Ответ на вопрос 1.
Имеются ли в предоставленных видеоматериалах признаки подготовленности (заученности, отрепетированности) речи допрашиваемого?
В современном судебном речеведении разработана типология подготовленных текстов (воспроизведение вслух выученного наизусть текста, пересказ вслух с опорой на письменный текст, репродуцирование вслух чужой речи и др.) и описаны основные признаки заученности, подготовленности текста на разных речевых уровнях: фонетическом (стабильный темп речи, отсутствие пауз хезитации, высокая частотность дословных повторов и дублирования реплик и под.), лексико-грамматическом (сокращение числа вводных и незнаменательных слова, увеличение числа книжной лексики и др.) [Галяшина, 2003].
С этих позиций речевое поведение допрашиваемого К. было проанализировано на фонетическом и лексико-грамматическом уровнях. Речь допрашиваемого К. может быть квалифицирована как логически выстроенный устный рассказ о происходящих событиях на заранее известную тему. Анализ показал, что признаки подготовленности (заученности, отрепетированности) текста наблюдаются практически на протяжении всего допроса.
На фонетическом уровне отмечается стабильный темп речи, интонационная монотонность, отсутствие речевых сбоев и пауз хезитации, необходимых для обдумывания следующего фрагмента неподготовленной устной речи.
На лексико-грамматическом уровне отмечается, с одной стороны, отсутствие в речи К. вводных слов и разговорных частиц, оговорок, повторов, характерных для устного пересказа событий, происходивших в прошлом; с другой стороны, присутствие книжной лексики (специальной юридической и медицинской терминологии), синтаксических конструкций официально-делового стиля (прямой порядок слов, причастные обороты), характерных для языка юридических документов. Особенно ярко эта черта заранее подготовленной, заученной речи проявляется в наиболее важных, ключевых моментах допроса.
В начале допроса (точное указание времени и места в той последовательности, которая принята в начальной части официальных документов):
С. – Где вы находились? Что произошло в этот день?
К. – С 8 по 9 марта я был на Татищева, корпус 15, квартира 20, город Астрахань.
В пересказе обстоятельств совершения преступления языком протокола с указанием на мелкие детали:
К. – Залез на нее сверху, она лежала на животе, сдвинутая влево. Ввел свой половой член в анальное отверстие, сделал три сдвига.
В заключительной части допроса:
К. – С восьмого на девятое число я совершил половой акт с Татьяной.
В речи К. постоянно присутствуют устойчивые словосочетания официально-делового стиля, нехарактерные для устной речи (совершил половой акт, нанес удары, неадекватное состояние и под.), несвойственных спонтанной речи молодого человека со средним образованием.
Исключения составляют небольшие текстовые фрагменты, в которых С. перебивает К. и таким образом нарушает последовательность подготовленного рассказа. Например, в заключительной части допроса, когда С. неожиданно для К. снова возвращается к моменту совершения преступления.
С. – После того, как вы совершили, она вскочила? Каким образом это произошло? Как она вскочила с кровати?
К. – Нет, просто, когда я вытащил, просто … Просто уже мне не до этого было. Я не мог уже что-либо делать. Я осознал просто, что я творю не то, что нужно мне.
Эти высказывания К. резко контрастируют с остальным стройным повествованием. В них на короткий момент появляются все признаки спонтанной неподготовленной речи: быстрый темп, пауза хезитации, незаконченные фразы, обратный порядок слов, повторяющаяся четыре раза эмоциональная разговорная частица просто. Затем речь К. вновь возвращается в прежний монотонный ритм и имеет все отмеченные выше фонетические и лексико-грамматические характеристики заученного устного рассказа.
Таким образом, речь допрашиваемого К., зафиксированная в предоставленных видеоматериалах, содержит признаки заученности, отрепетированости текста.
Ответ на вопрос 2.
Имеются ли в предоставленных видеоматериалах признаки оказания психологического давления на допрашиваемого?
Конверсационный и психолингвистический анализ показал, что в речи С. отсутствуют такие грубые виды психологического давления, как манипулирование, шантаж, угроза, принуждение. Отмечаются лишь такой достаточно мягкий вид психологического давления, как варьирование мыслительных задач с помощью постановки вопросов. К инструментам данного вида речевого давления С., зафиксированном в видеоматериалах допроса подозреваемого К., относятся:
1) Цикличное общение, которое заключается в многократном возвращении к обсуждению одних и тех же тем. С этой точки зрения содержательную часть допроса можно разделить на две части. В первой части С. последовательно с помощью уточняющих вопросов восстанавливает: а) события, предшествующие преступлению; б) обстоятельства совершения преступления; в) события, последовавшие сразу после совершения преступления. Во второй части допроса после выяснения мелких деталей (кто во что был одет) С. неожиданно возвращается к обстоятельствам совершения преступления и задает подряд несколько закрытых вопросов, на которые может быть дан краткий ответ «да» или «нет», а следом – открытых вопросов, предполагающих развернутый ответ (– В момент, когда вы вводили половой член в анальное отверстие, плакала она, говорила, что не надо этого делать?– После того, как вы совершили, она вскочила? Каким образом это произошло? Как она вскочила с кровати?). В этом эпизоде допроса плотность вопросов С. превышает плотность ответов К. В результате К. не успевает отвечать и на короткий момент выходит из состояния эмоционального равновесия (см. ответ на первый вопрос). С. продолжает с помощью уточняющих вопросов повторно восстанавливать события, но уже без строго следования их хронологии. Однако далее К. повторяет свои ответы, имеющие, как было отмечено выше, лингвистические признаки заученности.
2) Повторы вопросов после того, как ответ на них уже получен. Наблюдаются повторы вопросов двух типов. Во-первых, повторы открытых вопросов с отрицанием. Получив отрицательный ответ на вопрос, С. повторяет его, изменив порядок слов и добавив отрицательную частицу не.
С. – Трусы носите?
К. – Нет.
С. – Не носите трусы?
К. – Нет.
Этот прием далее повторяется, количество вопросов одного и того же содержания, но разной структуры увеличивается до трех, в каждом последующем вопросе психологическое давление усиливается при помощи вопросов с отрицанием.
С. – Кровь видели вы у нее?
К. – Нет.
С. – Ничего не видели?
К. – Нет.
С. – Не было крови?
К. – Нет.
Во-вторых, повторы закрытых и открытых вопросов с уточнением и конкретизацией. При этом типе психологического давления последний вопрос носит наводящий характер, поскольку предлагается конкретный вариант ответа.
С. – Какие-нибудь телесные повреждения наносили?
К. – Нет, не наносил.
С. – Повреждения?
К. – Нет.
С. – В области шеи, тела?
К. – Нет.
Однако, как видно из приведенных фрагментов допроса, данное психологическое давление, в том числе и наводящий вопрос (В области шеи, тела?), содержащий подсказку желаемого ответа, нельзя назвать эффективным, поскольку оно не привело к изменению позиции К. по заданным вопросам.
Ответ на вопрос 3.