- Но почему же?
Кончики пальцев Виктора прошлись по мягкой стороне моей руки, скользя вниз к ладони. Он взял мою руку в свою, согревая ее. Большой палец провел по коже на тыльной стороне моей ладони.
- Ты одна из нас, - выдохнул он мне в шею. - И вот кто мы такие. Все, что тебе нужно. Отныне.
Слеза прошлась по моей щеке, обводя подбородок, прежде чем я поняла, что она упала с моего глаза. Я боролась с мыслью, что они не должны были этого делать. Мне не нужна была новая кровать. Мне не нужна была новая полка. Мне не нужна была новая одежда. Часть меня хотела выплеснуть свои страхи обратно на него, не желая принимать ничего из этого. Я хотела потребовать назад свои старые вещи. Мысль о том, что они прикладывают для меня столько усилий, казалась мне невыносимой. Они уже спасли мне жизнь. Они уже защищали меня в школе. Они стояли рядом со мной, когда никто другой не мог этого сделать. Что я могла сделать, чтобы заслужить это? Чего еще я могла от них требовать?
Но они сделали это без спроса. Академия давала им все, что им было нужно, как объяснил мне Мистер Блэкборн, казалось, целую вечность назад. Я думала об этом с того самого дня, пытаясь понять, каково им приходится. У них не было ничего такого, в чем они нуждались, чтобы не отвлекаться, когда у них были другие дела. Например, спасти школу.
Или спасти меня.
Я подумала о Габриэле, подстригающем Сайласа, о Викторе, который везет Габриэля из центра города в школу, и о Коте и других ребятах, которые собираются открыть закусочную. Они заботились друг о друге, а иногда и без всяких просьб. Они получили то, что им было нужно, и работали вместе, чтобы делать свою работу и двигаться вперед.
«Семья прежде всего», - говорил Кота. Семья прежде всего, и когда с ней всё было в порядке, они перешли к другим вещам.
И теперь я была семьей.
Я повернулась лицом к Виктору, мои руки нашли его шею, а щека провела по изгибу его плеча. Я хотела сказать спасибо. Я хотела найти нужные слова.
Я больше всего на свете хотела не быть тем, кто получает помощь, а быть одним из тех, кто вписывается. Я хотела иметь возможность сделать для них все, что только смогу Если бы это означало тихое принятие, чтобы они больше не чувствовали, что я нуждаюсь, чтобы мы могли пройти мимо этого и сделать что-то еще, я бы проглотила всю свою гордость навсегда. Но я всегда буду им благодарна. Я всегда буду помнить об этом.
Мой голос сорвался, а губы слишком сильно дрожали, чтобы сказать, о чем я думаю. Я могла только потереться щекой о плечо Виктора, безмолвно умоляя его понять.
Руки Виктора обвились вокруг моего тела. Его пальцы прошлись по промежуткам между моих ребер. Его дыхание щекотало мне макушку, когда он усмехнулся.
- Пока не начинай благодарить меня, принцесса. Тебе еще многое предстоит увидеть.
Я отстранилась от него, прижав пальцы к щекам, чтобы вытереть слезы.
- Что ты имеешь ввиду? - прошептала я. Что ещё могло быть нового? В комнате больше ничего не было.
- Сначала о главном, - сказал он, его глаза пылали, а изгиб губ разжигал пламя. Он снова взял меня за руку и повел к шкафу. Виктор повернул ручку и открыл дверь.
Старая одежда, купленная Дерриком, Даниэль и моей сестрой, аккуратно висела на вешалке. Мои старые ботинки лежали на самом дне. Больше ничего не было тронуто.
- О, - сказала я, не в силах скрыть своего удивления. Я предположила, что он собирается показать мне новую одежду, которая была на месте.
- Это часть нашего секрета, - сказал он. - Мы хотели убедиться, что Даниэль или твоя сестра не смогут забрать твою новую одежду. Так что мы оставим эту здесь. Они не смогут украсть твои новые вещи, если не смогут получить к ним доступ.
- А куда они делись?
- Мы уже некоторое время охотимся за Натаном, чтобы вычистить этот шкаф. Я думаю, что ты являешься идеальным стимулом.
- Они у него в шкафу?
Виктор кивнул, и легкая волна каштановых волос упала ему на лоб.
- Мне очень жаль. Это означает больше усилий с твоей стороны. Ты можешь держать несколько вещей на чердаке. Остальное ты можешь оставить у него дома. Можешь обмениваться, как тебе нужно, и делать свою стирку в его доме. Если они случайно обнаружат чердак, там будет не так уж много вещей, которые можно будет взять. Это ограничит ущерб, если они попытаются вредить.- Он склонил свое лицо над моим. - Но если они попытаются сделать это снова, мы без колебаний заставим их остановиться и вернуть все обратно. На этот раз им все сошло с рук. В следующий раз будет по-другому.
Пришлось с этим согласиться. Мне не нравилась сама мысль о конфронтации. Она может легко обостриться, распространившись на моих родителей или, возможно, с родителями Даниэль. Это может обернуться чем-то большим, с чем никто не захочет иметь дело.
- Наверное, я могла бы пойти и попросить вернуть мои старые вещи. Теперь, когда она, вероятно, понимает, что не может носить их в школу. Может быть, она и не стала бы придавать этому большого значения.
Виктор закатил глаза.
- Гэбриэль уже несколько недель мечтал сводить тебя за покупками. Я не разговаривал с ним с самого начала учебы без того, чтобы он не спрашивал о том, чтобы пригласить тебя куда-нибудь. Я прижала ладонь к разгоряченной щеке. - Габриэль сделал бы это в любом случае. Он любит играть с новой куклой, - сказал он, нежно сжимая мою руку. - И ты гораздо более благодарна и терпелива с ним, чем мы.
Намек на улыбку наконец-то прорезался на моих губах.
- Да ты шутишь.
- Когда он ходит со мной по магазинам, я едва успеваю два раза примерить одежду, как уже кричу на него.
Я хихикнула при мысли о Викторе и Гэбриэле, идущих вместе за покупками, или от этой мысли, о Сайласе или Норте, идущих вместе с ним. Я не могла себе представить, чтобы они приняли требования Габриэля.
- Еще пара вещей, - сказал он, и жар в его огненных глазах погас. - Хотя я не знаю, понравится ли тебе эта часть.
- Ну и что же?- Был ли какой-нибудь подвох? Конечно. Так и должно было быть. Может быть, мне нужно было отрабатывать расходы. Может быть, это означало, что надо будет работать в обеденное время или оказывать им услуги в школе.
Он закрыл дверцу шкафа и наклонил голову к вентиляционному отверстию в стене. - Приглядись.
Мой взгляд скользнул к вентиляционному отверстию. Решетка была стандартной, выкрашенной в белый цвет. Она не нуждалась в замене. Все выглядело по-прежнему.
Виктор отступил от меня, указывая пальцем. - Прямо здесь, - сказал он.
Я последовала за ним, прищурившись. Свет отражался от странного пятна за лопастями решетки. Мои глаза достаточно приспособились, чтобы уловить намек на линзу. - Камера?
- Приказ мистера Блэкборна, - сказал он. - Мне очень жаль. Отговорить его было невозможно. Это было условие, чтобы позволить тебе остаться.
- А ты будешь смотреть? - спросила я, но уже знала ответ. Мальчики никак не могли оставаться здесь со мной каждую ночь. Риск был слишком велик, чтобы попасться, и если мы не хотим ждать этого неизбежного момента, то должны сделать что-то еще.
Я полагала, что когда моя мать успокоится и перестанет так часто наказывать меня, они поймут, что все не так уж плохо. Я думала, что мы дождемся этого момента, и они отступят.
Вместо этого они были на десять шагов впереди меня, думая только в противоположном направлении. Они собирались сдержать свое обещание, чтобы я никогда больше не оказалась привязанной к стулу или чему-нибудь похуже.
- Это не запись, - сказал Виктор. - Сейчас она даже не включена. Камеры включатся только в том случае, если по какой-то причине мы не сможем связаться с тобой по мобильному телефону. Они есть в каждой большой комнате и в коридорах.
- И ванная комната, - поняла я, чувствуя, как дрожь пробежала у основания моего позвоночника.
Виктор тяжело вздохнул.
- Да,но и она прямо сейчас не включена. Процедура заключается в том, чтобы написать тебе, если ты не с нами, и мы не получили от тебя никаких известий в течение часа или около того. Мы напишем три сообщения в течение десяти минут. Это дает тебе возможность связаться с нами на тот случай, если ты не услышала свой телефон в первый раз. Никаких сообщений или перезвонов, мы начинаем с твоей спальни, а затем все остальные основные комнаты, прежде чем проверить что-то вроде ванной комнаты.
Я не была уверена, что мне нравится этот новый план. Они могут заглянуть ко мне в любое время. Но захотят ли они? Доверяла ли я им?
Я проглотила свои страхи. Я обещала, что сделаю все, что они попросят, чтобы остаться здесь. Иначе Мистер Блэкборн вышвырнет меня. Они не были готовы к таким вещам, по крайней мере без участия Академии. Я не совсем понимала, что это значит, но и не была уверена, что хочу выяснять прямо сейчас. Мне очень хотелось узнать об Академии, но я не хотела делать это с таким большим риском. Я должна им доверять.
- А как насчет ночи? - переспросила я. - Я должна каждый час туда заглядывать?
- Нет. Ты можешь спать. Держи свой телефон при себе. - Он переминался с ноги на ногу, перенося вес тела с одной ноги на другую. - Я не могу обещать, что они не будут проверять тебя, пока ты спишь.
Мои пальцы нервно стучали по основанию шеи. Это было сюрреалистично, но, возможно, поскольку они уже спали в одной комнате со мной, некоторые даже в одной постели, это не казалось навязчивым. Это было так, как будто я спала одна.
Может быть, я предпочитаю, чтобы они были со мной?
- Ты ведь не бесишься, правда? - спросил Виктор, подходя ближе ко мне.
Я бросила на него быстрый взгляд.
- Бешусь?
- Я знаю, как это... агрессивно. Я чувствовал то же самое, когда это случилось со мной.
Его интонация поразила меня.
- Ваш дом тоже так устроен?
- Да. У нас у всех есть камеры.
Мои брови взлетели вверх, а глаза расширились.
- И тебя тоже проверяют?
Он пожал плечами.
- Только если никто не сможет связаться со мной по телефону. Это просто мера предосторожности. Сейчас мы не так сильно рискуем из-за наших семей, поэтому нам не нужно регистрироваться. Твоя ситуация немного уникальна для нас.
Ему не нужно было этого говорить. Его тон сказал это за него. Мои родители были очень опасны. А их - нет.
Но как я могу злиться на то, что они уже пережили? Возможно, я ошибалась. Если бы они все прошли через это, возможно, камеры были бы чем-то, что они в конечном итоге сделали бы. Может быть, я была не права, не будучи их частью, потому что они не включили меня в утреннюю тренировку или некоторые другие вещи, которые они должны были сделать. Может быть, они уже приступили к этому, работая медленно, как им казалось.
- Я не сержусь - сказала я так честно, как только могла. - Это... неожиданно. Но я все понимаю. Ты же не можешь спать здесь все время.
- Я бы не возражал - сказал он, снова сверкнув глазами. - Но да, мы не можем делать это каждый вечер.
Я улыбнулась ему, уловив его намерение, но не зная, как ответить. Я тоже наслаждалась этим, даже если это было безумно и экстремально. Я все еще не была уверена, что полностью переварю мысль о том, что они будут спать со мной в одной постели, и некоторые из них уже сделали это.
- Ты тоже можешь проверять камеры, - сказал он. - У тебя есть сотовый телефон?
Я помолчала, пытаясь вспомнить, куда положила его. Покраснев, я сунула руку под рубашку и вытащила телефон из чашечки лифчика.
Виктор ухмыльнулся, забирая у меня телефон.
- Секретные карманы, - сказал он. Он открыл телефон и нажал кнопку. Он поднёс поближе ко мне, чтобы показать светящийся экран.
- Это здесь, - сказал он, указывая на приложение с иконкой розового сердца. Он нажал на него. Приложение запустилась, показывая карту дома. Стали видны две комнаты наверху, ванна, обе лестницы, парочка коридоров, спальня родителей внизу, кухня, зал и гараж.
- Ты можешь нажать на любую из них, - сказал он и нажал на спальню, которая была окрашена розовым, - и...
Когда он остановился, загружалась картинка. Экран изменился, показывая Виктора и меня, стоящих вместе в спальне в данный момент со стороны камеры. Я интуитивно посмотрела на вентиляцию и обратно в телефон, как если бы я старалась поймать себя.
- Теперь будет и тебе легче, - сказал он. - Ты можешь проверять свою мать и Мэри без боязни быть пойманной при слежке.
Это намного лучше. Я имела доступ к собственным камерам. Это теперь средство больше для меня, чем для них.
- У тебя есть это приложение на телефоне?
Он улыбнулся вытащив телефон из заднего кармана, и нажав на кнопку, показывая мне розовое сердце, с мертвым центром впереди. - Ты всегда со мной.
Я закатила глаза, неспособная стереть улыбку.
- Не дашь мне своё приложение?
Он отодвинулся, пока говорил.
- Может быть позже.
Они не доверяли мне? Или была другая причина?
- Сейчас это невозможно, - лучезарно улыбнулся он, засунув телефон обратно в карман, пересекая комнату по направлению к чердаку.
- Это ещё одна вещь.
- Люк отрезал бревно? - спросила я, зная, что Габриэль просил его. Я выключила телефон, увидев удивительный взгляд Виктора.
- Не только это, - сказал Виктор. Он опустился на колени, ухватился пальцами за дверную ручку и открыл ее. - Ползи внутрь.
Я всматривалась в темноту чердака, но далеко ничего не видела. Я повернула телефон, чтобы использовать его как свет, но его рука сомкнулась вокруг моей, останавливая меня.
- Доверься мне, - сказал он. - Просто пройди несколько футов внутрь.- Огонь вспыхнул в его глазах.
По моим губам скользнула улыбка. Они могли бы придраться к Габриэлю из-за его стиля презентации, но у Виктора тоже было чутье на это.
Я пролезла в открытую дверь. Не пройдя и фута внутрь, как я ожидала, почувствовав шероховатость сырого дерева, я была удивлена мягкостью. Мои пальцы растопырились, разглаживая волокна мягкого ковра.
Следующей частью, которую я заметила, был воздух. Это был не теплый и плотный воздух, а такой же прохладный, как и все остальное в доме. Было еще темно, и я поползла вперед, предвкушая другие сюрпризы.
Примерно на полпути к платформе я остановилась, присела на корточки и оглянулась на Виктора.
Он завис в дверном проеме, словно тень на фоне света, просачивающегося из спальни. Он вполз внутрь, закрыл за собой дверь и погрузил нас в полную темноту.
- Виктор, - прошептала я ему.
- Доверься мне, - сказал он.
Я ждала.
Щелчок.
Пространство вокруг нас осветилось. Сбоку была установлена дорожка освещения.
Канделябры были сделаны в форме роз.
Свет следовал за ним до самого конца. Плюшевый ковер подо мной был темно-синим, почти черным. Стены были покрыты темным материалом. Я провела пальцами по стене, чувствуя мягкую обивку.
- Это звукоизоляция, - сказал Виктор, подползая ко мне. Он остановился в двух футах и указал на боковую стену. - Здесь тоже.
Я снова опустилась на колени и подползла к нему по ковру. У стены стоял миниатюрный платяной шкаф размером с большой дорожный сундук. Он был выкрашен в такой же темно-синий цвет, как и ковер.
Виктор открыл переднюю дверь, показывая крошечную коллекцию одежды, которую он купил для меня вчера. Юбки, шорты и блузки были развешаны по правой стороне. Несколько пар нижнего белья и пара бюстгальтеров были аккуратно сложены на полке слева.
- Мне очень жаль, что так получилось с цветами, - сказал он. - Нам пришлось держать его в темноте. Выключатель света скрыт, но если бы они когда-нибудь заглянули внутрь самостоятельно, то розовый или светлый цвет они, вероятно, увидели бы и...
Моя рука метнулась вперед, и мои пальцы упали на его губы. Его глаза расширились, но ему не нужно было продолжать говорить, что он сожалеет. Ему никогда не приходилось извиняться. У них были свои причины, и я их понимала.
Как будто мне нужен был розовый ковер.
- Это потрясающе, - сказала я.
Его губы изогнулись в улыбке, когда он коснулся моих пальцев. - Это еще не все - пробормотал он. Он подтолкнул меня к платформе.
Я начала ползти. Теперь, когда появился свет, я могла сказать, что балка была вынута. К отверстию были пристроены покрытые ковром ступени.
Когда я подошла ближе, то наполовину встала. Еще одно двухместное кресло-мешок, вроде тех, что были у Коты, заполнило все пространство. Этот, правда, был в основном черным, но верхняя его часть была розовой.
Я слегка повернулась и посмотрела на Виктора, который следовал за мной.
- Давай, - сказал он, ткнув меня в ногу.
Я поднялась по ступенькам, которые позволяли мне легче подняться и сесть в кресло-мешок. Я заползла внутрь на коленях, намереваясь отойти в сторону, чтобы Виктор мог присоединиться ко мне.
Я резко остановилась. Дыхание застряло у меня в горле.
Освещение продолжалось вокруг моей головы, розовые канделябры образовывали круг надо мной. На стенах была такая же темная обивка.
К стенам была прикреплена коллекция фотографий.
А вот и они. Все эти красивые лица мальчиков. Некоторые из них были индивидуальными портретными снимками. Некоторые из них были сделаны в местах, которые я не знала, спальни и столовые, как я предполагала, дома парней, которые мне еще предстояло посетить.
На некоторых фотографиях я была в кадре. Вот та, которую Норт взял с собой вместе с телефоном, пока я лежала у него на спине. На одной из них Натан швырнул меня в бассейн. В одном из них Кота чистил мне зубы. Было еще несколько десятков нас в школе. Там были даже Доктор Грин и Мистер Блэкборн.
Моя улыбка появлялась снова и снова, когда я обнаруживала новую фотографию. Их было так много, что я не знала, с чего начать, и все время возвращалась, чтобы посмотреть на другие, чтобы убедиться, что не пропустила ни одной.
Виктор частично стоял на лестнице. Он опустил голову и внимательно посмотрел на дисплей.
- Довольно мило, да?
Я подвинулась на стуле, чтобы дать ему место.
Он ухмыльнулся и плюхнулся на свое место рядом со мной. Я вытянула ноги вверх, но он обхватил рукой мои колени и притянул их к себе. Наши тела прижались друг к другу. Виктор обернул руку вокруг моих плеч. Я положила голову рядом с ним, глядя вокруг нас на огни, фотографии, на прекрасную работу, которую проделали парни.
- Я не могу поверить, что вы, ребята, сделали это, - прошептала я.
Его свободная рука опустилась на мое колено, пальцы прошлись по коленной чашечке.
- Мы должны обеспечить твою безопасность, Сэнг. Тебе нужно было место, чтобы позвонить нам.- Он уткнулся в меня носом, прижавшись щекой и подбородком к моей макушке. - И мы этого хотели.
- Тебе и не нужно было этого делать, - сказала я, сделав глубокий вдох, чтобы подавить дрожь в голосе. - Ты уже так много сделал для меня, даже до того, как купил одежду и все остальное, что было в этот уик-энд...
Его щека приподнялась, когда он улыбнулся мне в лицо.
- Я еще не совсем закончил.
Я напряглась, прижимаясь к нему. А что еще там может быть? Я и так была ошеломлена. Я была похожа на маленького ребенка, который просто получил слишком много подарков на Рождество и не знал, с чего начать.
Он наклонился ко мне, сунул руку в задний карман и вытащил связку ключей. Коллекция была разнообразной: от ключей от дома с разными цветными обложками сверху до пары, похожих на ключи от машины. Там была единственная связка ключей –ч ерно-розовое пластмассовое сердечко с белым черепом и скрещенными костями в центре.
- У них не было более красивого розового, - сказал он, держа набор передо мной, ключи переставлялись, когда он перевернул его, чтобы показать больше брелка. - Но Габриэль думал, что тебе это понравится. Череп и скрещенные кости - для Беды.
Я отчасти знала ответ еще до того, как спросил, но все равно спросила.
- К каким замкам подходят эти ключи?
Виктор подвинулся, чтобы вытащить свою руку из-под меня и разложить ключи.
- Розовый – это твой ключ от дома, зеленый - от дома Коты, красный - от дома Натана, темно-синий - от дома Сайласа, белый - от моего, голубенький - от дома Люка и Норта, оранжевый - от дома Габриэля. - Он поднял мою ладонь так, чтобы она была обращена вверх, и бросил ключи мне в руку. Он сомкнул мои пальцы вокруг комплекта.
У меня были ключи от их домов и машин.
- Я не умею водить машину, - тихо сказала я.
- Пока нет. Скоро.
Я не могла сейчас думать об этом. Мои пальцы помассировали один из ключей в моих руках.
- Ты позволишь мне взять ключи? Кота сказал, что я, вероятно, просто возьму его и Натана.
- Когда Кота отдал приказ Норту сделать для тебя ключи, Норт поступил правильно и сделал каждого по одному. Кота, должно быть, шутил, думая, что мы не дадим тебе их.
На моих губах заиграла улыбка.
- Я никогда не была в твоем доме, но у меня есть ключ от него.
Он снова потянулся назад и обнял меня за плечи.
- В любое время, когда захочешь, Сэнг. Я серьезно.
Я уткнулась головой ему в плечо и положила ключи на колени, чтобы положить ладонь ему на грудь.
- Не знаю, что и сказать, - ответила я. - Виктор...
- И еще одно, - прошептал он. - Последнее, обещаю.
Мое тело затрепетало, прижимаясь к нему. Я не была уверена, что смогу выдержать еще что-нибудь.
- Что еще?
Он слегка отстранился и свободной рукой потянулся к какой-то точке на стене. Раздался щелчок, и свет вокруг нас погас.
Темнота поглотила нас, но не полностью.
Загорелись сотни звезд. Звезды зажглись между фотографиями, над нашими головами на потолке, в каждой щели. Их было достаточно, чтобы отбросить нежный, странный зеленый свет на наши лица.
- Норт подумал, что тебе это может понравиться, - прошептал Виктор.
Я села подальше от него, ослепленная всеми этими звездами. Некоторые из них вовсе не были звездами, в них смешались очертания сердец. Я пересчитала сердца. Десять. По одному от каждого из нас, включая Мистера Блэкборна и доктора Грина. Наша новая семья.
Я протянула пальцы, чтобы коснуться одного сердца, нарисованного рядом с фотографией, и улыбка Габриэля стала призрачной.
- Виктор...
Виктор поерзал на стуле, наклонился туда, куда я смотрела, и прижался щекой к моей макушке.
- Да?
У меня перехватило дыхание, а вместе с ним и способность сформулировать то, что я хотела сказать. Я отпустила звезду, чтобы поднести палец к губам и сжимая зубы.
- Я не...Я не могу..., - растерялась я. Я пробормотала еще что-то, но только отдельные звуки.
Виктор схватил меня за руку и прижал ее ко рту. Он держал ее, его пальцы согревали мои.
Я обернулась, поймав в темноте блеск его глаз.
- Ты не одинока, Сэнг. С нами тебе никогда не придется быть такой. Уже нет.
Мои пальцы дрожали в его руке. В темноте найти нужные слова было лишь немного легче.
- Я даже не знаю, как вас благодарить. Я не знаю, как это сделать... да и как я вообще могу...
Он откинулся на спинку стула, увлекая меня за собой. На этот раз он притянул меня к себе в объятиях. Мои ладони прижались к его груди, когда моя голова опустилась на его грудь. Я услышала, что биение сердца Виктора почти совпадало с моим собственным. Его рука прошлась по моим волосам, пальцы вплелись в пряди. Его щека снова прижалась к моей макушке.
- Обещай остаться с нами, Сэнг. Это все, о чем мы можем просить.
Остаться? Они что, шутят?
- Что значит "останься"? - прошептала я, закрывая глаза и вдыхая густой аромат его одеколона. Складка его рубашки поло легла мне на щеку. Я провела кончиками пальцев по углам его груди, словно пытаясь разгладить рубашку. - Неужели ты думал, что я уйду?
- У тебя всегда есть выбор, - сказал он. - Я видел это по твоим глазам. Это желание не обременять больше никого проблемами и думать, что лучше всего было бы вернуться домой и никогда больше ни с кем не разговаривать. Я тоже так делал, и очень долго.
- Ты так делал?
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, прежде чем начать.
- Мой отец всегда был очень требователен ко мне, - сказал он. Его пальцы прошлись по краю моей челюсти. - Он не бил меня, но ругался и кричал. Неверная нота во время концерта, неправильно использованная вилка на званом обеде - любая мелочь могла вывести его из себя. Он ждал, пока мы вернемся домой, и целый час обзывал меня "неблагодарным придурком, который никогда ничего не делал правильно". И это, вероятно, было одной из самых приятных вещей, которые он когда-либо говорил.
Мои пальцы вцепились в ткань его рубашки.
- Виктор... это просто ужасно.
- Я ничего не сказал ребятам, даже когда мы поступили в Академию. Им приходилось иметь дело с довольно ужасными вещами, так что я чувствовал, что мои собственные проблемы были не так уж плохи.
Я и понятия не имела. Если с Виктором так обращались, то я не могла себе представить, что пришлось пережить остальным.
- Ты же сам сказал, что так было - ответил я. - Ты хочешь сказать, что он больше так не делает?
Голова Виктора повернулась из стороны в сторону рядом со мной.
- Нет - прошептал он. - Когда Кота и остальные узнали об этом, они помогли мне.
- Как?
Его губы изогнулись в улыбке у моей головы.
- Это история для другого дня. Но труднее всего мне было признать, что дома что-то не так. Иногда я даже подумывал о том, чтобы совсем уйти из Академии и оставить всех здесь, чтобы они ничего не узнали и никогда не узнали. Возможно, это было самое трудное - признаться им в своих проблемах, но для меня и для них это была одна из лучших вещей.
Моя рука ослабила хватку на его рубашке.
- Думаю, это намек.
- Бегство никому не поможет. Мы исправим все, что потребуется. Ты просто должна нам сказать.- Он провел кончиком пальца по моей щеке. - Оставайся с нами, Сэнг. Не убегай от нас больше. Наша группа работает только в том случае, если ты можешь быть честна с нами.
- А что, если это невозможно исправить?
- Есть очень мало вещей, которые нельзя исправить. Смерть, попадание в тюрьму... Но все остальное мы обычно можем выяснить.
- Как?
Он рассмеялся, и его баритон эхом отозвался во мне.
- Ты часто меня об этом спрашиваешь.
- Прости.
Он поглаживал свои щеки над моей головой.
- Не извиняйся.
Честно говоря, я уже не знала, кто я такая. Я все еще была ошеломлена подарками. Я все еще размышляла о рассказе Виктора и о том, как ему удалось заставить отца перестать унижать его. Мне все еще было любопытно, в какую беду попали остальные и как они все это уладили. Разве я не защищала их, когда не хотела беспокоить их из-за вещей, с которыми могла справиться?
Мне пришлось довериться его опыту. Все, что мне нужно было сделать, это сказать им. Почему это казалось самой трудной частью?
- Я хочу остаться с тобой, - прошептала я. Это было проще всего сказать. Я хотела, чтобы он, все они, знали об этом.
- Ты уверена?- спросил он уже более спокойным тоном.
Мои пальцы снова вцепились в его рубашку. Я хотела быть уверенной, что он знает, что я имею ввиду.
- Да.
Рука Виктора у моего лица переместилась на спину, крепко обнимая меня. Он глубоко вдохнул в мои волосы, его дыхание шевелило пряди на моей голове.
- Как тебе будет угодно.
Прижавшись щекой к его груди, я смотрела на картины вокруг нас, на звезды над нашими головами, на очертания кресел, в которых мы сидели. Все, что они делали для меня, казалось таким большим, и все, чего они хотели - это чтобы я осталась с ними. Мне не хотелось расставаться с ними раньше, но я также не чувствовала своего места среди них. Кота обещал, как и все остальные, что это произойдет. В конце концов, я буду знать, где мое место в их компании. Вот во что я должна была верить, вот о чем мне нужно было постоянно напоминать себе, так это о том, что я принадлежу этому миру. Я ведь принадлежу какому-то месту, верно? А почему не с ними?
Там, в темноте, рядом с Виктором, и его обещанием, что они хотят, чтобы я была с ними,, и обещанием других, показанных мне на фотографиях, звездах, одеждой, всеми новыми вещами, они делали все, что могли, прежде чем я даже знала, чего хочу, чтобы убедиться, что я верю в это, как они.
Мы притихли. Было много вещей, которые я хотела сказать. Мне хотелось еще раз поблагодарить Виктора. Мне хотелось расспросить его подробнее об отце, о жизни. Я хотела спросить об остальных. Я хотела сказать ему что-то, проблему, маленькую проблему, просто предложить что-то от себя, чтобы дать ему понять, что я поняла. Но в голове у меня был полный бардак. Все, что мне удалось сделать, это прижаться щекой к его груди и помассировать кончиками пальцев крошечный круг вдоль его ключицы.
Я не хотела отпускать его. Это было так близко, как я никогда не была ни к одному из них. Ощущение тепла и принадлежности просачивалось в меня через его прикосновение, и я хотела, чтобы это длилось вечно.
Его пальцы прошлись по моим ребрам.
- Сэнг?- прошептал Виктор.
- Да, Виктор?
Он убрал руку с моей спины, скользя вниз по моей руке, пока его пальцы не нашли браслет на моем запястье. Его дыхание коснулось моей макушки и нагрело маленький кружок кожи.
- Нам надо выйти из дома.- Он сделал паузу, сглотнув, - я имею в виду, что если ты хочешь, я могу как-нибудь пригласить тебя на свидание.
Мои глаза широко распахнулись, я смотрела на единственное сердце, сияющее на стене. Что бы это значило? Что он хотел? Я подумала, что неправильно так спрашивать. Он ожидал, что я знаю? На свидание? Как друга? Что на счёт других? Кота? Что будет это значить, если мы начнём встречаться? Что если что-то случиться и мы поймём, что мы не нравимся друг другу?