Выйдя из Ведьминого яра, Навка замечает впереди на дорожке две знакомые фигуры. Спину одной из них прикрывают неестественно огромные крылья, у другой над плечами возвышается отвратная змеиная голова.
– Стойте!
Навка бросается вслед за ними.
– Эй! – кричит она им.
Черти делают вид, будто не слышат её.
– Подождите! – кричит она.
Пытаясь их догнать, Навка прибавляет шаг. Херувим и аспид идут неспеша, но расстояние между ними почему-то не сокращается.
– Стойте, гады!
Продолжая идти вперёд, рептилия оборачивает назад голову.
– Стойте, я сказала!
Властный окрик не производит на аспида никакого впечатления. Словно не заметив никого позади себя, он возвращает голову в прежнее положение и, как ни в чём не бывало, идёт дальше, продолжая разговаривать о чём-то с херувимом
Неожиданно они сами останавливаются – перед входом в седьмую потерну. Воспользовавшись заминкой, Навка тут же нагоняет их.
– Где она?
– Кто? – недоумённо смотрит на неё чёрт, принявший, как бы в насмешку, облик херувима.
– Где моя Зоя?
– Твоя Зоя? – пожимает плечами аспид.
– Не прикидывайтесь. Уж вас-то вижу я насквозь.
– Ну, раз видишь, зачем тогда спрашиваешь? – усмехается аспид. – Ты же видишь, что её нет с нами.
– Поэтому и спрашиваю, где она? Что вы с ней сделали?
– Ничего мы с ней не сделали, – отвечает херувим и добавляет, – пока.
Он поворачивает голову и смотрит в сторону Ведьминого яра. Проследив за его взглядом, Навка замечает далеко внизу на тропинке странную удаляющуюся фигуру. Странность её заключается в том, что она кажется нагой. Издалека не понятно, правда, мужчина это или женщина, поскольку задницы у всех одинаковые.
Отвлёкшись на секунду, Навка продолжает:
– Куда вы её дели? Где она?
– Мы бы и сами хотели это знать, – признаётся аспид.
– Видно, где-то прячется, – пожимает плечами херувим.
Навка кивает на тёмный провал потерны.
– Там?
– Иди и посмотри, – усмехается ей аспид.
– Уже не раз смотрела. Нет её там! – уверенно отвечает Навка.
– Зачем же тогда спрашиваешь? – без всякого интереса безразлично спрашивает он, поворачивая голову в противоположную сторону от потерны. Проследив за его взглядом, Навка вновь замечает далеко внизу на тропинке странную фигуру. На сей раз фигура обращена к ней лицом, но издалека не разобрать, мужское лицо это или женское. Зато отчётливо видно, что спереди фигура прикрыта чем-то вроде фартука чёрного цвета.
– Ей всё равно от нас никуда не деться, – уверенно добавляет аспид.
– Зачем она вам?
– Она нам ни к чему, – признаётся херувим. – Она нужна Ему, – кивает он на потерну.
– А Ему она зачем? – словно не понимая, прикидывается Навка.
– А ты не догадываешься?
– Нет.
– Ему постоянно нужна новая жертва. И если она сама не попадает в его ловушку, наша задача – привести её сюда.
– Хотите сказать…
– Да, – перебивает её аспид, – но ты ещё можешь спасти свою дочь.
– Как?
– Если немедленно уберёшься с этой Горы, – объясняет он.
– Уйдёшь отсюда, – обещает ей херувим, – и твоя Зоя вернётся к тебе живой и невредимой.
– А не уйдёшь, – добавляет аспид, – пеняй тогда на себя.
Навка тяжело вздыхает, не зная, что сказать.
– Вспомни Лысогора, – продолжает херувим. – Мы много раз предупреждали его, чтобы он убрался отсюда вместе со своими чурами. Но он не послушался.
– И где теперь его дочь? – намекает ей аспид. – Она исчезла. После того, как побывала в этой ловушке.
– Подумай о своей Зое! – взывает к ней херувим. – Пока она ещё жива. Подумай, что для тебя важнее: дочь или эта Гора?
– Не забывай – мы везде, – предупреждает её аспид. – Мы почти всех уже себе подчинили. Непокорных остались единицы, вроде тебя и Лысогора.
– Все остальные давно уже в могиле, – усмехается херувим.
– А будешь рыпаться – мы и тебя уничтожим, – веско добавляет аспид.
– Ничего у вас не получится.
– Ты, видно, забыла, – напоминает ей херувим, – как полчаса назад тебя едва не сожгли заживо. Так что не думай, что это пустая угроза.
– Лучше смирись, если хочешь жить, – заключает аспид. – Это наше последнее предупреждение.
Считая разговор законченным, они поворачиваются и уходят. Навка смотрит им вслед.
– Я не пойму только, зачем это вам? – напоследок спрашивает она..
Херувим оборачивается.
– Затем, что здесь должно быть чисто. Здесь не должно быть ни тебя, ни Лысогора. Ни кого-либо другого.
– Скоро здесь наступит такой порядок, который установится здесь на века, – проговаривается аспид.
– Какой ещё порядок? – удивляется Навка.
– Novus Ordo Serpentorum, – повторяет аспид на латыни.
Навка недоумённо смотрит на него. Херувим переводит:
– Новый Змеиный Порядок. Мир завоёван и готов к освобождению. Поэтому всё должно быть заранее готово к её приходу.
– К её приходу? – удивляется Навка.
– Ну да, – отвечает херувим, – её пришествие ожидается здесь с минуты на минуту.
– Чьё пришествие?
– Сюда должна пожаловать Нага, – вновь проговаривается аспид.
– Нага? – как бы удивляется Навка.
– Семиголовая Нага, – уточняет аспид.
– А почему именно сюда? – не понимает Навка.
– Потому что, как выяснилось, здесь самое подходящее для неё место, – разъясняет херувим. – Все прочие места небезопасны.
– Вы говорите о её приходе уже столько лет!
Херувим, улыбнувшись, отвечает:
– Нага задерживается. Но с минуты на минуту появится здесь. Поэтому всё должно быть готово к её приходу.
40. Давайте радоваться, петь и ликовать!
Свернув на Желанную поляну, оранжевый мусоровоз останавливается неподалёку от дуба. Зеленеющие ветви его, как игрушками, украшены серыми воронами и белобокими сороками.
Из кабины выскакивает бригадир и, тряхнув косой на своей бритой голове, подходит к компании.
– Все собрались? – спрашивает он.
– Все, – отвечает за всех Муромский.
– А где же Лысогор? – обращается он к Алексею.
– Сейчас подойдёт, – отвечает Злой.
Слышится призывный звук горна. Из Русалочьего яра один за другим выходят на поляну язычники в белых рубахах. Замыкает шествие волхв Лысогор.
– А вон, смотрите, и Навка к нам пожаловала! – восклицает кто-то.
С противоположной стороны из третьей потерны выходит на поляну женщина в красном сарафане.
– Навка, иди сюда! – подзывает её Лысогор.
Навка становится рядом с ним и Кожумякой.
– А где же остальные ведьмочки? – шутит кто-то. – Когда они уже появятся?
Никто даже не подозревает, что сверху валу, спрятавшись за кустами, за ними наблюдает ещё кто-то.
– Тихо, тихо! – поднимает руку волхв. – Слушайте все сюда! Полчаса назад была предпринята очередная попытка поджечь чуры Перуна. Мало того, какой-то фанатик хотел спалить там и Навку. Он привязал её к одному из чуров и облил их бензином. Но сам Перун не допустил этого и дождём с ясного неба загасил огонь. Слава Перуну!
– Слава Перуну! – откликаются язычники.
Из бритоголовых отзывается один лишь Злой. Заметив это, Лысогор добавляет:
– Бог нами правит. То закон, что явно. Не криво, но прямо. Скажем все «нет!» проискам тёмных сил!
Теперь уже все дружно горланят:
– Нет!
Лысогор продолжает:
– Накануне праздника Майи и Живы кому-то очень хочется уничтожить наше капище! Нас немного, нас можно пересчитать на пальцах. Но всё равно испокон веков все почему-то хотят нас истребить. Кому мешают наши идолы? Ведь христиан абсолютное большинство. Но, видно, фанатики настолько их боятся, что готовы лезть даже в непролазную чащу, чтобы спалить их. Мы никому не мешаем и никого не трогаем! Почему же нас всё время хотят извести?
– Эти фанатики уже всех достали! – выкрикивает кто-то!
– Гнать всех чёрных с нашей горы!
Из-за кустов выглядывает Великий инквизитор. Услышав возгласы, он пятится назад, готовый в любую секунду рвануть отсюда.
– Нет, парни, – выступает вперёд Навка, – не всё так просто. Этот фанатик – лишь мелкая пешка в руках более грозных сил. Уж поверьте мне. Ведь я вижу то, чего вы не видите. Знайте, что миром давно уже правят черти. Это они сделали людей одержимыми, зависящими от табака, алкоголя и наркоты. Это они сейчас стоят вон на валу и чему-то радуются.
– Где? – мигом оборачиваются все.
На валу, действительно, стоят двое чертей. Правда, на чертей они совсем не похожи. Они больше смахивают на гробовщиков, поскольку одеты в чёрные рабочие комбинезоны. На руках у них – белые рабочие рукавицы.
Один из гробовщиков, бородатый, держит в руке лопату. Другой, безбородый, сжимает в руке молоток.
Помахав всем приветливо белыми рукавицами, и в особенности самой Навке, они тут же принимаются весело петь.
– Всех вас – в могилу,
всех вас – в могилу,
всех вас – в могилу
мы сведём!
– За ними! – бросает клич Злой.
От резкого возгласа взлетает с дуба стая сорок.
– Стойте! – останавливает бритоголовых Муромский. – Голыми руками их не возьмёшь. Их вообще ничем не возьмёшь. Мы им всё равно ничего не сделаем.
– Он прав, – кивает Навка. – Они неистребимы. Эти черти уже повсюду. В их руках давно уже весь мир. Вот почему они так нагло и танцуют перед вами. Битва проиграна. А люди даже не подозревают об этом, – вздыхает напоследок она.
Неожиданно справа к чертям присоединяется чертёнок, очень похожий на пионера-горниста. Приставив золотистый горн ко рту, он радостно трубит в него, возвещая о чём-то. Тут же слева подбегает к ним ещё один бесёнок, держа в руке снятую вуаль.
Взявшись все вместе за руки, они становятся в круг и пускаются в пляс.
– Радоваться,
давайте радоваться,
давайте радоваться,
петь и ликовать!
– Да, – горько вздыхает Кожумяка и склоняет голову, при этом коса его неловко повисает ему на щёку, – эту битву мы проиграли, спасения нет. Черти, змеи полностью овладели миром. И не в честном бою, нет. Они сделали это хитро, исподтишка, споив людей, подсадив на наркоту, превратив людей в управляемых зомби, идущих навстречу своей погибели.
– Весело,
ах, как же весело
станцуем скоро мы
на могиле той!
Кожумяка поднимает голову и обводит взглядом небольшую горстку собравшихся.
– Но вот, что я вам скажу, хлопцы, – обращается он к ним точно так же, как если бы Тарас Бульба обращался к своим товарищам. – Нас немного. Остались только вы да я. И вот спрашиваю я, а кому ещё, как не вам и мне, трезвым и видящим истину воевать с этой нечистью? И отвечаю. Больше некому. Если не мы, то кто? – взмахивает он головой, и коса его возвращается на прежнее место.
– Верно! – ответствуют ему многие из собравшихся.
– Вы видите, какой сегодня на Лысой невиданный слёт нечистой силы. Но знайте, что сегодня последний день, когда эти черти торжествуют. Торжествуют перед тем, как уйти под землю и затаиться там, чтобы переждать летнее время. Наше солнце всё выше, а лето всё ближе. Сегодня ночью мы должны спалить всю эту нечисть на Майском костре.
Услышав последние слова, весёлые танцоры застывают на месте. Затем четыре чёрта разрывают круг и тут же разбегаются в разные стороны.
– Твоя правда, Кожумяка, – говорит ему Лысогор.
До него вдруг доходит, что находятся они все на Желанной поляне, и всё, произнесённое здесь, мгновенно достигает ушей Перуна и прочих языческих богов.
– Поэтому не отчаиваемся и срочно приступаем к работе. Костёр поставим там, на Ведьмином лугу, – показывает Кожумяка рукой, – и такой высокий, чтобы видно его было всем и отовсюду. За работу!
Язычники и чистильщики всей гурьбой направляются в сторону, указанную Кожумякой.
– Стойте!
Из-за кустов на валу над входом во вторую потерну во весь рост поднимается Великий инквизитор. Все оборачиваются к нему.
– Опомнитесь! Только Христос спасёт вас. Только Иисус сохранит ваши заблудшие души. К нему направьте свои молитвы. Опомнитесь и покайтесь! Антихрист завладел всеми вами! Имя этому антихристу – Змий. Он здесь! Я видел его! Видел собственными глазами.
– Вот он, поджигатель! Ловите его! – призывает Лысогор.
Язычники тут же бросаются ловить Харитона. Инквизитор вмиг исчезает. Путь к отступлению у него продуман заранее. Проведя полдня на Лысой Горе, он уже знает здесь все ходы и выходы.
Действие третье
Бегство с горы
Слепая ведьма
О`Димон слышит шум приближающейся машины и пытается взобраться на бастионный вал. Но у него ничего не получается. Руки и ноги его почему-то не слушаются. Успев подняться на пару метров вверх, он тут же сползает вниз. Ноги его, налившись свинцом, скользят по мокрой траве, а трава, за которую он хватается, выдирается с корнём.
Мимо него, надрывно урча проезжает оранжевый мусоровоз.
О`Димон, лихорадочно перебирая руками, вновь пытается залезть на вал. Ценой невероятных усилий он добирается почти до самого верха, но неожиданно вновь соскальзывает вниз.
– И не пытайся даже! Неужели не ясно, что гора не принимает тебя.
Сидя на корточках, О`Димон изумлённо оборачивается: за его спиной стоит миловидная женщина лет сорока пяти, одетая в чёрное платье до колен и повязанная спереди белым фартуком. Русые волосы её собраны в длинную косу и уложены венцом вкруг головы.
– А знаешь, что случается с теми, кого не принимает Девичь-гора? – спрашивает она.
– Нет.
– Они бесследно исчезают.
– Ага, – не верит ей О`Димон.
Полностью повернувшись к ней, он с удивлением замечает, что глаза её закрыты.
– Исчезают так же бесследно, – глухо говорит она, – как исчезла моя внучка Зоя.
До О`Димона доходит, что это мать Навки.
– Так вы до сих пор её не нашли?
– Нет.
– Она обязательно найдётся, – участливо добавляет О`Димон.
– Ты так считаешь? – чему-то улыбается она.
– Куда ей деться? – пожимает он плечами.
– Тогда помоги мне найти её.
Заведя руки за шею, она зачем-то развязывает шлейки белого фартука. Его верхняя полукруглая половина тотчас соскальзывает вниз и на треть прикрывает нижнюю квадратную половину. На оборотной стороне упавшей части передника О`Димон замечает вышитые чёрными нитками череп и кости.
– Каким образом? – пытается он привстать.
– Мне кажется, ты сможешь отвезти меня к ней.
– Отвезти? – удивляется О`Димон, чувствуя, что он не в силах встать.
– Да.
Из-под её чёрного платья неожиданно выглядывает зелёная змеиная голова. Мгновенье спустя юркая змейка, обвиваясь вокруг ноги женщины, сползает вниз и исчезает в зелёной траве. О`Димон не верит своим глазам.
– У вас…это…
– Что?
– Змея там…была…
– Змея?
Женщина с закрытыми глазами подходит к нему ближе и неожиданно вскакивает ему на плечи, обхватив руками его затылок.
– Вставай! – приказывает она ему, сцепив ноги в замок на его спине.
– Что? – недоумевает он.
– Вставай!
Он пытается встать на ноги, но чуть не роняет её, заваливаясь вперёд. Каким-то чудом в последний момент он исправляет положение и удерживает её на себе.
– А теперь иди! – приказывает ему слепая, держась руками за его затылок и прижимаясь животом к его лицу. Складки её белого передника зажимают ему нос и не дают дышать. Он крутит носом.
– Я же ничего не вижу!
– А тебе и не надо ничего видеть, – говорит она, – ты, главное, иди. И постарайся при этом меня не уронить.
О`Димон делает первый неуверенный шаг.
– Вот так. Смелее, смелее, – подбадривает его ведьма.
– Я ничего не вижу, – повторяет он. – Куда мне идти?
– Доверься себе. А интуиция выведет тебя туда, куда надо.
Не видя ничего перед собой, О`Димон идёт вперёд по дорожке – ещё неуверенно, боясь споткнуться или натолкнуться на дерево. Слепая ведьма, сидя спиной к движению, может лишь догадываться, что ждёт их впереди. Правда, каким-то образом она чувствует, что парня сворачивает не туда, и тут же корректирует путь:
– Правее!
Парень тем не менее ещё сильнее заворачивает влево. Веда понимает, что правая и левая сторона у них кардинально отличаются друг от друга, и тут же исправляется:
– Ой, нет левее! Левее, я сказала! Вот так!
Вскоре О’Димон находит нужный ритм движения, и каким-то непостижимым образом без всяких подсказок с её стороны идёт ровно по дорожке, никуда не сворачивая.
– Быстрее, быстрее, – начинает подгонять его Веда, ударяя каблуками по его спине.
Вскоре он несётся уже во всю прыть, подпрыгивая на ухабах. Пот катится с него градом. Сердце выскакивает из груди. Он хочет остановить свой бег.
– Я не могу больше, – взмаливается он.
– Не останавливайся.
– Я не могу, – замедляет он движение.
– Давай! – всё сильнее сдавливает она его шею своими бёдрами.
О’Димону же кажется, что шею его сдавливают вовсе не бёдра, а две толстые змеи, исходящие вместо ног из её тела.
– У меня нет больше сил. Я сейчас упаду!
– Не упадёшь. Ты будешь бежать до тех пор, пока я сама тебя не остановлю.
Изнемогая от усталости, с подкашивающимися ногами, он клянёт её на чём свет стоит.
– Слезь с меня. Слезь. Я не могу… больше…
Ноги его заплетаются, и он бессильно оседает на колени. Веда падает на спину, увлекая его на себя, но при этом она не ослабляет хватки, крепко удерживая руками его затылок и плотно обвивая его шею обеими змеями.
– Пусти! Пусти, я сказал! – пытается вырваться О’Димон из её объятий.
Неожиданно ведьма в белом переднике отпускает его. О`Димон поднимает голову и выпрямляет спину. То, что он видит, лишает его слов. Оказывается, на ведьме ничего, кроме передника, нет.
– Дурачок, – пытается нагая улыбнуться ему, но улыбка её, помимо воли, неожиданно превращается в зловещую усмешку, которая в свою очередь обращается в оскал.
В следующую секунду щёки и губы её мгновенно съёживаются, обнажая страшные язвы, нос исчезает, закрытые глаза проваливаются, и мёртвая голова её превращается в высохший белый череп с чёрными впадинами вместо глаз и носа. Костяные пальцы хватают его за руку.
Весь это кошмар длится ровно секунду. Через мгновенье лицо её обретает прежний вид, руки и ноги также становятся прежними, появляется и чёрное платье, но то, что было перед этим, до сих пор стоит у О`Димона перед глазами.
– Кто ты? – в ужасе отстраняется он.
– Странно, – удивляется ведьма, – обычно после этого никто уже не встаёт.
Улыбнувшись, она вновь тянет к нему свои руки.
Неожиданно в этой глуши раздаётся звонок телефона. Поднявшись, Веда поспешно вытаскивает из потайного кармана фартука трубку и прикладывает её к уху.
– Я здесь уже, на горе. Да, уже давно ищу её.
Воспользовавшись заминкой, О`Димон, вскакивает на ноги и с быстротой зайца, которого вспугнула гончая, кидается прочь отсюда.
– Стой, ты куда? – кричит ему помолодевшая на десять лет женщина в чёрном платье и в сложенном пополам белом фартуке. – Навка, я тебе потом перезвоню, – добавляет она в трубку и тут же бросается в погоню.
Повитруля
Убрав мобилку от уха, Навка прячет её в красный сарафан и в задумчивости смотрит перед собой. Невидимая с Желанной поляны, она стоит там, где Бастионный шлях сворачивает к первой потерне. Из задумчивости её выводит черноволосая девушка, одетая в белую юбку и в белую сорочку с ручной вышивкой.
– Привет, Навка! – весело кричит она, внезапно появляясь из-за поворота.
Поверх юбки у девушки повязан красный клетчатый передник, на груди её висят янтарные бусы, голову её украшает цветочный венок с разноцветными лентами, а в руке она держит помело.
– Куда это ты? Нам же в другую сторону, – широко улыбается она.
– Туда, – безвольно машет рукой Навка в сторону трассы.
Девушка неожиданно седлает помело.
– Садись, подвезу!
– Отстань, Повитруля, – недовольно обрывает её Навка. – Мне сейчас не до игр.
– А что случилось?
– Зоя исчезла.
– Как? – сразу же исчезает улыбка с лица Повитрули.
– Испугалась, видимо, иных и куда-то спряталась.
Навка горько вздыхает и слышит за своей спиной ещё один знакомый голос:
– А вон и Навка с Повитрулей!
Со стороны Желанной поляны к ним приближаются по дороге Майя и Жива.
– Ну что? – кивает издалека Жива, – нашлась Зоя?
Навка отрицательно мотает головой.
– Иные пригрозили мне, что если сегодня мы не уберёмся с Горы, то Зои мне не видать.
– Да, они вообще уже оборзели! – возмущается Жива.
– И я не знаю теперь, что мне делать, – трёт себе Навка лоб.
– А может, заманить их в дренажку? – предлагает Повитруля.
– В дренажку?
– Ну да, в дренажный колодец. Оттуда они вряд ли выберутся.
– Как ты их туда заманишь?
– Очень просто. Мне же не впервой. Если помнишь, с теми двумя я справилась.
– Так ведь то были люди, а это – нелюди. С ними бесполезно. Их невозможно одолеть. Ещё никому не удавалось.
Повитруля усмехается:
– Ничего, мы ещё посмотри, кто кого. Так, где, говоришь, эти черти?
Вдоволь наплясавшись и несколько утомившись, танцоры в чёрных комбинезонах присаживаются на поваленный дуб, лежащий на полянке во рву неподалёку от Перекрёстной лощины.
Не зная, чем заняться, Микки вынимает из нагрудного кармана циркуль, и, раздвинув ножки, чертит им на земле круг.
Дэн тут же вынимает из своего нагрудного кармана наугольник и острым концом вписывает в круг пятиугольную звезду. Микки, в свою очередь, стирает звезду и вписывает в круг два треугольника.
– Вот ещё, умник нашёлся! – усмехается Дэн.
– Где ты видишь здесь умника? – огрызается Микки. – Умники сейчас не у дел.
– Это точно, – соглашается Дэн и стирает рисунок. – Сейчас, чтобы стать звездой, достаточно лишь петь и плясать. Ну, ещё лицедействовать.
– Помню, раньше у людей звёздами были писатели и поэты, учёные и художники, – подмечает Микки, машинально сдвигая и раздвигая ножки циркуля.
– Ну, да, творцы, – соглашается Дэн.
– А сейчас, – продолжает Микки, – сплошь певцы и актёры, которым ничего не надо сочинять и придумывать.
– Да, сейчас известны только исполнители.
– Такие, как мы с тобой, – усмехается Микки. – Мы ведь хорошие исполнители, да?
Он замолкает, заметив, что к ним направляется черноволосая красавица в традиционном украинском наряде.
– Молодые люди, – обращается к ним Повитруля, – извините, вы мне не поможете?
– А в чем дело? – спрашивает Микки.
– Да тут, неподалёку, девушка одна залезла в колодец.
– Девушка, говоришь? – с интересом переспрашивает Дэн.
– Да, в белом платье. Залезла туда, а вылезти назад не может.
– А где это? – не скрывая радости, произносит Микки.
– Да тут совсем рядом. Идёмте, я покажу.
Повитруля ведёт их за собой по тропинке во рву.
– А что это за колодец такой? – интересуется Микки. – Вроде все колодцы тут давно зарыты.
– Ну, это не простой колодец, – объясняет Повитруля, – а дренажный. Когда идёт сильный дождь, вода стекает сюда, в этот ров одновременно со всех валов и превращается в бурную реку. Так вот, чтобы вывести воду отсюда, и построили этот колодец. Видите, вон впереди!
Вскоре они останавливаются перед проржавевшей решёткой, закрывающей вход в небольшой узкий, овальный, похожий на букву «О» колодец, выложенный жёлтым кирпичом.
– Он же закрыт, – пожимает плечами Дэн.
– Открыт, – отвечает Повитруля и тянет дверцу на себя.
Дверца со скрипом открывается, и Микки заглядывает внутрь. На колодец это совсем не похоже, поскольку прорыт он не вертикально, а горизонтально. Он больше похож на длинный и узкий, в рост человека, кирпичный коридор, в конце которого едва видна полоска света.
– Эй! Ты ещё там? – кричит Повитруля в полумрак и прислушивается.
– Да, я здесь, помогите, я здесь застряла, – слышится откуда-то издалека девичий голос.
– Как тебя зовут? – кричит Микки в темноту.
– Зоя! – отвечает девушка.
– Где ты? Тебя совсем не видно! – вновь кричит ей Микки.
– Я здесь, здесь! – отзывается девушка. – Тут есть внизу ещё один колодец.
– Давай, я пойду первым, – предлагает Дэн, – я в темноте всё вижу.
Следом за аспидом заходит в коридор и херувим. Пройдя метров двадцать, Дэн замечает льющийся сверху дневной свет и останавливается на самом краю круглого колодца, уходящего вертикально вниз.
Свет попадает в колодец глубиной восемь метров через металлическую решётку, расположенную над головой аспида на высоте двух метров. Аспид смотрит вниз и различает на дне лишь какое-то бревно. Никакой девушки внизу нет.
– Зоя, ты где? – зовёт её Дэн.
Нет ответа. Протиснувшись, становится рядом с ним и Микки. Он также никого не замечает ни вверху, ни внизу.
– Зоя! Зоя! – отчаянно зовёт он.
– Я тут, – наконец, отзывается девушка, и бесы замечают сверху над решёткой чью-то голову, которая принадлежит вовсе не Зое, а Майе.
– Ну что попались? – ехидно произносит Майя.
Затем над решёткой появляется ещё одна девичья голова.
– Сидите теперь тут до зимы! – добавляет Жива.
Поняв, что они одурачены, иные бросаются назад и, лишь толкнув дверь, понимают, что открыть её им не удастся. Решётка закрыта на задвижку, а самой Повитрули уже след простыл. Отодвинуть задвижку можно лишь с той стороны.
– Вот ведьмы проклятые! – негодуют они. – А ну откройте сейчас же!
Но ведьмы им не отзывается. Минуту спустя, они сквозь решётку замечают их наверху над обрывом. Навка и Повитруля идут по тропинке одна за другой, Майя и Жива их догоняют. Вскоре все они исчезают за деревьями.
– Ну и что будем делать? – спрашивает Дэн.
– Что? Что? – передразнивает его Микки, – вызывай сюда богатыря.
– Какого ещё богатыря? – до сих пор не понимает Дэн.
– Нашего.
Зоя
Ноги сами несут его вниз с горы. О’Димон кидается то в одну сторону, то в другую, словно запутывая следы. Женщина с закрытыми глазами идёт напрямик, словно просчитывая, где он окажется через секунду.
Она проходит между деревьями, ни разу не столкнувшись с ними. Она с детства знает здесь каждый холмик и каждую впадинку, ей знакомо здесь каждое деревце.
Женщина в чёрном платье почему-то не торопится, хотя О’Димон убежал уже далеко вперёд. Запыхавшись, он оглядывается и неожиданно спотыкается. Пока он, чертыхаясь, выбирается из ямы, ведьма сокращает расстояние.
Сообразив, что она идёт лишь на звук его шагов, О’Димон останавливается. Потеряв слуховой ориентир, останавливается и женщина с закрытыми глазами. Он замирает и даже задерживает дыхание, но слепая ведьма, покрутив головой, и словно включив внутреннее зрение, через секунду вновь с уверенностью направляется в его сторону.
Вот она уже совсем близко. О’Димон видит, что ноги её опять становятся змеиными, а на плечах появляется петушиная голова. У него не выдерживают нервы, и он опять со всех ног бросается бежать.
Ноги приводят его на ту самую петлистую дорогу, которая называется Ведьмин язык. Когда-то, целую вечность назад, здесь началось его совместное с Димоном-А восхождение на Лысую Гору. Теперь же он мчится вниз по этой дороге, желая только одного, поскорее убраться прочь с этой Горы.
Пробегая мимо гауптвахты с распахнутой дверью, О`Димон оборачивается и видит, что ведьмы нет за спиной. Облегчённо вздохнув, он минует шлагбаум, за которым асфальтовая дорога делает крутой поворот, и с изумлением останавливается: по асфальту навстречу ему снизу очень быстро ползёт наверх, стоя на коленях своих длинных и полных змеиных ног.
Как? Каким образом? Видимо, спустившись по склону, слепая ведьма напрямик срезала себе путь.
О`Димон бросается назад и бежит к секретному объекту, находящемуся неподалёку. За забором, составленным из бетонных плит, видны какие-то строения, огромный главный корпус и радиовышки. О`Димон из последних сил мчится вдоль забора, понимая, что перемахнуть через него ему явно не удастся.
Он чувствует в себе невообразимую тяжесть и нежелание далее перемещаться в пространстве. Его тело из резинового словно становится ртутным. Ему хочется перетекать, а не передвигать конечностями.
Неожиданно он замечает под одной из нижних плит довольно широкую щель, а в углу её – настоящий лаз, видимо, прорытый здесь местными собаками. В него вполне можно пролезть даже человеку, чем О`Димон и решает воспользоваться.
Оглянувшись и не заметив позади себя ведьмы, он, хоть и с трудом, но протискивается внутрь. Вернее, перетекает. На той стороне он обнаруживает перед собой одноэтажное серое строение с розовыми окошками и фиолетовой дверью. Не успев подняться на ноги, он замечает приближающихся к себе трёх огромных иссиня-чёрных собак.
О`Димон бросается к фиолетовой двери, и к счастью, она открывается. Он тут же закрывает её за собой и попадает в гигантский сиреневый зал, намного превышающий размеры самого строения. Потолок просто теряется в высоте.
Из окошек льётся розовый свет. На столе стоит миска с красными грушами и синими яблоками. На стене висит золотистое зеркало. О`Димон видит в нём себя и показывает себе язык. Язык у него оказывается зелёным, а лицо вдруг искривляется восьмёркой.
Но он не испытывает никаких эмоций по этому поводу. Он понимает, что у него вновь начались загоны и закрывает глаза. Когда он их открывает, сиреневый зал оживает и меняет свою геометрию, как хочет: то наклоняясь на сторону, то скручиваясь вокруг оси.
Себя же он ощущает неживым – тело не чувствуется, ни одной мысли в голове, время остановилось. При этом он наблюдает за собой, как бы со стороны.
Неожиданно он понимает, что он здесь не один. Под столом белеет что-то живое. Наклонившись, он видит дрожащую от страха девушку с длинной косой в белом платье.
– Ты – Зоя? – спрашивает её О’Димон.
Девушка не отвечает и боязливо смотрит на него.
– Это тебя там ищут повсюду? – придвигается он ближе.
Девушка испуганно отстраняется от него.
– Не бойся, – улыбается ей О’Димон и придвигается ещё ближе.
В ответ милое личико девушки неожиданно уродует страшный оскал, очень похожий на оскал её бабушки. Девушка страшно закатывает глаза, так что зрачков становится не видно – одни бельма, а зубы щерит, словно волк, выставляя наружу острые клыки с не менее острыми резцами.
В следующую секунду щёки и губы её мгновенно съёживаются, обнажая страшные язвы, нос исчезает, глаза проваливаются, и голова её превращается в череп с чёрными впадинами вместо глаз и носа. Весь этот ужас длится ровно секунду, но и этого оказывается достаточным, чтобы О`Димона хватил удар. Он без звука валится на землю.
Через мгновенье лицо девушки обретает прежний вид. Она подползает ближе и несмело трогает пальчиком бездыханное тело.
Неожиданно дверь открывается и в светлом проёме вырастает фигура женщины в чёрном платье.
– Зоя? Ты здесь? – спрашивает Веда.
– Бабуля! – бросается девушка к ней.
Та обнимает всхлипывающую внучку.
– Ну всё, всё, – успокаивает она Зою. – Всё уже позади. Ты лучше скажи, почему ты сбежала от матери?
– Я не сбежала, а спряталась.
– От кого?
– Ты сама знаешь, от кого.
– А ты разве не слышала, как мать тебя звала?
– Слышала.
– Почему же ты не отзывалась?
– Потому что рядом ходил ещё один, с чёрной бородой. И я слышала, как он грозился всех нас сжечь!
Инфернальная активность
По Змеиному спуску мчится наверх чёрный «Nissan Patrol» с известным логотипом фирмы на борту – голубой пятиконечной звездой и надписью «КievStar». Рядом с водителем сидит управляющий департаментом энергосбережения компании Сергей Черныш.
За поднятым шлагбаумом машина сворачивает направо к таинственному объекту с пятью радиовышками. Проехав мимо длинного глухого забора, составленного из бетонных плит, водитель тормозит перед воротами и коротко сигналит. Через десять секунд он сигналит снова – долго и напористо.
– Спят они там, что ли? – возмущается он.
На металлических воротах нет никакой опознавательной вывески, зато висит огромный амбарный замок.
– Ладно, хорош сигналить, – нервно бросает ему Черныш, – их нам всё равно никто не откроет.
Он выходит из машины и напрасно дёргает находящуюся рядом с воротами входную дверь. Та закрыта тоже. Обнаружив рядом неприметную кнопку звонка, управляющий несколько раз нетерпеливо нажимает на неё.
Так называемый радиообъект № 7 принадлежал ранее Киевскому военному округу, но обслуживала его специальная часть под ведомством технического отдела разведки и контрразведки КГБ СССР. На самом деле радиовышки эти во времена Советского Союза выполняли функции совершенно противоположные – они глушили радиопередачи "змеиных голосов" из "Свободной Европы", "Голоса Америки" и «Би-би-си».
Чтобы не привлекать внимания к подобным объектам, их зачастую располагали рядом с воинскими частями. Характерно, что в 1985 году, когда Горбачёв объявил "перестройку" и "гласность", ракетная часть здесь была расформирована и "глушилка" также перестала быть актуальной.
Кроме вышек и невысокого здания, едва выглядывающего из-за бетонного забора, на огромной площади объекта ничего больше из космоса не наблюдалось, а сама территория имела сверху асимметричную, непонятную геометрическую форму, чем-то напоминающую схематическое изображение дома с двускатной крышей..
На самом деле, вся начинка радиообъекта № 7 скрывалась под землёй. Глубоко внизу располагались лаборатории, связанные с исследованием вселенной, уфологический центр и секретные лаборатории по исследованию феноменов магии и оккультизма, впоследствии также расформированные и законсервированные.
В настоящее время радиовышки этого объекта сдавались в аренду известному оператору мобильной связи, как ретрансляторы.
– Кто там? – отзывается, наконец, кто-то за металлической дверью.
– Киевстар, – отвечает Черныш, словно называя пароль.
Входная дверь тут же со скрипом отворяется, и в проёме появляется лицо в камуфляжной кепке с полевой кокардой.
– Вы сторож? – спрашивает его управляющий.
– У нас сторожа нет, – отвечает человек в портупее и с кобурой на боку.
– А кто вы?
– Майор Курков, – представляется человек в камуфляжной форме, на погонах которого, действительно, блестит по одной большой звезде. – Заходите, – приглашает он приезжего вовнутрь.
Едва ступив на территорию, Черныш интересуется:
– Где у вас тут главный?
– Я за него. А также за всех остальных, кто по идее должны тут находиться. Сами понимаете, никакого финансирования…
– Тогда объясните, что у вас тут происходит? – нервно перебивает его управляющий.
– А что у нас должно происходить? У нас всё спокойно. Тишь да гладь.
– Тишь да гладь, говорите? – подступает к нему Черныш. – Тогда почему у нас такой перерасход энергии по этому объекту. Сегодня вообще зашкалило.
– Не могу знать. Можете сами всё проверить. Ваши ретрансляторы вот они. Все на виду.
Он подводит управляющего к вышкам, вокруг каждой из которых поставлено дополнительное ограждение.
– Ничего не пойму, – пожимает плечами Черныш, – вроде замки на месте, щиты опломбированы. – А может, это как-то связано с вашим хозяйством? Кстати, где оно?
– Там, – показывает майор пальцем вниз.
– А вход где?
– Предбанник в бункер здесь, – показывает Курков на одноэтажное здание, больше похожее на барак. – Если хотите знать, тут под нами целый комплекс подземелий, настоящий подземный город. Некоторые шахты уходят вглубь на полтора километра.
– В самом деле? – спрашивает Черныш.
– Да… Когда-то здесь проводились секретные исследования.
– А что именно, если не секрет?
– Ну, изучались всякие оккультные феномены… Насколько я знаю, из горы вроде бы исходит сильный поток энергии. Источник находится неподалёку отсюда, в районе седьмой потерны. Причём энергия очень агрессивная. Вот её-то и пытались использовать в разведывательных и военных целях. Вроде бы на определённых частотах «прогибается» стена в параллельный мир и искажается время. Но после ра<