доверительной собственности в Общем праве

Возникновение и эволюция

Жданов А. А.
// Правоведение. - 2001. - № 6. - С. 189 - 198

Доверительная собственность складывается первоначально в Англии в виде практики неформальных земельных отношений в ХШ – ХIV вв., т. е. сразу же вслед за возникновением Общего права. С XV в., когда эти соглашения попадают под защиту суда Канцлера, доверительная собственность развивается в качестве особой системы норм права, объединенных в понятии «Equity» (право Справедливости).

История доверительной собственности делится на два периода. Первый связан с ее существованием в форме use в период складывания буржуазных земельных отношений в недрах феодаль­ного права в XV—XVI вв.

Второй период охватывает возникновение и раз­витие траста (trust) в буржуазном праве стран Общего права с XVII в. Тот факт, что доверительная собственность сопутствует Общему праву во все периоды его существования и что структура и функции траста являются сходными во всех странах Общего права, позволяет рассматривать доверительную собственность как правовое явление, неизбежно свойственное Общему праву.

Траст — это такая форма собственности, «где одно лицо является собственником имущества, отчужденного ему другим лицом для определенных целей, указанных отчуждателем... Приобретатель — он является доверительным собственником — использует приобретенное имущество не совсем свободно, а только в соответствии с целями, указанными учредителем (отчуждателем). Он осуществляет свое право не для себя, а для других лиц — выгодоприобретателей...».² Данное определение и связанный с ним подход, направленные на описание структуры доверительной собственности, не дают сами по себе достаточной информации для понимания феномена доверительной собственности и его места в Общем праве.

Характерный пример — попытка английских юристов выявить истоки use. Опираясь на схожее определение, они стремились найти аналоги доверительной собственности как в европейском праве, так и в древнем английском праве.

Можно выделить два этапа в исследовании происхождения доверительной собственности.

1. Рассмотрение ее в качестве аналога римско-правовых конструкций, получивших таким образом специфическое преломление в английском праве (в основном фидеикомисса) — XIX в.

2. Поиски национальных корней траста — попытки представить его как развитие институтов душеприказчика (Холдсворт, Холмс) или представительства (Мэйтланд), конец XIX — первая половина XX в.

Однако функции доверительной собственности были намного шире любого из названных институтов, в то же время структуру любого из них можно было подогнать под структуру доверительной собственности.

Таким образом, в лице use можно наблюдать появление нового правового феномена в XV в. Поэтому английская правовая наука так и не сумела обнаружить «предшественника» доверительной собственности. Китон и другие юристы второй половины XX в. отказались от поисков и пришли к мысли, что она является оригинальным правовым явлением и говорить о ее истоках бессмысленно.³

Историческое и сравнительно-правовое исследование позволяет выделить следующие признаки доверительной собственности, свойственные ей во все периоды ее развития:

1) факт раздвоения собственности и наличие особого режима собственности, отличного от собственности Общего права. «Общая идея заключается в том, что доверительный собственник является номинальным собственником трастовой собственности, но реальным ее собственником является бенефициар, т. е. доверительный собственник — это собственник Общего права, а бенефициар — собственник права Справедливости»;⁴

2) защита неформальных соглашений в противовес Общему праву. Этот признак имеет двоякое значение. Во-первых, речь идет о механизме образования доверительной собственности, который состоит в постепенном складывании определенной практики имущественных соглашений и последующем признании этой практики судами. Данный факт свидетельствует об однозначной взаимосвязи доверительной собственности с особенностями формы права, основанной на судебном прецеденте. Во-вторых, это указание на базовое отличие права Справедливости от режима Общего права, всегда придерживавшегося строгих правил о форме сделки.

Развитие доверительной собственности неразрывно связано с формой права и особенностями понимания legal rule в странах Общего права.

Прецедентное право скорее «выступает как метод, который позволяет разрешить любой вопрос, но не содержит норм, подлежащих применению в любых обстоятельствах. Техника английского права... заключается в том, чтобы, исходя из общих правил, ранее принятых, установить норму, которую следует применить в данном случае... Новому случаю соответствует и новая норма».⁵

При этом суд, разрешая спор, не только сопоставляет фактические обстоятельства данного дела и уже известных прецедентов, но и всегда имеет исходные принципы, на которых строится вся группа прецедентов. Когда речь идет о незначительных изменениях в правовом регулировании, подобная система прецедентов демонстрирует необходимую гибкость: новое правило выводится на основе новых значимых для дела фактических обстоятельств, а старое отмирает, хотя формально и продолжает действовать. В результате возникают новые нормы права, «наслаиваясь друг на друга».⁶

Но в случае масштабных перемен, затрагивающих общие принципы права, возникает необходимость в создании новой системы прецедентов. Так возникают альтернативная система имущественных прав и альтернативный режим собственности, который наслаивается на старый режим.

Следовательно, доверительная собственность является основанным на определенных принципах способом правового регулирования, с помощью которого суды формулировали нормы права Справедливости. В результате доверительную собственность можно рассматривать как совокупность двух явлений. Это, с одной стороны, способ урегулирования имущественных отношений, основанный на признании практики неформальных соглашений и установлении особого режима для признаваемого таким образом субъективного права, с другой стороны, это совокупность правовых норм и отдельных институтов права, которая образуется в результате применения такого способа.

3. Связь доверительной собственности с концепцией расщепленной собственности. Во-первых, само появление доверительной собственности неразрывно связано с этой концепцией, в основе которой лежит отождествление понятия собственности и любого имущественного права. «Англосаксонское право... объединяет в едином понятии права собственности множество его разновидностей: вещные и обязательственные права; частичные правомочия многих субъектов, распространяющиеся на один и тот же объект права собственности и т. д.».⁷

В результате «в отличие от гражданского права, в английском праве не существует действительной концепции собственности. Большая часть систем гражданского права имеет развернутую концепцию собственности, в то время как в англо-американском праве основным критерием в спорах о собственности является скорее вопрос о том, какая сторона может представить лучший титул, а не о том, какая сторона обладает собственностью в ее развернутом и теоретическом смысле».⁸ В основе такого понимания собственности лежит мысль об относительности любого имущественного права, что является необходимой предпосылкой для раздвоения режима собственности.

Во-вторых, раздвоение собственности является закономерной и необходимой формой модернизации системы расщепленной собственности.

В Средние века все права частных лиц на землю рассматривались в качестве «вещей» (res). Понятие договора отсутствовало.⁹ К числу таких вещей относились все виды имений (т. е. владельческих прав, включая наследственный феод), права арендатора (leasehold), сервитута, рентные права и даже право истребовать землю у незаконного владельца (right of entry).¹⁰ Многие из этих прав были неотчуждаемы; их принадлежность предопределялась сословным, родственным и иным положением; их правовой режим отчуждения был строго формализован и неразрывно связан с содержанием самих прав. Применение нового режима отчуждения данных прав требовало, таким образом, возникновения новых прав с новым содержанием, в силу чего внедрение в Общее право принципов абсолютной собственности и свободы договоров предполагало раздвоение режима собственности, т. е. возникновение фигуры нового собственника, не признаваемой старым Общим правом. Тот факт, что правовой режим use строился на принципе формального равенства, предопределил развитие в рамках права Справедливости полностью автономной системы имуществен­ных прав, служившей противовесом сословному Общему праву.

Уже в земельном праве XI—XIII вв. получает распространение попытка отделить титул феодального держателя от права на получение дохода с феода, а термин «use» становится обозначением отношений между феодальным держателем и бенефициаром. В этот период доверительная собственность еще не выступает сложившимся институтом права, а является скорее юридически не защищенной практикой земельных отношений. В XIII в. суды еще не выработали определенной позиции по поводу use. Во времена Брэктона вопрос о защите прав бенефициара был открыт,¹¹ о чем говорят противоречивые решения судов по искам бенефициаров к светским феодалам. Use в пользу церкви были, видимо, лучше защищены в том смысле, что охранялись политическим и духовным авторитетом церкви, а также подлежали и юридической защите в церковных судах, применявших римские правовые институты. Противоречивая позиция судов Общего права по поводу защиты доверительной собственности была предопределена логикой феодальной системы, в силу которой бенефициарий и вассал должны совпадать в лице одного держателя. Характерно, что термин «бенефициар» используется первоначально среди германских народов для обозначения лица, наделяемого землей на условиях феодального держания.¹² И лишь с появлением доверительной собственности возникает такая ситуация, при которой бенефициар и вассал могут не совпадать в одном лице, а это уже — свидетельство превращения феода в собственность и разложения феодального строя.

Стремительное распространение use в XIV—XV вв. напрямую вытекало из того состояния, которое приняло Общее право в процессе своего формирования к концу XIII в. Под влиянием идей римского права fee simple (наследственный феод) начинает рассматриваться в качестве частной собственности землевладельца. Например, Актом 1290 г. было разрешено свободное отчуждение наследственного феода в форме субституции, т. е. смены одного вассала другим без согласия сеньора.¹³ Вместе с тем Общее право сохраняет действие феодальных повинностей и запрета на завещания. Вследствие этого в XIV в. use получает широкое распространение среди феодалов в качестве неформальной собственности, используемой одновременно для создания завещаний и избежания феодальных повинностей. Суды Общего права отказали бенефициарам в защите, и с конца XIV в. Лорд-канцлер от имени короля начинает защищать use, принуждая доверительных собственников (feoffees) в отдельных случаях исполнять обязательство перед бенефициарами. С XV в. эта защита приобретает постоянный и регулярный характер. В практике суда Канцлера указание на обязанность соблюдать обязательство чести было не чем иным как принципом признания и защиты неформальных соглашений и прав неформальных владельцев.¹⁴ Подобный принцип в корне противоречил феодальному Общему праву, ввиду чего потребовался пересмотр правом Справедливости всей действовавшей системы земельных прав. Придав отношениям feoffees и бенефициара правовой характер, Канцлер автоматически включил в сферу своей юрисдикции всю систему неформальной собственности, созданной на основе этого обязательства, сообщив таким образом доверительной собственности характер защищенного правом владения.

Сам по себе факт признания неформальных соглашений судом Канцлера явился, следовательно, важнейшим способом реформирования земельного права. Так, право Справедливости считало бенефициара обладателем абстрактного права на землю, существование которого никак не было связано с владением. «Концепция собственности в праве Справедливости была создана полностью независимо от доктрины владения Общего права».¹⁵ Как следствие, закон 1483 г. уже рассматривает права бенефициара в качестве свободно отчуждаемого титула на землю. При этом «суд Канцлера не входил в прямое противоречие с судами Общего права и не делал попыток вмешательства в структуру имений Общего права. Фактически он адаптировал ту же схему собственности».¹⁶ Иными словами, многие имущественные права, признаваемые Общим правом, стали защищаться правом Справедливости в качестве неформальных прав.

В качестве примера можно привести заимствованную судом Канцлера систему ограниченных имений, которые предоставляли временное право на владение землей одному лицу (владельческое имение) и право на это владение в будущем другому лицу (будущее имение). Существование имений различной длительности является логичным и свойственным любой жестко иерархичной феодальной системе, так как оно отражает право сеньора наделять вассала землей на условиях различной длительности. Но теория имений получает особое развитие в рамках доверительной собственности, где она впервые применяется в отрыве от отношений феодального держания и преобразуется под влиянием новой концепции собственности и договора. Например, в праве Справедливости было возможно создавать такие виды имений, которые запрещались в Общем праве. В частности, Общее право не допускало создания будущих прав в пользу третьих лиц, а не самого отчуждателя;¹⁷ не позволяло ограничивать временные рамки существования имений конкретными сроками. В действии данных ограничений проявлялся феодальный характер Общего права, а именно принцип, что земля не может находиться без владельца. В силу этого сроки существования имений определялись исключительно периодами существования и жизни отдельного феодала, рода, семьи. Ограничение на создание будущих имений в пользу третьих лиц также выглядит естественным, поскольку жалование земли вассалу всегда носит характер личного отношения, о чем, например, свидетельствовала практика принесения хомажа. В доверительной собственности подобных ограничений нет. Будущие имения создаются в пользу любых лиц, а их существование может быть ограничено любыми сроками.

Благодаря use буржуазное развитие земельного права в Англии шло не путем заимствования римско-правовых конструкций обязательства и договора, а путем адаптации расщепленной собственности к буржуазным отношениям, исключавшей применение теории обязательств. Принцип свободы договоров, таким образом, утверждается в виде возможности создавать любые комбинации имущественных прав. Ни Общее право, ни право Справедливости не знали настоящей теории договора как средства регулирования прав и обязанностей сторон в обязательстве. Эти функции выполняют ограниченные имения и невладельческие права, что легко объяснить, учитывая, например, схожесть прав будущего собственника с обязательственным правом, в силу чего правоотношения между владельцем земли на ограниченном имении и обладателем будущего имения носят относительный характер, выражают право требования будущего собственника к владельцу земли и его преемникам.

В целях восстановления платежей за феодальные повинности и секуляризации церковных земель власть была заинтересована в упразднении «раздвоенности» собственности. В результате деятельность короля Генриха VIII приводит к принятию Statute of Uses 1535 г., который решил эту проблему, установив, что при учреждении use к бенефициару автоматически переходят все права, обязанности и титул собственника Общего права.¹⁸ Очевидно, что этот статут был направлен не против содержания и системы действующих в рамках доверительной собственности имущественных прав, а именно против возможности раздвоения собственности, о чем свидетельствует представленный короной в парламент в 1535 г. разъяснительный документ под названием «Отрицательные последствия доверительной собственности».¹⁹ Основной идеей документа является критика use, порождающего нежелательное раздвоение собственности («usez make double lawe»). В результате исчезла возможность создавать альтернативную собственность в отрыве от титула собственности Общего права. Вместо этого появилась возможность применять и даже развивать правила, выработанные в доверительной собственности, в отношении собственности Общего права. Так, благодаря действию use, во второй половине XVI в. в Общем праве Англии появляется упрощенный способ отчуждения земли, не связанный с совершением процедуры инфеодализации, формируется концепция земельной собственности, приближенная по своему характеру к буржуазной. Данная инкорпорация означала заимствование Общим правом всей модели земельного права, выработанной правом Справедливости. XVI век в Англии был, по определению Тоуни, периодом «малого капитализма», «малой аграрной революции».²⁰ В правовой сфере этот век был этапом приспособления расщепленной собственности к условиям свободного земельного оборота, приспособления, начатого правом Справедливости и продолженного с 1535 г. судами Общего права.

В XVII в. разделение собственности на два режима возникает вновь. Доверительная собственность возрождается в форме траста, который в Новое время применяется в качестве метода фрагментарного вмешательства в систему Общего права и служит реформе правовых принципов на уровне отдельных институтов. Траст в отличие от use не выступает особой системой имущественных прав, противостоящих Общему праву. Уже к XVIII в. средневековая норма о том, что доверительная собственность может учреждаться только на основе простого феода, потеряла силу: в траст могли передаваться право аренды, ренты и прочие права. Таким образом, имущественные права из Общего права и права Справедливости стали сосуществовать. Как следствие, траст рассматривается доктриной как один из видов имений. Доверительная собственность превращается в буржуазном праве из автономной системы имущественных прав в один из видов расщепления имущественного права. Вследствие этого в Новое время «право Справедливости дополняло Общее право теми способами, которые были крайне желательны или вовсе необ­ходимы для обеспечения соответствия правовой системы... усложняющейся социальной и экономической организации».²¹ Единственным способом действия права Справедливости было признание одного лица, собственника с точки зрения Общего права, обязанным совершить определенные действия в пользу другого лица (собственника по праву Справедливости), т. е. применение доверительной собственности для установления нужного соотношения прав и обязанностей сторон имущественного оборота.

В буржуазном Общем праве концепция расщепленной собственности продолжает существовать. Однако «подобная конструкция, предполагающая сосуществование различных прав на одно и то же имущество, не ведет к признанию плюрализма прав собственности. Фактически... существует полное право собственности, которое может принадлежать одновременно лишь одному субъекту, и может существовать целый ряд других имущественных прав в отношении одного и того же объекта практически в неограниченном количестве».²² Наибольшее влияние концепция расщепленной собственности оказала на регулирование имущественного оборота, которое в отсутствие теории обязательств осуществлялось путем «создания и передачи имения» или иного права в пользу приобретателя. В понятии ограниченного имения, например, были слиты воедино понятие собственности и обязательства, а регулирование прав и обязанностей сторон осуществлялось установлением определенной комбинации ограниченных имений. Вследствие этого в земельном праве все виды договоров сводились в Новое время к простой купле-продаже и семейным соглашениям. Под договором понималась любая уступка имущественных прав, в том числе и односторонняя сделка.²³ В данной системе траст был необходим в качестве средства создания новых видов имущественных прав и модернизации существующих.

Как показывает анализ основных способов использования траста, предпосылкой для его применения является совокупность двух факторов: во-первых, необходимость наложить на титульного владельца имущества какую-либо обязанность в пользу другого лица, которое становится собственником, и, во-вторых, создать для возникшего в результате имущественного права особый правовой режим, отличный от аналогичного режима в Общем праве.

Преимущества траста определялись следующим: 1) он был единственным расщеплением владельческого имения (все другие имущественные права были либо расщеплением права на владение во времени, либо не являлись владельческими); 2) права собственника (т. е. владельца титула по праву Справедливости) основывались на неформальных соглашениях, что допускало отступления от традиционной схемы имущественных прав. Так, с помощью траста создаются надстроечные нормы, которые формально не затрагивают структуру действующих прав, но фактически ее видоизменяют.

Можно выделить три способа использования доверительной собственности в буржуазном праве.

1. Траст выступает универсальным способом урегулирования отношений, где одно лицо управляет имуществом в пользу другого. Здесь с помощью применения техники доверительной собственности участники имущественного оборота, а вслед за ними суды формируют новый тип имущественного права, с помощью которого право на управление отделяется от права собственности (траст в узком смысле как раз и является отношением, где одно лицо обязано управлять имуществом в пользу другого). В Англии и США управление в пользу другого лица было особенно широко распространено. Причина этому — практика создания семейной собственности, требовавшая в условиях буржуазных отношений отделить право на получение доходов от права управления. Трастовые фонды настолько распространились, что в XIX в. «всякий состоятельный человек был доверительным собственником». ²⁴ Более того, режим доверительной собственности используется корпорациями для управления обособленными семейными фондами. В США в этих целях в XIX в. возникают так называемые трастовые компании — корпорации, управляющие активами на праве доверительной собственности.

Траст используется судами в качестве фикции для защиты вновь возникающих в практике имущественных отношений прав. Например, до принятия специального акционерного законодательства возможность передачи имущества корпорации с целью получения прав на участие в управлении и дивиденды не предусматривалась действовавшей схемой имущественных прав. Но к началу XVIII в. в Англии широко распространяются акционерные корпорации. Перед судами встала проблема: каков правовой режим имущества акционерных компаний.

В деле Child v. Hudson's Bay Co 1723 г. и во всей последующей практике XVIII в. она была решена с помощью фикции траста: считалось, что компания имеет титул Общего права на свое имущество, но она является доверительным собственником в пользу акционеров. Таким образом, право восполняло с помощью фикции траста неразвитость доктрины юридического лица. С принятием акционерного законодательства в XIX в. в Англии и США использование этой фикции прекратилось.

Доверительная собственность применяется судами как способ императивного вмешательства в имущественные отношения, в том числе для охраны имущественных прав. Например, имения Общего права подразумевали одномоментный переход всех прав на землю при совершении deed of conveyance (акта передачи). Но суды применяли к сделкам с землей resulting trust, в результате чего с момента заключения договора до передачи титула Общего права покупателю продавец рассматривается правом Справедливости как доверительный собственник в пользу покупателя. «Право Справедливости, следуя принципу "сделано то, что должно быть сделано" рассматривает покупателя как владельца титула права Справедливости на землю, даже если титул Общего права остается у продавца».²⁵ Это правило позволяло, например, вступить наследнику покупателя в договор, возложить на фактически владеющего покупателя риск убытков. Утверждение этих норм другим способом потребовало бы громоздкой процедуры изменения каждого из действующих имений. Но траст позволял ввести новые единообразные правила без изменения структуры всех и каждого из действующих имущественных прав.

Итак, доверительную собственность можно рассматривать как способ урегулирования имущественных отношений, суть которого состоит в признании имущественного права за лицом, не являющимся управомоченным по Общему праву. Следует отметить, что развитие законотворчества с XIX в. нисколько не умаляет значение траста как способа правового регулирования.

Законодательство в основном направлено на закрепление действующих институтов права, в том числе появившихся в результате применения участниками оборота (express trusts) или судами (императивные трасты) техники доверительной собственности. Таким образом, нормотворческие функции суда по-прежнему велики, в том числе для санкционирования или императивного применения метода доверительной собственности.

Доверительная собственность как метод правовой регламентации имущественных отношений является уникальным явлением Общего права, тесно связанным со спецификой формы права и концепцией расщепленной собственности, которые в свою очередь основаны на особенностях культурного и социального развития в странах Общего права. Сохранение доктрины расщепленной собственности во многом было, например, связано с тем, что в этих странах «распорядитель или завещатель считает необходимым опре­делять в своем волеизъявлении то, как собственность будет переходить от одного лица к другому в последующих поколениях»,²⁶ т. е. с необходимостью урегулирования отношений семейной собственности. Таким образом, подобный метод вряд ли применим за пределами семьи Общего права. Но отдельные институты, образуемые в рамках применения данного метода, вполне могут быть заимствованы и применены, что и происходит сегодня во многих странах. Например, рецепция траста имеет место, когда в законодательстве европейских стран инвестиционные фонды регулируются по английскому образцу, либо когда заимствуются нормы Общего права, посвященные регулированию деятельности конкурсного управляющего.

* Юрист Санкт-Петербургского офиса «РЕИМ Консалтинг».

¹ В частном праве США, которое развивалось наиболее независимо от английского права, отличия доверительной собственности от английского образца носят непринципиальный характер.

² Нарышкина Р. Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США. М., 1965. С. 3.

³ Keeton G. W. The Law of Trusts. London, 1963. P. 14-15.

⁴ Pettit P. H. Equity and the Law of Trusts. London, 1979. P. 13.

⁵ Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998. С. 245.

⁶ Боботов С. В., Жигачев И. Ю. Введение в правовую систему США. М., 1997. С. 10.

⁷ Кикотъ В. А. Современные тенденции и противоречия учения о праве собственности в развитых капиталистических странах // Актуальные проблемы современного буржуазного гражданского права. М., 1983. С. 38.

⁸ Dyer A. International Recognition of the Trust Concept [WWW-документ] // Trusts and Trustees: [WWW-сайт] URL: https://www.trusts-and-trustees.com/main.htm (1999. 8 марта).

⁹ Holdsworth W. S. A History of English Law. V. 7. London, 1936. P. 312.

¹⁰Ibid. P. 521-531.

¹¹Ibid. V. 4. P. 415.

¹² О таком значении термина «бенефициар» среди франкских племен см.: Черниловский 3. М. Всеобщая история государства и права. М., 1995. С. 119.

¹³Potter H. An Historical Introduction to English Law and Its Institutions. London, 1943. P. 455.

¹⁴ Отсюда собственно происходит и сам термин «доверительная собственность» (confidence, trust). Ясно, что сама по себе доверительность отношений сторон никакого юридического значения никогда не имела. Доверительность в данном случае указывает на неформальные соглашения как единственный инструмент создания средневековой доверительной собственности.

¹⁵ Holdsworth W. S. History of English Law. V. 7. P. 75.

¹⁶ CribbetJ. E. Principles of the Law of Property. Brooklyn, 1962. P. 68.

¹⁷ Holdsworth W. S. History of English Law. V. 7. P. 81-82; Maitland F. W. Remainders after Conditional Fees//The Collected Papers. V. 2. London, 1911. P. 174.

¹⁸ Holdsworth W. S. History of English Law. V. 4. P. 462-463.

¹⁹ The Evil Consequences of Uses // Holdsworth W. S. A History of English Law. V. 4. P. 577-580.

²⁰Лавровский В. М. Исследование по аграрной истории Англии XVII-XIX вв. М., 1966. С. 18.

²¹ Potter H. An Historical Introduction to English Law and Its Institutions. P. 39.

²² Козырь О. М. Понятие и система прав на недвижимое имущество по английскому праву// Вестник МГУ. Серия 11. «Право». 1987. № 5. С. 73.

²³ Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. К. К. Яичкова. М., 1966. С. 207.

²⁴Нарышкина Р. Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США. С. 18.

²⁵ CribbetJ. E. Principles of the Law of Property. P. 137.

²⁶ Goldsworth J. The Rule against Perpetuities [WWW-документ] // Trusts and Trustees: [WWW-сайт] URL: https://www.trusts-and-trustees.com/main.htm (1999. 12 окт.).