Купаясь в лучах солнца, усталые кролики беспечно паслись на лугу, как будто у них за плечами не лежал долгий путь, а просто они пришли с соседнего лесистого берега реки. Ночь, жуткий переход через вереск и трудная дорога были забыты, как будто все растопило солнце. Лохмач с Хокбитом гонялись друг за другом по высокой траве. Вероника прыгал туда и обратно через ручеек, пробегавший через поле, а когда Желудь попробовал собезьянничать и упал в воду, Серебристый стал над ним беззлобно подшучивать и повалил его на кучу сухих дубовых листьев, чтобы он немного подсох.
Орех, Пятый и Одуванчик уселись под цветущей вишней. Вокруг них все падали и падали белоснежные лепестки, покрывая траву и пестря их шубки, а невдалеке от них дрозд сладко пел свою песню.
— Разве здесь не чудесно? — лениво спросил Одуванчик. — Кстати, не нужно ли нам заранее поискать местечко для нор? Мне кажется, скоро пойдет дождь.
Пятый собрался было открыть рот, но вместо этого только потряс ушами и стал жевать лист одуванчика.
— А что ты скажешь, Пятый? — спросил Орех.
Немного поколебавшись, Пятый ответил:
— Делай, что находишь нужным, Орех!
— Надеюсь, нет необходимости всерьез заняться рытьем нор? — осведомился Лохмач. — Ведь это не мужское дело![8]
— Но нам нужно иметь какое-то убежище, — сказал Орех. — Поищем в роще подходящее место!
— Ладно! Ройте норы! — поддержал его Лохмач. — А я заберу Серебристого и Крушину и пойду в разведку на дальние поля, посмотрю, нет ли там чего-нибудь подозрительного.
Три разведчика пустились в путь вдоль ручья. С поля было видно, как разведчики то появлялись из-за кустов красного горицвета, то снова исчезали. Оставшиеся кролики завели веселую потасовку в прелых листьях под кустами орешника. Затем под предводительством Ореха они отправились на поиски местечка позавиднее. Вскоре они поднялись на горку у ручья. Вдали показалась крыша фермы. Орех остановился и внимательно осмотрелся.
— Странно, что здесь нет никаких следов элилей! Но все же лучше всего начать рыть колонию у корней старого дуба, подальше от фермы!
— Хорошая мысль! — с одобрением произнес Смородина. — Смотрите, Лохмач уже возвращается из разведки!
— Думаю, что нас здесь никто не потревожит, Орех! — сказал, подскакав поближе, Лохмач. — Ферма далеко, а в полях нет никаких следов элилей. Здесь только следы человека, и они очень четкие. Запах свежий, и повсюду разбросано много этих белых палочек, которые они так любят носить зажженными во рту. Может быть, близость человека к лучшему: он будет отпугивать от нас элилей.
— А как ты думаешь: зачем сюда приходит человек? — спросил Пятый.
— Кто знает, что человеку взбредет в голову? Может быть, он пасет на лугу коров, а может быть, рубит в лесу дрова. А нам до него что за дело? Я запросто сумею удрать от человека! Это легче, чем увернуться от лисы! — сказал Лохмач.
Орех распорядился, чтобы все приступили к рытью нор. В это утро работа у наших кроликов шла споро. С обеих сторон дуба почва была сухой и легкой, местами попадался даже песок. Они несколько раз начинали рыть, по временам передыхая, но к ни-Фрису у них были уже три приличные норы.
Из всех кроликов только один Пятый не принимал участия в работе. Он замер в одиночестве на краю канавы, по временам беспокойно ерзая на месте и то принимаясь за траву, то тревожно к чему-то прислушиваясь. Орех пытался заговорить с ним, но, не получив ответа, решил, что лучше оставить Пятого в покое. Поэтому он обошел Пятого и уселся на склоне, делая вид, что всецело поглощен ходом работ.
Вскоре после ни-Фриса небо заволокло тучами. Стало темно, и с запада потянуло дождем. Синица, которая весь день, сидя рядом на кусте ежевики, весело пела: «Эй, эй, эй, лети сюда скорей!», улетела в лес. Размышляя, не стоит ли соединить норы Лохмача и Одуванчика боковым ходом, Орех внезапно услышал, как кто-то поблизости тревожно стучит лапой о землю. Быстро обернувшись, он увидел, что стучит Пятый, вглядываясь куда-то в конец поля.
Там, на опушке рощи, у куста травы, сидел, наблюдая за ними, незнакомый кролик с настороженными ушами. Чтобы показать, что он заметил незнакомца, Орех сначала привстал на задних лапах, а затем снова присел. Чужой кролик не двинулся с места. Орех не спускал с него глаз и вскоре почувствовал, что все его товарищи подошли к нему сзади и стоят за спиной. Он подозвал Смородину и поскакал навстречу чужаку.
Незнакомый кролик сидел спокойно, пристально наблюдая за их приближением. Теперь они могли хорошо его рассмотреть. Это был крупный, красивый, упитанный кролик. Он не казался сердитым или злобным, и в том, как он смирно дожидался их приближения, было что-то странное и противоестественное. Орех и Смородина остановились, разглядывая незнакомца.
— Я не думаю, что он опасен, — заметил Смородина.
В это время незнакомец двинулся им навстречу. Они с Орехом одновременно вопросительно коснулись друг друга носами и принюхались. От незнакомца исходил какой-то необычный, но в любом случае приятный запах. Этот запах говорил о здоровье, праздности, о сытной пище. Казалось, чужой кролик явился из какой-то благоденствующей страны. Молчание незнакомца вынудило Ореха сказать первые слова.
— Мы пришли из-за вереска, — сказал он.
Кролик молчал, но имел вполне безобидный вид. Он выглядел чуть-чуть меланхолично, что было совсем уже удивительно.
— Мы видели, как вы пришли, — сказал наконец чужой кролик.
— Мы собираемся здесь остаться, — твердо сказал Орех.
Чужой кролик не выказал особого волнения.
— А почему бы и нет? — сказал он. — Только вас слишком мало! Кроликам безопаснее жить большим стадом!
Орех удивился. По-видимому, весть о том, что они собираются остаться, нисколько не обеспокоила кролика. Интересно: сколько кроликов прячется в соседней роще, наблюдая за ними? Не собираются ли на них напасть? По поведению чужого кролика ни о чем нельзя было судить. Он казался задумчивым, слегка усталым, но вполне дружелюбным. Его ленивая манера, большой рост, холеная внешность и безразличие к их прибытию — все это казалось Ореху непонятным и подозрительным. Если здесь таится какая-то ловушка, не ясно было, что она собой представляет. Орех решил говорить прямо и не скрывать истины.
— Мы не ищем ссоры, но если кто-нибудь попытается нам помешать… — начал Орех.
Чужой кролик вежливо остановил его:
— Помилуй! Мы вам рады. Если ты собираешься идти к своим, я пойду с тобой. Ты не возражаешь?
Он поскакал по направлению к отряду. Орех и Смородина, переглянувшись, догнали его. Чужой кролик бежал легко, не торопясь и явно не боялся их. Орех еще больше удивился. Чужой кролик не опасается, что они всей кучей, или хрейрой, навалятся на него и убьют? Зачем ему так рисковать? Что он от этого выиграет? Все это было совершенно непонятно.
Когда Орех и чужой кролик подскакали к дубу, все наши кролики уже сидели на задних лапах, тревожно следя за их приближением. Орех остановился, не зная, что сказать. Если бы с ними не было незнакомца, он просто пересказал бы своими словами весь их разговор, а если бы они со Смородиной силой притащили за собой чужого кролика, то можно было приказать Лохмачу или Серебристому постеречь его, но сложившаяся ситуация была Ореху незнакома. Чужой кролик сидел рядом, молчаливо оглядывая его спутников и вежливо ожидая, чтобы кто-нибудь другой объяснил собравшимся положение. Грубоватый и, как всегда, прямой Лохмач разрядил щекотливую обстановку.
— Зачем пришел сюда этот чужак? — спросил он.
— Не знаю, — сказал Орех, чувствуя себя дураком, но стараясь не опускать глаз.
— Что ж, спросим его самого, — с издевкой произнес Лохмач.
Он подошел к чужому кролику поближе, чтобы, подобно Ореху, обнюхать его. По-видимому, запах чужого кролика тоже произвел на него глубокое впечатление, так как он неуверенно остановился, а затем отрывисто и грубо спросил:
— Кто ты и что тебе здесь нужно?
— Меня зовут Львиная Пасть. Мне ничего не нужно, — отвечал чужой кролик. — Я слыхал, что вы пришли издалека.
— Может, и так, — сказал Лохмач. — Но мы сумеем за себя постоять!
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Львиная Пасть, окидывая взглядом забрызганных грязью и взъерошенных кроликов с таким видом, как будто вежливость заставляла его воздержаться от комментариев. — Зато от непогоды вам нелегко будет защититься. Скоро пойдет дождь, а ваши норы еще не закончены. — Он взглянул на Лохмача, словно ожидая дальнейших расспросов. Тот имел слегка сконфуженный вид. Очевидно, он, подобно Ореху, не понимал, в чем дело.
В наступившей тишине был слышен шум крепчавшего ветра. Внезапно вперед вышел Пятый.
— Мы тебя не понимаем, — сказал он. — Говори прямо: можно ли тебе довериться?
Нервная речь Пятого произвела на Львиную Пасть не большее впечатление, чем весь предшествующий разговор. Он провел передней лапой по тыльной стороне уха и не спеша ответил:
— Мне кажется, вы зря ломаете себе головы. Ну да, вы можете нам довериться, мы вовсе не хотим вас выгонять! Наша колония — близко, и нам хотелось бы, чтобы в ней было побольше жителей. Зачем причинять вам вред? Ведь здесь вдоволь травы, не так ли?
Несмотря на свой загадочный и непонятный вид, незнакомец говорил так разумно, что Орех почувствовал себя пристыженным.
— Нам пришлось многое пережить, и сейчас все новое кажется нам подозрительным, — сказал он. — Вы могли подумать, что мы хотим отнять у вас крольчих или выгнать вас из нор.
Львиная Пасть серьезно выслушал его и ответил:
— Я хочу вам кое-что сказать по поводу ваших нор. Они неудобны. Западный ветер будет задувать прямо в них. В нашей колонии много незанятых нор, и мы будем рады вашему приходу. А сейчас извините меня, я пойду домой. Я не люблю сидеть под дождем.
Он сбежал по склону и перескочил ручей. Кролики видели, как он одним прыжком поднялся на противоположный холм и исчез в папоротниках.
Прошуршав в дубовых ветвях, упали первые капли дождя. Они неприятно кололи розовую кожицу внутри кроличьих ушей.
— Этот незнакомец — красивый парень, и великан притом, — сказал Крушина. — Непохоже, чтобы ему приходилось заботиться о пропитании!
— А ведь он нам не наврал! Наши норы малы, и в скверную погоду в них можно забиться, согнувшись в три погибели, но и только! — заметил Серебристый.
— Я прежде всего хотел бы обсудить предложение незнакомца. Пятый, Лохмач и Смородина пойдут в одну нору со мной, — сказал Орех. — Остальные пусть сидят, кто с кем захочет.
В самом деле, новые норы были узки, коротки и неудобны. Даже два кролика не могли разойтись в такой норе, а четверо сидели тесно, как горошины в стручке. Тут Орех впервые пожалел о старой колонии, оставшейся далеко позади.
Наши кролики рыли норы впервые. В результате у них получилось просто недоделанное, черновое жилье.
Лохмач, полный кипучей энергии, вскоре вновь принялся за работу, Орех же уселся у входа, глядя на колеблющуюся стену дождя, бесконечным потоком заливающего долину, и задумался. В воздухе запахло отсыревшей прошлогодней листвой. Стало прохладно. Лепестки цветов вишневого деревца, под которым они утром сидели, сейчас, грязные и намокшие, валялись по всему полю. Тем временем, как это и предсказывал Львиная Пасть, ветер подул с запада. Он погнал струйки воды прямо в нору. Орех попятился и присоединился к своим соседям. Тут он остро почувствовал, что все они похожи на грязную кучку разношерстного сброда, забившуюся в узкую и холодную дыру в дикой и чужой местности.
— Скажи, Смородина, что ты думаешь о нашем госте? — спросил Орех.
— Проверить, можно ли ему довериться, можно одним-единственным способом: надо попробовать наведаться в их колонию, — степенно сказал Смородина. — Существует мнение, что они хотят нас убить, только зачем это им? Ведь здесь в самом деле много травы! А если все они такого же роста, как этот первый кролик, то им нечего бояться, что такие жалкие бродяги, как мы, выгонят их и заберут крольчих. Кроме того, мы пришли сюда чуть живые, и это было отличное время для внезапной атаки! Однако они этой возможностью не воспользовались. Мне кажется, что у них скорее мирные намерения. Меня смущает только один вопрос: какой им прок от того, что мы присоединимся к их колонии?
— Может быть, они боятся, что мы приманим сюда элилей? — Вытряхивая землю из бакенбард и отдуваясь, Лохмач показал длинные передние зубы. — И в самом деле, пока мы досконально не узнаем здешних мест, мы долго будем дураками. Может быть, они собираются научить нас здешнему образу жизни? Пусть это не так, не спорю, но я не боюсь пойти к ним и все разузнать. Если они попытаются выкинуть какие-нибудь штучки, они увидят, что я тоже знаю парочку — другую фокусов. По крайней мере мы сможем выспаться в приличных условиях!
— А что ты скажешь, Пятый?
— Лучше не иметь ничего общего с тем кроликом и его колонией! — с тревогой сказал Пятый.
Замерзший и промокший Орех рассердился. Он привык полагаться на интуицию Пятого, и вдруг Пятый сказал глупость как раз тогда, когда его совет был необходим! Смородина рассуждал превосходно. Лохмач тоже говорил, как здравомыслящий кролик. Видно, от Пятого не дождаться сейчас ничего, кроме нытья, которое пристало лишь жужелице или жуку! В оправдание Пятому Орех вспомнил, что тот слабый и маленький и что они пережили огромные трудности.
В этот момент в отдаленном углу норы стала осыпаться почва, и вскоре из отверстия появилась голова и передние лапы Серебристого.
— Вот и мы! — весело сказал он. — Что же вы решили насчет предложения этого… как его? Львиной Лапки или Львиной Пасти? Идем мы в их колонию? Или трусливо отсидимся?
— Можно мне сказать? — спросил из-за его плеча Одуванчик. — Нам рано или поздно придется начать с ними переговоры, и мне почему-то не нравится, что мы опасаемся пойти к ним.
— И мне тоже противно держаться в сторонке. С каких это пор кролики стали считаться элилями? Старина Львиная Пасть не побоялся к нам прийти, хоть нас и много! — вскричал Серебристый.
— Решено! Мы идем! — сказал Орех. — Но не пойти ли нам с Лохмачом вперед?
— Нет! Идемте все вместе, — сказал Серебристый. — Только, ради Фриса, не подавайте вида, что вы их боитесь!
— Тогда вперед! — сказал Орех.
Снаружи стало немного посветлее, хотя дождь все еще заливал глаза. Дожидаясь, пока все соберутся вместе, Орех внимательно осмотрел свой отряд. Подвижный и сообразительный Смородина, прежде чем перескочить канаву, сначала посмотрел вверх, а потом себе под ноги. За ним шел Лохмач, радуясь предстоящему делу, и спокойный Серебристый, на которого вполне можно было положиться. Блестящий рассказчик Одуванчик так торопился, что, перепрыгнув канаву, вскачь помчался по полю, хотя вскоре остановился, чтобы подождать товарищей. За ним шел Крушина, пожалуй, самый уравновешенный и надежный из кроликов отряда. Горшочек беспокойно оглядывался по сторонам и искал глазами Ореха, чтобы пристроиться рядом с ним. Далее двигались Хокбит, Вероника и Желудь, вполне приличные рядовые. Последним неохотно брел Пятый, чем-то угнетенный и похожий на замерзающую ласточку.
Орех вскоре увидел ту дорогу, которой к ним пришел Львиная Пасть: из зарослей папоротников в поле выбегала хорошо протоптанная кроличья тропа. Вдали на песчаном склоне легко можно было различить кроличьи норы, отчетливо черневшие на голой земле. Это была чрезвычайно открытая колония!
— Клянусь небом! — воскликнул Лохмач. — Все живущее вблизи зверье, наверное, отлично знает, что колония расположена именно на этом месте! Смотрите, как много кроличьих следов!
— Может быть, они здесь в такой безопасности, что вовсе не стараются прятаться? — предположил Смородина. — Если помните, наша старая колония тоже была не слишком-то замаскирована.
— Да, но все же и не так открыта!
Когда наш отряд приблизился к норам, над канавой появились два кролика. Они уселись и стали поджидать гостей.
— Кролик по имени Львиная Пасть предложил нам убежище, — сказал им Орех.
В ответ оба кролика, как будто в танце, проделали какие-то странные движения головой и передними лапами. Орех и его друзья знали, что для знакомства кролики обычно довольствуются взаимным обнюхиванием, как это сделали при встрече Орех и Львиная Пасть. Сейчас наши кролики подумали, что их хотят озадачить, и сконфузились. Танцоры остановились, явно ожидая ответных жестов от наших кроликов, но те не двигались с места.
— Львиная Пасть в большой норе, — наконец сказал один из чужих кроликов. — Если хотите, идемте с нами!
— А кого из нас вы приглашаете? — спросил Орех.
— Как кого? Всех, конечно! — отвечал кролик с удивлением. — Разве кто-нибудь из вас хочет мокнуть под дождем?
Орех предполагал, что его и пару его товарищей познакомят с Главным Кроликом. Поскольку Львиная Пасть приходил к ним без свиты, он, по-видимому, не был Главным. Впоследствии гостям наверняка предложат разойтись по разным норам. Однако, спустившись под землю, Орех с удивлением заметил, что главная нора колонии была так велика, что могла одновременно вместить огромное множество кроличьего народца. Он так заинтересовался этим обстоятельством, что не отдал распоряжений, в каком порядке его кроликам следует спускаться. Он едва успел позвать с собой Горшочка. «Это обрадует его и согреет бедное сердечко, — подумал Орех, — а если на наших главарей нападут, то в бою и без него будет легко обойтись».
При всем том Орех успел попросить Лохмача быть замыкающим отряда.
— Если начнется драка, выбирайся сам и уводи с собой всех, кого сумеешь захватить, — шепнул он. Затем Орех смело последовал за кроликом-провожатым в подземный туннель.
Очевидно, гостей ввели в главный ход, от которого во всех направлениях ответвлялись другие туннели. Провожатые двигались так быстро, что Орех едва успел обнюхать стены. Внезапно он почувствовал, что находится на открытом месте, и остановился. Ни перед его усами, ни с боков не было больше ни стен, ни земли. Поблизости толпилось много кроликов.
Тут он услышал голос Львиной Пасти.
— Мы вам рады! — сказал Львиная Пасть. — Добро пожаловать!
Голос этот шел откуда-то издалека. Орех чуть не подпрыгнул от удивления. Очевидно, подземная нора была огромных размеров! Он никогда в таких не бывал! Он заметил, что несколько больших древесных корней поддерживали огромный купол потолка. В норе была толпа кроликов, во много раз превышавшая его отряд, и от всех исходил тот же запах довольства и благосостояния, что и от Львиной Пасти.
Друзья Ореха с топотом и шумом один за другим выходили из туннеля в зал. Орех раздумывал, каким должен быть его ответ, официальным или дружеским, и следует ли ему назвать себя Главным Кроликом. У него пока еще не было опыта подобного рода. Треарах-то, несомненно, с легкостью справился бы с подобной задачей! Он решил, что лучше всего говорить просто и по-дружески. В конце концов, когда они устроятся в колонии, у них будет время на то, чтобы показать этим чужакам, что они не хуже других. А с самого начала лучше не задаваться, это может вызвать только скандал!
— Мы рады, что укрылись от непогоды, — сказал Орех, — и мы, как весь кроличий род, лучше всего чувствуем себя в большой компании. Львиная Пасть сказал нам, что у вас небольшая колония, однако, судя по норам, которые мы видели на поле, у вас множество кроликов!
По какой-то странной причине чужих кроликов смутила его речь, и Орех подумал, что, отозвавшись с таким восхищением об их колонии, он взял почему-то неверный тон. Может быть, здесь и в самом деле было мало кроликов? Не было ли у них какой-нибудь эпидемии? Но болезнью, казалось, не пахло, и следов ее нигде не было видно. Ему никогда не встречались такие крупные и здоровые кролики. Может быть, их беспокойство и странное молчание имели какую-то иную причину? Может быть, он с непривычки нескладно говорил и хозяева подумали, что его кролики — неровня им, с их тонкими манерами?
«Не беда! — подумал он. — После вчерашней ночи я уверен в моих ребятах! Не будь мы ловкими и умными и не умей мы справляться с трудностями — мы бы никогда сюда не добрались! Во всяком случае, мы как будто им понравились».
Кролики начали знакомство на свой обычный кроличий манер, обнюхиваясь. Через некоторое время все участники сборища поняли, что знакомство состоялось и собрание не выльется во всеобщее побоище.
Орех заметил, что невдалеке от него сидит Горшочек, прижавшись к двум громадным кроликам, каждый из которых мог бы одним ударом перешибить ему хребет, а Лохмач уже затеял с Львиной Пастью шутливую потасовку, причем они кусались, как крольчата, а затем почесывали себе уши с комичной серьезностью. Только Пятый сидел в стороне, в полном одиночестве. Он был не то болен, не то подавлен, и чужие кролики инстинктивно избегали его.
Орех понял, что собрание окончилось благоприятным образом, и почувствовал большое облегчение. Он успокоился и тотчас согрелся. Он прошел залу из конца в конец в компании тесно прижавшихся к нему кролика и крольчихи таких же огромных размеров, как Львиная Пасть. Когда его соседи сделали несколько прыжков вниз по одному из ближних ходов, Орех последовал за ними. Из залы они прошли в небольшую нору, находящуюся поглубже. По-видимому, эта нора принадлежала его провожатым, так как они расположились в ней по-домашнему, но оба не возражали, когда Орех последовал их примеру. Волнение понемногу отступило, и все трое некоторое время хранили молчание.
— Ваш Главный Кролик — Львиная Пасть? — спросил наконец Орех.
На его вопрос ответили вопросом:
— А тебя называют Главным Кроликом?
Орех почувствовал себя неловко. Если он скажет «да», то его новые знакомые будут называть его Главным, а можно было представить, как примет это Лохмач. Как обычно, Орех ответил честно и прямо.
— Нас очень мало, — сказал он. — Мы бежали из дома от всяческих неприятностей в большой спешке. Большая часть кроликов осталась в старой колонии, и Главный Кролик остался с ними! Я стараюсь руководить моими друзьями, но не знаю, захочется ли им называть меня Главным Кроликом.
Орех подумал: «Ну, теперь начнутся расспросы: а почему вы убежали из колонии?»
Однако то ли чужого кролика не заинтересовал рассказ Ореха, то ли по какой-либо иной причине, но его ни о чем не спросили.
— Мы никого не называем Главным Кроликом, — сказал новый знакомый Ореха. — Львиной Пасти захотелось пойти к вам, вот он и пошел.
— А кто у вас решает, как поступить с элилями? Кто назначает, кому рыть норы, кому идти на разведку и все такое прочее? — спросил Орех.
— А мы никогда ничего такого не делаем! Элили сторонятся здешних мест. Прошлой зимой здесь жила хомба — лиса, но человек, обходивший поля, на днях ее застрелил.
Орех удивился:
— В это время года люди не стреляют лис!
— Однако эту хомбу человек застрелил! Он также стреляет сов. А рыть нам не нужно! Здесь и так много пустых нор. Налеты на огороды тоже не нужны. Здесь пища лучше, чем где бы то ни было. Ты и твои друзья не прогадали! Вы здесь будете счастливы!
Как ни странно, у самого хозяина был далеко не счастливый вид, и Орех снова почувствовал недоумение.
— А где человек… — начал он, но его тотчас же перебили:
— Меня зовут Земляникой, а мою крольчиху — Нильдрохейн — Песня Дрозда. Неподалеку находится несколько отличных пустых нор. Может быть, твои друзья захотят устроить там свое жилье? А скажи: понравилась ли тебе большая зала? Ведь это чудо! Я уверен, что немного найдется на свете нор, где кролики могут собираться целым стадом!
Орех заподозрил, что Земляника намеренно начал поспешно болтать, чтоб отвлечь его от расспросов. Орех был раздосадован и удивлен. «Не беда, — решил он, обдумав положение. — Все равно нам повезло, если мы у них сумеем вырасти до размеров этих ребят! Поблизости, должно быть, есть отличный корм. Между прочим, его крольчиха просто красавица! Надеюсь, что в колонии есть и другие, еще получше видом!»
Через некоторое время Земляника вылез из норы и спустился в другой ход. Орех последовал за ним. Обойдя стороной норы, из которых отчетливо несло крысиным запахом, они остановились в какой-то глубокой яме, напоминавшей шахту. Крутой туннель отвесно поднимался вверх. Обычно кроличьи ходы изогнуты, подобно луку, а здесь туннель был совершенно прямой, так что над головой у себя Орех увидел листья на фоне ночного неба. Он почувствовал, что одна из вогнутых стен шахты была из какого-то странного материала, и недоверчиво ее понюхал.
— Раньше здесь был колодец, но сейчас он завалился! — объяснил Земляника.
— К стене что-то пристало! — воскликнул Орех. — Ой, да это просто камни!
— Тебе это понравилось? — спросил Земляника.
В полном замешательстве Орех ответил:
— Не знаю.
Все еще недоумевая, Орех осмотрел камни. Все они были одинакового размера и через одинаковые промежутки зарыты в землю. Он ничего не мог понять.
— Зачем они вам? — спросил он.
— Это Эль-Эхрейра, — с таинственным видом сказал Земляника. — Давным-давно эти камни сложил кролик по прозвищу Золотой Дождь — Лэбернем…
Орех оказался в большом затруднении. Он никогда не видал растения под названием «золотой дождь», и само это слово заставило его призадуматься, потому что по-кроличьи «лэбернем» значит «древо яда». «Разве можно таким злым словом называть кролика?» — подумал он. Как могут простые камни стать Эль-Эхрейрой?
— Мы называем это Фигурой, — еще более туманно объяснил Земляника. — Камни образуют на стене фигуру Эль-Эхрейры. Он только что украл у короля салат.
Орех совершенно запутался. Ясно ему было только одно — что камни не имеют никакого отношения к Эль-Эхрейре. С тем же успехом Земляника мог ему сказать, что у него не хвост, а дубовый росток! Орех поднес лапу к стене.
— Осторожней! — воскликнул Земляника. — Ничего не трогай!
— А где… — начал было Орех, но Земляника снова перебил его:
— Наверное, ты проголодался. Я тоже ужасно хочу есть. Скорее всего всю ночь напролет будет идти дождь, но мы, знаешь ли, кормимся под землей. А потом ты сможешь улечься спать в большой норе!
По пути Земляника болтал, ни на минуту не переставая. Орех заметил, что любой его вопрос, начинающийся со слов «где» или «куда», побуждает Землянику немедленно прервать собеседника и вызывает поток безудержной болтовни. Он решил проверить свое наблюдение. Когда Земляника окончил свою торопливую речь и заявил: «Мы уже почти пришли в большую нору!», Орех внезапно спросил его: «А где?..»
В ту же минуту Земляника повернул в другую сторону и поспешил в боковой ход со словами: «Лютик! Отзовись! Идем в большую нору?»
Никто ему не ответил.
— Странно! — заметил Земляника, вернувшись назад и снова шагая впереди. — В это время он обычно бывает здесь. Я, знаешь, часто зову его, чтобы идти вместе на ужин!
Немного отстав, Орех поспешно исследовал ход своими усами и носом. Порог норы покрывала мягкая земля. На ней были отчетливо видны следы Земляники, но никаких других следов здесь не было.
В этот раз в зале кроликов было поменьше. Ореху и Землянике попалась навстречу Нильдрохейн и с ней еще три красивые крольчихи. Ореху показалось, что они что-то жевали. Вокруг сильно пахло зеленью. Очевидно, под землей можно было достать какую-то пищу. Нильдрохейн спросила его, видел ли он фигуру Эль-Эхрейры.
— Эти странные камни мне не очень понравились. Я бы с гораздо большим удовольствием любовался тобой и твоими подругами! — сказал Орех. При этих словах к ним подошел Львиная Пасть. Земляника и Львиная Пасть завели вполголоса разговор. До Ореха донеслись слова Земляники: «Он никогда не видел Фигуры…» — и ответ Львиной Пасти: «Ну, нам это безразлично…»
Почему-то Орех почувствовал себя очень усталым и несчастным. Он увидел за широкой лоснящейся спиной Львиной Пасти Смородину и направился к нему.
— Идем наверх, на траву, — тихо сказал он. — Попасемся!
Тут Львиная Пасть повернулся к ним и сказал:
— Наверное, вы не откажетесь чего-нибудь перекусить!
— Мы собираемся пойти на сильфлей, попастись снаружи! — сказал Орех.
— Но сейчас идет ужасный дождь! — сказал Львиная Пасть таким тоном, словно о выходе наверх не могло быть и речи.
— Мне очень не хочется спорить, — твердо сказал Орех, — но мы должны попастись. Мы не боимся дождя.
Казалось, что Львиная Пасть несколько растерялся. Затем он вдруг неожиданно рассмеялся.
Смех незнаком животным, поэтому хохот Львиной Пасти произвел на Ореха и Смородину устрашающее впечатление. Орех подумал, что Львиная Пасть чем-то заболел. Смородина же решил, что Львиная Пасть собирается на них напасть, и отступил в ближайший проход. Львиная Пасть продолжал как-то жутко хихикать, и испуганные Орех и Смородина повернулись и поспешно скрылись. Бежали они в такой панике, как будто Львиная Пасть внезапно превратился в хорька. На полпути они встретили Горшочка. Тот был так мал, что они легко обошли его в широком туннеле. Он увязался за ними.
Усевшись в траве, все трое усердно принялись ее щипать, не замечая дождя, струйками стекавшего с их шубок.
— Скажи, пожалуйста, Орех, неужели ты в самом деле всерьез вышел на сильфлей? Погода просто ужасная! Я уже готов был съесть все, что нам подадут, и залечь спать. Что тебя тревожит? — спросил Смородина.
— Сам не знаю! Мне вдруг страшно захотелось выйти наверх и побыть вместе с вами. Сейчас я, кажется, понимаю, что беспокоит Пятого. В этих кроликах и в самом деле есть что-то странное. Например, они для чего-то закладывают камни в стену, — сказал Орех.
В этих и других странностях незнакомых кроликов даже сам Смородина не мог разобраться и был в не меньшем недоумении.
— А ты что о них думаешь, Хлао-ру? — спросил Орех Горшочка.
— Они добрые и милые, — ответил тот. — Только ужасно грустные, хотя, казалось бы, чего им грустить, когда все они такие большие и сильные и у них такая чудесная колония? Наверное, я просто глуп, Орех! Раз ты привел нас сюда, значит, это самое чудесное и безопасное место!
— Нет, ты далеко не глуп! Ты прав! У всех у них наверняка что-то на уме!
— Мы не знаем, что здесь произошло и отчего их осталось так мало, — вмешался Смородина. — Может быть, их постигла какая-то беда?
— Они от нас что-то скрывают! Если мы здесь останемся, нам придется все разузнать, чтобы суметь в дальнейшем с ними ладить, — сказал Орех. — Мы не можем с ними драться: они такие великаны!
— Мне кажется, они не умеют драться, Орех, — промолвил Горшочек. — Хотя они и очень большие, мне они не кажутся настоящими бойцами, вроде нашего Лохмача или Серебристого.
— Все-то ты у нас подмечаешь, Хлао-ру! А не заметил ли ты, что дождь полил еще сильнее? Я уже достаточно набил себе травой желудок. Пора в норы!
Кролики влезли в туннель и вскоре нашли пустую сухую нору, где свернулись клубочком и заснули, чувствуя приятную теплоту.
Проснувшись, Орех сразу же понял, что настало утро. Он судил по запаху и твердо определил, что уже взошло солнце. Можно было отчетливо различить аромат цветущей яблони; затем к нему присоединился более слабый запах лютиков и лошадей. К этому примешивался еще один, встревоживший Ореха запах. Совершенно противоестественный, он говорил о чем-то опасном и шел откуда-то сверху. Это был запах дыма. Наверху что-то горело! Орех вспомнил, что Лохмач говорил о беленьких палочках в траве. Вот чем пахло! Наверху по земле только что прошел человек!
Орех находился в теплой норе, и его охватило блаженное ощущение безопасности. Он учуял человека, а тот не сумел его учуять! Человек мог нюхать только тот противный дым, который сам для чего-то делал.
Горшочек заворочался во сне, бормоча тихонько: «Сайн лей нарн, мали?» — «А вкусен крестовник, матушка?», и Орех, тронутый тем, что Горшочек грезит о детстве, повернулся на другой бок, чтобы дать ему возможность снова уютно пристроиться. Тут он услышал, как какой-то кролик спускается в соседнюю нору. Внезапно вновь прибывший застучал лапой и как-то странно закричал. Когда кролик подошел поближе, Орех смог различить слова: «Флейра! Флейра!» — «Свежие овощи!» Он узнал голос Земляники.
Выбравшись из норы в туннель, Орех сразу же на него натолкнулся. Тот продолжал топать лапой по твердому земляному полу.
— Моя мать, бывало, говорила: «Если топать по полу, как лошадь, потолок непременно обвалится», — сказал Орех.
— Пора вставать, — ответил Земляника. — Погода чудесная!
— Зачем же всех будить?
— Сейчас здесь проходил человек! Нельзя оставлять флейру лежать под открытым небом! Если мы сразу же не заберем ее, появятся грачи и крысы, а я не охотник воевать с крысами. Это по вкусу разве только таким любителям приключений, как вы!
— Я ничего не понимаю!
— Идем со мной! Зайдем только за Нильдрохейн. У нас пока нет потомства, так что она пойдет вместе со всеми.
Орех увидел, что большинство кроликов уже вылезло из нор. Он подумал, что, в общем, Земляника ему нравится. Накануне Орех очень устал, ошеломленный огромным количеством впечатлений, и не сумел разобраться в новом приятеле. Теперь же Земляника показался ему безобидным, вполне симпатичным парнем. Он был трогательно привязан к прекрасной Нильдрохейн и сейчас был в отличном настроении. Когда они вышли из норы, он перепрыгнул канаву и бросился в высокую траву, веселый, как белочка. Казалось, у него никогда не было того задумчивого и подавленного вида, который накануне так удивил Ореха. Подойдя к отверстию норы, Орех остановился, как это он обычно делал в старой колонии, под кустами ежевики и внимательно осмотрел долину.
Солнце вышло из-за рощи, так что деревья на склоне уже бросали длинные тени на поле. Мокрая трава сверкала, и ветви орехового деревца, стоявшего неподалеку, переливались всеми цветами радуги.
— Здесь совершенно безопасно, — сказал Львиная Пасть, подошедший к Ореху сзади. — Наверно, ты привык осматривать окрестность, прежде чем выйти на сильфлей, но у нас можно идти на поле без опасений.
Орех не собирался ни менять свои привычки, ни выслушивать поучения Львиной Пасти, но так как никто его особенно не задирал, не было смысла препираться из-за пустяков. Большинство кроликов уже неслось по полю к стоявшей вдали изгороди, пестревшей белыми и желтыми пятнами росших рядом подснежников и лютиков. Увидав невдалеке Серебристого и Лохмача, Орех направился к ним, на ходу, как кошка, отряхивая росу с передних лап.
— Как ухаживают за тобой твои новые друзья? Наши очень стараются! — сказал Лохмач. — Мы с Серебристым чувствуем себя как дома. Может быть, Пятый ошибся и с нашей старой колонией не произошло ничего ужасного, но, по чести говоря, здесь нам живется лучше, чем дома. Кстати, ты идешь кормиться?
— А где здесь кормиться? — спросил Орех.
— Разве они тебе не сказали? Здесь за полем флейра — овощи!
— Флейра? А разве сейчас не слишком поздно для налета на огород? — спросил Орех, взглянув на крышу фермы, видневшуюся вдалеке за деревьями.
— Да нет, — сказал один из местных кроликов, услыхав их разговор, — флейра просто лежит на поле возле того места, где начинается ручей. Иногда мы поедаем ее на месте, иногда уносим с собой! Сегодня нужно непременно перенести флейру в нору: вчера во время сильного дождя все сидели дома и съели запасы колонии.
Тут Орех увидел, что по лугу разбросаны какие-то красноватые куски. У некоторых кусков сохранилась даже перистая светло-зеленая листва, отчетливо видная на темной траве. Куски издавали резкий приятный запах: наверное, они были только что нарезаны. Запах этот неотразимо притягивал Ореха — у него сразу же потекла слюна.
Проскакав мимо, Львиная Пасть обернул к Ореху свою морду, по-прежнему растянутую в неестественной улыбке, но, увлеченный дивным запахом, Орех на этот раз не обратил на него внимания. Его неудержимо влекло к разбросанным по полю кускам. Он выбежал на лужайку, понюхал и попробовал один из них. Это была морковь. Орех знал вкус различных овощей, но только раз в жизни ему довелось полакомиться морковью. Это случилось, когда невдалеке от их колонии ломовая лошадь порвала мешок с морковью, надетый ей на морду.
На лужайке лежала старая морковь, поеденная мышами и засиженная мухами, но кроликам казалось, что она чудесно благоу