Советы экономического гуру

Связь капитализма и кредита только воз­растает с развитием капитализма. Как подчеркивает Карлота Перес, разрабо­тавшая теорию связи технологических революций и финансового капитала, инновационное развитие современной капиталистической экономики основано на возможности привлечения к иннова­циям свободного финансового капитала, который придает ей динамизм, хотя и де-

ЭКОНОМИКА И ФИНАНСЫ

лает неизбежными кризисы. Связь между инновациями и финансовым капиталом определяется тем, что инновации могут получить развитие только в том случае, если предприниматель-инноватор име­ет доступ к достаточным финансовым ресурсам. «Именно возможность рабо­ты этих предпринимателей с заемным капиталом становится поистине дина­мичной силой... С увеличением доступ­ности финансирования для их проектов и оглушительным успехом первопроход­цев, повышающим привлекательность новой (технологической. — "Эксперт") парадигмы, число подобных предпри­нимателей начинает расти». Рассчиты­вать, что российская экономика встанет на рельсы инновационного развития в условиях существующих в России финан­совых ограничений, по меньшей мере, наивно.

Еще в 2013 году Карлота Перес писала, что побороть инфляцию можно, только поддерживая «деятельность националь­ных и региональных банков развития, которые будут выдавать кредиты по зна­чительно меньшим ставкам для целей производства, инноваций, расширения бизнеса и создания рабочих мест. Эта суб­сидия в итоге окупается сторицей — через рабочие места, создаваемые прибыли и налоги. Затягивание поясов и ограничительная
политика не приводят к повы­шению темпов производительного роста. Ограничения могут обернуться рецесси­ей, единственный способ вновь поднять­ся — ориентироваться на рост, понимая текущий технологический потенциал».

Те же самые меры предлагает извест­ный российский экономист Сергей Гла­зьев, но мы сознательно ссылаемся на мнение всемирно известного ученого, поскольку меры, предлагаемые Глазье­вым, воспринимаются с иронией и по­стоянно отвергаются действующими и отставными чиновниками и околопра­вительственными экономическими те­оретиками. Хотя последние заседания Столыпинского клуба и Либеральной платформы партии «Единая Россия», посвященные предложениям Глазьева, показывают, что к ним наконец стало прислушиваться предпринимательское сообщество, освобождающееся от шор квазилиберализма.

Приоритеты

Предположим, произойдет чаемое: рос­сийский капитализм обретет свою «не­видимую руку» и кредит станет доступен для экономических агентов. Однако это не решит проблемы высокотехнологиче­ского развития страны. Потому что, как показывает мировой опыт еще со времен

мен Бисмарка, инновационное развитие невозможно без государственной под­держки, без обозначения государствен­ных приоритетов. Сейчас модно поддер­живать самые передовые направления НТП (или скорее декларировать эту под­держку), которые дадут эффект уже после 2030-х годов. Агентство стратегических инициатив (АСИ) в рамках Националь­ной технологической инициативы раз­работало целый набор дорожных карт по развитию таких направлений, как цифровое проектирование и моделиро­вание, новые материалы, аддитивные технологии, квантовые коммуникации, мехабиотроника, нейротехнологии и многих других. И это правильно. За этим будущее, но это будущее наступит лишь в том случае, если в стране будут высоко­развитые базовые отрасли, обеспечиваю­щие возможность развития прорывных отраслей. В противном случае это буду­щее окажется полностью зависимым от других стран. Как бы мы ни относились к нашей индустриализации 30-х годов прошлого века, ее главный посыл — соз­дать базовые отрасли, чтобы на их основе развивать все остальные, оказался безу­словно верным. Тем более что масштабы нашей страны, уж точно не меньшие, чем у Японии и Германии, позволяют это сде­лать. Как писала Карлота Перес, «Россия

I I

ЭКОНОМИКА И ФИНАНСЫ

обладает огромными преимуществами в виде большого населения, обширной тер­ритории и многочисленных природных ресурсов. В то время как многие страны вынуждены искать свою специализацию, Россия может стремиться к диверсифи­цированной экономике, включающей в себя практически все сектора».

Однако удивительным образом ни АСИ, ни правительство, строя гран­диозные планы развития самых пере­довых отраслей, не включили в число приоритетов будущего развитие базо­вых отраслей промышленности. А ведь простейший анализ любого изделия и технологии его изготовления позволя­ет определить, что эти базовые отрас­ли — станкостроение и электронное машиностроение. Ведь любое изделие состоит из деталей, изготовленных на каком-то виде станков, и электронных компонентов, изготовленных на маши­нах, которые создают на предприятиях электронного машиностроения. Если вы имеете эти полноценные отрасли, вы сможете сделать любое изделие — и традиционное, и самое современное. Чего стоит разработка и изготовление в России, например, самых современ­ных дронов, если, как признают раз­работчики, пластмассу, двигатели, электронные компоненты и даже кре­пежные детали (банальные винты и гайки) для них приходится закупать в Европе? А ведь все эти компоненты — продукция традиционной промыш­ленности. В современном мире, как показали последние события, такая зависимость может угрожать оказав­шейся в ней стране экономической и политической катастрофой. Вот поче­му развитые страны или их объединения

обладают всем набором базовых отраслей.

Капиталистический Госплан

Более того, эта зависимость порождает чувство безнадежности: если мы даже какие-то винтики делать не можем, то... В результате мы воспитываем поколение людей, которые никогда не были первы­ми и даже не знают вкуса лидерства. На­пример, сравните ощущение человека, который попадал в Зеленоград в совет­ское время, когда он был одной из сто­лиц мировой электроники, и того, кто оказывается в городе сейчас и видит на месте легендарных научных институтов деловые центры. Да и средства массовой информации до сих пор пропаганди­руют нашу вторичность. Невозможно надеяться на инновационное развитие страны, если разрушено чувство ли­дерства в мозгах у целого поколения. Нельзя выходить на интеллектуальный мировой ринг с чувством собственной неполноценности.

Попытка определять пути развития российской экономики через дорожные карты в их нынешнем виде, когда, как уже было сказано, в России в дефиците все — от качественных материалов до винтиков, явно не соответствует масшта­бу стоящих перед страной задач. Конеч­но, слово «Госплан» стало символом со­ветской плановой экономики и пугалом для тех, кто как черт от ладана шарахает­ся от всего, что напоминает советское. Но даже пример с дронами показывает, что России не обойтись без того, что можно назвать капиталистическим Госпланом. В отличие от соответствующего советско­го учреждения он не должен разрабаты­вать директивные планы производства

того или иного изделия, но строить пира­миды технологических и логистических связей, выявляя узкие места, находя оте­чественных производителей, способных их расшить и рекомендуя им принять участие в этой пирамиде. А при отсут­ствии таких производителей — ставить перед соответствующими госорганами и сообществом предпринимателей про­блему организации соответствующего производства.

К слову, отсутствие такого координи­рующего органа явно чувствовалось при строительстве олимпийского Сочи, при строительстве космодрома «Восточный», где функции координатора вынужден был брать на себя президент.

И не мы станем изобретателями капи­талистического Госплана. Известна пла­нирующая роль таких учреждений, как Генеральный комиссариат планирования во Франции, Управление экономического планирования в Японии, Министерство экономики и знаний в Южной Корее. И в этих, и во многих других вполне себе ка­питалистических странах принимают пятилетние планы развития. Без деталь­ного планирования невозможно предста­вить себе как создание — практически с нуля, — так и развитие корпорации Airbus, объединившей многие страны Европы, в основу создания которой был положен разработанный экспертами ЕС стратегический план исследований и производства.

А в Китае до сих пор действует Го­сплан, созданный по образу и подобию советского. Причем советником этого китайского ведомства уже во времена реформ достаточно долго работал Джон Гэлбрейт, всемирно известный ученый, который писал: Решение (которое на­вязывает правительствам капиталисти­ческих стран логика развития экономи­ки. — "Эксперт") состоит в признании логики планирования с вытекающей из нее настоятельной необходимостью осу­ществления координации. Затем должен быть создан правительственный орган, призванный выявлять ее нарушения и гарантировать согласованность роста в различных частях экономики... Понадо­бится создание государственного плано­вого органа... Требуется планирование, которое отражает не интересы плани­рования, а общественные интересы. Создание аппарата планирования, ко­торое современная структура экономики делает настоятельной необходимостью, является... основной задачей в области экономики». И это эксперт с мировым именем, а не советники-мошенники из США, которые помогали проводить приватизацию в России, а потом были за свои махинации осуждены американ­ским судом.

ЭКОНОМИКА И ФИНАНСЫ

Требование планирования относится и к инновационным компаниям. Как за­метил руководитель одной из них гене­ральный директор НПЦ «Элвис» Ярослав Петричкович в интервью нашему жур­налу несколько лет назад («Это будут рус­ские глаза", «Эксперт» № 47 за 2009 год), -существует миф, что мы можем добить­ся самозарождения инновационных ком­паний по методу академика Опарина». То есть создать «бульон» из «питательных веществ» в виде, скажем, неких законов, технопарков, особых экономических зон, «подогреем» его молниями чиновничьих указов и деньгами — и там сама собой вдруг зародится инновационная жизнь.

Это именно миф, потому что инфра­структурные вложения необходимы, но недостаточны. Создание и развитие крупных мировых компаний всегда происходило при участии государства. Ключевые для технологически развитых стран компании являются националь­ным достоянием и оберегаются государ­ством. Свободный рынок на уровне та­кой компании, как Intel, — это иллюзия. Создание Samsung — это десятилетия государственной поддержки. А как иначе можно было в бедной и малограмотной стране, какой была Южная Корея, соз­дать такую фирму без господдержки? Подобная господдержка может быть

осуществлена только на уровне такого всеобъемлющего учреждения, как Го­сплан, роль которого в Южной Корее вы­полняет ведомство с говорящим названи­ем «Министерство экономики и знаний». В России эту роль пытается играть Мини­стерство промышленности и торговли, но его мощности, прямо скажем, явно не хватает для такой роли.

Нам нужно создать несколько фирм такого масштаба, как Samsung, в клю­чевых отраслях традиционной и новой промышленности. Именно они станут технологическими концентраторами, порождая и объединяя вокруг себя тот самый малый инновационный бизнес, о котором все в России мечтают. Пото­му что в мире практически нет само­стоятельного малого инновационного бизнеса. Все такие бизнесы вертятся во­круг больших компаний: в электронике — Intel, Samsung, IBM, в станкостроении — Gildemeister, Yamazaki Mazak, в элек­тронном машиностроении — ASML.

Нас ждет великая эпоха

В ближайшие годы России предстоит соз­дать реально работающую финансово-кредитную систему мирового уровня, обеспечивающую промышленность до­ступными кредитами, воссоздать базовые отрасли промышленности, создать новые

Карлота Перес: «Именно возможность работы этих предпринимателей [мнноваторов] с заемным капиталом становится поистине динамичной силой.,. С увеличением доступности финансирования для их

проектов и оглушительным успехам первопроходцев, повышающим привлекательность новой [технологи­ческой] парадигмы число подобных предпринимате­лей начинает расти»

отрасли экономики XXI века. Это должна
быть эпоха великого подъема и развития.
В противном случае нас ждет увядание,
загнивание и распад. Эпоха распада тоже
может быть по-своему великой. Но это
будет величие другого рода. •