На рубеже XIX-го и XX веков возникает целая плеяда русских поэтов первой величины, среди которых были Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Вячеслав Иванов, Фёдор Сологуб, Иван Бунин, Максимилиан Волошин, Владислав Ходасевич, Марина Цветаева и многие другие. В их числу следует отнести также и Вл.Маяковского, однако его творчество удобнее рассматривать в следующем, советском периоде русской поэзии. С точки зрения социальной жизни российских евреев, то в это время впервые в России появился широкий слой еврейской интеллигенции, вовлечённой в русскую культурную жизнь, и среди русских поэтов и писателей, появились писатели и поэты - евреи, писавшие на русском языке, и среди них Илья Эренбург, Самуил Маршак, Саша Черный, Борис Пастернак, Осип Мандельштам. Появление последних, а также возросшие ассимиляция еврейства, антисемитизм и появление сионизма отразились на росте популярности и разнообразии еврейской темы в творчестве русских поэтов. Усилилось их стремление посетить Палестину. Помимо традиционной библейской темы, например, у Фёдора Сологуба (1863-1927), Корнея Чуковского (1882-1969), Валерия Брюсова (1873-1924), или Ивана Бунина (1870-1953), у того же Бунина появляются стихи, навеянные впечатлениями от посещения Святой земли. В его стихотворении «Иерусалим» настоящее святого города навевает только печальные воспоминания о былом его величии:
И сказал проводник: «Господин! Я еврей
И, быть может, потомок царей.
Погляди на цветы по сионским стенам:
Это все, что осталося нам».
Впечатлениям от посещения Палестины посвятили свои стихи Николай Гумилёв (1886-1921), а также одесский поэт Александр Фёдоров (1868-1939). Вот начало его стихотворения «Стена плача», от которого веет тем же настроением, что и от стихов Бунина:
В цветных хламидах, в шапках с лисьим мехом
И с пейсами вдоль впалых, бледных щек,
Они стоят, и скорбь библейских строк
В их голосах звучит бессильным эхом.
Ряд поэтов, например Владислав Ходасевич и Вячеслав Иванов начинают переводить поэзию с иврита. Один из крупнейших русских поэтов серебряного века Вл.Ходасевич был на четверть евреем, его дедом по матери был печально знаменитый Яков Брафман, крестившийся и написавший «Книгу кагала», в которой тенденциозно и с яро- антисемитских позиций описал обычаи и нравы еврейских общин. Отец поэта был обрусевшим поляком, но в семье строго придерживались католических обычаев. Способный к языкам, Ходасевич переводил с польского, армянского, финского и иврита. Он перевёл несколько поэм Саула Черняховского и сделал ряд переводов древней еврейкой поэзии. Он же - автор лучшего на русском языке эссе о крупнейшем поэте ХХ века, писавшем на иврите, Хаиме Бялике. Из оригинальных стихов на еврейскую тему стоит отметить его «Моисея». Вообще, образ вождя, выведшего еврейский народ из рабства, - наиболее популярная тема на библейские мотивы у русских поэтов.
Один из крупнейших деятелей культуры серебряного века, поэт и философ Вяч.Иванов блистательно перевёл с иврита ряд стихотворений Хаима Бялика.
Подобно своему идейному предшественнику Вл.Соловьёву, другой известный русский философ Николай Бердяев (1874-1948) был также большим заступником евреев. Он редко писал стихи, тем ценнее то из них, которое он посвятил евреям
Темна Россия и забита:
Тираны, войны, недород...
К чему клеймо антисемита
Тебе, страдающий народ?
К чему свирепствовать, Россия,
От хижины и до дворца?
К тому ли звал тебя Мессия?
Поводыря нет у слепца?
Опомнись: нет великих наций,
Евангелью не прекословь.
Отвергни ритуал оваций.
Когда громишь ты иноверцев,
Стократ твоя же льется кровь,
Так коль не разумом, так – сердцем.
Максимилиан Волошин был хорошо известен своей приязнью к евреям. В 1915-м он начал писать книгу стихов, в которой есть стихотворение, написанное в 1919-м - «Неопалимая купина». Так же он назвал и саму книгу. В отличие от Вл.Соловьёва Волошин использовал неопалимую купину, как образ раздираемой гражданской войной России, тем выразив надежду на её возрождение.
Часто касается еврейской темы в своём творчестве Марина Цветаева. Вот стихотворение «Евреям»:
Израиль! Приближается второе
Владычество твое. За все гроши
Вы кровью заплатили нам: герои!
Предатели! Пророки! Торгаши!
В любом из вас - хоть в том, что при огарке
Считает золотые в узелке,
Христос сильнее говорит, чем в Марке
Матфее, Иоанне и Луке.
По всей земле - от края и до края -
Распятие и снятие с креста.
С последним из сынов твоих, Израиль,
Воистину мы погребем Христа...
Многократно выразив в ранний период своего творчества любовь к евреям, М.Цветаева в своих записных книжках позднее с грустью отмечала, насколько осложнилась для неё эта проблема. Вот выдержка из её записной книжки от 15 ноября 1918 года: «Слева от меня (прости, безумно любимый Израиль!) две грязные, унылые жидовки… Жидовка говорит: "Псков взят!" – У меня мучительная надежда: "Кем?!!"». Цветаева чувствует, что её Россия гибнет, её муж Семён Эфрон (наполовину еврей) добровольно борется с большевиками на стороне Белой армии, а возле себя она слышит как две еврейки, захлёбываясь от восторга, сообщают, что красными взят Псков... Наблюдая за гибнущей Россией, она отмечает, что везде «кишат евреи».
Мы требуем, и справедливо, покаяния от других народов за зло, принесённое евреям. Так давайте покажем пример.
Показав пример, поймём, а, поняв, простим...
Поэзия первых советских десятилетий
Анна Ахматова всегда дружила с евреями. Лидия Чуковская в своих записках вспоминает такой случай. Пришли (уже в наше время) к Ахматовой какие-то типы и говорят: "Вы же наша замечательная поэтесса, как же так, что вы все время окружены евреями? И даже когда приезжаете в Москву, останавливаетесь в еврейской семье...". Она встала и сказала: "Немедленно уйдите!". Вернёмся в 1922 год. Расстрелян первый муж Ахматовой Гумилёв, эмигрировали многие её друзья: «Заболеть бы как следует, в жгучем бреду/ повстречаться со всеми опять...» Нет, лучше обо всём этом не думать... Но не думать, не оглядываться на прошлое невозможно. И Анна Ахматова создаёт «Библейские стихи», три стихотворения, посвящённых трём библейским женщинам, в том числе одно, - о жене Лота, племянника Авраама. Спасаясь из разрушенного Содома, она нарушила обещание не оглядываться. Оглянувшись, она превратилась в соляной столб.
Наиболее сильно влияние еврейства чувствуется в это время в поэзии Владимира Маяковского (1892-1930). Известно, что с юности и до самого своего конца он любил незаурядную еврейскую женщину – Лилю Брик, а ближайшим его другом был её муж Осип Брик. Именами друзей и приятелей-евреев буквально напичканы стихи Маяковского: «напролёт болтал о Ромке Якобсоне», «...чтобы врассыпную разбежался Коган, встреченных калеча пиками усов», «Тихий еврей Павел Ильич Лавут» и.т.д. Пребыванию в гостях у американских евреев-коммунистов он посвятил проникновенное стихотворение «Кемп Нит Гедайге» (лагерь «Не унывай»). В стихотворении «Христофор Колумб» Маяковский сетует, что вот по одной из версий Колумб-еврей, а евреи-эмигранты, плывущие в Америку «с машинным адом в горящем соседстве лежат, под щёку подложивши котомки» В 1926, в разгар деятельности Общества Землеустройства Евреев-Трудящихся (ОЗЕТ) в степной части Крыма, поэт написал стихотворение «Еврей (Товарищам из ОЗЕТа)», в котором он бичевалл три антиеврейских предрассудка: все евреи-богачи, евреям отдают лакомый кусок земли, и что евреи не умеют и не хотят работать на земле: Еврей – караты/ еврей – валюта. Люто богаты/ и жадны люто./ А тут/ им/ дают Крым!/ А Крым известен:/ не карта, а козырь;/ на лучшем месте -/ дворцы и розы,- так врут/ рабочим врагов голоса,/ но ты, рабочий,/ но ты -/ ты должен честно взглянуть в глаза/ еврейской нищеты.
Вообще, слово «еврей» в первые годы советской власти встречалось довольно часто в советской литературе (как правило, в соответствии с традициями того времени, с положительным оттенком.): и в произведениях этнических русских поэтов и в произведениях поэтов – евреев. Однако, постепенно слово «еврей» начинает исчезать из книг, журналов и газет. Его начинает заменять термин «безродный космополит». Поэтому нетрудно представить моё впечатление от стихов Степана Щипачёва (1899-1979), которые я нашёл в конце 1952-го(!) в одном из его сборников:
Мне твои глаза забыть едва ли
У евреек, кто-то мне сказал,
Разве только в древности бывали
Серые, как у тебя, глаза.
Их не затуманить и слезами.
Светлое лицо поднимешь ты,
И не отрывался бы часами
От твоей библейской красоты.
Лёгкою дорогою земною
Я пошёл бы смело за тобой,
Если б не стоял передо мною
Чёткий профиль женщины другой.
Если бы и до сих пор не верил
Что тебя в один счастливый час
Я когда-то в молодости встретил
Не затем, чтоб разлюбить сейчас.
Видимо, это был один из предвоенных сборников поэта. Потом я это стихотворение ни в одном из его сборников не находил. Нет его до сих пор и на интернете.
Современная поэзия
В послесталинское время в официальной жизни слово «еврей» остаётся только в паспортах – пресловутый 5-й параграф. Вплоть до перестройки это слово было «некошерным». Вместо евреев при Брежневе появляются «лица еврейской национальности». И «сионисты». Как правило, через тире с какой-нибудь гнусностью... В 1961-м, как удар грома, всех оглушило стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр». Долго ещё не было в Бабьем Яру памятника, но слова: Над Бабьим Яром памятника нет,/ Крутой обрыв, как чёрное надгробье... казались вылитыми из бронзы. Появление этого стихотворения вызвало ликование евреев и многих им сочувствовавших. И бурное негодование в средствах массовой информации «патриотов» типа недоброй памяти Грибачёва и Кочетова. Поэт Алексей Марков опубликовал «Мой ответ»:
Какой ты настоящий русский
Когда забыл про свой народ,
Душа, что брючки стала узкой,
Пустой, что лестничный пролёт
В свою очередь Евтушенко не полез за словом в карман, и в своём ответе сравнил обидчика с черносотенцем Марковым Вторым из царской Думы:
И Маркову Третьему Марков Второй /Кричит из могилы: «Спасибо, герой»
В 1964-м Евтушенко написал поэму «Братская ГЭС». Поэма чрезвычайно талантлива и достаточно противоречива. Что ж, может быть, только поэтому поэту часто удавалось сказать то, что другие даже пытаться сказать не смели. В поэме в 2-х главах основными действующими лицами являются евреи. Одна из глав - «Азбука революции», где приведен привлекательный образ еврейской девушки- санитара:
Гремит «Авроры эхо, пророчествуя нациям,
Учительница Элькина на фронте в 19-м...
Конечно, теперь после Солженицына, Шаламова и Гроссмана мы совсем по иному смотрим на Революцию, теперь мы и революцией большевистский переворот не называем... В другой главе «Братской ГЭС»- «Диспетчер света» выживший в гетто Изя Крамер, рассказывает об ужасах, которые пережил там он, и которые не пережила его подруга Рива. Думаю, что человек моего поколения не может читать эту главу без слёз.
В России был ещё один поэт, в творчестве которого еврейские голоса звучат более явственно, более часто, чем даже у Евтушенко. И хотя голос этого поэта не так громок, но поэт он - милостью божьей, и еврейская тема слышится у него на протяжении всего его творчества. Приходится только сожалеть, что пока имя этого поэта известно сравнительно узкому кругу любителей поэзии. Это Борис Алексеевич Чичибабин (1923-1994). Брошенный в 1946 прямо со студенческой скамьи в тюрьму за антисталинские стихи, в 1948, в черные для советского еврейства дни, он пишет проникновенное стихотворение «Народу еврейскому»:
Был бы я моложе – не такая б жалость:/Не на брачном ложе/ наша кровь смешалась,
а в 1959 в стихотворении «Клянусь на знамени весёлом»:
Пока во лжи неукротимы
Сидят холёные. Как ханы,
Антисемитские кретины
И государственные хамы,
...........................................
не умер Сталин
У кого ещё из русских поэтов можно найти такие замечательные по искренности строки по отношению к своим друзьям-евреям, как в стихотворении Чичибабина «Благодарствую други мои...»: Видно, вправду, такие чаи,/ Уголовное время,/ Что все близкие люди мои - / Поголовно евреи... В стихотворении «Чефут-Кале» он так объяснил этот феномен: Давно пора не задавать вопросов,/Бежать людей. /Кто в наши дни мечтатель и философ/ Тот иудей.
Из 18-ти «Сонетов Любимой» три целиком посвящены еврейской теме. А какие пронзительные стихи Чичибабин посвятил отъезду своих друзей в эмиграцию! Да, еврейские мотивы в творчестве Бориса Чичибабина - достойная тема для специального исследования. Уже под занавес жизни поэту удалось побывать в Израиле. Итогом размышлений о влиянии еврейства на мировую культуру явились строки:
Солнцу ли тучей затмиться, добрея,
ветру ли дунуть, -
Кем бы мы были, когда б не евреи,
страшно подумать.
Другим русским поэтом, у которого явно звучит еврейская тема, является Андрей Дементьев (род. в 1928), в течение длительного времени бывший редактором (1981-1992) популярного советского журнала «Юность» Несколько лет назад он надолго приехал в Израиль, в результате чего появился посвящённый этой стране цикл стихов, и среди них одно стихотворение - о встрече с узницей гетто, а другое – «День дерева», о том как поэт участвовал в посадке деревьев:
И я горжусь, что среди многих
Роскошных пальм – есть и мои.
Они стоят вблизи дороги,
Как символ искренней любви.
Сейчас много говорят о растущем в мире «новом антисемитизм», когда антисемитизм смыкается с неприязнью к Израилю. Однако, нельзя не обратить внимания также на рост симпатий к Израилю, связанный с растущим пониманием не только общности иудейской и христианской культур, но и осознанием общей опасности, исходящей от исламского фундаментализма. Вслед за христианами-евангелистми поворачиваются лицом к Израилю и другие христианские конфессии. Ширится движение «Христиане России – в поддержку Израиля». К числу сторонником этого движения принадлежит известная московская поэтесса Татьяна Кузовлёва, написавшая после посещения в составе представителей этого движения два года назад Святую землю стихи, проникнутые любовью к еврейской стране: Поверь, Иерусалим:/ Была моя бы воля,/ Губами бы сняла/ С твоих камней слезу./ Здесь вертикаль любви/ С горизонталью боли/ Образовали крест/И я его несу.
Таким образом, крест становится символом не только страданий одного великого еврея – Христа, но всего еврейского народа.
Две тысячи лет назад стараниями апостолов и их последователей христианство было сперва оторвано от еврейства, а потом превратилось в его врага. Будем надеяться, что ростки дружбы христиан с евреями дадут сильные всходы. Чтобы не отдать великую иудейско-христианскую цивилизацию в руки беспощадного врага, грозящего похоронить эту цивилизацию. Будем также надеяться, что мотивы этого сближения мощно зазвучат в русской поэзии ближайших десятилетий.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта https://www.berkovich-zametki.com