В детстве капитан Муратов был очень неразговорчивым ребёнком. По земным меркам ему было уже лет 7 - 8, а он всё ещё так и не произнёс своё первое в жизни слово. Это сильно раздражало его родителей и они часто пугали капитана электродрелью, читающей мысли. Это было самое знаменитое изобретение Муратова-старшего и представляло оно из себя обыкновенную электродрель с приделанными наушниками. Способ применения (если вы ещё не догадались) был следующим: с помощью дрели в голове неразговорчивого индивида проделывалось отверстие, одновременно посредством наушников можно было услышать всё, о чём думал данный индивид за последние 15 или 18 минут. Собственно говоря, эта штука была изобретена Муратовым-старшим специально для своего неразговорчивого сына (так, на всякий случай - вдруг нужно будет выведать какую-нибудь информацию), но испробовать её на своем отпрыске ему так и не удалось. Зато когда у Муратова-отца появились подозрения насчёт своей супруги, а точнее, её связей с неким Вудро Лагерквистом, электродрель, читающая мысли, пришлась очень кстати. Правда, её изобретатель не знал, что жена давно выкрала чертежи и по её заказу была изготовлена точная копия дрели - тоже на всякий пожарный. И в тот самый вечер, когда Муратов-старший решился наконец выведать с помощью дрели всю правду о предполагаемом адюльтере, его супруге взбрело в голову таким же образом узнать, что на самом деле думает муж о её новой идее перекрасить пол и третью стену в фиолетовый цвет.
В тот же вечер юный капитан Муратов принял наконец-то важнейшее решение: торжественно произнести перед родителями первое в жизни слово. Муратову хотелось удивить родителей и он собирался произнести какое-нибудь навороченное слово, но долго не мог выбрать между "кондоминиумом" и "промискуитетом". Наконец, сделав выбор в пользу второго, он шагнул в сторону родительской спальни.
Открыв дверь, он обнаружил за ней то, что видел лишь три раза в кошмарах полусредней весовой категории. Стены, пол и потолок были все в крови, тела родителей безжизненно валялись на кровати, из головы каждого торчала дрель. И оба были в наушниках.
Юный капитан решил повременить с произнесением первого слова. Прекрасно знакомый с принципом действия дрели, Муратов тут же бросился к наушникам, хранившим интригующие тайны родительских мыслей. К сожалению, в случае с матерью тайна осталась неразгаданной: из наушников отца доносились лишь звуки песни Misfits "Die Die My Darling". Вероятно, его "изобретение" было обыкновенной дрелью с плеером. А вот в наушниках матери Муратов услышал нечто совершенно таинственное. Голос отца методично повторял одну и ту же странную мысль: "Не трогай третью стену".
"Не трогай третью стену". Почему отец так дорожил этой третьей стеной? Муратов решил выяснить это немедленно. Но какую из стен он называл третьей? Откуда считать?
Семилетний капитан очень долго стоял и пялился на окровавленные стены родительской спальни, пытаясь понять, какая из них третья. Но затем он вспомнил о том, что через считанные минуты по межгалактическому телевидению начнется его любимое ток-шоу "Я был тинейджером-таксидермистом", и убежал в свою комнату, попутно прихватив на кухне коробку неопопкорна.
Гостем ток-шоу на этот раз был Джонни Роттен-Вайсмюллер-старший. Юный Муратов с увлечением слушал его истории об изнанке таксидермистской жизни, не подозревая о том, какая тайна ускользнула от него в тот вечер.
Третья стена, о которой так усиленно думал его отец, была на самом деле потолком той самой спальни, причём потолком фальшивым. В нише, отделявшей фальшивый потолок от настоящего, Муратов-старший хранил весь тираж выпущенного когда-то давно "Оккультного справочника изобретателя". Несколько тысяч брошюр лежали под потолком спальни и в каждой из них старший Муратов не поленился собственноручно подчеркнуть одно и то же место. Страница 57, второй абзац снизу: «Слово, которое должно знать всякому изобретающему велосипед похоти и колесо оргазма, есть слово, чьё правильное прочтение обеспечит семяизвергающий патент силой мегакосмической Альвы и гиперкубического Эдисона». Слово это: «ЪНДЪГЪ».
А юный Муратов сидел в своей комнате, пялился на придурка Вайсмюллера-старшего и ничего не подозревал.
Потом его взяла к себе старая подруга отца, работавшая в секс-индустрии, и остальная часть детства Муратова прошла в межгалактическом публичном доме на планете Дармштази.
Там же Муратов впервые полюбил. Ему уже было 14 и её звали Индиго Драммер. Ей тоже было 14 и она была главной звездой борделя той ультрафиолетовой осенью.
Муратов до того времени так и не произнес своего первого слова, однако силой своего немого шарма ему удалось добиться от Индиго вполне безграничной взаимности. И вот однажды солнечным осенним утром он овладел ею на пятнадцатом этаже корпуса "В" того самого публичного дома.
В порыве страсти, чувствуя приближение наивысшей точки совокупления, Муратов громко произнес имя своей возлюбленной. Но в силу сопутствующих обстоятельств вместо "Индиго" его рот изрёк что-то вроде нечленораздельного "Ъндъгъ". А потом капитан произнёс это же слово ещё несколько раз, ощущая, что заветная кульминация всё ближе и ближе.
Найди он тогда, семь лет назад, тот тираж оккультного справочника, прочитай, что в нём наподчёркивал Муратов-старший... Ох, не стал бы Муратов-младший шутить с этим печально известным словом явно не для произнесений всуе.
Но тем ультрафиолетовым осенним утром он не подозревал ни о чём. И когда вершина акта была уже позади, Муратов открыл, наконец, глаза и второй раз за последние семь лет увидел комнату, на девяносто восемь процентов забрызганную человеческой кровью.
Бедную Индиго в прямом смысле разорвало на части. Но это ещё не всё. Первый половой акт Муратова вкупе с его первым произнесённым словом чудесным образом оплодотворил всех женщин в радиусе нескольких сотен метров. То есть всех многочисленных обитательниц многоэтажных корпусов "А", "Б", "В" и "Г" межгалактического публичного дома на планете Дармштази.
Спустя энное количество месяцев бордель превратился в детский сад. Все 1239 младенцев были исключительно женского пола. И по какой-то странной генетической причуде все как одна - негритянки.
Роже Браунинг, известный своими недвусмысленными связями с многочисленными дочерьми Муратова, никогда не встречался ни с одним экземпляром из той первой "африканской" партии. Дальнейшие подвиги Муратова на демографической ниве были уже полностью его персональной заслугой, ибо, так и оставшись в неведении относительно оккультного аспекта слова "Ъндъгъ", капитан больше никогда не использовал его в вышеописанных ситуациях.
Но, может, когда-нибудь ещё Муратов возвратится в родительский дом, обнаружит в нём ту самую третью стену-потолок, найдёт тираж оккультного справочника, увидит пометки своего отца и тогда он покажет всей метагалактике, почём фунт муратовского лиха. А пока по планете Вретакса со скоростью три килопарсека в секунду ползут слухи о странном человеке, поселившемся в заброшенном доме на краю кладбища неодомашненных животных, о том, какие странные и страшные вещи творятся в этом доме и о том, что когда-нибудь этот человек воссоединится со своим старым боевым товарищем и вся метагалактика еще попляшет...
Эпизод i!
Роже было не до смеха, но он всё равно рассмеялся громко и жизнеутверждающе:
- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Да, его звали Роже Викинг. Да, он отправил свой космический корабль на кратковременный заслуженный отдых. Да, он предпочёл путешествие на своих двоих. Да, он предпочёл не самое короткое путешествие на своих двоих. Да, как выяснилось в позапозапрошлом эпизоде, он запросто мог пешком перемещаться с одной планеты на другую. Ещё вопросы есть?
- А что было в позапозапрошлом эпиозоде?
Очень хороший вопрос, спасибо. Постараюсь вкратце на него ответить. В позапозапрошлом эпизоде Роже, будучи одержим идеей о неких Потолковых Грибах и находясь по этому поводу в глубочайшем размышлении, попал помимо своей воли на странного вида гигантский мост, располагавшийся, по-видимому, на другой планете. Там он обнаружил бутылку, внутри которой находилась газета с заголовком "ВСЯ ПРАВДА О ПОТОЛКОВЫХ ГРИБАХ", который очень заинтересовал Роже. Конец эпизода застал Роже приближающимся к бутылке и полным решимости извлечь из неё ту самую газету. Вот, собственно, и всё. Есть ещё вопросы?
- Да. Это корреспондент газеты "После послезавтра". Скажите пожалуйста, какова финальная цель этого беспрецедентного, с позволения сказать, "пешего крестового похода" капитана Роже Брунинга, если таковая вообще есть.
- Очень прямо скажем, мудацкий вопрос. Научись сначала, мудак, правильно произносить фамилии великого капитана Роже, а потом уже лезь со своими мудацкими вопросами. Я попрошу охрану вывести из зала корреспондента газеты "После позавчера" и объяснить ему некоторые положения общей теории журналистики, только чтобы он остался после этого жив. Хотя последнее не обязательно.
А мы с вами возвращаемся на тот самый мост, где мы оставили капитана Роже Викинга приближающимся к таинственной бутылке.
Итак, Роже всё приближался и приближался к лежавшей на тротуаре бутылке и вот, наконец, он схватил её правой рукой, левой же принялся доставать из неё газету. Это оказалось очень трудным занятием, газета почему-то совсем не хотела извлекаться, а только рвалась. Роже никак не мог понять, в чём дело, пока не заметил сквозь газетные обрывки еще одну штуку, находившуюся внутри бутылки. Это была очень детализированная модель корабля с огромным количеством мачт, которые при извлечении газеты рвали её в немыслимые клочья. Роже пытался и так и сяк миновать их, но ничего не получалось. Кроме того, бутылка была ещё и сверхпрочная и, несмотря на два пулевых отверстия, её никак нельзя было разбить (Роже пробовал раз шестнадцать).
Наконец он с силой вырвал из бутылки всё, что было можно, в надежде восстановить из обрывков хотя бы часть информации. Но в том бумажном месиве, которое Роже держал в руках, нельзя было прочесть ни слова. Впрочем, одно слово он всё же прочел. Слово "пожалуйста". Что ж, спасибо. Это очень помогло Роже.
Он продолжил свой путь по огромному мосту и погрузился в размышления о феномене неуместной вежливости у создателей бутылочных кораблей, которые к тому же ещё и сраные газетчики. Когда Роже вновь пришел в себя, он обнаружил, что находится на совсем другой планете...
Планета, носившая название Небьюкаднеззар, была абсолютно ничем не примечательна. Какой-то песок, какая-то травка, какие-то животные с одним носом и двумя ушами, ежесекундно предающиеся разврату с некими неодушевлёнными сооружениями, напоминающими мебель... Нет. Видал Роже места и поинтересней!
Его размышления хлынули в сторону феномена непримечательности. Особенно непримечательности у планет с более чем одной буквой "з" в названии. Он вспомнил, что была такая планета Зоозоу, но ничего более конкретного о ней из памяти не извлекалось. Роже принялся извлекать из памяти информацию о Зоозоу с точно таким же рвением, как он планету назад извлекал газету из той злополучной бутылки. Он старался, он пытался изо всех сил, он даже вспомнил какое-то ключевое имя "Амандали", но результат оставался тем же, что тогда на мосту. Решительно ничего о Зоозоу не вспоминалось, а между тем Роже уже топтал своими капитанскими сапогами почву совсем другой планеты...
Он огляделся вокруг и увидел пейзаж, усеянный сотнями тысяч мишеней. Мишени были одной и той же формы, но разных размеров и стояли на подставках разной высоты. Роже окинул взглядом небо этой планеты и увидел птиц, своим видом напоминавших всё те же мишени. Даже в воздухе тут и там висела какая-то дымка, по форме также напоминавшая концентрические круги мишени. Вот это да!
Кстати!!! А где та винтовка, которая досталась Роже после разговора с женщиной-президентом Ласамаранчи? Где и когда он успел её прое*****ть? На мосту? До моста? После? Силясь вспомнить, когда же он в последний раз ощущал огнестрельный металл в своих руках, Роже продолжил путь по планете, уставленной мишенями. Планета, по-видимому, была безымянной и Роже попутно придумал для неё название - Гиенаго. Почему именно такое - неизвестно. Просто пришло в голову.
И все-таки почему именно Гиенаго, а не Удавого или Аксолотлиго, например? Можно было назвать её и в честь кого-нибудь. К примеру, в честь Чингиза фон Айтматоффа. Этот вопрос занимал Роже довольно долгое время, пока Гиенаго не скрылась в глубинах метагалактики, уступив место под ногами Роже другой очень загадочной планете.
На сей раз Роже вдруг ощутил себя идущим ни много ни мало на ходулях и облачённым в странное длинное одеяние вроде плаща. Шествовал он впереди некой процессии в разгар некоего карнавала. Вокруг было полно народу в разноцветных одеждах, они кричали, веселились, играли на музыкальных инструментах, показывали пальцами на идущего на ходулях Роже и хохотали от души. Видимо, у капитана Роже Викинга был на этой планете такой уж вид, который располагал к подобным реакциям.
Внезапно Роже почувствовал под плащом странный продолговатый и, видимо, металлический предмет. Он засунул правую руку под своё одеяние и вытащил этот предмет на обозрение себе и всей карнавальной публике. Им оказался огромный автомат, который почему-то тут же начал стрелять. В рядах участников карнавала мгновенно началась ужасная паника и они бросились врассыпную. Роже совсем потерялся в догадках относительно событий на этой третьей после моста планете. Он шагал на ходулях, пытался остановить стрельбу автомата и всё больше и больше терялся в догадках о тайном смысле вышепроизошедшего.
Тем временем третья планета от моста сменилась планетой четвёртой. Роже сразу же её узнал, это была Иадароа - но как она изменилась! Раньше Иадароа была очень похожа на гипердорогой сердцу Роже Аргун. Теперь же почти всё пустынное пространство планеты было заполнено предметами, напоминавшими боксёрские груши, которые свисали непосредственно с иадароианского неба на толстых ржавых цепях и изредка покачивались на ветру. К чему они были приделаны, там, на небе, не было видно. Всё это было очень странно.
Но дальше - больше. Роже обратил взор на иадароианскую поверхность и увидел, что она была усыпана свежими газетами, которые пестрели заголовками: "БОКСЁРСКИЕ ГРУШИ ГОТОВЯТ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ В ПЛАНЕТАРНОМ МАСШТАБЕ" или "БОКСЁРСКИЕ ГРУШИ ЗАХВАТЯТ ВЛАСТЬ ЧЕРЕЗ СЧИТАННЫЕ СЕКУНДЫ. СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ!". Совершенно не было понятно, что собирались переворачивать на этой планете боксёрские груши, каким образом, и для чего. Неясным оставалось и кто печатал эти бесчисленные газеты, кто бил в них такую тревогу - в последний раз, когда Роже прилетал на Иадароа, какие-либо признаки жизни там отсутствовали полностью, на планете не было даже простейших, как на Аргуне!
Эта задача полностью захватила разум Роже и он даже не успел заметить, что ходули, плащ и автомат, с которыми он имел дело на третьей планете, куда-то таинственным образом подевались и Иадароа, как и следующую планету Роже топтал уже собственными ногами и налегке.
А следующей планетой был (к разговору об Аргуне) Антиаргун. Поверхности планеты не было видно вовсе, так как Антиаргун был под завязку забит его жителями. Когда Роже пришел в себя после размышлений о боксёрских грушах на Иадароа, он обнаружил, что в прямом смысле идет по головам антиаргунцев. Внизу же от общепланетарной давки не только яблоку, но и карликовой морошке решительно негде было упасть.
Кроме этого, жители Антиаргуна были на редкость скользкими в плане голов созданиями. Наступая на очередную антиаргунскую голову, Роже сильно рисковал поскользнуться и расшибить себе какую-нибудь часть тела, стукнувшись о жёсткие хранилища антиаргунских мозгов (если в них что-то вообще хранилось).
Для дальнейшего передвижения по Антиаргуну нужно было срочно сменить капитанскую обувь. К счастью, Роже догадался прихватить с собой специальные альпинистские сапоги с шипами на подошвах, которые он любовно называл "кошки Пандемониума".
Но для смены сапог нужно было принять какое-либо сидячее положение, а из-за скользкости антиаргунского ландшафта это было весьма проблематично. Роже решил применить то, чему его однажды научили в Космической школе шпионов. Он вспомнил тот самый урок по теме "Смена сапог в прыжке" и, убедившись в присутствии в походном рюкзаке "кошек Пандемониума", решился на эту авантюру.
Из антиаргунских голов он выбрал самую надёжную в плане формы (с маленьким углублением в середине), встал на неё и, закрыв глаза, принялся читать космическую сутру прыжка, попутно сгибая и разгибая колени. Вскоре после этого Роже совершил абсолютно невиданный в его биографии прыжок. За то время, пока он находился в воздухе, Роже успел расшнуровать старые капитанские сапоги (а расшнуровывать там было что - высотой они были почти до колена), затем на лету положить их в рюкзак, достать "кошки Пандемониума", насладиться совершенством их формы, почесать пятку на левой ноге, надеть "кошек Пандемониума" на каждую из нижних конечностей, зашнуровать их и отправить по сотовому телефону благодарственную SMS альпинисту Биллари Аугенталеру, который ему когда-то их подарил.
После этого Роже благополучно приземлился на ту же антиаргунскую голову и продолжил свой путь, больше не опасаясь насчет скользких особенностей строения некоторых существ.
Но какой был прыжок! При всех прошлых заслугах Роже явно не ожидал от себя такого. Он принялся смаковать ощущения триумфа и снова не заметил, как на его пути поменялась очередная планета.
Первое, что он почувствовал, когда обнаружил себя на шестом от моста небесном теле - это то, что на ногах его были снова те старые капитанские сапоги со шнуровкой почти до колена. Роже очень испугался, что "кошек Пандемониума" постигла участь ружья и автомата, но с облегчением обнаружил их в рюкзаке за спиной. Их шипы были окровавлены и на некоторых виднелись кусочки мяса с голов антиаргунских жителей. И всё же какой был прыжок! Но Роже прогнал мысль о прыжке, решив сконцентрироваться на новой планете.
Судя по странной и нигде больше не встречавшейся окраске растительности, это была Инверкаргилла - планета, на которой жил старый приятель Роже поэт Эху Мистифактор. А вот и он сам!
- Привет, Эху!
- Привет Эху! В смысле, привет, Роже! Ха-ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха-ха. Куда идешь?
- Я иду на свой поэтический ланч. Пошли со мной.
- Ну пошли. Давно я не слышал твоих семистиший.
- Остал же ты, Роже, от жизни. Бери выше. Теперь я пишу одиннадцатистишия.
- Жаль, что я пропустил твои восьмисполовинойстишия. Ну это ладно. А вот скажи мне, поэт Эху, не знаешь ли ты, случаем, что-либо про потолковые грибы? А?
Роже заметил вдалеке удивительное инверкаргильское растение, называемое "потолок карьериста" и тут же вспомнил о своей недавней одержимости.
- Потолковые грибы? По-гиперстароанглийски значит "ceiling mushrooms". Ты знаешь, это очень похоже на "silly mushrooms", то есть "глупые грибы". Может, они на самом деле не потолковые, а глупые? А?
- Очень может быть, Эху, очень может быть...
Мысли о грибах навели Роже на редкую в его случае мысль о голоде. Как-никак шесть (после моста) планет позади.
- А вот и дворец Поэтических Ланчей, - с гордостью заявил Эху.
Дворцом был обычный тент, под которым собралось множество инверкаргильских ценителей поэзии. Их толпы разделялись длиннющими столами, которые просто ломились от яств. Как только под тентом показался Эху, публика взорвалась овациями. Его проводили на сцену и вскоре все замерли в ожидании его нового одиннадцатистишия. И вот что прочитал Эху:
Ирокезом
Отрезал
Голову
Голой
Богине
Иней
Стужа
Хуже
Поры
Жары
Дня антропометрического равноденствия треугольной луны запад-востока, когда я встретил таинственную незнакомку, облачённую в татуировки приближавшейся зари дальнего космоса неородовспоможений уауау-уо.
(Бурные аплодисменты)
Эху раскланялся и заявил в микрофон следующее:
- А сейчас мы приступим к поглощению нашими ртами и желудками Поэтического Ланча. Но сначала по регламенту каждый из собравшихся должен высказать своё мнение о моём новом одиннадцатистишии и отказов выступить, я полагаю, сегодня не будет.
Публика закричала: "Нет! Нет! Мы все хотим высказаться! Каждый что-нибудь скажет!". Эху взял небольшую паузу, во время которой он, оглядывая публику, как будто искал кого-то. Наконец, он громко объявил:
- Начать обсуждение я прошу нашего дорогого гостя, моего старого друга Роже! Поприветствуем!
Роже в это время стоял где-то ближе к выходу и подальше от столов с яствами, так как чувство голода прогрессировало не на шутку. Известие о том, что трапеза начнётся только после того, как выскажется каждый из этих многочисленных придурков, его явно не обрадовало. Но Роже всё-таки решил кое-что сказать.
- Эху! Я являюсь твоим давним почитателем. Сегодня я в очередной раз убедился в силе и мощи твоего поэтического таланта. И я с величайшей радостью снял бы перед ним свою шляпу. Но так как шляпы на мне сейчас нет, позволь мне снять перед твоим талантом мои старые капитанские сапоги.
Не дожидаясь разрешения Эху, Роже сел на стул и снял не только капитанские сапоги, но также и капитанские чёрно-красно-синие носки...
Тент для поэтического ланча как-то сразу опустел...
Роже неторопливо прошелся вдоль ломившихся столов, выбирая с чего же начать долгожданную трапезу...
Он вышел из тента для Поэтических Ланчей сытым ещё на десяток планет. Оглядевшись вокруг, Роже не обнаружил никаких признаков Эху, а искать Мистифактора для того, чтобы сказать "До свиданья. Спасибо за ланч." ему не очень-то хотелось.
Отойдя на безопасное расстояние от поэтической палатки, Роже усилием воли вернул себе полноценное обоняние, переведённое им усилием той же воли в режим "минус один запах" некоторое время назад (как раз перед заключительной речью на Поэтическом Ланче).
"Вообще-то идея Эху о "глупых грибах" не такая уж и бессмысленная", - подумал Роже, в последний раз взглянув на всё ещё видневшийся вдалеке поэтический тент, - может, они действительно "глупые", а не "потолковые"? А? Ха-ха-ха-ха-ха-ха! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!"
Эпизод uasy?chuz 1414
Топча своими капитанскими сапожищами почву очередной ни в чём не повинной планеты, Роже решил, что пришло время сыграть в игру номер 1010010010111001, известную также как "Игра имени Бьорк Гудмундсдоттир в фильме Танцующая в темноте 2: Сельма против Космической Мумии с Марса".
Правила игры были предельно просты. Играющий закрывает глаза, надевает тёмные очки и изображает слепого до тех пор, пока кто-нибудь из окружающих случайно не произнесёт загаданное самим игроком слово или фразу. Игра, по словам личного психоаналитика Роже доктора Футуры Муратски-Дхаулагири, обеспечивала полную анти-Пиррову победу личности в условиях любой окружающей среды. Среда, в которой находился Роже, уже давно изо всех сил пыталась окружить его и замкнуть кольцо квазидинамической блокады вокруг капитана Бр... извините, Викинга.
Под звуки насвистываемой им авангардной пьесы композитора Кшиштофа Пендерецкого капитан Викинг торжественно облачился в эффектные очки с тёмными стёклами. Использовать трость во время игры строго воспрещалось, поэтому Роже нацепил на правую руку специальную перчатку с удлинёнными пальцами, которые обладали электромагнитной сверхчувствительностью. Задумавшись о чём-то, он снял перчатку с правой руки и надел её на левую, после чего снова впал в длительную задумчивость, а затем достал из походного рюкзака ещё одну похожую перчатку и всё-таки натянул её на свою могучую десницу.
Все было готово для игры 1010010010111001, и он в последний раз окинул взглядом какую-то очередную и до ужаса безымянную планету, чтобы в следующее мгновение сомкнуть глаза на очень и очень неопределённый срок. Роже, как обычно, не искал лёгких путей и в качестве заветной фразы, возвращающей зрение, выбрал, мягко говоря, нечасто произносимое выражение "собаки горят".
Засим Роже отправился в свой первый Великий незрячий поход.
Под его ногами тут же проследовала череда планет, усиленно не представлявших никакого интереса. Препятствия, которые могли бы наделить игру хоть каким-то смыслом, упорно отказывались появляться на пути Роже. Чтобы хоть как-нибудь разнообразить свое незрячее путешествие, Роже в целях провокации назвал одну из безымянных планет Оуйоубишцчем и передал эту информацию в планетарный центр посредством гигантского среднего пальца на своей правой перчатке.
Никакого серьёзного ответа не последовало. Единственной реакцией планеты было очень вялотекущее землетрясение, больше походившее на тяжёлый планетарный вздох сожаления по поводу переданной Роже информации.
Роже продолжил свой путь, понемногу погружаясь в легкое отчаяние по поводу невстречающихся препятствий. Однако вскоре он почувствовал, что что-то начало очень сильно мешать ему передвигаться с каким-то странным металлическим звуком.
Проанализировав ситуацию указательным пальцем на левой перчатке, Роже с радостным ужасом понял, что наконец-то отыскал настоящих неприятностей на свою викингическую задницу. Это была планета Альрау - печально известная планета металлических проволок. Проволоки покрывали ровным слоем почти всю планетарную поверхность и худшим, чем Альрау, местом для пеших прогулок был разве что Ломонософф.
Но Альрау брала другим. Временами (а на самом деле довольно часто) альраунские проволоки устраивали абсолютно ужасающие Оргии Размножения. Во время этих оргий проволоки начинали беспорядочно извиваться, а также виться друг о друга со всё более возрастающей скоростью и при этом размножаться, размножаться, размножаться. Даже сгоряча никто в метагалактике не советовал никому оказаться на Альрау в сезон оргий. Никакой периодичности эти оргии не имели и могли начаться в любой момент. Для начала оргии было достаточно любого звука, любого постороннего неметаллического шороха.
Но ещё более достаточной для начала ужасной альраунской оргии была любая посторонняя мысль о сексе. Проволоки Альрау очень неплохо читали чужие мысли, поэтому появляться на этой планете людям, не отошедшим на сексуальный покой, было уж совсем противопоказано. Бывало, метагалактические дамы советовали не в меру настойчивым кавалерам "отправляться на Альрау", что было почти равносильно тотальной кастрации.
"Не думать о сексе".
Едва этот императив нарисовался в сознании Роже, как перед его закрытыми глазами тут же засверкали огромные неоновые надписи "СЕКС" вперемешку с самыми различными представительницами Ж-пола в самых различных позах и сочетаниях, с самой различной степенью обнажённости.
"Это совсем не секс. Разве это секс? Нет, секс - это совсем другое...", - Роже мысленно попытался пустить альраунские проволоки по ложному следу.
Но было уже поздно. До этого проволоки чуть пошевеливались то тут, то там, а теперь вдруг как-то очень странно затихли. Не открывая глаз, Роже осмотрелся вокруг и сразу же понял, что это затишье было самым что ни на есть "затишьем перед бурей".
Гигантскими пальцами он осторожно пошарил в походном рюкзаке за спиной на предмет "а не завалялся ли там какой-нибудь скафандр или ещё лучше - рыцарские доспехи, чтобы хоть как-то защитить капитанское тело от предстоящей оргиастической порки". Ничего. Всё, что угодно, вплоть до статуи Марии Муратовой и нижней челюсти Лланвртидского эха, но только не то, что сейчас нужно!
Между тем проволоки постепенно начали как-то странно вибрировать. Было окончательно ясно, что адский механизм Оргии Размножения запущен окончательно и бесповоротно. Думай, думай, Роже, что делать!
Бежать?
Роже больно стукнул себя по голове, оскорбившись глупостью пришедшей туда идеи.
Свернуться в клубок и переждать?
Роже ещё больнее стукнул себя по голове.
Выкопать яму и переждать там?
На этот раз Роже собирался послать себя как минимум в нокдаун. Но сжимая руку в кулак, он почувствовал кончиками гигантских пальцев, что на другом конце планеты ужасная оргия уже началась и оргиастическая волна уже несётся по Альрау со скоростью абсолютно безжалостного звука и света.
В любой микромомент оргия грозила настичь капитана Викинга. Нужны были более весомые идеи, как выбраться из этого металло-проволочного, прямо скажем, дерьма.
А может...
Нет! Срочно пересаживать на лоб третий видящий глаз мы сейчас не будем! Есть идея получше!
Роже осторожно поднял левую ногу и начал производить ею какие-то необычные пассы. Абсолютно сумасшедшая идея была такова: стоя правой ногой на альраунской почве, левой в то же самое время нащупать какую-нибудь другую планету и перебраться на неё за одну миллионную долю секунды до того, как оргия проволок накроет капитана Роже.
Первой попавшейся под ноги планетой была Риэстане. Херня какая-то, а не планета. Давайте дальше.
Дальше был Воокт. Планета, на шесть седьмых состоявшая из воды с очень неприятным запахом. Для таких целей не подходит.
Дальше Аауут. Планета маленьких олигофренов с вечным вопросом "Ну как дела?". Тоже не подходит.
Что дальше?
А дальше правая нога почувствовала хлёсткие удары альраунских проволок, чья оргия размножения наконец-то окутала всю планету и добралась до капитана Викинга.
В последнем отчаянном броске Роже вытянул левую ногу и, нащупав первую попавшуюся планету, изо всех сил рванул своё тело туда. Но проволоки не собирались сдаваться. Правая нога Роже так сильно в них запуталась, что приволокла на новую планету целую гору извивающихся жителей Альрау, которые продолжали нещадно стегать тело Роже. Но, к счастью, имя этой новой планеты было Нверт.
Роже не поздоровилось бы, если бы он попал на Нверт когда-нибудь в другой раз. Эта планета также носила название "планеты зловещих шагов". На ней всегда стоял полумрак и каждый, кто попадал туда, тут же ощущал сзади приближение суперзловещих шагов поистине исполинских размеров. Многие сходили с ума ещё до того, как шаги настигали их. Тех же, кого шаги находили в здравом уме, давила всмятку невероятная звуковая волна.
Некоторые исследователи считали, что "шаги" и были той самой звуковой волной. Только Роже не было до этого никакого дела, когда он, измученный адской проволочной поркой, из последних сил бежал по Нверту, почти отчаявшись найти спасение.
Шаги не заставили себя долго ждать. Они были настолько зловещими, что Роже даже забыл про проволочный беспредел, стоивший ему изодранной одежды и многочисленных ран по всему телу. Они приближались настолько быстро и неотвратимо, что даже поднимать левую ногу в поисках новой планеты особого смысла не имело. С закрытыми глазами он особенно живо ощущал их приближение. Ещё мгновение - и звуковая волна расплющит Роже по нвертскому ландшафту.
Он закрыл уши руками, но не остановился. И ох как правильно сделал.
Вместо Роже шаги с грохотом опустились на проволоку. Большая её часть тут же оказалась раздавленной всмятку. Но оставшиеся куски начали неистово извиваться вокруг шагов и размножаться, размножаться, размножаться. Вскоре шаги были уже намертво связаны альраунской проволокой и, несмотря на отчаянные попытки, не могли сдвинуться с места.
Не теряя времени, Роже освободился от последних проволочных мотков и отбежал на безопасное расстояние.
Велик был соблазн открыть глаза ради такого редкого зрелища: смертельной схватки альраунской проволоки и зловещих шагов с Нверта. Тем более, что обмотанные проволокой шаги наконец-то явили космосу свою истинную форму. Но Роже твёрдо решил не нарушать правил игры 1010010010111001 и продолжил свой псевдослепой поход. Его капитанские одежды были изодраны в невообразимые клочья, всё тело было в ранах и ссадинах, а гигантские сверхчувствительные пальцы были все сломаны и не работали. Ещё всё лицо его было в синяках (помните, он бил себя за глупые идеи?). Но Роже даже и не думал сворачивать со своего героического пути. Тем более открывать глаза.
В таком неподобающем для капитана виде он прошествовал несколько планет.
В таком совсем неподобающем для капитана виде он гордо прошествовал ещё несколько дурацких планет. А потом ещё несколько. А потом ещё, пока не попал на Аоио, чей воздух чудесным образом заживляет любые раны и навевает мысли о том, чтобы снять рваные лохмотья и переодеться во что-нибудь, что найдется в походном рюкзаке за спиной. Чего Роже (после непродолжительных уговоров воздуха) и сделал.
А дальше была планета Лдтнгра. А за ней Шжфтрф-уу. А после неё Нгнгксзсцзауроподия. Вот Роже посмеётся, когда попросит кого-нибудь (например, капитана Муратова) прочитать эти названия и у этого кого-нибудь (например, Муратова) сломается язык, а нижняя челюсть так вывихнется, что воткнётся левым клыком в среднее ухо, отчего этот кто-то (Муратов) будет бегать по комнате, смотреть в зеркало и громко кричать.
Он стал заучивать эти три планеты наизусть и громко смеяться, представляя Муратова в вышеописанной ситуации. Жители Нгнгксзсцзауроподии недоумённо глядели вслед странному чужаку, который шагал по их планете в очень элегантном чёрном френче, в чёрных очках с потрескавшимися стёклами, что-то бормотал себе под нос и заливался диким хохотом.
Да, это был капитан Роже Викинг.
Один из нгнгксзсцзауроподцев хотел крикнуть вослед Роже "соббаки гор-йат", что по-нгнгксзсцзауроподски означало "эй ты лох пидар". Но вовремя решил не искушать судьбу.
А Роже тем временем оставил позади Нгнгксзсцзауроподию и ещё с десяток планет с подобными названиями. Он всё ещё пытался выучить их все, что было уже слишком трудоёмким занятием. История со сломанным языком и вывихнутой челюстью Муратова больше не вдохновляла Роже. По правде говоря, в такой ситуации Муратов не стал бы комично бегать по комнате и орать, а скорее всего схватил бы первое, что попадётся под руку (обычно первым под руку ему попадалось огнестрельное оружие) и открыл бы беспорядочную стрельбу.
Роже бросил заучивание планет и решил помедитировать на феномен беспорядочной стрельбы у существ с двойным рудиментарным хвостом (Муратов был одним из них). Вскоре медитация так увлекла Роже, что он не заметил, как под его ногами пронеслась рекордная трёхсполовинойзначная череда планет. Наконец, что-то заставило Роже выйти из состояния глубочайшего медито-погружения и, не открывая глаз, мгновенно оценить сложившуюся ситуацию.
Роже тут же понял, в чём дело. На этот раз он шёл по крыше очень высокого здания и каждый его шаг мог оказаться последним. Ещё бы - ведь это была планета Иумутат, что по-иумутатски означает "планета высотных зданий, в которых живут длинные и тощие придурки с парой глухих ушей по сторонам их безмозглых конусообразных голов". Да, иумутатцы славились своей самокритичностью на всю метагалактику...
Отсутствие сверхчувствительных пальцев, потерянных во время альраунской эпопеи, существенно затрудняло передвижение по крыше. Кроме своей самокритичности, иумутатцы славились ещё и чересчур смелым архитектурным новаторством. Поэтому данная крыша могла абсолютно где угодно уступить место зияющей пропасти. Простое стояние на месте также ни от чего не спасало: иумутатские дома имели обыкновение время от времени трансформироваться и самым непостоянным их элементом была, конечно же, крыша.
Роже начал очень осторожные поиски выхода с крыши, но выход как-то очень странно не находился. Роже ведь как-то сюда зашёл - то есть вход на эту крышу есть, а если есть вход, значит должен быть и выход. Но как раз в последнем (да и в первом тоже) крыша испытывала явный недостаток.
Ничего не о<