Кроме того, у погибшей был зафиксирован отёк лёгких, подобный тому, что наблюдался у Юрия Дорошенко (дословно в тексте Акта это описано буквально теми же самыми словами: «на разрезе ткань лёгких тёмнокрасного цвета, при надавливании с поверхности разреза обильно стекает пенистая кровянистая жидкость»). В 1959 г. медицинская наука не могла объяснить патогенез острого отёка лёгких и бороться с ними, строго говоря, тогда не умели — всё лечение сводилось к примитивному и малоэффективному методу «шейной новокаиновой блокады». Считалось, что основную роль в развитии острого отёка лёгких играет сбой центральной нервной системы. Подобные сбои могли быть обусловлены серьёзными нарушениями работы сердца (гипертрофией и дилятацией сердца, одышечно-цианотическими приступами и т.п.), во всяком случае медицина уже связывала нарушения работы сердца с острыми отёками лёгких. Поэтому в случае с Людмилой Дубининой, получившей серьёзнейшую травму сердца, острый отёк лёгких особых вопросов не вызывал, Возрождённый мог его логично и ясно объяснить. А вот в случае с Юрием Дорошенко всё было отнюдь не так ясно и как мы помним, судмедэксперт в своём заключении обошёл обнаруженный им при вскрытии острый отёк лёгких полным молчанием.
Очень странным было отсутствие у Людмилы Дубининой языка, а вместе с ним и диафрагмы рта (это мышцы, образующие дно ротовой полости и участвующие в движениях нижней челюсти). Что случилось с языком погибшей из составленного Возрождённым документа понять невозможно — это вовсе не упрёк эксперту, а констатация факта. Если бы язык был вырезан, то должны были бы остаться (теоретически, по крайней мере) узнаваемые следы, однако таковые не описаны. Трудно предположить какие естественные причины могли привести к исчезновению языка и дифрагмы рта. Известно, что водные обитатели, в особенности ракообразные, способны очень сильно повреждать трупы в весьма короткие сроки, но ни о каких рыбах или раках в ручье с талой водой не может быть и речи. Подозревать работу мышей тоже нельзя. В зимнее время мыши могут быть активны под снегом до 3 часов в сутки, но они не питаются промёрзшей плотью (тем более, вряд ли смогут съесть массу, многократно превышающую собственный вес, который исчисляется граммами). Трудно судить о кулинарных предпочтениях мышей и крыс, но хорошо известно, что они обычно объедают выступающие части головы — нос, уши. Если бы у Дубининой были отмечены такого рода повреждения, то исчезновение языка не выглядело бы столь подозрительным. Однако никто из группы Дятлова не имел следов повреждений кожных покровов мелкими животными (единственное исключение — труп Кривонищенко, кончик носа которого предположительно был исклёван птицами). На интернет-форумах озвучивалась версия, согласно которой, промёрзший язык погибшей мог отколоться при транспортировке и вывалиться из раскрытого рта, но иначе как наивным такое предположение назвать трудно. Промёрзший человеческий труп имеет твёрдость дерева, но он не раскалывается как стекло и от него не отлетают кусочки при ударе. Во всяком случае судебная медицина ничего не знает о том, что части промёрзшего тела могут отваливаться при небрежной транспортировке.
В желудке погибшей эксперт обнаружил около 100 куб.см. «слизистой массы тёмнокрасного цвета», попавшей туда, возможно, вследствие удаления языка. Ничего похожего на «пятна Вишневского» на слизистой желудка обнаружено не было, а при осмотре мозга было констатировано «плохое кровонаполнение» мозговых оболочек.
Т.е. важнейшие объективные признаки глубокого переохлаждения обнаружить не удалось. Более того, пальцы на руках и ногах Людмилы Дубининой не были обморожены, что явно свидетельствовало о том, что к моменту смерти девушка небезуспешно боролась с холодом. И отнюдь не мороз и ветер убили её.
Совокупность сделанных судмедэкспертом наблюдений побудила его следующим образом сформулировать в заключительной части Акта своей экспертизы причину гибели девушки: «Считаю, что смерть Дубининой наступила в результате обширного кровоизлияния в правый желудочек средца, множественного двустороннего перелома рёбер, обильного внутреннего кровотечения в грудную полость». Т.о. никакой связи с недостаточностью одежды в условиях пребыванием на холоде смерть Людмилы Дубининой не имела. Поскольку мог возникнуть вполне уместный вопрос к эксперту об источнике фатального воздействия, Возрожденный вставил в свой акт следующий весьма многозначительный пассаж: «Указанные повреждения могли возникнуть в результате воздействия большой силы, повлекшей за собой тяжкую закрытую смертельную травму грудной клетки у Дубининой. Причем повреждения прижизненного характера и являются результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском или ушибом грудной клетки Дубининой.»
Очень интересный получился у товарища Возрождённого документ и пытливый читатель вправе поинтересоваться у автора, будут ли у него комментарии? Поспешим заверить: о да, комментарии будут! Прямо в следующей главе…
б)Золотарёв Семён Алексеевич, согласно Акту судебно-медицинской экспертизы, был одет настолько хорошо, что мы вряд ли ошибёмся, предположив, что нашли его практически в той же самой одежде, в которой совершал лыжный переход. В его гардеробе нехватало лишь рукавиц и куртки-штормовки (все штормовки группы, как известно, оказались найдены в палатке).
На голове Золотарёва были надеты две шапки — тонкая вязаная спортивная шапочка из шерсти и меховая шапка-ушанка с кожаным верхом; на шее — шарф, там же на шее эксперт обнаружил туристическую маску на ремешках (аналог респиратора, который использовался для защиты носа и рта от вдыхания холодного воздуха при сильном морозе). Торс погибшего защищала хлопчатобумажная трикотажная майка, поверх которой была надета синяя майка с длинным рукавом (также хлопчатобумажная) и чёрный свитер (опять-таки, х/б). Поверх свитера была надета спортивная байковая куртка на пуговицах. Как указал эксперт, две верхние пуговицы последней были расстёгнуты, также расстёгнутой оказалась пуговица манжеты правого рукава (момент немаловажный, особенно в контексте того, что речь идёт о человеке, умиравшим по общему мнению, от перехлаждения!). Наконец, поверх байковой куртки был надет поношенный жилет из овчины. Нижняя часть тела также оказалась защищена от мороза вполне удовлетворительно: плавки, надетые поверх сатиновых трусов, двое лыжных штанов и, наконец, брезентовые брюки-комбинезон, в заднем кармане которых была обнаружена размокшая газета. Во внутреннем кармане комбинезона — расчёска и клубок ниток, в правом накладном кармане — луковица и монеты в 3, 5 и 15 копеек. На левой ноге шерстяной и х/бумажный носки, на правой — один шерстяной. А кроме них на Золотарёве оказалась полноценная обувь, т.н. бурки (высокая, под колено, тёплая обувь, обычно из войлока, реже — фетра, на кожаной подошве. Золотарёв не имел ботинок и во время похода, согласно воспоминаниям Юдина, ходил в самодельных чёрных стёганых бурках. Слово «самодельный» с данном случае смущать не должно: в те времена всеобщего дефицита мастера изготавливали обувь куда лучше советского заводского ширпотреба. Стёганые бурки, сделанные из нескольких слоёв шинельного сукна и обтянутые брезентом, были легче и теплее обычных войлочных, но при этом не так намокали). На левом запястьи погибшего находился компас. Известно, что Золотарёв был найден с фотоаппаратом, но не известно, была ли в него заправлена фотоплёнка (впрочем, можно сказать и иначе: мы не знаем, была ли найдена фотоплёнка, которую заправлял Золотарёв в тот фотоаппарат, который постарался спасти). Не будет ошибкой сказать, что Семён Золотарёв оказался первым из всех рассмотренных нами членов группы Дятлова, который был полноценно одет и обут. Единственная деталь одежды, отсутствие которой бросается в глаза — это рукавицы.
При осмотре полости рта эксперт описал вставные зубы и коронки погибшего: на верхней челюсти справа 2 коронки и зуб из белого металла, на нижней челюсти — 4 коронки из белого металла. Рост погибшего был равен 172 см.
Заслуживает особого упоминания то, что Семён Золотарёв явился единственным членом погибшей группы, кто перед лицом смерти не расстался с фотоаппаратом. Причём тут необходимо сделать важное уточнения: следствие считало, что в распоряжении «дятловцев» имелись 4 фотоаппарата, принадлежавшие членам группы — Игорю Дятлову, Георгию Кривонищенко, Рустему Слободину и наконец, Семёну Золотарёву. Вся эта фототехника была найдена в палатке, следствие озаботилось установлением её принадлежности, извлечением фотоплёнок и их обработкой, благодаря чему мы получили уникальную возможность взглянуть на трагический поход глазами обладателей фотоаппаратов (к анализу фотоснимков, сделанных участниками похода, нам ещё предстоит вернуться в особой главе). И вот в мае на трупе Золотарёва неожиданно оказывается найден ещё один — пятый по счёту — фотоаппарат. О существовании его Юрий Юдин ничего не знал и следствию, разумеется, ничего не сообщал… Чтобы исключить всякую двусмысленность подчеркнём, что Юдин уверенно опознал как принадлежащий Золотарёву один из фотоаппаратов, найденных в палатке, который и был в апреле 1959 г. возвращён матери последнего.
Завершая разговор о фотоаппарате, заметим, что ныне нет ясности в происхождении этого фотоаппарата, неизвестно находилась ли внутри него фотоплёнка и если «да», то сколько кадров было отснято. Но вряд ли будет ошибкой предположить, что Семён Золотарёв в силу неких причин очень дорожил этой вещью.
Судмедэксперт Возрождённый во время вскрытия тела зафиксировал следующие повреждения погибшего (см. соотвествующую схему):
- отсутствие глазных яблок (поз.1);
- на затылке справа рана 8,0*6,0 см. с обнажением теменной кости (поз.4);
- в области глаз и надбровных дуг — дефект мягких тканей округлой формы размером 7,0*6,0 см. с истончёнными краями и «обнажением костей лицевого черепа» (поз.2);
- переломы 2,3,4,5 и 6 рёбер справа по «окологрудной и средне-подмышечной» линиям с кровоизлиянием в прилегающие межреберные мышцы (поз.3).
