратно в густые заросли леса.
Это был второй раз, когда Гермиона видела фестраля, и ей сразу же вспомнился тот день на пятом курсе, когда Хагрид привел их класс в лес и приманил непонятных животных коровьим скелетом. Тогда она не могла их видеть, и она неожиданно вспомнила, что Теодор Нотт был одним из трех, кто увидел тогда фестралей. Нахмурившись, девушка задумалась о том, чью смерть видел Теодор в таком раннем возрасте. Она сама увидела фестраля только после войны, на поле битвы она была свидетельницей многих смертей. Скорее всего, Теодор видел естественную смерть кого-то из своих близких: бабушки, дедушки или, возможно, дяди. И Гермиона в первый раз осознала, что, на самом деле, совсем ничего не знает о его прошлом; она знала, что его отец был пожирателем смерти, и, насколько она могла судить, в период обучения в школе, Тео во всем следовал примеру Драко Малфоя. Но разве поступил бы магло-ненавистник в магловский университет?
Глядя на черную, крылатую лошадь, исчезающую в лесной чаще, она потрясенно осознала, что действительно начала думать о Теодоре Нотте как о возможном муже. Девушка потрясла головой, чтобы отогнать мысль о том, насколько же странный поворот приняла ее судьба, и прислонилась лбом к шершавому столу стоящего рядом дерева. Теодор заинтриговал ее; он заставлял ее думать; он был, несомненно, привлекательным. Какая у нее была альтернатива? Блэйз Забини даже не обсуждался. Кроме того, Гермиона была уверена, что была отвратительна ему едва ли не больше, чем он ей. Майкл Корнер был во всех отношениях достойным молодым человеком. Но она просто не могла представить себя вместе с ним – у него была очень приятная внешность, но ее совершенно к нему не тянуло.
До встречи с Минервой МакГонагал оставались считанные минуты. Гермиона решила назначить эту встречу, чтобы посоветоваться с директором относительно своей карьеры. Решив ни при каких обстоятельствах не упоминать имя Теодора Нота, она направилась к замку.
***
Было что-то успокаивающее в компании Минервы МакГонагал. Сидя в ее офисе в окружении спящих портретов нескольких поколений директоров Хогвартса, Гермиона почти позабыла о своих тревогах, связанных с браком. Бывшая преподавательница по Трансфигурации хотела узнать все о годах ее обучения в Сорбонне, и она с наслаждением рассказывала пожилой женщине о своих парижских приключениях. МакГонагал улыбнулась при упоминании Падмы Паттил
- Я полагаю, мисс Паттил обручилась с Дином Томасом? – спросила она.
- Да, только на прошлой неделе, - ответила Гермиона. - Поначалу я не была уверена, что это к лучшему, но, честно говоря, они идеально подходят друг другу.
МакГонагал откинулась на спинку стула и сделала глоток чая.
- Мне всегда нравился Дин, - сказала она с улыбкой. - Он заслужил немного счастья. Вам маглорожденным пришлось несладко во время войны - вы все заслужили немного счастья.
По тому, как директриса внимательно взглянула на нее поверх своих очков, Гермиона поняла, что находится в опасной близости к вопросу о возможных супругах. Она тотчас сменила тему.
- В прошлые выходные мне предложили работу Зельевара в больнице Св. Мунго, - заявила она. - И я никак не могу решить, то ли это, чем я хотела бы заниматься. Ваше мнение было бы очень ценным. Они дали мне время на размышления до следующего понедельника.
МакГонагал поставила свою чашку на блюдце и нахмурилась, глядя на Гермиону.
- Прежде чем я выскажу свое мнение, - ответила она, - могу ли я задать один вопрос? Гемиона кивнула. - Вы были удивительно одаренной ученицей в том, что касалось Чар, но у меня никогда не было ощущение, что Зельеварение – это ваша стезя, Мисс Грейнджер. Я не хочу сказать, что ваша успеваемость по этом предмету была слабой; ваши оценки всегда были наивысшими в классе. Поскольку вы всегда проявляли значительную природную склонность к Трансфигурации, Нумерологии и Древним рунам, я часто спрашиваю себя, почему же вы решили специализироваться в Зельеварении?
Гермиона улыбнулась; это был не первый раз, когда ее спрашивали о причинах ее профессионального выбора.
- Выбрать Чары было просто. Мои успехи в этом предмете всегда были наилучшими. Сначала я решила выбрать вторым предметом Трансфигурацию, но мне нужен вызов. Меня всегда крайне раздражало, что у меня нет врожденных способностей к Зельеварению; пока я не сдала СОВ, я полагала, что отсутствием успехов в этом предмете я во многом обязана неприязни, которую Профессор Снэйп всегда испытывал к Гриффиндорцам, - одно упоминание этого имени заставило ее поморщиться. - Но когда на шестом курсе нашим преподавателем стал Профессор Слизнорт, я поняла, что дело совсем не в предвзятости конкретного преподавателя.
Гермиона замолчала и проглотила кусочек сэндвича, прежде чем продолжить.
- Я была в любимчиках у профессора Слизнорта, и даже получила Выдающиеся оценки Т.Р.И.Т.О.Н. по Зельеварению, и все равно это предмет никогда не давался мне также легко и естественно как остальные. И тогда я решила, раз мне не хватает природных способностей, я компенсирую это упорным трудом.
- Это принесло вам счастье? - спросила МакГонагал.
Гермиона пожала плечами.
- Я бы не сказала, что счастье, - признала она. - Я думаю, что это принесло мне немало удовлетворения в своем роде – в смысле достижения.
- Но теперь, когда, так скажем, вы победили своих демонов, - продолжила пожилая женщина, - считаете ли вы, что это именно то, чем бы вы хотели заниматься всю оставшуюся жизнь.
- Я не уверена, - ответила Гермиона, нахмурившись. - Конечно, предложений о работе в сфере Зельеварения гораздо больше, чем в области Чар. В идеале, я бы хотела найти работу, которая бы сочетала в себе и то и другое.
- Можете ли вы себя представить работающей на протяжении длительного времени в Лаборатории Больнице Св. Мунго? – спросила МакГонагал.
Подумав, Гермиона покачала головой.
-Не думаю, - призналась она.
МакГонагал кивнула.
- Вот вам и ответ, Мисс Грейнджер. Я полагаю, что вы похороните свои таланты в Св. Мунго. С чем бы вы не решили связать свое будущее - с Чарами или Зельеварением, - мне невыносима мысль о том, что вы будете прозябать в больнице.
Комплимент вогнал Гермиону в краску.
- Спасибо, профессор. Я посылала свое резюме еще на несколько вакансий, но других предложений мне пока не поступало.
- О каких вакансиях идет речь?
- Одна в Департаменет Тайн, вторая в женевской аптеке, а третья …, - девушка еще сильнее покраснела и отвела глаза, чувствуя, что упоминать о последней вакансии было глупо.
- Да, Мисс Грейнджер?
Гермиона вздохнула.
- Еще одна вакансия – это помощник частного зельевара в Лондоне. Впоследствии выяснилось, что это объявление дал профессор Снэйп. Само собой разумеется, - прибавила она, - он отказался рассматривать мою кандидатуру.
Во взгляде МакГонагал промелькнуло сочувствие. Имя Северуса Снейпа упоминалось уже дважды, и оба раза, когда заходила речь о нем, выражение лица Гермионы выдвало ее беспокойство. Помолчав, она спросила: - Как у вас складываются отношения с Севрусом в роли Инспектора по Налаживанию Брачных Контактов?
- Совсем плохо, - ответила Гермиона, потирая бровь. - Больше ни у кого, даже у Невилла, не возникает с ним проблем. Но по отношению ко мне он ведет себя совершенно отвратительно, и я понятия не имею почему.
- Действительно? – произнесла пожилая женщина, приподняв брови в притворном удивлении. - Совсем не догадываетесь?
Гермиону ее вопрос смутил.
- Ну, - пробормотала она, неуверенная, что ей нравится оборот, который приняла беседа. - Полагаю, что все это оттого, что я спасла ему жизнь, и он чувствует себя моим должником.
МакГонагал кивнула.
- Уверена, что отчасти это связано именно с этим.
- Отчасти? - спросила она. - Что Вы имеете в виду?
- На следующий день после поражения Воландеморта, Гарри Поттер сказал мне, что Северус, после нападения Нагини, добровольно отдал ему свои воспоминания. Гарри рассказал мне, что поместил воспоминания в Думоотвод Дамблдора, чтобы просмотреть их. Мы все слышали, что сказал он Волдеморту о том, что Северус любил Лили Поттер, и я считаю, что этой информации для меня более чем достаточно. Я попросила Гарри не посвящать меня в подробности увиденного им. Полагаю, что Северус отдал ему свои воспоминания, будучи уверенным, что он умрет; в противном случае, он не стал бы делиться ими. Вернувшись в этот кабинет, я постаралась тотчас же извлечь его воспоминания из Думоотвода, чтобы не дать им попасть не в те руки. Я опоздала – воспоминания уже исчезли.
При этих словах Гермиона виновато вздрогнула. Судя по проницательному взгляду МакГонагал, директор прекрасно знала, куда подевались исчезнувшие воспоминания. Было очевидно, что ее выдал один из портретов.
- Я… я взяла их,- с запинкой произнесла девушка. - Как только мы вернулись из хижины, я пришла сюда и забрала их. Я пообещала ему, что сделаю это в то утро в Визжащей хижине. Не знаю, мог ли он меня слышать, но я обещала ему достать воспоминания и вернуть их ему, если он выживет, либо уничтожить, если он погибнет.
- Вот оно что, - пробормотала МакГонагал. - Вы вернули их ему?
Гермиона кивнула.
- Несколько недель спустя я навестила его в больнице Св. Мунго. И принесла их с собой.
-И какова была его реакция?
Гермиона старалась не вспоминать о своем визите.
- Он вел себя очень враждебно. Способность говорить вернулась к нему незадолго до моего прихода, поэтому понять, что именно он хотел сказать было довольно непросто. Я протянула ему стеклянный сосуд с воспоминаниями, а он схватил свою палочку, направил ее на меня и взорвал бутылку, - объяснила она, неосознанно проводя пальцем по тонкому, белому шраму, до сих пор сохранившемуся на ее левой руке.
- Вы когда-нибудь заглядывали в эти воспоминания, мисс Грейнджер?
- Нет! – ответила она, широко раскрыв глаза. - Я бы никогда так не поступила!
- Я не хотела оскорбить вас, мисс Грейнджер, -успокоила ее МакГонагал. - Я просто пытаюсь понять поведение Северуса, - она замолчала, постукивая пальцами по поверхности стола. - Гарри пересказал вам эти воспоминания в подробностях?
- Да, - ответила Гермиона. - Как раз перед тем, как я поняла, что профессор Снейп еще жив.
Какое-то время МакГонагал обдумывала ее ответ.
- А может ли каким-то образом Северус Снэйп знать, что вам известны подробности этих воспоминаний?
Гермиона мысленно вернулась в то утра, когда она спасла его, и в голове ее пронеслись те слова, которые она ему сказала. И тут она поняла.
- Да, - ответила она. - Я думала, что он без сознания, но не была в этом уверена. Я сказала ему, что помощь уже спешит, и думаю, что сказала ему и о том, что Гарри посвятил меня и Рона в содержание воспоминаний. Я пообещала ему, что никогда не проговорюсь ни одной живой душе.
МакГонагал откинулась на стуле, на ее морщинистом лице проступила понимающая улыбка.
- Я думаю, что Вы наступили на больную мозоль. Северус Снейп всегда был чрезвычайно закрытым человеком. Никто из нас, кроме Дамблдора, даже не догадывался о том, что он в глубине души испытывал какие-либо чувства к Лили Поттер. Они оба были моими учениками, и хотя в первые годы их обучения, я не могла не заметить их дружбы, к моменту их выпуска, у меня сложилось впечатление, что они не выносят друг друга. Возможно, я ошибаюсь, но подозреваю, что его поведение объясняется тем, что вы знаете мисс Грейнджер. Вы одна из трех, кто знает, что было в этих воспоминаниях, и он злится на вас за это.