Чонин с лёгким сердцем идёт по коридору, беззаботно насвистывая прилипчивый мотивчик. Курсовая засчитана, Чо Кюхён доволен теоретической работой, а впереди маячат выходные, на которые у него имеются внушительные планы романтического характера. Головная боль в виде Криса покинула Чонина окончательно и бесповоротно - пару минут назад он был ехидным свидетелем весьма недвусмысленного действа: маленький, но жуть какой решительный Исин заталкивал здорового, но отчаянно краснеющего Криса в подсобку под лестницей на первом этаже. Не нужно быть гением, чтобы понять, чем они собрались там заняться... Крис, наверное, и думать не смел, что вместо милого застенчивого парня получит ненасытного сексуального маньяка. Чонин искренне надеется, что на этот раз они будут вести себя тише, и не привлекут внимания завхоза Ынхёка, который, после того как словил их на «горячем» два дня назад, до сих пор ходит с дрожащими конечностями и глазами на половину лица. Можно только догадываться, какая картина предстала его невинному взору... Но крик о том, что «вашу мать, вы изнасиловали мои глаза!» слышали три этажа, как минимум. Хорошо, что Ынхёк мужик понимающий, не стал докладывать в деканат.
Чонин ускоряет шаг, ибо впереди маячит знакомая взъерошенная макушка: До Кенсу, сегодня ты не ускользнёшь от загребущих лап правосудия! Три метра, остаётся каких-то жалких три метра до вожделенной цели, но...
Пак ЧанЁль, какого хрена ты выходишь наперерез из этой чёртовой аудитории?!
Чонин тормозит и хочет уже со всех ног припустить в противоположную сторону, так как свято уверен в том, что ЧанЁль вновь примется жаловаться на свою тяжкую судьбу, но дальнейшее развитие событий заставляет его сбавить обороты.
Кенсу, словно миниатюрная обозлённая гарпия (Чонин никогда не видел гарпий, но думает, что в гневе они выглядят именно так, и никак иначе), бросается на Чанёля и слабо бьёт его кулаком, вынуждая сделать шаг назад. Пак таращится на него своими очумелыми глазищами и что-то сдавленно бормочет, но До пылает праведным негодованием, ему не до этого детского лепета.
- Достали! – громогласно заявляет Кенсу, тыча в Чанёля пальцем. Сейчас между ними даже не так заметна разница в росте. – Хватить ныть и убиваться, иди уже и затащи Бэкхёна в подсобку, как Исин Криса! И чтоб глаза мои тебя больше не видели! Чонин – МОЙ!
И, прежде чем парни осознают услышанное, Кенсу хватает Чонина за руку и тащит за собой, минуя пребывающего в прострации Чанёля.
Чонин сдавленно ойкает, когда его толкают к стене, и испуганно смотрит на старшего, в глазах которого опасно сверкает недобрый огонёк.
- Слушай сюда, Ким Чонин, - угрожающе тянет Кенсу, хмуря брови. – Мне надоело, что твои намёки остаются намёками, и что ты чуть ли не круглосуточно торчишь рядом со своими тормознутыми дружками! Ты и сам тормозить начал, не заметил? Я поражаюсь долготерпению Исина и Бэкхёна, но у меня нет их выдержки! Ты меня понял?
Чонин заворожено смотрит на пухлые губки, о которых грезил весь последний месяц, чувствует сомкнувшиеся на своём запястье тонкие пальчики и думает, что вот-вот взорвётся от переполняющих его эмоций.
- Понял...
- Если понял... То целуй, чёрт побери!
***
Бэкхён устало заваливается в комнату и сбрасывает с плеч сумку. Судя по наличию на тумбочке для обуви здоровенных кроссовок, Чанёль уже успел вернуться с отработок по физкультуре. Бён недовольно поджимает губы, чувствуя лёгкую вспышку раздражения. Час назад он видел, как из-под лестницы на первом этаже вылезли весьма помятые, но очень довольные Крис и Исин. Старший выглядел взъерошенным и раскрасневшимся, а у младшего на шее багровела россыпь то ли засосов, а то ли укусов. Сказать, что Бэкхёну было завидно, значит скромно умолчать о разрушительной силе этого чувства.
Бэкхён тихонько проходит вперёд, огибает закрывавший обзор на кровати шкаф... Так он и думал: это рыжее недоразумение дрыхнет, забавно прижимая к груди подушку. Бэкхён снова завидует: даже эта долбанная подушка ближе к Чанёлю, чем он сам!
- Бэкхён... Бэкхённи... – мямлит Чанёль во сне, заставляя сердце друга сладко встрепенуться. – Нет, не делай это... Не запихивай его в меня... Он такой большой... Ты порвёшь мне рот...
Бабах! Бэкхён спотыкается о стул, валится на пол и больно ударяется спиной о ножку стола. Поверхность всей кожи горит адски: он и не думал, что от запредельного смущения алая краска с лица распространяется по всему телу. Разбуженный шумом падения Чанёль поднимает голову и осоловело моргает.
- Бэк?
- Хм, да, - вяло отзывается старший, на ватных ногах подбираясь к шкафу. В голове крутятся подслушанные слова, стыд и жгучее любопытство сжирают заживо. – Слушай, Чанни... Что тебе снилось?
ЧанЕль на секунду задумывается, а потом широко улыбается.
- Мне снилось, что ты хотел скормить мне здоровенный гамбургер.
Бэкхён снова спотыкается и горестно вздыхает. Он просто озабоченный идиот, никак иначе это назвать нельзя. Он наклоняется, чтобы достать домашние спортивные штаны и любимую растянутую футболку, как чувствует, что младший хватает его за бёдра и тянет на себя. Равновесие сегодня точно против Бён Бэкхёна: он неловко взмахивает руками и падает на чужую кровать, где его тут же сгребают в охапку и принимаются гипнотизировать очень странным взглядом.
- Чанни? – тихий шёпот.
- Да, Бэк? – столь же тихий ответ.
- Что ты делаешь? И почему твои руки лезут под мою футбол... Ай! – короткий вскрик сменяется удивлённым вздохом.
- Я подумал, что между нами пора что-то менять... – Руки не останавливаются на достигнутом, с энтузиазмом Александра Македонского продолжают завоёвывать новые территории. – Ты имеешь что-то против?
- Вовсе нет. – Бэкхён изгибается и сдавленно шипит, когда зубы младшего прикусывают кожу на шее. – Я только за!
Последняя осознанная мысль, пролетающая в голове Бэкхёна, заставляет его улыбнуться.
Как хорошо, что не пришлось задействовать насильственные методы и спрятанные в коробке под кроватью наручники...
Пока не пришлось.
***
Крис протягивает руку, чтобы кончиками пальцев осторожно коснуться участка кожи на шее лежащего рядом Исина.
- Будет синяк, - в голосе отчётливо звучит раскаяние, но Исин только отмахивается и переворачивается на бок, чтобы лежать к своему парню лицом.
- Ну и что? – Младший улыбается и указывает на бордовый след, занимающий внушительную часть плеча Криса. – У тебя тоже. Ума не приложу, как я ухитрился...
Крис тихонько смеётся и заключает краснеющего Исина в свои объятия. Проводит носом по щеке, быстро целует ушко, спускается ниже и накрывает губами темнеющий на светлой коже отпечаток от укуса. Исин вздыхает и сдерживает желание поёжиться; Крис знает, насколько чувствителен младший, но его забавляет, что когда они лежат спокойно, тот начинает стесняться и прятать лицо. Зато два дня назад в подсобном помещении университета... У Ынхёка останутся неизгладимые впечатления на всю жизнь.
Исин прижимается к старшему и в целях максимального сближения закидывает ногу ему на бедро. Для них это уже стало естественным; они с удивлением вспоминают, что ещё совсем недавно всё было по-другому.
- Фань... – Исин поглаживает светлые прядки, а Крису хочется мурчать, потому что каждое прикосновение младшего почти превращает его в здоровенного кота, изголодавшегося по ласке. – Фань, почему ты сразу не сказал мне о том, что чувствуешь?
- Я боялся, что признанием мог разрушить нашу дружбу, - без промедления отвечает Крис: недавние переживания ещё достаточно ярки. – Когда дело касается тебя, ничего нельзя сказать наверняка. Мне казалось, что ты совсем не заинтересован в любых отношениях. А потом вмешался Чанёль – долбаный катализатор! – и я просто растерялся. – Крис с удовольствием трётся носом о нос Исина, ожидая увидеть ямочку. – А ты почему молчал?
Исин улыбается от его манипуляций и, прежде чем ответить, порывисто целует в губы – едва касаясь.
- Ты всегда был очень популярным, – Исин задумывается, подбирая слова, - но при этом немного... холодным? Не с друзьями, конечно, а с теми, кто хотел с тобой встречаться. Ты очень заботился обо мне, но я думал, что если откроюсь, твоё отношение изменится и между нами появится этот холод. – Исин замолкает, потому что Крис принимается покрывать его лицо быстрыми поцелуями, сопровождая это словами «Боже, Син-Син, глупый». – Эй, ну уж не глупее тебя! Потом я начал замечать твой не совсем дружеский интерес, потом завертелась суматоха со свиданиями... Я видел, что ты явно ревнуешь, ждал, что ты решишься... Но ты продолжал испытывать моё терпение! – Исин обиженно хмурится, но тут же ломается под напором губ и рук преисполненного раскаяния Криса.
- Я идиот, - признаёт Ифань. – Но теперь, когда всё окончательно разъяснилось, ты больше никуда от меня не денешься!
- Мы оба хороши, - поправляет его Исин. – Да куда я от тебя денусь! Ты большой и тёплый, мне нравится.
- Это всё, что тебе во мне нравится? – наигранно обижается Крис.
Исин делает вид, что усиленно размышляет над вопросом.
- Нет, не всё. Ты жутко смешной, вот.
- Ты не только коварный, но ещё и жутко вредный, знаешь?
- Конечно, - Исин самодовольно улыбается и показывает старшему язык, но уже спустя секунду становится серьёзным и немного неуверенным. – Фань, за что ты меня любишь?
- За то, что ты идеален, и за то, что ты – Чжан Исин, - честно отвечает Крис, но не может удержаться от подкола и касается указательным пальцем щеки младшего. – Но вообще, я люблю не тебя, а твою ямочку.
Теперь черёд младшего возмущаться: он хочет вырваться из объятий и встать, но Крис не позволяет; в итоге они запутываются в одеяле и едва не падают с кровати. Исин затихает, а Крис с блаженным лицом утыкается ему в шею.
Большой, тёплый, смешной.
Коварный, вредный, идеальный.
Они и правда замечательная пара...
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/991480