ТАТУИРОВКА ПАНТЕРЫ
Внимание!
Все места действия и действующие лица вымышлены
Аннотация:
Действия данного произведения происходят в вымышленном мире, созданном Богом Асазоном, а именно – на одной из обитаемых планет галактики Иланаи, которая называется Армикон.
Бывший специальный агент ФРС Каролина Би’Джей Олисен по прозвищу Пантера теперь уже завербованная в качестве оперативника в религиозную организацию Исмирион даже и не предполагала, что, уходя в заслуженный отпуск, вместо отдыха снова возьмётся за старое, а именно – за борьбу с преступностью. Теперь она отправляется в провинциальный городок Чнякон, чтобы вступить в борьбу с местным криминальным авторитетом по кличке Гарпун. А тем временем адепты тёмного ордена Ведон воскрешают из мёртвых убитого ей Джека Харрисона, который раньше был её напарником в ФРС. Теперь он жаждет отыскать виновницу в своей смерти. Ведь движет им сейчас лишь одно – месть.
Пролог
Алверт Хэтчер, несмотря на державшуюся уже вторую неделю пасмурную погоду, которую очень не любил, несколько дней пребывал в отличном расположении духа. А всё дело было в том, что неделю назад наконец-то вышла его долгожданная книга, над которой он работал два года. Правда выпустили её небольшим тиражом – всего тысяча экземпляров и только в пределах провинциального городка Чнякон, где он проживал чуть больше двух лет, но зато в твёрдом переплёте и на хорошей качественной бумаге, что для него было немаловажно. И ещё в придачу к этому ему сегодня позвонили из местного издательства «Книгочей» и сообщили ещё одну радостную новость – на днях его книгу собираются оцифровать и разместить в Инфосете в электронном виде. Тоже, разумеется, не бесплатно. А это означает, что его произведение станет доступно каждому желающему по всей стране. А разве не об этом мечтает любой писатель? Быть хоть немного известным среди миллионов авторов довольно неплохо.
Впрочем, Алверт Хэтчер уже был достаточно известным в Чняконе. Правда такой известности мало кто из уважающих себя писателей бы мог позавидовать, поскольку она была не то чтобы скандальной, но в большей степени чудаковатой. А заключалась его чудаковатость в том, что он на протяжении всего времени пока работал над своей книгой (а длилось это, как уже было сказано, два года) постоянно твердил всем, кого знал в Чняконе о скором прибытии в их городок одной молодой, но очень сильной во всех смыслах этого слова особы, обладающей данной ей Асазоном сверхъестественной способностью. А прибыть эта дамочка должна будет в Чнякон для восстановления в нём порядка, так как в этом городе подобно раковой опухоли развивался (с каждым днём всё сильнее) наркобизнес. Естественно никто его словам ни капли не верил, а многие в последнее время стали поднимать его на смех. Что было неудивительно. Прошло уже два года, а обещанная им Спасительница до сих пор не объявилась.
Однако Алверта её отсутствие нисколько не беспокоило, поскольку он знал, что её прибытие в Чнякон состоится в самое ближайшее время и поэтому продолжал оставаться в своих утверждениях на этот счёт непреклонным. Свою осведомлённость об этом событии он объяснял тем, что неоднократно видел его в своих снах, которые не иначе, как вещими назвать было нельзя. К слову, об этом и о многом другом как раз и была написана его книга, получившая название «Девушка с татуировкой пантеры». Назвал он её так, потому что левое плечо главной героини его произведения было украшено оскалившейся мордой этой хищницы из семейства кошачьих, а сама героиня отзывалась на прозвище Пантера, которое служило ей оперативным псевдонимом, когда она работала не так уж давно в ФРС в должности специального агента.
Свою книгу Хэтчер называл пророческой, так как описанные в ней события по его словам обязательно должны будут произойти. Но далеко не всё, что он в ней написал, было увидено им во сне. Многие моменты и факты по его утверждениям возникали в его сознании подобно озарению. Эти феномены он объяснял тем, что называл себя Вестником Божьим, чья миссия заключалась в том, чтобы написать по велению Асазона эту книгу, которая должна послужить для всех ведущих преступный образ жизни жителей Чнякона своего рода предупреждением. В действительности же никаким Божьим Вестником Алверт Хэтчер себя не считал, и вся его осведомлённость об описанных в книге событиях имела совсем другое объяснение, которое никому из Чняконцев, по его мнению, знать не полагалось, так как это дело было сугубо личное.
Пребывающий, как уже ранее было сказано, в отличном расположении духа писатель вышел из дома с намерением немного прогуляться в выходной пусть и пасмурный день по улице Чнякона. Работал он в свои тридцать пять лет разносчиком счетов и печатной продукции – то есть почтальоном. Откуда и знал очень многих жителей этого города. Умом, конечно, он понимал, что эта работа не подходящая для мужчины его возраста, но никакой другой в Чняконе он для себя найти пока ещё так и не смог. А если уж быть до конца откровенным, то не хотел. Свободных вакансий в том же издательстве, что выпустило его книгу, не было, а идти работать на сталелитейный завод и гробить своё здоровье за зарплату, которая немногим выше, чем он получает на почте, ему казалось нецелесообразным. На жизнь ему главное хватало, благо он жил один, а что до мнения остальных, то ему на него было глубоко наплевать. А что такого? Они же на его слова плюют, так почему же ему нельзя? Вполне имеет на это право.
Но была и ещё одна причина, почему ему было удобно работать почтальоном. Алверт очень любил пешие прогулки. Ему, как творческому человеку, во время них намного лучше думалось. Ведь для выдумывания новых идей нужна ясная голова, а что этому лучше всего способствует как не свежий воздух? Да и во время ходьбы кровь сильнее разгоняется и ещё больше обогащает мозг кислородом. Кроме того, Хэтчеру нравилось, прогуливаясь, осматривать окрестности Чнякона, даже несмотря на то, что для многих жителей других городов они казались совсем не примечательными. В чём-то, конечно, они были правы, когда говорили, что в Чняконе по большей части смотреть не на что, но все эти почерневшие от времени бараки и частные дома с окружавшими их участки покосившимися гнилыми заборами создавали неповторимую деревенскую атмосферу, которая начинала уже медленно, но верно умирать, постепенно вытесняемая новыми частными домами и магазинами, которых пока ещё было немного.
Не спеша шагая по уже изрядно изборождённому трещинами и глубокими рытвинами, в которых тускло поблескивали, похожие на расплавленное олово, лужи от вчерашнего дождя, бугристому асфальту, что покрывал тротуар, и при этом кивком приветствуя встречающихся ему на пути немногочисленных знакомых, Алверт Хэтчер направлялся к заброшенному зданию общественной бани. Туда он стал в последнее время частенько наведываться, особенно после того, как «Книгочей» выпустил сигнальный экземпляр его книги. И на это у него имелась причина личного характера.
Пройдя ещё несколько метров, а потом, свернув на другую улицу, он увидел невдалеке выкрашенное в уже поблекший жёлтый цвет одноэтажное кирпичное здание с пустыми глазницами выбитых окон. Сойдя с тротуара, Алверт решительно направился к нему. По мере приближения к зданию становилось ещё более заметно насколько оно побито временем, людьми и непогодой. Штукатурка во многих местах на его фасадной части была обвалена буквально до голых кирпичей, а на том месте, где когда-то находилась дверь, сейчас был лишь черный прямоугольный пустой проём.
Подойдя к бане, Хэтчер обошёл её с торца и остановился напротив стены, на которой помимо красующихся то тут, то там разнообразных надписей была нарисована чёрной краской темноволосая девушка с пистолетом, что она сжимала в обеих ладонях, держа его у правого плеча. Одета она была в чёрную майку без рукавов, что позволяло видеть изображённую на её голом левом плече татуировку в виде грозно оскалившейся морды пантеры и в чёрные джинсы, между поясом которых и чуть задравшемся краем майки была видна полоска её тела. Рисунок уже был местами подтёрт.
Лицо у брюнетки было красивое и запоминающееся. Её правый глаз был полностью прикрыт тёмной чёлкой, а левый смотрел из-под изящно изогнутой брови, как зрачок пистолетного ствола. Не закрытая волосами левая скула и красиво очерченные тонкие губы придавали её лицу выражение надменности, на которую, как Алверт Хэтчер был уверен (поскольку прекрасно знал, кем именно является изображённая на кирпичной стене девушка), она имела полное право. Ведь это и была героиня его книги – девушка с татуировкой пантеры. А звали её Каролайн Би’Джей Олисен.
Из-под стены отчётливо исходил свежий запах мочи – видимо кто-то недавно справлял здесь малую нужду. И, судя по всему, он делал это прямо под нарисованным портретом, данным жестом видимо выражая своё отношение как к изображённой на нём девушке, так и к самому автору этого художества. «Сволочь, ублюдок!» – Стараясь не обращать на неприятный запах внимания, мысленно обругал виновника этого грязного действия писатель. – «Сам-то ничего ни нарисовать, ни написать никогда в жизни не сможешь. Ума же у тебя лишь на пакости хватает. Вот и насмехаешься!»
Этот её портрет Алверт нарисовал сам лично с помощью баллончика с чёрной краской два года назад. Как раз тогда, когда он начал работать над своей книгой. С тех пор этот рисунок стал считаться чуть ли не местной достопримечательностью, особенно после того, как его автором было неоднократно напророчено о скором прибытии в Чнякон нарисованной им опасной брюнетки с пистолетом. Сам Хэтчер не просто верил своим словам – он знал, что так случится. И когда у него бывали периоды особого настроения (как сейчас), он приходил на это место, чтобы снова её увидеть.
- Ну, здравствуй, Каролайн. – Обращаясь к нарисованной на кирпичной стене героине своей книги, произнёс Алверт Хэтчер. – В последнее время частенько я стал к тебе сюда захаживать. А сейчас пришёл сообщить, что теперь мою книгу собираются оцифровать. Мне звонили сегодня из издательства и сказали… Так что скоро меня будут читать уже не только здесь в Чняконе, но и во всей стране. Прибыль возрастёт. Но я не из-за неё, конечно же, пишу, а чтобы до здешних людей донести. Надеюсь, получится. Хотя всё равно ты скоро сюда приедешь и наведёшь у нас тут полный…
Не успел он договорить до конца, как его оборвал неожиданно раздавшийся звук приближающегося автомобиля. Резко обернувшись, Алверт шагнул в сторону и, выглянув из-за угла, увидел съезжающий с дороги и направляющийся прямо к заброшенной бане знакомый тёмно-серый Нэтан. Сердце Хэтчера учащённо забилось, поскольку он прекрасно знал, кому принадлежала эта машина, и с какой целью она сейчас направляется именно сюда. Судорожно сглотнув, писатель шагнул назад и, прижавшись разом вспотевшей спиной к холодной кирпичной стене, обречённо прикрыл глаза, через гулкие удары сердца слыша, как звук машины становится всё ближе.
С плеском разбрызгивая лужи и с чавканьем подминая колёсами вязкие комья грязи, основательно забрызганный светло-коричневыми потёками тёмно-серый Нэтан остановился прямо напротив входа в баню. И как только его низко рокочущий двигатель замолчал, обе передние дверцы почти одновременно открылись и из автомобиля неторопливо выбрались двое мужчин. Один был выше среднего роста и довольно плотного телосложения. Его неприятное одутловатое лицо ещё больше портила брезгливо опущенная нижняя губа, а редкие тёмные волосы на плешивой голове уже были тронуты ранней сединой, хотя на вид ему было чуть больше сорока лет.
Другой мужчина хоть и был на голову пониже, преобладал над ним своим избыточным весом, который по большей части скопился в нижней части его организма, что его делало похожим на двуногую ходячую грушу. Впечатление ещё больше усиливалось его абсолютно лысой головой, имеющей, кстати, такую же форму. Оба мужчин были одеты в строгие чёрные костюмы, поверх которых были накинуты осенние плащи. Тоже такого же цвета. Они, внимательно смотря под ноги и стараясь ступать своими дорогими туфлями туда, где было меньше грязи, шли в ту же сторону, куда несколько минут назад зашёл Алверт Хэтчер, собираясь обойти это здание с торца.
Слыша их приближающиеся шаги, и прекрасно понимая, что встречи с ними избежать не получится, а за свои действия рано или поздно придётся отвечать, Алверт открыл глаза и, проведя ладонью по тёмно-русым слегка взъерошенным волосам, решительно отошёл от стены, сделав при этом шаг в сторону угла, собираясь выйти им навстречу. И тут чуть нос к носу не столкнулся с высоким господином с неприятным одутловатым лицом, который был в этом городе очень влиятельной и могущественной личностью, поскольку являлся одним из самых крутых и уважаемых криминальных авторитетов. Звали этого господина Горан Биргер, но он больше всего любил отзываться на гордую, как и он сам кличку Гарпун. Это именно под его руководством в Чняконе развивался наркобизнес. На Гарпуна работала целая бригада, включающая в себя, как взрослых мужчин, так и несовершеннолетних подростков. А местные стражи порядка смотрели на эту проблему сквозь пальцы, так как имели с неё проценты.
- О, вот и ты, писака недоделанный. – В своей обычной грубой манере проговорил Гарпун и пошёл прямо на писателя, вынуждая его пятиться назад. – Я так и знал, что найду тебя здесь. Опять свою нарисованную шлюху навещал? Да?
Сопровождающий его невысокий напоминающий ходячую грушу мужчина шёл замыкающим. Это был верный помощник Гарпуна. Звали его Дэвон Хикс, а прозвище у него было – Дикий, которое он получил за свою вспыльчивость и бешеный взгляд выпученных с покрасневшими веками и желтоватыми белками глаз. Это прозвище ему поразительно подходило и являлось для него теперь чуть ли не вторым именем. И независимо от того, нравилось оно ему или нет, ему всё равно приходилось лишь с ним мириться. В принципе против своего прозвища Дэвон никогда не возражал, но если уж оставаться до конца откровенным, то он и никогда по поводу него не выражал совсем никаких симпатий. Но при этом продолжал вести себя так же, как прежде, а именно – сверкать выпученными глазами и набрасываться на неприятных ему людей по всяким мелочам. А значит, что он по-прежнему оставался таким, каким и являлся по своей натуре – то есть диким. Ну а дикий – есть Дикий и этим всё сказано.
- Послушай, Гарпун… - Отступая под его напором обратно за угол заброшенной бани, произнёс Хэтчер. – Мне не нужны проблемы. Особенно с тобой.
- Да ты что? – Изумлённо изогнув свои кустистые брови, удивился тот и очень сильно толкнул писателя в грудь, припечатав его к стене. – Об этом надо было думать прежде, чем ты собирался написать обо мне в своей долбанной книжке!
Алверт только сейчас заметил, что Гарпун держит в руке его книгу, на лицевой стороне обложки которой был изображён снимок этой самой кирпичной стены с нарисованным на ней портретом главной героини, а сама обложка была сделана в «кирпичном» стиле. Хэтчер сам делал фотографии и придумал дизайн, настойчиво требуя от издательства, чтобы оформление его книги было выполнено по этой задумке.
- Мой балбес великовозрастный – сынок, значит, любимый, купил твою книгу и начал читать. – Продолжил излагать суть претензии Горан Биргер. – А потом мне говорит: «Папа, знаешь, а тут про тебя пишется!» Я у него эту книгу отобрал и стал читать сам. И что я потом узнаю? Меня в ней убивают! И делает это не наёмный убийца, не бандит какой-нибудь и не конкурент, а всего-навсего какая-то шлюха!
- Она не шлюха. – Осторожно возразил Алверт Хэтчер. – И в книге не сказано, что это именно ты. Поэтому я не понимаю, что ты так разнервничался.
- За идиота меня держишь?! – Бешено взревел Гарпун и, схватив писателя свободной рукой за отворот его коричневой куртки, снова припечатал его к стене. – Ты изменил лишь имя! А само прозвище оставил! Любой поймёт, что это я!
Его верный помощник Дикий молча стоял в стороне и пока что не проявлял никаких свойственных ему признаков агрессии. Видимо потому, что в данный момент это делал сам его хозяин. Да и если уж на то пошло, то Дикий был для Гарпуна самым обычным псом, послушно выполняющим все его команды. А поскольку пока никакой команды ему дано не было, псу оставалось только ждать, что он и делал.
- Сейчас я тебе зачитаю. – Проговорил Гарпун и, отпустив куртку писателя, принялся листать его книгу в поисках нужного момента. – Ага, вот оно. Нашёл. «Доран Брингер тряхнул ушибленной головой и посмотрел на Бевена Дикса. Дикий сидел, уткнувшись простреленным лбом в обод рулевого колеса, а его развороченный выстрелом затылок напоминал кратер извергающегося кровавой лавой вулкана. Гарпун грязно выругался сквозь зубы и, открыв дверцу машины, выбрался наружу. Сразу же раздался ещё один выстрел и Доран почувствовал, как что-то сильно ударило его в грудь, отбросив назад. Врезавшись спиной в капот своего автомобиля, он медленно сполз по нему на асфальт, зажимая рукой сильно кровоточащую рану на груди и, медленно подняв взгляд, увидел её – темноволосую девушку в чёрном. Она ровным шагом направлялась прямо к нему. Встав в двух шагах от Гарпуна, брюнетка подняла руку с пистолетом и спустила курок. Пуля попала Гарпуну точно в лоб, и он боком завалился на асфальт».
Дочитав, Горан Биргер уставился на Алверта Хэтчера с выжиданием, собираясь услышать от него какие-либо объяснения, но поскольку писатель понимал, что его ответ всё равно не удовлетворит Гарпуна, предпочёл промолчать. Но, чтобы лишний раз не провоцировать его на агрессию смотрел не ему в лицо, а в сторону, что немного походило на признание своей вины и на осознание совершенной собой ошибки, исправить которую уже не представлялось возможным. На самом же деле всё это было совсем не так, но Алверт понимал, что Горану его объяснения не понравятся.
- Ты понимаешь, как это сильно отразиться на моей репутации? – Поняв, что не дождётся от Хэтчера ответа, снова взревел Гарпун. – И вообще, как это ты осмелился вписать меня в свою книгу без моего согласия? Как?! Ответь мне!
- Я написал то, что действительно произойдёт. – Посмотрев криминальному авторитету прямо в глаза, ответил писатель. – В своей книге я хотел предупредить, что вас будет ждать за ваши поступки. Она скоро придёт и накажет вас всех!
- Это я уже слышал. – Пренебрежительно отмахнулся Гарпун. – А теперь я скажу тебе, что с тобой будет. За использование меня в своей книге ты мне теперь будешь платить пятьдесят процентов с продажи. И поверь, ты не ускользнёшь!
Кому, как не Алверту Хэтчеру было знать, что Горан Биргер целиком и полностью оправдывал своё прозвище – Гарпун, которое получил за свой железный несгибаемый характер, а так же за способность цеплять и крепко удерживать абсолютно любого (каким бы проворным он ни был) человека у себя «на крючке» до тех пор, пока тот не перестаёт быть ему нужен. За это умение его многие коллеги уважали и до сих пор продолжают уважать, но большинство из них, конечно же, ненавидело и боялось. Да и сейчас не перестают бояться и ненавидеть. Что было ему на руку.
- Ну а теперь, чтобы ты хорошо усвоил урок, Дэвон с тобой поработает. – Проговорил Гарпун и, повернувшись к своему верному псу, скомандовал: – Дикий, вперёд! Давай, обработай его хорошенько. Он ведь и тебя убил в своей книге!
Дэвон Хикс тут же сорвался с места и, подскочив к писателю, сильно ударил. Алверт Хэтчер почувствовал, что у него под грудиной словно взорвалась бомба. В глазах сразу же потемнело, и он упал на колени, уперевшись одной рукой в сырую после вчерашнего дождя землю. Вторую руку он прижимал к диафрагме и, широко раскрыв рот, пытался сделать хоть один вдох. Дикий, не став дожидаться, пока он восстановит своё дыхание и поднимется, начал наносить ему ещё несколько ударов. И бил до тех пор, пока Горан Биргер его не остановил. После чего отошёл на прежнее место.
- Пятьдесят процентов с продажи, Хэтчер. – Обращаясь к лежащему на земле писателю, напомнил ему Гарпун. – А что до твоей шлюхи… Если она и правда приедет, то я уже буду готов к её визиту. И тогда не она меня убьёт, а я её. Ясно?
Сказав это, он махнул рукой Дикому, и они направились к машине, а Алверт Хэтчер, болезненно морща разбитое в кровь лицо и тяжело дыша, начал медленно подниматься на четвереньки. Кое-как встав на ноги, он выпрямился и, посмотрев вслед уезжающей машине, проговорил: «Она скоро придёт и покарает вас всех!»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДЕВУШКА С ТАТУИРОВКОЙ ПАНТЕРЫ
Глава 1
Пантера – твой символ на левом плече,
В нём гордость твоя и страх сволочей.
- Ну и погодка… - Глядя на хмурое серое небо через лобовое стекло, недовольно проворчал сидящий в чёрной Бета-Ламире рядом с водителем тридцатилетний брюнет по кличке Червь, которую он получил за свой высокий рост с непропорционально худым телосложением и за отвратительную на вид – изрытую оспинами, как Луна кратерами, физиономию, вызывающую у любого, кому «посчастливится» её лицезреть, брезгливое отвращение, и с прискуливанием зевнул во весь рот, показав при этом неровный ряд порченых, похожих на гнилые пеньки, мелких зубов и ещё выпустив на волю облако своего смрадного дыхания. – Тоску нагоняет. Так и хочется заснуть.
- Я тебе засну! – С угрозой в голосе произнёс сидящий за рулём русоволосый тридцатисемилетний крепыш по прозвищу Штык, которое ему дали за его артистическое владение армейским штык-ножом от штурмовой винтовки «Кобра-58», что он привёз с собой из Зергерии и который всегда носил в рукаве расстёгнутой куртки. – Можно подумать у нас в Чняконе погода другая. Скажи «спасибо», что ещё дождя нет.
- Всё равно спать хочется. – Пожаловался Червь, и снова зевнул во весь рот – проведённая за рулём без сна ночь давала о себе знать. – Может, я на часок прикорну?
- Сейчас ты у меня прикорнёшь. – Повернувшись к нему, спокойно сообщил Штык. – Я тебе даже с удовольствием в этом помогу. Вечным сном уснёшь, понял?
Сидевший сзади самый старший из их компании низкорослый лысый здоровяк по кличке Танк коротко хрюкнул, оценив мрачный юмор Штыка, но ничего не сказал, поскольку от природы был немногословен. Он предпочитал не болтать, а действовать и желательно грубой силой. За что в принципе и получил своё прозвище, которое подходило не только к его внешности, но и к его прорывному характеру.
- И перестань зевать! – Продолжая нападать на Червя, потребовал Штык. – А то из твоей гнилой пасти воняет, как из выгребной ямы!
Червь скорчил недовольную гримасу, отчего его неприятная физиономия стала ещё противнее, и только приоткрыл рот, собираясь что-то сказать в ответ, как напоровшись на тяжёлый не предвещающий ничего хорошего немигающий взгляд Штыка, закрыл его обратно и обиженно отвернулся, уставившись в боковое окно. Штык был главарём их банды и перечить ему или того хуже – сказать грубость в ответ было чревато неприятными последствиями не только для их общего дела, но и для здоровья. Червь своим здоровьем дорожил и поэтому решил промолчать. Да и затевать склоку находясь при деле было просто неразумно.
Занималась эта троица «автомобильным бизнесом», как эту абсолютно незаконную деятельность называл Штык. А заключалась она в откровенном угоне дорогих автомобилей и последующей их продаже заказчикам по договорной цене. Заняться этим рискованным, но довольно прибыльным делом ему предложил Червь, отсидевший за угон машины два года в тюрьме. Хозяин пропавшего автомобиля тут же заявил в полицию, после чего угнанную Червём машину отследили через спутник и взяли его всего спустя час после угона. Зная на чём именно он попался, Штык решил внести некоторые корректировки в их общую деятельность.
Он предложил не заниматься взломом оставленных без присмотра и не поставленных на сигнализацию автомобилей, которые спохватившиеся хозяева тут же объявят в розыск, что затруднит дальнейшее на них передвижение, а пойти немного другим путём. Пусть более жёстким, но при этом гораздо более эффективным. По предложению Штыка жертву намеченной машины нужно было пасти до подходящего момента, когда её можно будет брать в оборот и после её убийства в каком-нибудь укромном месте, завладеть оставшимся без хозяина автомобилем. К тому времени пока тело жертвы будет найдено, у машины уже будет новый владелец.
По предложенному плану Штыка дело пошло куда лучше. Работали они поначалу вдвоём, но поскольку от Червя в рукопашной было мало толку, почему он всегда и пользовался газовым баллончиком, Штык решил пригласить в их компанию ещё и Танка, который хоть и не блистал особым умом, что от него в принципе и не требовалось, поскольку они не собирались решать сложные математические задачи, обладал довольно внушительной мускулатурой и недюжинной силой. Штык однажды сам лично видел, как Танк на спор проломил плечом небольшой участок кирпичной стены. После чего он понял, что именно этот человек ему и нужен.
Втроём работа у них пошла ещё веселее, но в последнее время Штык начал склоняться к мысли, что без Червя они вполне смогли бы и обойтись. Да и полученную прибыль на двоих делить куда выгоднее, чем на троих. Но так как это сам Червь подал ему идею заняться этим делом, Штык решил дождаться момента, когда тот допустит какую-нибудь непростительную ошибку, чтобы с ним можно было распрощаться с чистой совестью. Конечно, его можно было просто-напросто кинуть и так, но Штык опасался, что Червь затаит обиду и в итоге совершит по отношению к нему какую-нибудь подлость, и поэтому решил всё-таки переждать. Да и нынешний заказ, за который они взялись, обещал стать более прибыльным, чем предыдущие.
На этот раз им требовалось добыть достаточно дорогую машину. Дорогую естественно по меркам их провинциального городка Чнякон. Человек, обратившийся к ним за данной услугой, предоставил Штыку самому выбрать марку машины из предложенных им трёх вариантов, будь та Крарией, Ланией или Парэнтеллой. Главное, чтобы она была непременно чёрного цвета, так как считал, что только крутые личности (не важно, мужчина это или женщина) предпочитают, чтобы их машины были чёрными. Заказчик и сам относился к категории крутых, так как был их местным криминальным авторитетом по прозвищу Гарпун. Штык его мнение о цвете машины полностью разделял, поэтому сам всё время и разъезжал на чёрной Бета-Ламире.
Несмотря на то, что Гарпун довольно успешно вёл в Чняконе свой наркобизнес, он не мог позволить себе купить ни один из желаемых им автомобилей. Вернее мог, но тогда ему пришлось бы хорошенько потратиться. А зачем это делать, когда можно пойти более экономным путём? Достаточно просто обратиться с этим вопросом к Штыку, чтобы тот вместе со своей компанией добыл нужную ему машину за определённую плату, которая едва ли могла покрыть и половины её стоимости. Тем более остальные расходы на перебивку регистрационных номеров на двигателе и кузове и на оформление необходимых документов Гарпун собирался взять на себя. И вот как только они сошлись в цене, Штык взялся за выполнение полученного заказа.
Понимая, что нужную Гарпуну машину разумнее всего искать в столице, Штык решил выбрать самую крупную из трёх – Эрлайн и со своей бандой отправился туда. Почему именно Эрлайн? Ну, во-первых, потому что выбора там намного больше, а во-вторых, пропажа автомобиля и его хозяина в таком большом городе станет не так заметна и пока родственники (если такие у будущей жертвы, конечно, будут иметься) заявят об их пропаже и пока полиция начнёт действовать, Штык со своей бандой уже давно будут у себя в Чняконе тратить полученные с заказа деньги, а на похищенной ими машине уже вовсю будет разъезжать Гарпун. Конечно, потом, скорее всего, тело их жертвы найдут, но связать его со Штыком и его компанией уже не смогут.
Эрлайн встретил их неприветливым пасмурным хмурым небом, словно был не рад их визиту. В этом не было ничего удивительного, учитывая с какой целью они явились в этот город. Но почти сразу же им улыбнулась удача. Проезжая мимо станции метро они увидели припаркованную около неё чёрную Парэнтеллу. Оценив своим намётанным взглядом внешнее состояние данного автомобиля, Штык тут же понял, что это то, что нужно и, припарковав неподалёку свою Бета-Ламиру, отдал распоряжение своим бойцам ждать появления хозяина. Курить в машине он не позволил, чтобы не выдавать струящимся через приоткрытые густо затемнённые окна сигаретным дымом своё в ней присутствие. И поэтому всем троим приходилось терпеть.
Однако их ожидание было недолгим. Червь оживлённо встрепенулся на своём месте, когда увидел направляющуюся к наблюдаемой ими Парэнтелле невысокого роста молодую брюнетку в чёрной кожаной куртке и чёрных джинсах. У неё было очень красивое запоминающееся лицо, бледная кожа которого резко контрастировала с её тёмными длинными волосами, плавно колыхающимися при ходьбе.
- Ну, ничего себе! – Восхищённо протянул Червь, провожая взглядом идущую к машине брюнетку. – А девчонка-то, похоже, крутая…
- Да какая там крутая! – Противореча своему мнению, пренебрежительно возразил Штык. – Сколько ей, как думаешь? Лет двадцать пять, не больше? И какая в таком возрасте может быть крутизна? Она жизни-то толком ещё не видела. А то, что на дорогой машине разъезжает, так это она просто под богатенького ложится и хорошо умеет ротиком работать. А что до чёрного цвета, так его многие любят!
Пока он говорил обсуждаемая ими девушка уже подошла к своей Парэнтелле и, открыв дверцу, забралась внутрь. Потом её машина коротко бархатисто фыркнула, что свидетельствовало о хорошем исправно работающем двигателе и, мигая ярко-зелёными сигналами поворота, начала разворачиваясь выезжать с парковочной площадки. Подождав пока она выедет на дорогу, Штык тоже завёл двигатель.
- Так что Червь не переживай. Никаких у нас проблем с ней не будет. – Выезжая следом за Парэнтеллой на дорогу, продолжал вещать он. – Даже если она и крутая, то что? Ты сам её видел. В ней всего-то килограммов пятьдесят! Что она нам троим сделает? И это хорошо, что нам на этот раз такая стройняшка попалась. Хоть позабавимся ещё! А то, как ту жирную свинью вспомню, сразу дрожь берёт!
Червь ничего ему не ответил, так как ещё был на него немного обижен, но слова Штыка его успокоили, а проскользнувшее в них упоминание о забаве приподняло ему настроение. С этой девчонкой позабавиться он был бы не прочь! А про ту толстуху, которую Штык только что обозвал «жирной свиньёй», без дрожи действительно не вспомнишь. Задница как у оперной певицы с тридцатилетнем стажем, бока как у гусеницы – все в валиках жира, а рожа размером со сковородку и такая противная… Фу! Но зато машина у неё на удивление была довольно приличная. Не как у этой красотки конечно, но всё равно денег они с неё потом выручили немало.
Разделались они с ней тогда в придорожном лесочке Блэквана. Червь помнил, как с наслаждением смотрел, как эта толстуха визжала (ну действительно как свинья) и, извиваясь на земле, с ужасом смотрела на стоящего над ней с широко расставленными ногами Штыка, который с кровожадной улыбкой поигрывал своим штык-ножом. Потом была возня, жалобный плач и короткий вскрик, когда длинное лезвие почти беззвучно вошло в её жирный живот. Червь тогда посоветовал перерезать ей глотку, но Штык отказался, объяснив это тем, что крови будет слишком много и сказал, что уж лучше в желудок – пусть напоследок дерьмом захлебнётся.
- Ну ладно тебе, Червь! Не обижайся на меня. – Правильно расценив молчание своего товарища, произнёс Штык, неотступно ведя машину за Парэнтеллой. – Ну хочешь я тебе предоставлю право первому её оприходовать?
- Штык, я после него уже не захочу! – Неожиданно подал голос с заднего сидения молчавший до этого Танк. – Так что лучше не надо.
- А тебе-то какая разница? – Обернувшись к нему, спросил Червь. – Ты всё равно её в зад будешь иметь. А я в отличие от тебя дерьмо месить не собираюсь. Так что можешь быть спокоен – твоё излюбленное место не трону.
- Я тебя сейчас сам трону, понял? – Подавшись к нему, с угрозой прорычал Танк. – А тебе просто бабы никогда не давали традиционным способом, потому что боялись от тебя заразу подцепить. Вот ты и привык трахать их в…
- Так всё! Хватит! – Прервал его Штык, чувствуя что обстановка начала не к месту накаляться. – А ну успокоились оба. А то устроили здесь…
Танк и Червь послушно замолчали, что свидетельствовало о том, что Штык и правда пользовался у них большим авторитетом. На некоторое время в машине воцарилась тишина, нарушаемая лишь еле слышным недовольным пыхтением Танка. Но вскоре закончилось и оно. Штык, молча смотря через лобовое стекло на чёрную корму едущей впереди Парэнтеллы, немного снизил скорость, чтобы отстать, посчитав, что его машина находится слишком близко и хозяйка Парэнтеллы (если у неё помимо пары глаз имеются ещё и мозги) может понять, что за ней следят, и попробует от них оторваться. Но судя по всему, они для неё оставались пока незамеченными.
- Знаете что, ребята? – Нарушив затянувшееся молчание, обратился к своим товарищам Штык. – Лицо этой девчонки мне показалось смутно знакомым. Такое впечатление, что я определённо её где-то видел. У вас такого чувства нет?
- У меня – нет. – Буркнул с заднего сидения Танк и, немного подумав, добавил: – Хотя я её и не разглядел толком. Это вы вдвоём на неё пялились…
- А у меня – есть. – Согласился со Штыком Червь и, встрепенувшись, воскликнул: – Да, точно есть! Хотя может, она просто на кого-то похожа и всё?
- На кого? – С сомнением спросил Штык и отрицательно покачал головой. – Нет тут другое. Вот вертится в голове, но никак не могу вспомнить…
- Да мало ли на кого. – Пожав плечами, равнодушно проговорил Чёрвь. – Может на актрису какую. Да брось, Штык! Где ты мог её в Чняконе видеть? Где Чнякон, а где Эрлайн? Да и смысл голову ломать? Всё равно ей скоро конец.
- Да, ты прав. – Согласно кивнув, произнёс Штык и плавно повернул руль, сворачивая следом за Парэнтеллой на другую улицу. – Не о чем тут думать.
По обеим сторонам дороги, сменив торговые центры и магазинные павильоны, теперь потянулись приземистые здания различных спортивных и развлекательных клубов вместе с причудливо выстроенными всевозможными салонами. Так, например, здание салона – парикмахерской было в виде женской головы с уложенной в модную причёску розово-фиолетовыми волосами, а салон маникюра представлял собой поднятый в верх большой женский палец с ярко-красным ноготком.
Проехав мимо этих салонов, чёрная Парэнтелла приняла к обочине и затормозила неподалёку от тату-салона под названием «Альтер-Эго». Следующий за ней на чёрной Бета-Ламире Штык свернул на противоположную сторону дороги и, остановившись в десяти метрах от неё, заглушил двигатель. Дверца Парэнтеллы со стороны водителя открылась, и брюнетка выбралась из машины наружу. Захлопнув дверцу и брелком заперев центральный замок, девушка направилась к тату-салону.
В отличие от остальных он выглядел довольно просто – похожее на обувную коробку одноэтажное тёмно-серое здание без окон. Над входом поочерёдно мигала сине-зелёными огнями неоновая вывеска названия, а на приклеенном к стене баннере был изображён голый по пояс человек, одна сторона тела которого была абсолютно чистая, а другая разрисована чёрно-зелёно-красными узорами татуировки.
- Пошла татуху себе «пришивать». – Прокомментировал очевидный факт Червь, когда она скрылась в дверях салона. – Только интересно – где?
- Где, где… - Проворчал недовольный возникшей задержкой Штык, нервно барабаня пальцами по ободу руля. Прекрасно понимая, что нанесение татуировки процесс небыстрый он начинал откровенно злиться. – В интимном месте!
- Ага, точно! – Осклабившись, тут же подхватил его предположение Червь. – Прямо над лобком в виде надписи: «Добро пожаловать!»
- Ну, правильно. – Неожиданно влез в их разговор молчаливый Танк. – Просто поняла, что мы её пасём, вот и решила перед встречей с нами подготовиться!
- Мне уже не терпится познакомиться с ней поближе. – Мечтательно