Костер тихо потрескивал и согревал озябшие руки Даны, долгожданное тепло постепенно разливалось по всему телу. По обеим сторонам костра были вбиты два рогача. Между ними натянута толстая проволока, на которой над пламенем висел небольшой котелок. В нём побулькивало какое-то варево, и Крейзи крошила туда те самые обрезки, которые совсем недавно лежали в куче мусора. Запах от этого был не аппетитный, но все же это был запах пищи, и Дана снова ощутила голод. Тоник сидел боком к очагу и выстрагивал ножиком подобие рогатки. Здание, в котором они находились, по-видимому, раньше было каким-то офисом. Но теперь здесь были выбитые окна, ободранные стены. Потрескавшийся бетонный пол сохранил остатки пыльного линолеума. Серый потолок тоскливо нависал над всей этой обстановкой.
Здание состояло из двух этажей, но люди улицы облюбовали только первый. На втором этаже через разбитые стекла сквозил ветер – там было слишком холодно. На первом окон было меньше, да и безопаснее находиться ближе к выходу. Крейзи и Тоник, поселились в одной из комнат без окон, где в потолке было всего две щели, сквозь которые проглядывался второй этаж, но дождь сюда не попадал. Пол был застелен разорванными картонными коробками, в углах в кучке лежали одеяла и ещё какое-то тряпьё. Очаг находился на другой стороне, огороженной кирпичами.
Чтобы хоть как-то отвлечься от постоянных мыслей о еде, Дана решила начать разговор.
– А почему вас зовут Крейзи? – спросила она женщину. – Это ваше настоящее имя?
Та подняла на неё удивленные глаза.
– Ух-ты, на ″вы″ обращаешься! Очень большая честь для меня!
– Э-э, почему тебя так зовут? – исправилась Дана.
– Да не понимают они ничего! Ничего не понимают. Прилепилось это прозвище ко мне, как жвачка к ботинку, – ответила она, и дальше её речь сменилась невнятным бормотаньем, и слов было не разобрать.
Дана удивленно смотрела на нее.
– С ней такое бывает, – объяснил мальчик. – Она малость того на голову, потому и Крейзи. А меня Тоником зовут, от имени Антон. Это Крейзи придумала, решила мне таким образом отомстить.
Он внимательно посмотрел на девушку.
– Тебе тоже надо придумать прозвище.
– Что придумать? – не поняла Дана.
– Да. Тебе тоже надо придумать имя, – очнулась Крейзи.
– Но у меня уже есть имя – Дана.
– Дана? Нет, это не пойдет, – скривился Тоник.
– Да, не пойдет, не пойдет, – согласилась Крейзи, помешивая свое варево.
– Так, надо подумать, – мальчик поднял голову вверх. – Дана, Ана, Анад…
– Ангел! – неожиданно выпалила женщина.
Дана побледнела.
– Почему – Ангел? – еле слышно спросила она.
– Ну, ты вся такая чистенькая, беленькая, – начала объяснять Крейзи.
– Ангел? Слишком красивое прозвище, – попытался возразить Тоник.
– Не нравится, тогда сам придумывай!
Тоник сосредоточенно нахмурил брови, поджал губы, раздумывая, и через несколько секунд сдался:
– Ладно, пусть будет Ангел…
– Потерявшийся Ангел, запутавшийся, – снова перешла на бормотание Крейзи.
– Ты ей понравилась, – объяснил Тоник.
Дана ничего не ответила, хотя понимала, что ей надо было рассказать, как на самом деле она здесь оказалась. И она бы рассказала, если бы знала, с чего начать, но в ее памяти по-прежнему было слишком много пробелов.
Долгожданный суп наконец-то был готов. Котелок аккуратно сняли и поставили на кирпичи. Рядом стояли четыре пустые консервные банки, заменяющие тарелки. Крейзи щедро зачерпывала ими свою «кашу» и раздавала по кругу. Чтобы удержать горячую ″посуду″ в руках, пришлось подложить кусочки картона. Пока Дана и Тоник подозрительно нюхали и разглядывали угощение, женщина уже успела подставить полную тарелку своей собачке.
– Кушай, кушай, Запонка, – щебетала она. – Ты сегодня заслужила хороший ужин. Горячее, горячее, сейчас остынет, подожди.
Она обернулась к Дане.
– Вообще-то у нас была своя посуда, самая настоящая посуда: ложки, тарелки… Но Стрижи все утащили, пока нас не было дома.
– Стрижи?
– Это те трое, от которых вы сегодня убегали, – пояснил Тоник.
– А почему они это делают? – спросила Дана.
– Они уже давно мешают нам жить, – начала Крейзи. – С тех пор, как поселились на территории завода.
Она замолчала, а Тоник продолжил:
– Сначала они нам не мешали, у них своя территория, у нас – своя. Но потом им показалось мало. Зачем искать еду, когда можно её отобрать у кого-нибудь другого.
– Хорошо, что у нас появилась Запонка, – довольно закончила Крейзи. – Теперь она наша защитница.
Хоть Крейзи и очень старалась, но варево её оказалось безвкусным. Сделав два глотка, Дана подумала, что, может быть, не так уж и голодна. Они с Тоником переглянулись.
– Извини, Крейзи, но ты никогда не умела готовить, – сказал мальчик и отодвинул свою банку.
– Ничего вы не понимаете! – мягко возмутилась та. – Это самая полезная вещь!
– Зато вам с Запонкой больше достанется, – попытался успокоить ее Тоник.
Через некоторое время, когда костер не был уже таким сильным, он приподнялся и, покопавшись в своем углу, извлёк откуда-то несколько картофелин. Он разгреб золу и бросил их туда одну за другой. Несколько алых искр вырвалось на свободу.
Печеная картошка оказалась сладкой на вкус, с хрустящей, обуглившейся корочкой. Этот вкус разительно отличался от стряпни Крейзи. Конечно, Дана не наелась парой картофелин, но это успокоило её голод. Ей было хорошо… Странно, но только теперь она почувствовала себя в полной безопасности, в этом Богом забытом месте, с совершенно незнакомыми людьми. Ее удивляло, что они не задавали никаких вопросов: кто она такая, откуда, как попала в этот район. Они даже, наверное, не считали ее своей гостьей, а просто принимали ее присутствие как должное. Это больше всего успокаивало Дану, хотя у нее самой было много вопросов, на которые она хотела бы получить ответ: что эти странные люди делают на улице? У них нет дома? Или есть? Но она уже знала, что подобные вопросы здесь не прозвучат, никто на них не ответит. Таковы законы этого маленького мира, где каждый понимал, что вынудить жить на улице могут только особые обстоятельства, о которых не хочется говорить…
Луна скупо осветила приют бродяг. Костер потушили. Крейзи улеглась вместе с Запонкой в дальнем углу. Тоник расположился рядом с ней, укутавшись в свой теплый тулуп. Дану разместили в соседнем углу, постелив картонные коробки вместо постели. Она улеглась на них, подогнув колени и укутавшись в одеяло, которое притащил Тоник. Оно, как и все в этом месте, пахло дымом.
День был тяжелым. Дане казалось, что с того момента, как она проснулась сегодня утром, прошла целая вечность. И девушка, утомленная событиями дня, быстро уснула…
Ей приснилось море. Снова эта голубая прозрачная бездна, блики солнца на подводных камнях, танцующие в ритм волнам морские водоросли, шустрые красноперые рыбки, снующие между кораллами…
Дана проснулась от того, что Крейзи с кем-то очень громко разговаривала, а точнее спорила и ругалась. Дана испуганно вскочила.
– Крейзи, кончай базарить! Уже все проснулись! – услышала она возмущенный голос Тоника, а потом поймала его извиняющийся взгляд.
– Испугалась? – прошептал ей Тоник. – Я же говорил, что она немного, – он покосился на женщину и покрутил пальцем у виска, – в общем, она говорит, что к ней приходит призрак по кличке Троянский конь и достает ее своим шумом.
Дана посмотрела в сторону дверей: там, словно сотканный из серого тумана, стоял конь. Этот фантом был каким-то образом связан с Крейзи. Сама Крейзи успокоилась только тогда, когда конь, цокая копытами, ушел.
– Кого ты там увидела? Стрижей? – забеспокоился Антон, заметив, что Дана пристально смотрит в сторону дверей.
– Нет, коня, – ответила Дана.
– Кого? – не понял Тоник.
– Я смотрела на коня…
Секунду Антон молчал, а потом тихо засмеялся.
– А ты прикольная, – сказал он и снова повернулся на бок.
Дана почувствовала себя глупо, но поняла, что фантомы может видеть не каждый.
Уже рано утром в убежище Крейзи и Тоника началась суета. Они активно собирались куда-то, и собачка тоже нетерпеливо бегала между ними.
– Мы отчаливаем за припасами. Ты с нами? – спросил Антон.
– У вас есть деньги? – удивилась Дана.
Антон и Крейзи молча переглянулись и оба прыснули от смеха. Сначала Дана ничего не могла понять, а потом до нее дошло: она ведь была среди людей улицы, они говорили о воровстве. Ей стало неприятно. Почему-то возникло ощущение, что она вляпалась в большую лужу грязи и чем больше она пыталась из нее выбраться, тем сильнее увязала в ней. С тех пор, как она оказалась среди людей, ее преследовали одни неприятности, а их последствия пугали.
– Я не пойду на воровство, – решительно сказала она.
Улыбки тут же исчезли. Бродяги снова переглянулись.
– Она ведь новенькая, – как бы в оправдание объяснила Крейзи, глядя на Тоника, вид которого говорил ″ну и кого ты привела? ″. Мальчик повернулся к Дане и сказал:
– Ты, наверное, незнакома с нашими правилами. Я объясню. Здесь каждый вносит свою долю.
– Да-а, – протянула Крейзи.
– Мы можем дать тебе еду и ночлег, а что ты можешь дать нам?
Тоник выжидающе посмотрел на Дану. Крейзи сделала вид, что ей все равно и увлеченно гладила Запонку.
– Но также нельзя! – возразила Дана. – Есть много других способов выжить.
– А ты попробуй, раз такая умная, – резко ответил Тоник. – Встречаемся здесь вечером. Посмотрим, как ты справишься! – На лице мальчишки возникла усмешка. – Но учти, если ничего не получится, тебе придется уйти.
Он развернулся и вышел на улицу. Крейзи постояла немного рядом с Даной, гладя собачонку и бросая исподлобья робкие взгляды. Было видно, что она хотела что-то сказать, но потом молча вышла следом за Антоном.
Дана осталась одна. Ей ничего не оставалось, как начать доказывать самой себе свои же слова. Она вышла на улицы города, поеживаясь от утренней прохлады. ″Но неужели нет другого выхода? ″. Она бы так не думала, если бы могла помнить свое прошлое. Многое пришлось увидеть со стороны, без права вмешательства. Но она сама понимала, что ″перемещение″ почти всегда вычеркивает память прошлого, ей еще повезло, что она хотя бы частично смогла восстановить воспоминания.
″Так, надо рассуждать по порядку. Есть люди бедные, а есть люди богатые. Если бедным нужны деньги, где они могут их взять? У богатых. Воровать нельзя, значит, надо попросить. Что для этого надо? Шляпа, наверное, и… жалкий вид. Похоже на вымогательство. Как же понять, что правильно? ″
Дана дошла до мусорного бака, того места, где она познакомилась с Крейзи, и оглянулась назад, запоминая дорогу. Там же она подобрала целлофановый пакет (чтобы деньги складывать). ″Ты бы еще мешок взяла″, – как будто в насмешку пришла очередная мысль. Дана решила пойти к ближайшей станции метро, где больше людей, вчера вечером она видела там попрошаек в переходе. Свернув в нужный проулок, она вскоре вышла на площадь и спустилась в подземный переход.
Вид у нее действительно был жалкий, однако не прошло и пяти минут, как Дане пришлось отказаться от своей затеи. Одна старушка не выдержала и просто не смогла не пройти, чтобы не сказать упрекающие слова. Она остановилась прямо перед девушкой.
– Нет, ну ты смотри, – сокрушаясь, начала она. – Совсем молодежь обнаглела! – выпалила обвинительница, тыча в девушку пальцем, и Дане тут же стало стыдно.
А старушка между тем продолжила:
– Я, пенсионерка, и то деньги зарабатываю, а они по переходам… Ни стыда, ни совести!
Дана поспешно начала собирать свое ″добро″, когда осерчавшая старушка удалилась. И тут рядом с ней остановился молодой человек, видимо, успевший стать свидетелем недавней сцены.
– Студентка, что ли? – спросил он, усмехнувшись, и, не дожидаясь ответа, сунул ей полтинник. Легкий ток пробежал по тонкой руке девушки. Что-то знакомое и близкое было в лице незнакомца, но это было лишь сходство. Робкое ″спасибо″ слетело с губ Даны…
…Жгучая пощечина заставила её замолчать. Придерживая щеку рукой, она медленно повернула к нему голову. В ее темных глазах теперь полыхала ненависть.
– Оксана, прости … Я не хотел....
Она не стала слушать его и, резко схватив свою сумку, направилась к двери. Он удержал ее за локоть.
– Оксан…
Но она вырвалась из его рук.
– Не смей меня трогать, Игорь! Не смей!
Он выбежал на лестницу вслед за ней. Было слышно, как ее каблуки торопливо стучат по ступеням.
– Это ты во всем виновата, поняла! Ты меня достала! – со злостью бросил он ей вслед.
– Да пошел ты! – донесся в ответ голос Оксаны.
Дверь с грохотом захлопнулась. Никогда в жизни он не бил девушек…
Пустота внутри снова вернулась. Приняв очередную дозу, он встал на подоконник раскрытого окна…. Зазвонил телефон. Он попытался сосредоточиться на своей бессмысленной жизни, на последнем шаге, на смерти. А телефон все звонил и звонил, настойчиво, раздраженно позвякивая. Он не выдержал и слез вниз, чтобы пройти в комнату и снять эту мешающую ему трубку. Оказалось, что кто-то упорно искал какую-то Лену. ″Никакой Лены здесь нет″, – буркнул он и бросил трубку. Желание умирать пропало, просто не хотелось повторять все сначала, ему почему-то казалось, что наверняка в этот раз помешает что-то еще. В итоге он добрёл до спальни и устало повалился на кровать, упершись взглядом в потолок…
– Ну что встала? – проворчал кто-то из прохожих, толкнув Дану. Она огляделась по сторонам, проглатывая очередное всплывшее воспоминание, и, спрятав полученные деньги в карман, решила поскорее уйти с этого места.
К сожалению, больше Дана так и не смогла ничего придумать. Все было бы намного проще, если бы она находилась в сельской местности, но в городе не было плодовых деревьев, лесных ягод, съедобных корешков, чистой родниковой воды. От этих мыслей появилась тоска, тягучая, как капля темной смолы.
Весь оставшийся день Дана бесцельно бродила по городу, даже не пытаясь попрошайничать или искать еду, понимая, что у нее нет опыта в таких делах. Оставалось надеяться, что новые друзья не прогонят ее. На, полученные от прохожего, деньги Дана решила купить буханку хлеба. Сдача приятно позвякивала в кармане. Постепенно улицы наполнились вечерними сумерками. Казалось бы, надо радоваться, что на самом деле день прошел очень даже удачно, но почему-то одолевало странное предчувствие, тревога.
До убежища оставалось совсем немного, когда в воздухе появился слабый запах дыма. ″Наверное, уже готовят ужин″, – подумала Дана. Однако чувство голода заметно улетучилось, когда вдалеке она увидела отсветы пламени, мелькающие в окнах убежища.
Дым стал густым, он вываливался из окон и щелей тяжелыми клубами и расползался по земле, медленно поднимаясь вверх. Тони и Крейзи тщетно пытались защитить свой дом от атакующего пламени, размахивая тряпками и одеялом, затаптывая огонь. Дана торопливо спрятала хлеб за пазуху и бросилась на подмогу… Дым, попав в легкие, тут же вызвал приступы кашля. За считанные секунды огонь перебрался с пола на стены. Все вокруг устрашающе трещало, вспыхивало, щелкало, отбрасывая искры. Бродяги пытались погасить огонь, но тот разгорался еще сильнее.
Каждый пытался вытащить что-то особенно ценное, но в переполохе никто не понял, что на самом деле у них нет ничего такого, ради чего стоит бросаться в пожар. Первым понял всю бессмысленность ситуации Антон. Он в панике начал дергать за рукав Крейзи, что-то кричать Дане, но дым прерывал слова удушающим кашлем. Неожиданно с потолка отвалился кусок штукатурки, с грохотом разбившись об пол. Дана и Антон уставились в вверх. И в клубах дыма они увидели жуткое зрелище: под потолком на короткой веревке болталось безжизненное тело Запонки. Крейзи в это время была увлечена поиском своих припасов и ничего вокруг не замечала. Именно в этот момент между Даной и Антоном родился молчаливый заговор. Увидеть смерть своей питомицы для Крейзи было бы тяжелым ударом.
Еще один горящий обломок полетел сверху на пол. Пожар разгорался. ″Сейчас крыша рухнет! ″ – крикнула Дана и только тогда, бросив все, все помчались на улицу. Крейзи пришлось вытаскивать силой, она хотела забрать все накопленные за долгое время вещи, но времени уже не было.
Бродяги молча стояли в стороне пылающего здания, с тоской наблюдая, как сгорает их теперь бывшее пристанище.
– О, тихие небеса! – с грустью прошептала Дана.
– Нам пора уходить, – негромко произнес Тоник. – Сейчас пожарные приедут.
Дана не стала расспрашивать своих друзей о случившемся: и без слов все трое знали, кто устроил пожар.
Спасти из огня удалось лишь небольшую кучку вещей. Крейзи, Тоник и Дана собрались было забрать эти вещи, ради которых рисковали жизнью, но теперь они оказались совершенно никчемными. Стало понятно, почему сначала возникла такая суматоха: каждый искал свои вещи и не мог найти то, что надо. Все более-менее ценное в их жилище было заранее вынесено поджигателями или быстро сгорело, а то, что лежало сейчас перед ними, было лишь кучкой хлама. Тоник и Дана молча пошли прочь с пустыми руками, и Крейзи, махнув рукой, отправилась следом, переживая, что рядом нет Запонки. Они шли молча, не зная куда, но уверенные в том, что теперь больше никогда не вернутся на это место. Никто особо не переживал по поводу потерянного, им не впервой что-то терять. Только охватившее уныние заставляло углубляться в размышления. Никто ничего не говорил, каждый думал о чем-то своем….
– Почему мы не имеем права вмешиваться?
– Ты не права. Вы имеете право вмешиваться, но только в особом случае.
– И что это за особый случай?
– Смерть.
– Но ведь именно этого и надо избегать.
– От смерти невозможно убежать, к ней приходит каждый.
– Ну вот, я опять тебя не понимаю.
– Каждый человек сам строит свою судьбу. Он имеет право делать выбор, от которого зависит судьба. В тот момент, когда он принимает решение, никто не должен вмешиваться, даже если известно, что хорошо, а что плохо. Постороннее вмешательство может нарушить течение жизни. Первый закон Перекрестка – Невмешательство. Мы все равно не можем заранее знать, куда на самом деле выведет человека этот выбор – судьба изменчива. Вмешиваться можно только тогда, когда действительно возникает угроза жизни, и то, если это смерть, для которой не настало еще время.
– Значит…
– Это значит, что, когда наступит время реальной смерти, даже если человек слишком молод, вмешательство строго запрещено.
– Что же тогда делать нам, если нельзя вмешиваться?
– Наблюдать…
Первой заговорила Крейзи.
– Надо отомстить.
– Это не поможет, – вяло отозвался Тоник.
– Ты прав, – согласилась Дана. – Это только разозлит их еще больше.
– Они не оставят нас в покое. Надо отомстить, – не унималась Крейзи. – Они убили мою Запонку!
– С чего ты взяла, что ее убили? – удивился Антон, переглянувшись с Даной.
– Но ее же нет! Я уже часа три ее не видела.
– Да нет же, она просто убежала, испугавшись огня! – попыталась успокоить ее Дана. Но то, что они с Тоником пошли на этот обман, тревожило ее. Ведь они давали Крейзи напрасную надежду. Правильно ли это было – солгать, чтобы уменьшить боль утраты?
– А вдруг она сгорела? – голос Крейзи задрожал.
– Не такая уж глупая твоя Запонка, в огонь бросаться не будет, – начал убеждать Крейзи Тоник.
– Конечно, она просто испугалась и, скорее всего, найдет тебя через какое-то время, ведь собаки умеют находить по запаху, – добавила Дана.
– Думаете, она вернется?
– Конечно, вернется! – хором ответили Антон и Дана.
Дана вытащила из-за пазухи хлеб, который она успела по дороге надкусить, и протянула его Крейзи. Та с удовольствием отломила себе большой кусок и незамедлительно впилась в него зубами. Тонику тоже досталась своя доля. И все трое, пожевывая хлеб, пошли дальше.
Месть Крейзи.
Они пришли в район заброшенных зданий, которые подлежали сносу, но пока время этого события оставалось неопределенным. Старое здание могли снести завтра, а может и через месяц-два. Если этого не произойдёт, у многих бродяг появится шанс там перезимовать. Но для жителей улицы любое убежище не может быть полностью безопасным, они привыкли жить так – всегда настороже.
Это двухэтажное здание Тоник присмотрел давно, только сомневался, что оно никому не принадлежит. Однако сейчас у них не было выбора, одной бессонной ночи им хватило.
Крейзи, Тоник и Дана решили разместиться на втором этаже, в самой дальней комнате. С осторожностью они провели там еще одну бессонную ночь, опасаясь, что могут появиться ″хозяева″. Но прошли вторые, третьи сутки – никого. И только тогда «жильцы» решили приступить к освоению новой ″квартиры″. К входной двери, для маскировки, нагребли побольше рабочего мусора: кирпичи, доски, обрывки обоев. Лестницу на второй этаж наполовину развалили и тоже замаскировали мусором. По неосторожности в таком месте можно было напороться на ржавый гвоздь или подвернуть ногу, наступив на кучу битых кирпичей. Сами новые «жильцы″ пробирались в своё убежище через окно, особым способом. По очереди они отстаивали ночные смены. Для безопасности необходимо было, чтобы один человек был начеку.
Постепенно жизнь бездомных снова вошла в относительно привычное русло, даже стала немного безопаснее, поскольку теперь «стрижи» не знали об их месте. Дорогу к новому убежищу тщательно маскировали, петляя и удлиняя даже короткий путь, пробираясь через забор. Так, в случае слежки, их легко можно было потерять из виду.
Крейзи еще переживала исчезновение своей собачки, она продолжала ждать ее. Нового питомца она не хотела заводить, а Запонка, конечно, так и не вернулась…
– Значит так, – начал Тоник, обращаясь к Дане. Вид у него был серьезный и важный, ведь он в их маленькой компании считался главным. – Ты у нас еще новенькая, и поэтому сегодня будешь только смотреть, как мы работаем, а уж потом попробуешь сама. Учти, что надо соблюдать несколько правил. Правило номер один: смотреть и видеть. То есть ты не должна пялиться на всех, надо научиться одним скользящим взглядом узнавать всю информацию, которая тебе нужна. Правило номер два: не обращать на себя внимания, передвигаться медленно и уверенно. Правило номер три: ты к нам не подходишь, мы сами подойдем к тебе при необходимости. Если ты будешь соблюдать эти правила, то нам бояться нечего. Постоянно наблюдать за нами ты можешь только несколько секунд, потом смотришь на что-нибудь ещё секунды три, но не оборачивайся слишком часто, не верти головой. Ну что, поняла?
Дана кивнула, и Тоник продолжил:
– Ты будешь стоять в стороне. Сделай вид, что кого-то ждешь. Если будут проходить менты, хотя это вряд ли, – не обращай на них внимания, не показывай волнения. И все получится. И ещё… Если кто-то попадается, тут уж каждый сам за себя.
– Ну, ты даешь, Тоник, – вмешалась Крейзи. – Ты проще не мог все это объяснить?
– В таких делах проще быть не может, – сухо и деловито ответил он.
– Так, ладно, заканчивай балабонить, сынок, – Крейзи встала в полной готовности.
– Ну, ты все поняла, Ангел? – снова спросил Антон.
Дана снова молча кивнула.
Прошло еще несколько дней. Дана, наблюдая за своими друзьями, постепенно освоила хитрости воровства. Ей думалось, что и не воровство это было, а собирание товара, который оставался без присмотра продавца. И каждый день был не похож на предыдущий, каждый раз во время вылазки происходило что-то новое.
Однажды Тоник пришел с большим пакетом, загадочно улыбаясь.
– Чего ты там притащил? – поинтересовалась Крейзи. – Небось, опять барахло какое-нибудь?
А Тоник, не скрывая радости, вытащил из мешка кроссовки и тут же присел их примерять.
– Черт, – разочарованно произнес он. – Большие.
– А ну-ка я, – поспешила выхватить новую обувь Крейзи, как только Тоник разулся.
Но и она вздохнула – кроссовки были ей маловаты. И тут они почти одновременно посмотрели на Дану. Старые тапочки, в которых была Дана, постоянно слетали, если приходилось быстро идти или бежать. На это Антон и Крейзи давно обратили внимание, поэтому новое приобретение неожиданно оказалось прямо перед девушкой.
В кроссовках было тепло и мягко. На вид они были слегка потрепанные, но еще целые, если не считать трещины на левой подошве.
Это был маленький праздник для всех. В мешке оказалось много полезных вещей: свитера, пара растянутых, но целых футболок и даже куртка для Тоника.
– Где ты все это взял? – осторожно поинтересовалась Дана.
– На свалке, на северной стороне, – ответил Антон, натягивая на себя сразу две футболки. После пожара он старался не оставлять ничего ценного в убежище.
– На свалке? – девушка невольно скривилась, вспомнив свою первую встречу с Крейзи у мусорных баков:
– Что, Ангел боится испачкать свои белоснежные крылышки? – невесело засмеялась Крейзи.
– Не в этом дело, просто это ведь неплохие вещи, а их кто-то выбросил, – неуверенно попыталась оправдаться девушка. Тоник искоса посмотрел на нее и после недолгого молчания ответил.
– Свалка, это не просто скопление мусора. Это место, куда люди сбрасывают все, что мешает им жить, все, что не дает им покоя. Среди общего хлама есть вещи, которые для кого-то связаны с неприятными воспоминаниями, глупыми ситуациями, чувством унижения, чувством поражения, горя, обиды, ненависти, боли. А есть те, кто думает, что, избавившись от грязи, перестанет быть грязным внутри. Есть и те, кто пытается освободиться от старого, чтобы получить что-то новое, надеясь, что прошлое не будет их преследовать. Так что не такое простое это место – свалка.
Тоник замолчал, продолжив перебирать вещи. Повисла неловкая пауза. Дана озадаченно смотрела на мальчишку, и даже Крейзи перестала возиться, переваривая услышанное.
– Да расслабьтесь, это мне один бородач на свалке лекцию прочитал, – улыбнулся Антон.
Все дружно засмеялись.
– Ну ты даешь, Тоник, – Крейзи шутливо ткнула его локтем в бок. – А я уж подумала, что у тебя от голода умные мысли попёрли.
В конце августа жара заметно спала. Ночи стали прохладными. Надо было запасаться мелкими щепками и бумагой, чтобы в холодные вечера разжигать костер.
Как-то Крейзи вернулась необычно поздно. Она пребывала в приподнятом настроении, довольно посмеивалась, на ее морщинистом лице сияла улыбка. Конечно, Крейзи всегда была немного странной, но тут было что-то особенно необычное. Дана и Тоник с удивлением смотрели на нее. А она, видя их замешательство, заводилась еще больше, гордая тем, что хранит свою маленькую тайну.
– Что с тобой случилось, Крейзи? Ты вся светишься, – с улыбкой спросила Дана.
– Что, выдалась удачная ходка? – полюбопытствовал в свою очередь Тоник.
Крейзи ничего не отвечала, а только поглядывала на них с той же непонятной радостью. Всё ещё посмеиваясь, она уселась рядом с ними, достала из-за пазухи пакет с сухарями, тут же развернула его и достала себе один сухарь, остальное протянула друзьям.
– О, где ты их раздобыла?! – в один голос удивлённо воскликнули Тоник и Дана.
– Не скажу-у.
– Да ладно тебе, Крейзи, нам же интересно.
– Нет, не скажу.
– А я знаю, – шутливо прищурил глаз Тоник. – Она себе жениха завела, а это его подарок.
– Точно-точно, – с улыбкой поддержала Ангел.
От этих слов Крейзи расхохоталась.
– Да ну вы что, какие женихи в моем возрасте! Хотя…, – и она прыснула от смеха.
– Таа-ак, ну-ка давай рассказывай. Нам нужны подробности, – начала допрос Дана.
– Нет, нет, нет…. Ни за что не догадаетесь, где я их достала, – заговорщически прошептала Крейзи.
– Купила? – начал гадать Тоник.
– Ну что ты.
– Выпросила у кого-нибудь?
– Не-а. Холодно.
– Стащила?
– Теплее-е.
– На рынке?
– Нет. Ни за что не догадаетесь, у кого.
– Ладно, мы сдаемся. Колись, Крейзи, хватит нас мучить, – вздохнул Тоник.
Крейзи довольно хмыкнула и подвинулась поближе.
– Я стащила их, – она подавила смех и продолжила, расплываясь в улыбке. – У «стрижей»!
Ангел и Тоник напряженно замолчали и беспокойно переглянулись.
– Ты что, ходила к ним? – осторожно спросил Антон.
Крейзи быстро закивала.
– Зачем ты это сделала? – тихо и медленно продолжил он. – Ведь они наверняка тебя выследили и теперь знают, где мы живем.
– Нет, нет! – радостно возразила Крейзи, и она даже встала от возбуждения – так ей не терпелось рассказать все в подробностях. – Теперь они точно не будут нас доставать!
Крейзи стала ходить по комнате, бурно жестикулируя руками, пытаясь что-то изобразить.
– Я несколько дней следила за ними, а они меня даже не видели. Такие крутые, думают, что их все боятся, и никто не посмеет их потревожить. А тут я! Смогла их обдурить! Теперь у них там ох как жарко….
– Жарко? – Дана почувствовала, как возрастает напряжение в ожидании ответа.
– Я устроила им пожар! Я им отомстила за нас, отомстила! – выпалила Крейзи.
Тоник схватился за голову. Потом медленно встал и вышел. Оказавшись снаружи, Антон по привычке нащупал в кармане свой раскладной ножик. Он осторожно выглянул в ближайшее окно, потом в следующее, проверил лестницу, ″систему охраны″, прислушался – и ничего не услышал, кроме голоса Крейзи из дальней комнаты. Может, ее действительно не смогли выследить, но в это верилось почему-то неохотно. Тоник вернулся к окну: на улице никого не было видно, в темном небе висела почти полная луна, никакого постороннего движения, только тени деревьев шевелились на земле от холодного ветра.
Когда Антон вернулся в комнату, Крейзи по-прежнему вела свой оживленный рассказ, не замечая реакции своих слушателей.
– У них все так быстро вспыхнуло, прямо как у нас тогда! А мне вдруг так весело стало, так хорошо! Как они там засуетились… Жаль, что никто из них не поджарился, а то было бы еще лучше… Ну вот, я побежала, а один меня заметил – и за мной… Но я бежала быстро… Петляла, петляла – и убежала от них. Они меня не смогли выследить, Тоник, правда.
Антон медленно начал складывать свои вещи в рюкзак.
– Что ты собираешься делать? – спросила его Дана.
– Теперь здесь опасно оставаться.
– Тоник, – вновь начала Крейзи. – Я же тебе говорю, они не смогли меня догнать.
– Все равно, не надо было этого делать, Крейзи. Неужели ты думаешь, что «стрижи» не смогут нас вычислить? Ты их только разозлила.
И тут Крейзи заметно погасла, будто только теперь поняла происходящее.
– Я не могла больше терпеть, – начала оправдываться она, чуть не плача. – Я должна была отомстить за Запонку, за пожар, за всех нас…
Ей никто не ответил. Она, сникнув, уселась в угол и зарыдала, как ребенок. Тоник взглянул на нее и, вздохнув, отбросил рюкзак в сторону.
– Да ладно, Крейзи, что сделано, то сделано, – успокоил он ее, положив руку на плечо.
Дана тоже подошла ее успокаивать.
– Может, они тебя действительно не смогли выследить? – сказала Дана и посмотрела на Тоника, тот только равнодушно пожал плечами.
Крейзи приподняла руки в поисках поддержки, и Дана обняла ее.
– Эх, Крейзи, что же ты наделала…
Всю ночь Тоник простоял на стрёме. Утром все как обычно вышли на ходку. К вечеру напряженное ожидание спало, и теперь уже было больше уверенности в том, что «стрижи» не напали на их след. Поделившись новостями за весь день, троица друзей уселась у огня играть в карты.
– Валет, – сделал ход Тоник.
– Дама, – «покрылась» Дана.
– Крейзи, давай вальта или даму, – посоветовал Тоник.
– Отвянь, я даму не отдам.
– Ага, теперь мы знаем, что у тебя козырь.
– Ангел? Твой ход.
– Как насчет пики?
Крейзи нахмурилась, но все-таки выкинула козырную даму.
– Бито.
– Ну, держись, Тоник, – пригрозила Крейзи, выбрасывая карту.
– Ха, напугала! Ну-ка? – Тоник выбросил очередной козырь.
– Так вот куда подевались все козыри!
– Тихо, – Тоник повернул голову в сторону, настороженно прислушиваясь. – Вы ничего сейчас не слышали?
– Нет, – ответила Дана. Крейзи отрицательно покачала головой.
Тоник встал и пошел к выходу. Вернулся он очень обеспокоенным.
– Менты! – громко шепнул он. – Тушите костер!
Поднялась суета, и через минуту все затихли в темноте, только не успевший еще рассеяться дым медленно клубился.
Внизу послышались голоса, замелькали фонари. Все произошло неожиданно быстро. Тоник и Дана успели выбежать через второй выход, они побежали к ближайшим зарослям, чтобы там притаиться. Спустя мгновение выход оказался блокирован одним из полицейских, и Крейзи не успела выйти.
Дана видела, как незнакомые люди вывели ее из убежища. Один заломил ей за спиной руки, а другой, по-видимому, допрашивал. Его голоса не было слышно, зато хорошо было слышно Крейзи, которая кричала что-то о своих правах, смешивая юридические термины с отборным матом. Но было грустно смотреть, как молодой, еще мало повидавший в своей жизни человек держит в руках судьбу познавшей немало бед пожилой женщины.
Дана почувствовала, как кто-то слегка коснулся ее плеча, она вздрогнула, но обернувшись, увидела бледное лицо Антона.
– Ты почему не убегаешь? – шепотом спросил он.
– Что теперь с ней будет?
– Не знаю, наверное, отвезут опять в тот дом.
И Дана вспомнила беспокойные рассказы Крейзи о том, как ее долго лечили в больнице.
– Откуда они узнали, что мы здесь?
– Я догадываюсь, что это «стрижи» пронюхали и решили избавиться от нас конкретно, – предположил Антон.
Крейзи повели в машину, которая стояла неподалёку. Допрашивающий остался стоять на месте, по-видимому, он был главным. Вскоре из убежища вышли еще двое мужчин, они подошли к нему, сообщая о чем-то. Главный подозрительно огляделся вокруг и жестом приказал обыскать окружающую территорию. Трое мужчин рассредоточились.
– Черт! – отчаянно прошипел Тоник.
– Бежим?
– Раньше надо было сматываться… Значит так, я их сейчас отвлеку, а ты беги и не останавливайся, поняла?
– Но…
– Мне четырнадцати нет. Меня к родителям отправят, а оттуда я все равно убегу. А вот с тобой сложнее…
– Тоник, не надо…
Но мальчишка уже бежал в темноту.
Слева мелькнул свет, раздумывать было некогда, и девушка побежала в сторону переулка. Она бежала, не останавливаясь, позади некоторое время слышался звук чьих-то шагов, но она не оглядывалась. Потом запетляли повороты, и шаги стихли. Дана нырнула в лаз в заборе и оказалась на другой улице. Едва успевая глотать воздух, она бежала, пока дорога неожиданно не привела ее в тупик. Сбитая с толку, она долго стояла перед стеной и все никак не могла отдышаться, чувствуя, как на волосы падают первые капли дождя. Ливень пришел вместе с ветром одной волной, с нарастающей дробью разбивающихся об асфальт капель. Наступила странная апатия ко всему вокруг, и Дана пошла обратно, свернула в следующий проулок, совершенно ей незнакомый, и медленно побрела, никуда не сворачивая. Торопиться было некуда и не к кому, теперь уже было все равно, куда идти, лишь бы идти, а не стоять на месте. Она старалась избегать открытых участков, опасаясь, что ее могут увидеть, и она так же, как и ее друзья, окажется в ″плену″ у этих людей, которых она теперь так ненавидела.
Часть II.
Свет виден в темноте, поэтому наш путь проходит в темноте. И мы получаем свой опыт того, кто мы есть на самом деле через то, чем не являемся.
(Александр Пинт).
Незнакомец.
После прошедшего ливня сумерки бесшумно висели в воздухе, пряча в темноту очертания городских улиц. Фонари тускло освещали стены домов. Вязкая тишина наполняла глубокую ночь, и только медленные шаги Даны гулко отдавались и замирали. На щеке саднила царапина, видимо, она появилась, когда п