Кроме проявлений авторитаризма политического режима, установившегося в 1952 г., копты на протяжении более полувека имели проблемы в своих отношениях с исламистами. Приведем лишь некоторые факты. В сентябре 1978 г. убит коптский священник; в апреле 1979 г. подожжена церковь девы Марии; в апреле 1980 г. имели место стычки на религиозной основе в Асьюте и Александрии; год спустя, в июне 1981 г., в столичном районе Завия эль-Замра был осуществлен погром (35 убитых, 50 раненных), направленный против коптов; взрыв в каирской церкви Шубра в августе 1981 г. унес жизни 3 человек, 56 человек были ранены. Таков далеко не полный список антикоптских выступлений исламистов.
Нужно сказать, что подъем антикоптских настроений в обществе и наступательная политика интегристов из числа исламистов в 1970-е гг., приведшие к погрому в пригороде Каира Завия эль-Замра, вызвали гнев патриарха Шенуда III, который разоблачал излишнюю терпимость власти в отношении действий исламистов. Президент А. Садат принял тогда решение о помещении Шенуда III под домашний арест.
В середине 1980-х гг. Шенуд III занял более примиренческую позицию в отношении исламистов. По мнению Б. Мэй, ответственного лица в Комиссии по правам человека организации Эмнести интернейшнл, «копты остаются привилегированной мишенью для исламистского насилия и объектом дискриминации».
Под давлением преследований и ежедневного запугивания некоторые копты вынуждены принимать ислам, для того, чтобы спокойно жить или жениться на представительницах ислама, а также для того, чтобы сделать карьеру, получить жилище или учится в университете.
Несмотря на то, что копты составляют, как мы уже отмечали, до 15 % населения страны, они очень незначительно представлены в публичной сфере. Их почти нет в высших эшелонах армии и судов. Нужно сказать, что в долине Нила немусульманин не может быть губернатором провинции или, например, деканом факультета в университете. В последнем парламенте, избранном еще при правлении Мубарака, из 500 депутатов было только 5 депутатов из числа коптов.
С проявлениями дискриминации копты сталкиваются с самого детства. Так, школьники из семей христиан обязаны изучать Коран и исламскую литературу в рамках изучения арабского языка даже в частных христианских школах, в то время как дети мусульман ничего не изучают из того, что связано с христианством. Министерство национального образования наложило запрет для школьных библиотек иметь в своих фондах неисламские религиозные книги. В то же время во всех христианских школах, даже в частных, должны быть молельные комнаты для учащихся из числа мусульман.
Опубликование или продажа христианских произведений строго регулируется местными властями, тогда как мусульманский прозелитизм поддерживается и одобряется государством.
Дискриминация христиан получает выражение и в том, что в официальных средствах массовой информации они просто не представлены. Тогда как курсы исламской религии в СМИ широко представлены. Строительство и ремонт христианской церкви возможны были только по указу президента, тогда как подобных ограничений нет в отношении мечетей. В настоящее время одна церковь приходится на 10000 христиан.
Дискриминация как бы вступала в противоречие с риторикой режима, стремившегося всегда представать в глазах общества как покровитель коптов. Дискриминация - результат пассивности государства в отношении перегибов со стороны исламистов. И действительно, если режим Мубарака решительно боролся с вооруженными группами исламистов, которые ему угрожали, то в отношении исламистов по другим вопросам, в том числе и в отношении их действий по отношению к коптам, занимал явно смягченную позицию.
Так, в 1984 г. Братья мусульмане объединились с либералами из нео Вафд и получили 8 мест в парламенте. В 1987 г. они получили уже 24 места. Начиная с 1992 г., их представители были широко представлены в профсоюзах. Нуждаясь в поддержке исламистов в борьбе со светской, по сути, умеренной оппозицией, они выдвигали символические инициативы:
• в 1985 г. был запрещен алкоголь на рейсах национальных авиакампаний;
• в том же, 1985 г., представители сообщества бахаи были арестованы и осуждены на основе закона 1960 г., который запретил секты в Египте. Право на существование по этому закону имели только «легальные конфессии», о которых говорится в Коране - ислам, христианство и иудаизм;
• телевизионные программы прерывались пять раз в день для молитвы;
• закон обязывал школы (в том числе частные христианские школы) создавать места для отправления мусульманского культа;
• народное собрание аннулировало закон, принятый в конце 1970-х гг. по инициативе супруги А. Садата, разрешавший право развода для женщин, если супруг решил жениться вторично.
В провинции Асьют (Верхний Египет), где христиане составляют около 35 %, губернатор аннулировал лицензию на распространение алкоголя, а в университете разделил по половому признаку аудитории.
Нужно сказать, что долгие годы египетское правительство позволяло себе утверждать, что свобода вероисповедания и общественного мнения уважались в стране. И вопреки официальным утверждениям, военный трибунал, который подчинялся непосредственно главе государства, предпринял инициативу преследования писателя Алаа Халеда и осудил его на 8 лет тюрьмы за богохульство. И это противоречило положению о свободе вероисповедания и выражения мнения, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека ООН 1948 г., которая была подписана Египтом. Христиане были первыми жертвами исламизации египетского государства.
Религиозные деятели из мечети Аль-Азар открыто призывали к войне с теми, кто критикует шариат. Не позволительны никакие публикации, никакие фильмы или спектакли, в которых подвергался критике ислам. Исламисты подвергали анафеме свою оппозицию, особенно светскую, и это потом вызывало к жизни прямое нарушение гражданских прав. Например, атеист или отступник не имел права жениться, обладать благами или правом наследования.
Показателен пример профессора Наср Абу-Зеида, который написал сугубо научный трактат «Критика религиозного дискурса». Вряд ли могли проявить интерес к такой книге широкие круги верующих сограждан Абу-Зеида. Однако эту книгу заметили местные фанатики. После чего профессор попал под суд. Суд вынес невероятное для нашего времени решение: приговорил писателя к принудительному разводу с женой, поскольку мусульманской женщине не пристало состоять в браке с вероотступником.
Это дело завершилось в кассационном суде, который дал основания исламистам своим решением от 5 августа 1996 г., полагая, что вышеупомянутая пара должна выехать в Голландию, чтобы не быть убитой. А по шариату, отступник заслуживает только смерти. Пришлось бедному автору упомянутой книги бежать за границу (вместе с женой, которая, к счастью для него, не отреклась от мужа).
В соответствии с этой нормой, которой нет в египетском уголовном кодексе, светский египетский писатель и общественный деятель Фараг Фода, активно выступавший против исламизации страны, был убит 7 июня 1992 г. одним из мусульманских интегристов. Братья мусульмане возложили ответственность за убийство на правительство и СМИ, обвиняя их в том, что они «предоставляют «свободу деятельности светским писателям». Убийца Форага Фоды прямо заявил, что «прольется кровь всех, кто противодействует исламскому закону». О ситуации в религиозных вопросах ярко свидетельствует тот факт, что 22 июня 1993 г. перед высшим судом Египта дали показания по данному делу религиозный авторитет Мохаммед аль Шазали и профессор университета Аль Азхар Ахмеда Мазруа. Оба они в своих показаниях оправдали убийцу.
Вопрос религиозных меньшинств в Египте носит политический характер. Он проявляется не прямо через авторитарную практику властей, содействующих возникновению экстремизма, или прямо -через посредство введения дискриминационных мер. А эти меры сами по себе являются результатом компромисса между государством и исламистами, через которых государство стремится укреплять свою легитимность в глазах населения. Специалисты говорят и о том, что власти стремятся как бы вернуться к тем временам, когда религиозность на древней египетской земле только появлялась. В этом направлении действовал, к примеру, Г. А. Насер, принявший в 1961 г. решение об усилении роли улемов (суннитских теологов), а также и Мубурак, принявший решение о «национализации мечетей».