Разумеется, и Русская Православная Церковь отнеслась к вражьим сынам в сутанах из забугорья, с должным пониманием. Приведу статью из журнала Московской Патриархии № 1 за 1943 год, гневно осуждающую изменников веры и отечества, как из числа церковнослужителей, так и простых граждан религиозного вероисповедания.
«Рядом с отрадными явлениями патриотической деятельности православного духовенства и мирян тем печальнее видеть явления противоположного характера. Среди духовенства и мирян находятся такие, которые, позабыв страх Божий, дерзают на общей беде строить свое благополучие: встречают немцев, как желанных гостей, устраиваются к ним на службу и иногда доходят до прямого предательства, выдавая врагу своих собратий, например, партизан и других, жертвующих собою за родину. Услужливая совесть, конечно, всегда готова подсказать оправдание и для такого поведения. Но иудино предательство никогда не перестанет быть иудиным предательством. Как Иуда погубил свою душу и телом понес исключительное наказание еще здесь, на земле, так и эти предатели, уготовляя себе гибель вечную, не минуют и каиновой участи на земле. Фашисты понесут справедливую кару за свои грабежи, убийства и прочие злодеяния. Не могут ожидать себе пощады и эти приспешники фашистов, думавшие поживиться за их спиной на счет своих братий.
Святая Православная Церковь, как русская, так и восточная, уже вынесла свое осуждение изменникам христианскому делу и предателям Церкви. И мы, сегодня, собравшиеся во имя Отца, Сына и Святаго Духа, подтверждаем это осуждение и постановляем: всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик — лишенным сана. Аминь».
(Статья подписана 19-ю высшими духовными лицами РПЦ.
Г. Москва, 8 сентября 1943 г.)
Если соотнести число открытых немцами храмов — 3732 и с тем количеством обслуживающего персонала, условно говоря, не более трех человек в культовом учреждении, то получим величину примерно равную 10000 тысяч. Пусть, только половина находилась на освобожденной территории к концу 1943 года, и если учесть из вышеприведенных данных, что было арестовано около 1000, а расстреляно всего около 500 человек (цифры, как видите, округлены), то получим довольно приемлемую цифру по суду. Ведь, надо учитывать тот фактор, что данные деятели, своим поведением попадали под действия расстрельной статьи Уголовного кодекса. Так что проливать слезы об убиенных, в данном случае, думается, неуместно. Тем более что это противоречит высказываниям лиц более высокого духовного звания, чем наш автор игумен Дамаскин, и, которые взяли факты не из воздуха и вставили в текст своего воззвания. Обратите внимание на дату подписания: 8 сентября 1943 года, — война еще была в самом разгаре.
Кроме того, хочу заметить, что дата встречи 4 сентября 1943 года, когда Сталин принял в Кремле митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича) выбрана не случайно. Только что отгремели сражения на знаменитой Курской дуге и обозначился коренной перелом в ходе войны. Красная Армия устремилась к Днепру освобождать Правобережную Украину. Только теперь, можно было перевести дух и заняться церковными делами, что Сталин незамедлительно и сделал. Раньше, видимо, просто не было ни сил, ни возможностей. Надо же, все-таки реально воспринимать действительность. Победа ковалась на полях сражений, а не под куполами церквей и Сталин, разумеется, понимал это не хуже нас.
Но и это еще не все. Утром на даче 4 сентября, еще до приема митрополитов, «Сталин в присутствии Маленкова и Берии обсудил положение дел в Русской Православной Церкви с полковников госбезопасности Г.Г.Карповым, долгое время работавшим в Комиссии по делам культов при ВЦИКе.
Несколькими часами позже в Кремле состоялась беседа Сталина с патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием, ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины митрополитом Николаем. Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Православной Церкви имеется намерение в ближайшее время созвать собор епископов для избрания патриарха Московского и всея Руси и образования при патриархе Священного Синода. И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий. На предложение митрополита Сергия созвать архиерейский собор через месяц, Сталин: заявил: "А нельзя ли проявить большевистские темпы?" Он предложил созвать собор через три дня и отдал распоряжение привлечь авиацию для сбора епископов. В конце встречи Сталин представил иерархам Г. Г. Карпова, как руководителя создаваемого Совета по делам РПЦ». (Вострышев М. И. «Москва Сталинская»)
Это надо понимать так, что никаких особых иллюзий в отношении церкви Сталин особо не питал, если поручил контроль, над деятельностью РПЦ, органам госбезопасности. И даже подаренный патриарху Алексию автомобиль не должен вводить в искушение читателя, о якобы, существенных изменениях в политике советского государства по отношению к церкви.
Но ко всему выше сказанному хочу дать небольшое пояснение и уточнение. Это, чтобы у читателя не сложилась ложное отрадное чувство, что, дескать, немцы открывали православные храмы — поэтому они хорошие, в отличие от плохой Советской власти, которая их, в свое время, закрывала. У нас и по сей день стонут по разрушенному храму Христа Спасителя, всхлипывая при каждом удобном случае. Да, были ошибки у большевиков той поры. Даже Молотов признал. Но, не уничтожалось же, само культурное наследие предыдущих поколений. Фашизм же, в лице Гитлера, никоим образом не ставил перед собой задачу сохранения духовной культуры русской православной церкви. Это глубокое заблуждение. Это была иезуитская хитрость, по отношению к коренному населению, в силу сложившихся причин. Крах блицкрига, вынудил руководство Германии заигрывать с тамошним населением оккупированных территорий, до поры до времени. Отсюда и проводимая политика по открытию церквей, куда в основном привлекались люди, которые с радостью шли в услужение немцам. Звериный оскал фашизма советские люди особенно ярко увидели, когда Красная Армия стала изгонять врага со своей территории, а его укус ощутили на себе в самой полной мере.
Вот что писал, входящий с состав Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию немецких злодеяний, митрополит Николай (Журнал Московской Патриархии № 2 за 1943 год). Председателем этой комиссии был, как уже упоминалось выше Алексей Николаевич Толстой.
«В марте этого года, я совершил поездку по только что освобожденным древним русским городам: Ржеву — Калининской области, Сычевке, Гжатску, Вязьме — Смоленской области. Эта поездка была самой тяжелой, какую когда-либо приходилось нам предпринимать: страшные картины виденного заполняют потрясенную до глубины душу. Нет слов для описания злодеяний немцев в г. Ржеве. Страшное впечатление произвел мертвый город. На левом берегу, где торговая и жилая часть города, копошатся еще какие-то люди. А на правом берегу, на так называемой Советской стороне, где была деловая часть, не встретишь почти ни души. А в городе было 56 тысяч жителей.
Город представляет собой груду развалин: не оставлено ни одного каменного здания, и сожжено подавляющее число домов деревянных. Этот город славился своим театром, краеведческим музеем, центральной библиотекой с 60 000 книг, своими высшими учебными заведениями и техникумами, своими заводами — механическим, спиртовым и другими…
Все эти здания, с их оборудованием, лежат в кучах кирпичных руин. Прекрасный мост через Волгу, искромсанный взрывом, лежит в воде. Взорваны и обращены в груды кирпичей пятнадцать церквей кроме случайно уцелевшей одной, о которой мы скажем ниже….
Всех оставшихся в живых жителей города, числом около двухсот человек, немцы согнали, в Покровскую церковь двери ее были плотно закрыты засовами, церковь заминирована, чтобы взорвать ее вместе с этими последними остатками мирного населения г. Ржева. Красная Армия ворвалась в город раньше, чем это злодеяние было доведено до конца… Красноармейцев, открывших храм, долго не выпускали из своих объятий счастливые люди….
В г. Сычевке, в числе сожженных и взорванных немцами зданий, погиб музей с пятью тысячами картин, среди которых были картины кисти Репина, Левитана и других корифеев русского искусства.