Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Название: Ошибка, которую я совершила
Автор: Пола Дейли
Всего: 45 глав
Рейтинг: 16+
Жанр: Романтический триллер
Переводчик: Gordienko Ekaterina
Аннотация:
Роз достигла предела – развод, банкротство, долги, у сына проблемы в школе, а через две недели они вообще могут оказаться на улице. Роз в отчаянии, но внезапно судьба предоставляет ей шанс.
Его зовут Скотт Элиас. Он богат, привлекателен и женат. Скотт очарован Роз с первого взгляда, и делает ей выгодное предложение – близость без обязательств, а взамен полная конфиденциальность и щедрая оплата.
С его деньгами Роз возвращает жизнь в нормальное русло, но ситуация выходит из-под контроля, и вот уже Роз вынуждена делать то, на что не считала себя способной.
Сможет ли она исправить свою ошибку?
*
ИЮЛЬ
*
ГЛАВА 1
Я работала с человеческими телами. Живыми, не мертвыми. И тело, лежащее передо мной лицом вниз в этот жаркий июльский полдень, не отличалось от всех остальных. Этот мужчина был моим двенадцатым пациентом за сегодня, у меня уже болела спина, и мое солнечное настроение слегка потускнело.
- И как оно? – Спросил пациент.
- Неплохо, - ответила я. – Я вправила межпозвоночную грыжу в области поясницы. Вы почувствуете разницу, как только встанете.
Он работал в каменоломне. Оттуда приходили самые жесткие клиенты. Они мало говорили, так что я радовалась возможности поработать в тишине, но физически справляться с ними было довольно трудно. Их плотная мускулатура и сопротивление тканей требовали направлять весь мой вес в и без того перегруженные пальцы.
Мои большие пальцы были моим главным орудием, незаменимым на всех стадиях работы. Они были моим диагностическим инструментом для обнаружения нарушений и оценки всех нюансов в нарушении структуры тканей, моим средством облегчить человеческую боль. Я даже подумывала застраховать их, как ноги Бетти Грейбл, но так и не собралась.
- Когда вы закончите с моей спиной, - сказал он, - не останется ли у вас минутка взглянуть на мое плечо?
Он поднял голову и смущенно улыбнулся, как будто действительно стеснялся доставлять лишние проблемы.
- Конечно, - бодро ответила я, скрывая вздох.
Когда я работала не по найму, а на себя, приходилось делать все возможное, чтобы помочь пациенту, иначе можно было остаться без работы. Так что я упорно трудилась, чтобы создать успешную практику. К чему обычно стремится работающая женщина? Создать баланс между работой и личной жизнью? Когда-то он у меня был.
Больше нет.
Оставшись без денег, я оказалась здесь. Вкалывала по пятьдесят часов в неделю в сетевой клинике, запертая в душном кабинете с бесчисленными пациентами. При этом плоды моих трудов текли мимо меня в чужой карман. Кроме того, я оказалась под каблуком у менеджера клиники. Его звали Уэйн.
Уэйн старался изо всех сил, но иногда перебарщивал в своем рвении. А еще время от времени он пытался флиртовать, хотя надо отдать ему должное, до домогательств дело не доходило. Просто с ним нужно было держаться твердо, иначе он мог осмелеть и начать предлагать свидания. Вероятно, он был немного одинок.
Теперь, когда рабочий карьера сидел на краю массажной кровати, я встала на колени позади него и попросила поднять руку и отвести ее в сторону. Когда рука поднялась параллельно полу, он втянул воздух сквозь зубы и дернулся от боли.
- Супраспинатус, - сказала я ему.
- Это плохо?
- Может быть сложно. Сегодня у меня нет времени заняться ею как следует, но я поставлю несколько игл и посмотрю, станет ли вам немного легче.
Я изучала иглоукалывание в аспирантуре и пока вкручивала иглу в меридиан, слушала, как Уэйн снаружи в приемной уговаривает пациентку записаться на прием к другому физиотерапевту.
- Но мне нужна Роз Туви, - говорила она ему.
- Роз полностью забронирована до середины следующей недели. Как насчет Гэри Мьюира? У него как раз образовалось «окно». Он сможет принять вас через десять минут.
Ответа не последовало.
- Хорошо. Тогда, может быть, Магдалена?
Таков был обычный порядок вещей. Сначала Уэйн пытался подсунуть людям Гэри, который, как я была уверена, не мог отличить локоть от задницы и попал на курсы только потому, что в стране не хватало мужчин-физиотерапевтов. До клиники Гэри был футболистом второго дивизиона.
- Магдалена? – спросила женщина. – Немка?
- Она из Австрии, - ответил Уэйн.
- В прошлый раз она чуть не оторвала мне руку. Я чувствовала себя так, словно меня сбил автобус. Нет, я хочу Роз.
- Но, - Уэйн начал терять терпение, - как я уже сказал, Роз полностью занята.
Кстати, Роз Туви – это я.
- А не могли бы вы поговорить с ней? – попросила женщина. – Скажите, что это Сью Митчинсон, и моя спина снова болит. Раньше я была ее постоянной клиенткой. Уверена, она пойдет мне навстречу. Мне очень больно. Только Роз может…
- Подождите, - раздраженно сказал Уэйн, и я услышала шаги, приближающиеся к моей двери.
Затем последовали три резких удара по дереву.
- Роз, Сью Митчинсон спрашивает, сможешь ли ты ее принять.
- Извините, я на минутку, - сказала я пациенту.
Я открыла дверь и высунула голову. Через плечо Уэйна я смотрела на Сью, которая уже прошла через приемную и немедленно приступила к делу:
- Роз, я не стала бы вас беспокоить, но я в отчаянии. Вы знаете, я бы ни за что… Я была бы так благодарна, если бы вы уделили мне всего пять минут.
Мало того, что по мнению Сью, я была единственным физиотерапевтом в Южном Лейкленде, способным вылечить ее, у нас была общая история. У меня была история со множеством пациентов, и все они последовали за мной сюда, когда я закрыла частную практику. Большинство из них были моими постоянными клиентами, так что на самом деле, я была им должна.
Приступив к частной практике, я разместила рекламное объявление в местной газете, а когда мне удалось предложить людям облегчение от их хронических болей (что не всегда могли сделать мои конкуренты), по округе распространился слух. Уже через месяц я была полностью забронирована. И теперь проблема состояла в том, что первые клиенты, что так любезно рекомендовали меня, больше не могли записаться на прием. И поэтому они прибегали к приему «сами-знаете-я-бы-не стала-беспокоить-вас-если-бы-не-была-в-отчаянии».
- Сью, я не могу, - твердо сказала я. – Мне нужно забрать сына из школьного клуба после уроков, а на этой неделе я уже дважды опаздывала.
Не задумываясь, она ответила:
- А что, если я позвоню моей маме и попрошу ее забрать Джорджа?
Я не была знакома с матерью Сью. В глаза ее не видела. И Джордж тоже.
- Мы сейчас живем в Хоксхеде, - сказала я как можно тактичнее. – Так что это не совсем выполнимо.
Сью скривилась, отчаянно пытаясь придумать решение проблемы, в то время как Уэйн наблюдал за нашим вежливым сражением. Его ужасно раздражало, что пациенты пытаются прорваться ко мне, и он не может подсунуть им Гэри. Это мешало Уэйну составить наше рабочее расписанию. В итоге все заканчивалось тем, что я впадала в ступор, в то время как Гэри барабанил пальцами по стойке регистрации.
Обычно Гэри проводил свободное время, болтая с Уэйном о Премьер-лиге и обсуждая достоинства футбольных бутс Пума Кинг. При этом они часто повторяли слово «абсолютно».
- Но мне нужно всего пять минут. Или даже меньше, - Сью предприняла последнюю попытку.
- Хорошо, пять минут, - сдалась я. – Но вам придется подождать. У меня сейчас будет еще один пациент, и я уже опаздываю.
Сью уже не слушала, она спешила занять место в зале ожидания, пока никто из нас не передумал.
- Ты позвонила тому страховщику? – спросил Уэйн.
- Что? Нет, извини. Опять выскочило из головы.
Уэйн драматично вздохнул, закатил глаза и заговорил тоном, каким отчитывают маленьких детей:
- Разберись с этим, Роз. Мы должны оценить всех сотрудников.- Он понизил голос. – Без его оценки ты не будешь полностью защищена. Клиника не сможет…
- Да, да, обещаю. Как только у меня появится свободная минутка. Послушай, Уэйн, - я вышла из процедурного кабинета и закрыла за собой дверь, чтобы пациент не слышал. – Нет ли шанса на небольшой аванс? Просто у меня сейчас проблемы с финансами, и я не уверена, что смогу дотянуть до следующей пятницы.
Он склонил голову набок и посмотрел на меня с легким укором.
- Я уже говорил тебе, Роз, - мягко сказал он. – Компания не может делать исключений. Даже для тебя. Я бы хотел помочь, но у меня связаны руки.
И с этим он ушел.
Закончив с рабочим карьера, я слышала, как Уэйн информирует Сью о том, что сеанс лечения должен быть оплачен заранее и полностью, независимо от его продолжительности. Видимо, таким образом он компенсировал любые попытки ограничить его власть.
Начиная свою практику много лет назад, я ужасно беспокоилась, смогу ли я заставить бизнес работать. Помню, я поделилась своими опасениями с одним из первых пациентов, Китом Холлингхерстом. Он ответил просто: «Кто хочет, работает. Кто не хочет, не работает». Он и по сей день с пренебрежением относился к людям, играющим в бизнес и не понимающим, что нужно делать, чтобы из года в год получать прибыль. «Девять из десяти компаний разоряются, - говорил он мне. – Следи, чтобы с тобой этого не случилось».
Кит Холлингхерст был предпринимателем старой закалки. Он управлял заводом по переработке металлического лома. У него всегда имелась пачка двадцаток в заднем кармане, и, сделав шаг вперед, он никогда не отступал. Кит был моим постоянным пациентом и, лежа лицом вниз на кушетке с утыканной иглами волосатой спиной, любил порассуждать о некомпетентности Окружного Совета и о то, как он ставил на место их разного рода специалистов. Я терпеливо слушала, охая и ахая в нужных местах, чтобы создать впечатление заинтересованного собеседника.
Затем я вытащила из Кита иглы и попросила перевернуться лицом вверх. В таком положении я могла переставить его ступню через колено и выровнять поясницу. Он подчинился, и, подкладывая ему под голову подушку, я заметила внушительный стояк.
- Когда закончите с моей спиной, у меня будет к вам предложение, - сказал он, быстро моргая.
- Я не буду смотреть, как вы мастурбируете, Кит.
Он предлагал это не в первый раз. Он терпеливо молчал, и когда я переставляла его ногу, и когда просила сделать вдох-выдох, и когда сильно надавила, прислушиваясь к характерному щелчку. Пациенты думают, что этот звук издает межпозвоночный диск, когда возвращается на место. Это не правда. Так может звучать хлопок, с которым газ выходит из раствора между суставами, либо, что более вероятно, это звук разрыва спаек.
Но я соглашалась с идеей диска, потому что так было проще. Кроме того, я соглашалась:
1. С тем фактом, что каждый второй посетитель остеопата считает, будто у него одна нога короче другой;
2. С раздражающим предположением, будто слепые физиотерапевты обладают повышенной целительной способностью;
3. С ложной уверенностью женщин среднего возраста об их очень высоком болевом пороге.
- Послушайте, - сказал Кит, - я знаю, что вам не хватает денег. Я знаю, что вы одна справляетесь со своим парнишкой. Я дам вам пятьдесят фунтов сверх оплаты. Вам даже не нужно подходить ко мне. И я по-быстрому.
- Нет.
- Помните, что я сказал вам, когда вы только начинали?
- Напомните.
- Что вам придется делать все возможное, чтобы выжить. Те, кто делает только то, что должны, выбывают из гонки. Те, кто может предложить клиентам больше…
- Мой бизнес уже обанкротился, так что для меня слишком поздно.
- Да, но если вы хотите снова встать на ноги, Роз, вы не можете просто делать минимум. Сегодня люди хотят получить больше. При нынешней экономике… все гонятся за деньгами… рабочие места исчезают и…
Я посмотрела на него.
- Вы всерьез обсуждаете уровень безработицы, чтобы уговорить меня на это безобразие?
Он отвел глаза в сторону и прикусил губу.
- Восемьдесят фунтов, - сказал он. – Восемьдесят фунтов наличными. Прямо сейчас. И вам даже не нужно притворяться, будто вам нравится то, что вы видите.
- А мне и не нравится то, что я вижу.
- Сто фунтов.
- Нет, Кит, - твердо сказала я. – Надевайте штаны.
ГЛАВА 2
Когда паром со стоном отчалил от берега, я вышла из машины. Обычно туристы выскакивают из своих автомобилей, как только закроются паромные ворота. Они торопятся сфотографировать друг друга на фоне озера и поймать в кадр красивые особняки, разбросанные вдоль линии берега. Но, как и большинство местных жителей, я воспринимала всю эту красоту, как должное. Я уже не обращала внимания на скалы, древние леса и сверкающую воду.
Повседневные заботы могут сделать величие этого места практически незаметным. Деревни Боунесс и Хоксхед разделены самым большим озером в стране: Уиндермир. Паром пересекает озеро в самом его широком месте, посередине, а сама переправа работает уже пятьсот лет. Чтобы объехать озеро в любом направлении, придется проделать путь в пятнадцать миль, а при летнем трафике это займет не меньше часа. Вот почему паром так важен. Когда-то людей и грузы переправляли лодки, затем пароход. Нынешний паром работает на дизельном топливе и принимает на борт восемнадцать автомобилей зараз.
В хорошие дни я чувствовала, как мне повезло. Великолепие природы наполняло радостью мое сердце от того, что я живу в одном из самых красивых мест на земле. Многие люди мечтают после ухода на пенсию и долгих лет упорного труда поселиться здесь.
Сегодня я опаздывала, и никаких оправданий у меня не было. Сказки о перекрытой дороге, тракторах с прицепами, стадах овец или спущенных шинах не прокатывали. И как бы я ни опаздывала, паром не мог двигаться быстрее. Две недели назад моя машина стояла рядом с каретой скорой помощи, везущей раненого, и все равно паром не мог идти быстрее. Это было завораживающее зрелище: синие огни отражались в воде, пока паром полз от берега к берегу. Пассажиры, нервно переглядываясь, гадали, кто находится внутри, и кого срочно везут в больницу. Мы так и не узнали.
Я не хотела задерживаться допоздна, потому что Джордж начинал волноваться и даже мог немного поплакать. Моему сыну было девять, и в большинстве случаев он держался стойко, но последние пару лет после того, как я рассталась с его отцом, ему пришлось нелегко. Я видела, как его жизнерадостность постепенно уходит и сменяется своего рода угрюмым ожиданием. Он становился все более замкнутым, словно поддерживал себя в состоянии постоянной готовности к неприятным переменам и сложностям.
Я вынула свой мобильный и нажала повторный набор.
Солнце все еще стояло высоко и жара только начала спадать. Дым дизельного топлива и бензиновые пары автомобильных двигателей наполняли воздух липкой вонью, так несоответствующей чистой прозрачной воде озера. Стоя с телефоном в руке возле перил, я еще раз прослушала автоответчик школьного клуба. Затем в попытке найти моего бывшего мужа, набрала номер Дайлис. Она взяла трубку почти сразу.
- Дайлис? Это Роз.
- Кто?
- Роз, - повторила я. – Где Уинстон?
- О, я не знаю, дорогая, - пробормотала она не очень внятно. Она часто вела себя так, словно была слегка под кайфом. – Думаю, он на работе. Дай-ка мне найти ручку. Я запишу и передам…
- Дайлис, - перебила я. – Уинстон не работает, помните? Вот почему я не получаю алименты. Или он уже нашел работу?
- О, нет, - запинаясь, сказала она. – Я не это имела ввиду. Я не совсем уверена. Может быть, он просто помогает кому-то. Ну, бесплатно.
- Бесплатно? – Категорично отразила я. – Это Уинстон-то? Послушайте, Дайлис, если увидите его через пять минут, можете передать, чтобы он срочно забрал Джорджа из школы? Я опаздываю.
- Но сегодня не наша очередь забирать его, - пробормотала она в замешательстве.
Я слышала, как она листает страницы. Должно быть, она просматривала свой ежедневник.
- Да, сегодня не ваш день, - объяснила я, - но я сильно опаздываю. И если бы вы нашли Уинстона и…
- Билет, Роз, - раздался голос сверху.
Прижав телефон плечом к уху, я выдернула из кошелька купюру.
- Мне нужна новая абонементная книжка, Терри, - прошептала я пожилому служащему. – Я использовала последний билет сегодня утром.
Затем я вернулась к разговору с Дайлис. Она не водила машину, поэтому я не могла попросить ее забрать Джорджа. Но Уинстон Туви (который, как я подозревала, подрабатывал за наличные), развлекался с приятелями где-то неподалеку и не торопился мне на помощь. Он переехал к матери и снял с себя все основные обязанности отца и мужа. А поскольку у него не всегда выходил на связь, мы не могли его найти.
Закончив разговор с Дайлис, я уже не в первый раз почувствовала, что мне хочется ударить телефон обо что-то твердое, вот так она на меня действовала. Это было похоже на попытку выудить информацию из ребенка. Она частенько забывалась и выбалтывала какие-либо важные (по крайней мере, для меня) новости об Уинстоне, а когда я начинала настаивать, то замолкала и смотрела себе под ноги.
Если я нажимала сильнее, Дайлис поднимала голову и смотрела на меня с такой тоской, словно смертельно больная собака. Ее взгляд умолял: «Пожалуйста, не говори Уинстону». Мне хотелось взять эту женщину за плечи и хорошенько встряхнуть. Мне хотелось крикнуть ей в лицо: «Как ты могла позволить своему сыну сбежать и бросить меня одну с этой кучей долгов?». Но я этого не делала, потому что на уровне подсознания, вероятно, понимала, что полусонная мечтательная манера поведения Дайлис была для нее лучшей защитой от действительности.
К тому времени, как я добралась до школы, часы показывали 6:28. На двадцать восемь минут позже крайнего срока. Я толкнула входную дверь, и меня встретил пустой коридор, голые вешалки для одежды, полиэтиленовый пакет на одном из них.
Я сделала глубокий вдох и вошла в класс. Для школьного клуба использовалась комната первого класса, и обычно, ожидая пока Джордж соберет свои вещи, я с удовольствием рассматривала первые детские попытки нарисовать портреты родителей. Эти наивные картинки на удивление правдиво и точно изображали взрослых, подчеркивая их привычки, от которых родители предостерегали детей (например, теребить уши или ковырять в носу).
Сейчас Джордж сидел на полу, вытянув ноги и не отрывая глаз от игровой приставки. Он не поднял головы при моем появлении, но быстрым движением убрал волосы с глаз.
Иона, молодая женщина, руководящая клубом после уроков, повернулась ко мне из-за стола и сухо улыбнулась. Ее улыбка давала понять, что это происходит в последний раз. Был пятница, сияло солнце. Она мечтала о купальнике, шортах, шлепанцах и запотевшей бутылке холодной Peroni на деревенской площади.
- Извините, - решительно сказала я. – Мне очень, очень жаль. Джордж, быстренько собери свои вещи.
- Роз? – сказала Иона.
- Я знаю. Это неприемлемо. Сколько я вам должна?
- Десять фунтов, - ответила она. – Нам приходится брать по пять фунтов за каждые дополнительные пятнадцать минут, иначе родители не осознают ответственности.
- Вот, - сказала я, вытаскивая купюру, - возьмите двадцать. Я знаю, вы не можете ждать…
- Роз, - печально сказала она, - дело не в деньгах. Это мое личное время. Я здесь с 7:30 утра, и у меня есть своя жизнь, понимаете?
Иона не повысила голос, пока говорила. Она была слишком профессиональна, чтобы злиться в присутствии Джорджа. В каком-то смысле это было даже хуже. Она говорила так, будто я подвела саму себя. Подвела своего сына.
- Мне очень жаль, - повторила я. – Этого больше не повторится, уверяю вас.
- Нам придется положить конец этой договоренности. Это просто не…
- Не надо, - перебила ее я. – Пожалуйста, не надо. Я не могу обойтись без клуба.
- Дело не в том, что я не понимаю, Роз. Я вижу, что вам нелегко. Но вы опаздываете практически каждый день, и это несправедливо. Это несправедливо по отношению к нам и к…
Она не закончила фразу, а просто перевела взгляд на Джорджа, который взял свою коробку для завтраков с подоконника и делал вид, что не слушает. Сегодня утром, когда закончилось печенье, я засунула туда персиковый йогурт, и теперь пожалела об этом. Политикой школы было возвращать пищевой мусор родителям, чтобы они знали, съел ли ребенок весь свой обед. В этом стаканчике из-под йогурта уже зарождалась некая жизнь.
Вернувшись к Ионе, я увидела, что она ждет моего заявления.
- Я не знаю, что мне делать, - честно сказала я, обдумывая логистику следующей недели.
Иона не предложила никакого решения. Меня это не удивило, поскольку ее терпение закончилось еще месяц назад. Я получала шанс за шансом и все их испортила.
Я могла бы обратиться к сестре, но сегодня было ее сорокалетие. Мы с Джорджем были приглашены на ужин, а завтра она улетала в Нью-Йорк. Мои родители жили слишком далеко, и я пообещала сестре, что никогда больше не буду их утруждать. Достаточно того, что я сильно подвела их в прошлом. На Уинстона нельзя было положиться ни в чем. Он не раз оставлял Джорджа ждать у школьных ворот, когда его внезапно подхватывал ветер приключений.
Иона откашлялась, она все еще ждала моего ответа.
И тут, очень кстати, она попыталась встать и вздрогнула.
- С вами все хорошо? – спросила я, наблюдая, как она осторожно переносит свой вес с одной ноги на другую.
- Кажется, не совсем, - ответила она и вздохнула. Дважды.
- Ох, ладно, - выражение ее лица выражало смирение и боль. – Хорошо, Роз, еще один шанс.
И прежде, чем я успела сказать, что благодарю ее, и это никогда не повторится, она наклонилась и подняла штанину.
- Я думаю, у вас найдется десять минут, чтобы взглянуть на мое колено, не так ли?
ГЛАВА 3
Оглядываясь назад, я думаю, что все мелкие проблемы шаг за шагом подталкивали меня к тому безумному повороту, после которого моя жизнь полетела под откос, но я уверена, что именно эта записка послужила спусковым крючком для серии последовавших за ней событий.
НЕ ЗАХОДИТЕ ВНУТРЬ. ТАМ ПАХНЕТ ГАЗОМ. СЕЛИЯ.
Листок из блокнота был приколот к моей входной двери, и повесила его туда моя соседка. Селия не была местной, она жила в деревне всего пять лет; на самом деле она была выскочкой из нижнего класса. Но если спросить ее, откуда она родом, она с самым прекрасным акцентом отвечала: «Сайтпорт. Ланкашир». Примечание: Ланкашир, а не Мерсисайд. Очевидно, это было важное различие.
Когда я впервые переехала в коттедж, у нас случилось несколько стычек. Селия впадала в состояние нервного возбуждения, если я оставляла мусорное ведро в конце садовой дорожке больше двух дней подряд; или если днем оставляла шторы в гостиной задернутыми; или, не дай бог, развешивала сушиться белье на веревке в дни сборов ее книжного клуба. Селия была ужасным снобом. Женщина из рабочего класса, которая всеми силами старается показать, что она не такая, как все остальные. Нелепо, смешно, но, как ни странно, именно этим она мне понравилась.
Селия жила в постоянном страхе перед падением цен на собственность, и поскольку у меня не было времени придавать коттеджу требуемую респектабельность, я выдала ей ключ от моего дома. Я предложила ей самой исправлять все, что ее нервирует. Вот почему ее муж переносил мой мусорный бак на задний двор, как только я отъезжала от калитки. По возвращении я обнаруживала аккуратно подстриженную траву в палисаднике или маленькие розовые пятна на дорожке, где Селия поливала мои одуванчики средством для уничтожения сорняков. Я подозревала, что у нее руки чешутся повесить на крыльце пару вазонов, соответствующих ее собственным, но пока она не затрагивала эту тему.
Я сняла записку с двери.
- Пойдем к Селии, - сказала я Джорджу.
Честно говоря, это была последняя капля на сегодня. В 7:30 мы должны были ехать на ужин к сестре. Джорджа нужно было покормить, и нам обоим нужно было поумнеть. Посмотрев на него, я заметила, что у него над правым ухом выстрижен клочок волос. Понятия не имею, как я не заметила этого раньше.
- Что случилось? – спросила я, указывая на его ухо.
- Что?
- Джордж, - сказала я.
- Я не помню.
Кстати, о выдумках. Я уверена, вы заметили неспособность маленьких мальчиков говорить правду. Не сердитесь на них. Они просто боятся вас рассердить.
- Джордж, я не ругаю тебя. Просто мне интересно, зачем ты отстриг такой большой клок волос.
- Мне было нужно для поделки, - сказал он.
- Звучит разумно, - ответила я.
Мы вернулись обратно к калитке и прошли небольшой отрезок дороги до порога Селии.
- Мам, я хочу пить, - сказал Джордж.
- Я тоже.
Жара была нестерпимой; лежащую в котловине между холмов деревню накрыло облаком горячего влажного воздуха. Я пальцами оттянула от живота форменную тунику – неудачная попытка вентиляции. Кожа зудела от пота.
Селия жила в отдельно стоящем коттедже. Мы с Джорджем получили полуфабрикат: вторая половина нашего дома использовалась хозяевами для собственных нужд. На самом деле, владельцев я так ни разу и не увидела. Их место занимал парад довольно предсказуемых людей: они улыбались, когда светило солнце, и становились мрачными, когда наползали тучи.
Помните деревню Гриндейл из детской программы «Почтальон Пэт»? Ну так вот, Гриндейла не существует. Декорации для него были установлены в Лонгследдейле – на противоположной стороне озера – и представляли из себя довольно точную копию Хоксхеда. В деревне проживало около пятисот человек (не считая туристов), и здесь все знали всё друг о друге. Каменные и белоснежные домики были разбросаны среди сельскохозяйственных угодий (которые использовались, в основном, для выпаса овец), ограниченных стенами из местного камня. Те, кто жил в центре деревни, отапливались газом и пользовались канализацией. Обитатели окраин обходились электрическими радиаторами (как правило, масляными) и септиками. У всех проживающих в пределах мили от центра деревни в туалете висела табличка, где гостям предлагалось использовать как можно меньше воды для смыва и туалетной бумаги. К этому привыкаешь с детства.
Селия, должно быть высматривала нас у окна, потому что оказалась на пороге, как только мы открыли калитку.
- Господи, Джордж! – протрубила она, - Что ты сделал со своими волосами? - Можно было подумать, что с него сняли скальп. – Ты теперь похож на того дурачка Билли. Знаешь, из «Пролетая над гнездом кукушки»? – она нахмурилась, ее подбородок вытянулся. – А вы как думаете, Роз?
- О ком она говорит, мам? – обеспокоенно прошептал Джордж, пока мы шли к дому.
- Ничего такого. Просто старый фильм. Там Билли был самым крутым героем, - соврала я.
- Вы видели записку? – Спросила Селия, и я кивнула. – Входите, входите, - сказала она.
Джордж без напоминаний снял кроссовки.
- Вы звонили в «ТрансКо»? – спросила я, но она не ответила. Вместо этого она сказала Джорджу: - Иди в сад, найди Денниса. Он там возится со своими помидорами. И Фокси тоже там.
Фокси была старой собакой Селии. Сварливая и злобная сучка-терьер, которая ненавидела детей, но почему-то иногда позволяла Джорджу чесать ей живот. Недавно она стала отказываться ходить на поводке, разве что когда возвращалась домой. Поэтому теперь каждое утро можно было увидеть, как Деннис едет на машине через всю деревню, после чего высаживает Селию и Фокси, и они идут домой пешком. Селия пребывала в восторге от этой уловки и говорила, что Фокси стала очень резвой и даже иногда тянет ее за собой.
Джордж ушел на поиски собаки, а Селия тяжело сглотнула, прежде чем заговорить.
- У вас проблема, - начала она.
- С газом, - согласилась я.
- Боюсь, что нет. Я оставила записку, чтобы вы ненароком не зашли внутрь. Я не хотела, чтобы Джордж видел.
- Чтобы он видел что?
- Приготовься, Роз. У вас были судебные приставы.
- Что они взяли?
- Все. То есть все, кроме кроватей, потому что они принадлежат арендодателю. Они даже имели наглость явиться ко мне с вопросами о вас. Думаю, вам уже присылали уведомления?
- Я задержала арендную плату.
- Я так и подумала, - сказала она. – В общем, диван и кресла…
- Я заплатила за них, - перебила я.
- Мебель из столовой, плита…
- Плита?
- Они сказали, в счет арендной платы. У них была опись.
Я тяжело опустилась на диван Селии.
- Думаю, они забрали бы и вашу машину, если бы вы были дома. Что это за работа врываться в дома?! Они собирались сломать замок на вашей двери и сказали, что ремонтировать ее вы будете за свой счет. – Она остановилась, а потом сказала: - Козлы! Извини, Роз, мне пришлось впустить их твоим ключом. У них были все необходимые документы. Я попросила Денниса взглянуть, и он сказал, что они в своем праве.
Деннис работал в адвокатской конторе. Я не знаю, в каком качестве. Селии нравилось подчеркивать его юридическое образование, но я заметила, как он несколько раз указывал, что не достаточно квалифицирован, чтобы давать советы.
В конце концов, я сама разрешила Селии использовать мой ключ.
- Вы поступили правильно, - сказала я, потому что она в волнении заламывала руки, явно не уверенная в моей реакции.
- Я подумала, что лучше повесть эту записку на дверь, и тогда вы сможете подготовить Джорджа. Неприятно, когда ребенок возвращается домой и видит такую картину.
- Они забрали его PlayStation?
Селия кивнула.
- В любом случае, это был чертовски глупый подарок, - сказала я. – В этом весь Уинстон. У меня нет денег на бензин, а он пошел и купил эту игрушку. И после этого, конечно, Джордж считает его прекрасным отцом, а меня жадной ведьмой, потому что я не покупаю ему новые игры.
- Мужчины! Ни капли здравого смысла.
- Господи, Селия, - только сейчас на меня обрушилась вся тяжесть случившегося. – Что же мне делать?
Я оставила Джорджа с Селией и пошла посмотреть дом. Квартира была буквально выпотрошена. Они забрали вещи, которых я даже не замечала, пока они не исчезли. Картины, которые мне не особенно нравились. Кулинарные книги, на которые у меня сейчас не хватало времени, но которые я читала запоем в те недолгие счастливые месяцы после рождения Джорджа.
Это было похоже на семидесятые годы, когда у людей ничего не было. Когда голые цементные полы были нормой, а прикроватными тумбочками служили ящики из-под апельсинов. Во встроенной кухне на месте духовки зияла уродливая щель. Именно в эту минуту я приняла решение отложить все проблемы да завтра. Джорджу нужно будет перекусить, а потом мы поедем к Петре. «Оденься правильно! Коктейльное платье!» - написала она на приглашении гелиевой ручкой с серебряными чернилами.
Я взяла одежду для нас двоих и снова пошла к Селии, на ходу составляя план действий. Один бокал холодного белого Torres Vina Sol в «Королевском гербе» (низкие потолки, латунь, густой аромат пива) для меня, и пока Джордж будет разбираться с порцией камберлендских колбасок и жареной картошкой, я объясню ему реальность нашей новой ситуации.
Хозяину дома придется подождать.
ГЛАВА 4
Джордж с пристегивающимся галстуком и обеспокоенным выражением лица сидел на переднем сиденье джипа.
- Я буду жить у бабушки Дайлис? - спросил он, когда я закончила объяснять ситуацию с мебелью и прочитала быструю лекцию о том, как жить, чтобы тратить не больше денег, чем имеем.
- Нет, - ответила я, надеясь, что он не услышит неуверенности в моем голосе.
Мы как раз въезжали на паром, чтобы переправиться через озеро к дому Петры в Уиндермире, поэтому Джордж замолчал. Движение с пристани на паром по аппарелю требует некоторых навыков. Потеря внимания грозит повреждением бампера или днища. Для джипа это не такая уж и проблема, но владельцам низко сидящих спортивных машин надо быть начеку. Аккуратно припарковавшись и заглушив двигатель, я сказала Джорджу, что он снова может говорить, если захочет.
- Это из-за папы, да? – спросил он.
- Честно? – ответила я. – Да. Но не стоит обвинять его, потому что это бесполезно. Давай сегодня не думать об этом. Хорошо проведем время у тети Петры, а проблемами займемся завтра. У нас есть кровати, вода и мы с тобой. Все будет хорошо.
Честно говоря, все было плохо.
После ухода Уинстона я не смогла больше вносить плату по ипотеке за дом и за мой медицинский кабинет, так что банк забрал их. Кроме того, Уинстон накопил двенадцать тысяч фунтов долгов по нашим совместным кредиткам, и теперь я с трудом покрывала минимальные ежемесячные платежи.
Но надо признать, вина лежала не только на Уинстоне.
Пять лет назад жизнь была приятной и легкой. Мы зарабатывали много, тратили легко (причем, больше, чем имели) и думали, что так будет продолжаться вечно. Но жизнь постепенно меняла наши обстоятельства, а вот мы не менялись вместе с ними. По крайней мере, не так быстро. Строительная фирма Уинстона потеряла свой основной контракт, и его рабочие часы были сокращены вместе с почасовой оплатой. В конце концов, мы разорились. Уинстон переехал к матери, а я осталась без дома, без денег и с ребенком на руках.
Наверное, мне следовало заявить о банкротстве, но гордость в сочетании с опасением не получить кредита в будущем, помешали сделать это. Я заняла кое-какие деньги у сестры, сняла дом, купила мебель, чтобы обставить жилье, и теперь благодаря Уинстону и непомерным процентам по кредитной карте, мой долг вырос почти до восемнадцати тысяч фунтов.
После аренды, расходов на машину, еду, паром, школьный клуб Джорджа и погашения ссуды, у меня оставалось что-то около пятидесяти фунтов в месяц на случай аварийной ситуации. И аварийные ситуации стали моим постоянным спутником.
Я посмотрела на Джорджа, чтобы проверить, согласен ли он с моим предложением; похоже, он согласился. Выражение его лица стало задумчивым, как будто он уже переключился на другие вопросы. Дети могут быть такими стойкими.
- Фокси укусила меня, - сказал он через минуту или две.
- Опять? – спросила я. – Больно?
- Нет.
- Покажи мне, - попросила я.
Он протянул руку, один сустав пальца слегка припух, но кожа была цела.
- Она не хотела, - сказал он. – Просто иногда она ничего не может с собой поделать. Наверное, она меня не узнала. Селия говорит, что она уже плохо видит. Она такая старая?
- Довольно старая, - ответила я. – Хотя Деннис считает, что соседскую кошку она видит очень даже хорошо.
Когда-то у нас была собака. Трехлетний неугомонный комок меха, которого Джордж назвал Цезарем в честь своего любимого ведущего сериала «Переводчик с собачьего» Цезаря Миллана. Джордж просил собаку на каждый свой день рождения и Рождество с того момента, как научился говорить. Когда ему исполнилось шесть лет, мы с Уинстоном наконец согласились, и в мире не было ребенка счастливее Джорджа Туви.
Два года спустя, когда Уинстон ушел, собаке тоже пришлось уйти. Мы пытались решить проблему, но отказ хозяев пускать на свою площадь жильцов с собакой и мой рабочий график сделали эту проблему неразрешимой. Я надеялась, что Джордж купился на ложь, которую родители рассказывают детям, когда сдают животное в приют, что Цезарь живет где-то на ферме и, счастливый, бегает на свободе, но сын настоял, чтобы я позвонила в приют «Спаси меня» и проверила, в порядке ли собака. Какая-то добрая женщина сообщила нам, что собаку забрал какой-то мальчик, ровесник Джорджа, который очень любит нашего Цезаря.
Джордж продолжал упрямо отсчитывать недели, когда мы сможем переехать в более постоянное жилье с разрешением держать животных. Я сказала, что это случится не скоро, но он не сдался и продолжал поддерживать свои навыки общения с животными с помощью телешоу Цезаря Миллана. Мать Уинстона подключила Sky TV, и это мирило Джорджа с пребыванием у нее дома.
- Я улыбнулась Джорджу и взъерошила его волосы.
- Знаешь, я люблю тебя, - сказала я ему.
- А я тебя еще больше, - ответил он.
Мы ехали с опущенными окнами, чтобы