Образы «водяного общества», как представителей «света». Грушницкий. Печорин как представитель своего поколения
Обрисовка социально-психологического своеобразия Печорина и его спутников искусно довершается архитектоникой всего романа. Сюжет «Героя нашего времени» строится фрагментарно, в виде относительно самостоятельных произведений, объединённых личностью Печорина и единством мысли.
Писатель нарушает жизненно-хронологическую последовательность эпизодов романа. В действительности события проходили в таком порядке: «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист», «Бэла», «Максим Максимыч», предисловие к журналу Печорина.
Надо обратить внимание и на то, что в предисловии к роману Лермонтов рассуждает на общелитературные темы – намечается некая литературная программа. Он, как и Пушкин, много рассуждает об особом пути в литературе.
Автор хочет показать не исключительность, а типичность героя. Вторая особенность – национальное своеобразие, довольно важное для реализма. Впитывая образ романтический, Лермонтов выходит на высоты реализма. В романе же они поменялись местами и выступают в «перевёрнутом виде, во внешне хаотичном, прерывистом чередовании. Для чего это сделано? Чтобы подчеркнуть идейную сущность романа, резко повысить напряжённость, занимательность его развития, чтобы усилить впечатление странности, противоречивости и трагичности характера Печорина, чтобы показать ярче загубленные возможности его редкой натуры. Выдвигая на авансцену Печорина, подчиняя все содержание романа раскрытию его характера, писатель использует романтический принцип композиции. Но, рисуя Печорина, Лермонтов широко изображает и время, и обстоятельства действия романа: нравы и быт черкесов, черноморских контрабандистов, «водяного» общества в Пятигорске и Кисловодске, военных, находящихся на Кавказе. Многогранно развертывающийся в романе общественно-бытовой он, содействуя обрисовке Печорина, сохраняет и самостоятельное значение объективного жизненного процесса.
Изменяя хронологическую последовательность изображаемых событий, Лермонтов превратил произведение в цепь резко контрастных повестей: до крайности противоречивому сознанию эгоиста Печорина в повести «Бэла» противопоставляется цельность душевного доброго Максима Максимыча из одноимённой повести; «честным контрабандистам» и повести «Тамань», отличающимся непосредственностью и свободой своих чувств, поступков, противопоставлена условность и искусственность поведения «водяного общества» из повести «Княжна Мери».
Эта антитетичность расположения происшествия, несомненно, содействует наиболее яркому обнаружению сущности главного героя.
Антитетический характер носит и деление романа на две части. Сталкивая Печорина с разнообразными социальными кругами, ставя его в различные обстоятельства, Лермонтов даёт понять читателю не только недостатки, мешающие ему стать положительным героем, но и свойственные ему достоинства.
Роман обогащается зарисовками прекрасной и величественной природы, противопоставленной людям, их мелким, низменным интересам, несчастьям, страданиям, социальному неустройству.
Рассказчик из повести «Бэла», поднявшись на Гуд-гору и любуясь открывшимся видом, замечает, что «в сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее». Связь с природой, любовь к ней – свидетельств душевного богатства человека.
Реалистическая манера повествования, так последовательно применённая в обрисовке ведущего героя, служит развитию всего действия романа. Явно романтическая судьба Бэлы рассказывается не условным лицом, что свойственно романтической традиции, а Максимом Максимычем, активным реальным участником событий. Язык романа «Герой нашего времени» многоцветен – его формируют три повествователя: писатель, Максим Максимыч и Печорин.
Следуя принципам реализма, писатель последовательно индивидуализирует язык действующих лиц.
Прогрессивная позиция Лермонтова обозначилась с самого начала романа – с обрисовки «записывающего» путешественника – изгнанника, «проезжего офицера», издателя дневника Печорина. Это самое положительное лицо романа. В нём убедительно сочетаются черты гуманиста, правдолюба, патриота, восторженного поклонника природы, разочарованного в окружающей его жизни и твёрдо уверенного в том, что счастье в ней «не в порядке веще». Именно ему, а также в какой-то мере и Печорину Лермонтов «отдаёт» собственные мысли и чувства.
В романе смена точек зрения автора, повествователя и героя непосредственно обнаруживается в композиции произведения. Безымянный повествователь выступает фактически в роли третейского судьи между Максимом Максимычем и Печориным (в предисловии к журналу). Это подтверждает и предисловие от автора: в нём та же позиция в отношении героя.
Композиция романа подчинена задаче выявления сущности героя: сначала — предваряющий рассказ Максима Максимыча, затем — объясняющий журнал Печорина, между которыми возникает фигура повествователя.
В «Бэле» между читателем и Печориным – два рассказчика, две «призмы», сквозь которые читатель видит героя. Основной рассказчик – Максим Максимыч, участник и свидетель всего, что произошло в крепости. Именно его точка зрения на Печорина в этой повести господствует. Вторым рассказчиком является молодой офицер, повествователь, заинтересовавшийся Печориным и передающий рассказ Максима Максимыча. Первый рассказчик ближе к Печорину, второй – к читателю. Но оба рассказчика не только помогают понять героя, но и в какой-то степени «мешают» читателю: на реально существующий облик Печорина накладываются субъективные мнения, эмоции рассказчиков, уровень их понимания людей.
В повести «Максим Максимыч» остаётся один рассказчик – молодой офицер-повествователь, наблюдающий встречу Максима Максимыча с Печориным. В «Журнале Печорина» все «призмы» между читателем и Печориным исчезают: герой час рассказывает о событиях своей жизни, а повествователь, неизменно присутствовавший в первых двух повестях романа, становится «издателем» его записок. Меняется тип повествования: если в «Бэле» и «Максим Максимыче» о Печорине говорилось в третьем лице, то в повестях из «Журнала Печорина» рассказ ведётся от первого лица.
Внутренняя мотивировка расположения повестей – постепенное проникновение в духовный мир Печорина. Именно эту задачу решает Лермонтов, шаг за шагом освобождая читателя от присутствия рассказчиков.
От повести к повести меняются не только фигуры рассказчиков – меняется содержание рассказов о Печорине.
В «Бэле» Максим Максимыч честный наблюдательный рассказчик.
Между «Журналом» и рассказом штабс-капитана есть рассказ другого типа – интерпретирующее описание внешности и поведения Печорина.
Тут повествователь непросто наблюдает за ним, фиксируя мимику, жесты, детали внешнего облика, а пытается проникнуть в его внутренний мир.
В «Журнале Печорина» образ героя создан в его собственных рассказах-исповедях.
В расположении эпизодов есть своя логика: каждая повесть в «Журнале» - шаг к максимально полному пониманию личности Печорина.
Лермонтов переходит к прямому психологическому изображению своего героя, между читателем и Печориным нет рассказчиков, выводы делает сам читатель на основе своего жизненного опыта.
Различие позиций повествующих персонажей обусловливает разностороннее освещение явлений действительности, создавая в значительной степени впечатление самовысказывания жизни — факт, свидетельствующий об укреплении реалистических позиций в русской прозе 40-х гг.
Главная тема романа – социально-типическая личность дворянского круга после поражения декабристов. Ведущая его мысль – осуждение этой личности, а ещё резче – породившей её социальной среды.
Сюжетообразующим персонажем, проходящим через роман и связующим всего его части, кроме рассказчика, выступает Печорин. Это центральная фигура, средоточие романа, его движущая сила. Печорин, преемник Онегина, «лишний человек» 30-х годов.
Это романтик по характеру и поведению, по натуре человек исключительных способностей, выдающегося ума, сильной воли.
Ему были свойственны самые высокие стремления к общественной деятельности и пылкие желания свободы. «Я готов, - говорит Печорин, - на все жертвы… но свободы моей не продам».
Он возвышается над любыми своей среды и разносторонним образованием, широкой осведомленностью в литературе, науках, философии.
Ему ведомы социально-философские теории утопистов (Фурье), объективных (Гегель) и субъективных (Фите) идеалистов.
Сам он материалист и атеист. Горестный недостаток видит он в неспособности своего поколения «к великим жертвам для блага человечества». Ненавидя и презирая аристократию, Печорин ближе сходится с людьми демократического склада: Вернером и Максимом Максимычем.
Печорин не лишён добрых порывов. На вечере у Лиговских ему «стало жаль Веру». В последнее свидание с Мери сострадание захватило его с такой силой, что «ещё минута» - и он бы «упал к ногам её». Рискуя жизнью, он первый бросился в хату убийцы Вулича.
Печорин не скрывает своего сочувствия угнетённым. Вот почему, читая в ночь перед дуэлью роман В. Скотта «Шотландские пуритане» о народном восстании против тиранов, он «забылся, увлечённый волшебным вымыслом». Нельзя сомневаться в его симпатиях к сосланным на Кавказ декабристам. Ведь это о них сказано в его дневнике, что жены кавказских властей «привыкли… встречать под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой фуражкой образованный ум». Именно их он имеет в виду, когда говорит о приятелях Вернера – «истинно порядочных людях».
Но благие стремления Печорина не развились. Ничем не сдерживаемая социально-политическая реакция, ушившая всё живое, духовная пустота высшего общества исказили и заглушили возможности Печорина, невероятно изуродовали его нравственный облик, необратимо снизили свойственную ему жизненную активность.
Печорин полностью ощутил и понял, что в условиях самодержавного деспотизма для него и его поколения осмысленная деятельность во имя общего блага невозможна. Это и обусловило так свойственный ему безудержный скептицизм пессимизм, убеждение, что жить «скучно и гадко».
Сомнения опустошили Печорина до того, что у него осталось только два убеждения: рождения – несчастье, и смерть неизбежна.
Морально искалеченный, Печорин лишился добрых целей, превратился в холодного, жестокого, деспотического эгоиста, застывшего в гордом одиночестве, ненавистного даже себе.
«Насыщенная гордость» - так определяется им человеческое счастье.
Лермонтов впервые в русской литературе наделил действующих лиц своего романа способностью глубокого самоанализа. Одной из форм печоринского самоанализа являются его размышления, внутренние монологи.
Лермонтов показывает Печорина с разных точек зрения, углубляя и приближая к читателю: глазами Максима Максимыча, «издателя», наконец, через дневник самого героя.
В каждом повествовательном эпизоде герой романа раскрывается новой стороной своего духовного облика. Лермонтов рисует не только героя своего времени, но и окружающие его обстоятельства. Кого он видел, с кем встречался, помимо прошлого, пустого, лживого высшего света, в котором родился и вырос?
Ближайший его приятель в Пятигорске – разночинец, врач Вернер. Это человек прогрессивных, материалистических убеждений, необычайного, критико-сатирического ума, высокой, благородной и сострадательно-доброй душой и большой культуры.
Уступая Печорину в силе отрицания действительности, Вернер превосходит его своей человечностью.
Если Вернер относится к редким, лучшим людям 30-х годов, то Грушницкий, знакомый Печорина, по представляет собой эталон «идеальных фразеров», не способных «ни к действительному добру, ни к действительному злу» (Белинский).
Явно по всем контрастируя с Печориным, он в своих ведущих особенностях олицетворяется тогда модную разочарованность. Недалёкий по уму, безличный, мелочный, самолюбивый, сотканный весь из фальши, он предпочитает ложную позу. Он любит производить эффект.
Самоанализ, разъедающий Печорина, свойствен в какой-то мере и Грушницкому. Именно анализ свой ложной, нечестной позиции обусловил происходившую в Грушницком в последние минуты жизни тяжёлую борьбу, проявленной в прямом признании собственной неправоты.
Самодовольно-легкомысленный Грушницкий уходит из жизни со словами: «Я себя презираю».
Что касается Максима Максимыча – его смирение и верноподданичество обусловили холодность к нему Печорина.
(из лекции) Лермонтов во многом становится первооткрывателем – он показывает проблему личности в её отношении с окружающим миром, обществом, миром природы.
При этом Лермонтов делает акценты на философских проблемах.
Мы можем наблюдать вместе с автором и повествователем проблему обусловленности характера человека внешним миром, его поведения в определенных обстоятельствах (история дуэли с Грушницким, в которых Печорин просто не может выйти за рамки правил приличий, принятых в современном ему обществе); и в дуэли с Грушницким больше именно проблемы свободы воли личности – Печорин не может отказаться просто так – а не предопределенности и фатума.
Огромное значение в романе имеют размышления о смысле жизни человека.
Набоков в своих лекциях о Лермонтове говорил, что Лермонтову не надо ему доверять вполне в том, что в романе поднимаются проблемы только поколения 30х годов. Это пороки гораздо большего времени.
Особенность психологии Печорин (входящий в круг мыслящей европеизированной дворянской молодежи) - бешено гоняется за жизнью и ощущением собственной нереализованности и бессмысленного риска (глава "Фаталист"). Ему нужен не столько сам риск, сколько он просто испытывает судьбу: тут нет высокой цели. Проблема назначения личности - центральная проблема романа. Потребность в осмыслении есть у каждого века, поколения, человека и для 30-х годов эта проблема была особенно актуальна. И тут нельзя не согласиться с Герценом, который написал, что Печорин - лишний человек. Лишний Печорин в силу того, что он развился в личность в эпоху безличностного существования. Для правительства было важно, чтобы он чувствовал себя винтиком некой общей машины, и он не должен был смешивать вопросы смысла жизни и назначения человека.
Иной полюс – Печорин - герой с явной двойственностью, в котором борются явно темные и светлые начала.
Лермонтов не показывает человека лишенного нравственности: он показывает человека, который жаждет веры и истинных ценностей, высшего смысла своего существования. С этой точки зрения важна повесть «Фаталист» - она не случайной в конце венчает все повествование.
В «Фаталисте» Лермонтов дает слово самому Печорину, который после всего страшного произошедшего идёт ночью по улице и вспоминает о прошлом поколении, о двойственности его сознания, вере в солнце и прочие небесные светила. «А мы, - заключает он, - жалкие потомки». Мы не способны более к великим жертвам ни для общей благости, ни для человеческого счастья. Древние были велики хотя бы в своей вере и своих надеждах. А мы лишены даже этого.
(из энциклопедии) В сущности и Печорина, и автора интересуют две философские проблемы: проблема судьбы в её отношении к самосознанию и жизненному самоопределению человека и проблема добра и зла, поставленная в «Княжне Мери» особенно остро.
Судьба может играть им, не считаясь с его прихотями, но, по убеждению Печорина, он обязан ни при каких обстоятельствах не изменять себе.
Спор с судьбой осмыслен в финале повести «Княжна Мери» как право человека быть самим собой, жить и действовать вопреки тому, что ему предписано судьбой.