(По изданию С. А. Белокурова, М. 1891 г.)
158-го марта в 30 день, едучи с Москвы живоначальные Троицы Сергиева монастыря старец Арсеней Суханов к Паисию патриарху Еросалимскому, ночевал в Молдавской земле, в Васлую, в монастыре сербьском, в метохе святыя горы Зуграфского монастыря; и ту-то, сидя за трапезою, сказывал игумен з братьею: деялось де у них во Афонской горе. Некто у них был старец честен, сербин, житием свят, и во всем искусен и леты стар; жил в ските, и держал книги московския у себя и крестился крестным знамением по московску, как писано в книге Кирила Еросалимского, что печатана на Москве, - да и прочих де томуж учил. И сведали де про то греки, и сошлись все изо всех монастырей, и того сербина и с московскими книгами поставили на соборе и испытали во всем; и он де им ответ дал против книги Кириловой, как писал блаженныи Феодорит, и Мелетии патриарх Антиохийскии и, последуючи им, писал Максим грек. И те де греки, выслушав у нево, называли московския книги еретическими. И он де им говорил, что есть у них книги старинныя сербьския писменыя, а в них де писано о крестном знамении так же, как и в московских; и тое де книгу писменую, сыскав, принесли на собор, и спущали с московскою печатною книгою и все де сошлось слово в слово против московской книги; а та де книга, как писана, 130 лет тому. И греки де на того старца распыхались яростию велию и хотели его зжечь с книгами; и на милость положили, что его не сожгли, а всяким жестоким смирением смиряли, и безчестили и привели де его ко клятве, что впредь ему так не креститься и прочих не учить. А что де у него было книг печатных московских, и то у него все взяли и пожгли; да и сербьскую де писменую книгу туто ж сожгли. А московских книг сожгли: Кирила Еросалимского, и Многосложной Свиток и Псалтырь следованием.
Да тот же игумен говорил: греки де горды и нам сербом из давных веков ненавистны. Как де мы сербы и болгары крестились, и государи де наши посылали к ним греком, чтоб оне нам преложили книги на словенской язык; и оне де нам отказали, ненавидя нас и чтоб им греком у нас быть во властех. И как де Бог дал им Кирила философа, родился от отца болгарина, а от матери грекини, и навык грамоте греческой и латынской и словеньскому языку, и тот де Кирил ходил в Царьград, докладывал, чтоб ему поволили сложить словенскую грамоту. И они де ему не поволили и запретили. И он де ходил в Рим к папе Андреяну благочестивому, и папа де ему благословил. И как де Кирил грамоту словяном сложил, и греки де много искали, гдеб сыскав ево, убить. И Кирил де, то сведав, укрывался в дальних словянах, что ныне живут под цесарем, и там де и преставился; и папа де повелел мощи его взять в Рим и погреб ево в Риме в церкви святых апостол. А брата де его Мефодия папа Андреян поставил епископа в Паннонии, иже ныне те словяне под цесарем и в Венграх. Да и до сех де мест нас ненавидят греки, что мы по словенским книгам чтем, и архиепископа, и митрополитов, и епископов и попов своих имеем; а им де хочетца, чтоб все оне у нас владычествовали. И тое де ради гордости греки и царство свое потеряли, и в церковь де оне на конех ездили и причастие, сидя на конех, приимали.
Месяца апреля в 24 день в Торговищи сидели за трапезою в патриарше монастыре с патриархом митрополит Мелетии Браиловскии, архимарит Анфимии, архимарит Филимон, поп Макарии, Иоасаф, даскол [дидаскал] Малахии и вся братья. И сидя за столом, говорил патриарх меж себя с митрополиты и архимариты о кресте, како рукою креститися. И говоря много меж себя, патриарх вопросил старца Арсения, и показал руку свою, сложа три перста, и говорил: Арсение! Тако ли вы креститеся?
И старец Арсеней, сложа персты руки своея, как писано в Кириловой книге, и говорил патриарху: тако мы крестимся.
И патриарх говорил: кто вам так велел?
И старец Арсении говорил: есть у нас о том писано во святых книгах; да и Святыя горы ваш же гречанин Максим грек так же писал.
И патриарх говорил: еретик есть Максим, той написал так.
И старец Арсеней говорил: владыко святый! Ты его ныне называешь, не зная его, еретиком, а ереси никакой не ведаешь, но единаго ради креста, что вас обличает. А которыя патриархи старые, те его послали, знаючи, по прошению великого князя, не за еретика, но выбрали их двоих изо всей Грецыи и ис тех двоих его послали, выбрав лучшаго. А по времени паки писали об нем ко государю, чтоб государь его к ним отпустил; и в грамотах своих писали, называли его вторым Златоустом, и просили того у государя с великим прошением; и с тех грамот списки и ныне на Москве. Ты ныне называешь его еретиком, а и не знал его ты; у нас он писал много, а ереси никакой нет.
Старец же Арсении вспросил у гречан: скажите ми вы от писания: где то написано, чтоб по вашему сложению велено креститися?
И оне все с патриархом сказали, что писал им о том Дамаскин иподьякон.
Арсении говорил: у нас Дамаскина иподьякона книги нет и не знаем хто он. У нас есть книга Иванна Дамаскина, что был в Дамаску, и рука ему была отсечена и Богородицу тое руку ему исцелила в одну нощь; и о том ничего он не пишет.
И гречаня сказали: не Иван то им писал, но Дамаскин некто именем, иподиакон и студит; а был он в недавнех летах, тому лет с 70, как умер.
Арсении говорил: я тому вашему Дамаскину не верю, потому что был после седмаго собора спустя многое время; откуду он родом, и каково его житие было и в кое лето был он, того у вас про него не писано, и знамения и чюдес от него никакова не бывало; но был он некто – имянем Дамаскин, иподиакон и студит, рекше тщатель во учении. Но скажите ми от древних отец писания.
И священник Макарии говорил: есть так; делом говорит Арсении. Книга Дамаскина иподиакона добра, а хто он, и где, и в кое время и каково его житие было, того мы не ведаем все и писания о том у нас нету.
Потом митрополит Мелетии и архимарит Анфим и Филимон говорили Арсению: коли ты не вериш Дамаскину, ино Иван Златоустыи о том пишет.
Арсеней говорил: добро есть, будет Иван Златоустыи писал. Я рад слушать; покажите ми.
И патриарх послал по Златоустову книгу. И как принесли книгу Ивана Златоустаго в десть греческую, печатана в Венецыи, и в Златоустове книге сыскали, писано глухо: повелевает крестообразно креститися, а как персты складать, - и того ничего не писано. – И тут греки своего оправдания ничего не сыскали.
Патриарх говорил: Арсение! Да как то толкуется, как ты складаешь свою руку?
Арсении говорил: великии, и малыи, да третии, что подле малого, то мы исповедуем единого Бога в Троицы; а два перста вышнии и среднии великии, - то признаваем два естества Христова божество и человечество; а еже среднии великии перст мало наклонен, - то исповедуется, еже Сын Божии преклонь небеса, и сниде на землю и бысть человек нас ради. Також писал и древнии во святых отцех блаженныи Феодорит; тем же крестом и Мелетии патриарх Антиохийскии чюдо сотвори и еретиков посрами; потом же, последуючи им, и Максим грек пишет тако ж.
И паки патриарх свою руку сложа три перста, и показал и рек: так мы крестимся; те де три перста знаменуют пресвятыя Троицы образ.
И старец Арсении говорил: владыко святыи! И у нас есть три перста во образ пресвятыя Троицы, да не те, которыя ты складаеш; толко мы крест Христов воображаем теми персты, которыя значат два естества Христова – божество и человечество и снитие с небес на землю. Понеж на кресте страдал един Сын Божии, а не Троица, то мы теми персты и крест Христов, сиречь страсти его, знаменуем, а не теми треми персты, которыя пресвятыя Троицы (образ) значат.
Старец же Арсении говорил: как мы крестимся, так у вас и Спасов образ в церкви написан.
И патриарх сказал: то де благословенная рука; так благословлять подобает, а не креститися.
Арсении говорил: что есть и какое то различие Дамаскин вам учинил, что людем знамение крестное двемя персты, а себе тремя? У нас же крестное знамение едино святитель творит, - како на людех, тако и на себе; а прочие по тому ж.
И патриарх говорил: Арсение! Да откуду же вы то взяли? Ведь вы крещение приняли от греков?
Арсеней говорил: владыко святыи! Я вам и многажды говорил, как у нас писано, - и вы тому не верите; и топере я от вас хощу слышати: вы учинились християне преже нас, а мы после. Скажите мне вы: откуду вы то приняли, и от кого, и в кое время и где писано у вас, чтоб по вашему тремя персты крестились?
И патриарх и двожжи и трозжи то говорил: откуду вы то приняли?
Арсении говорил: не стану я вам говорить. Скажите вы напредь про себя: от ково вы то приняли, потому что вы преж нас крестились.
А архимарит Филимон сказал: нигде того у нас не писано, но мы сами так изначала прияли креститися.
Арсеней говорил: добро ты так сказал, что вы сами так изначала приняли. И мы тако ж изначала сами приняли от святого апостола Андрея, також и блаженныи Феодорит пишет и прочии. Ты рек, что вы сами так изволили. Чем же вы лучши нас? Что ты сам, а мы ведь сами таковы ж, как и вы; також у нас Богу угодивших много, что и у вас было. А се вы веру приняли от апостол, а мы також от апостола Андрея; а хотя б и от грек, но от тех, которыя непорочно сохраняли правила святых апостол и седми вселенских соборов, а не от нынешних, которыя не соблюдают правил святых апостол: в крещении обливаются вси и покропляются, а не погружаются в купели, и книг своих и науки у себя не имеют, но от немец приимают. – Истинну ты рек, что вы сами так изначала прияли, а не по святых отец преданию. Есть ли бы вы по святых отец преданию и по апостольскому благовестию ходили, то бы вы крестилися рукою по преданию блаженнаго Феодорита и Мелетия Антиохийскаго; а в крещении погружались бы, а не обливалися, якоже рымляне. А то вы своим упрямством претворяете, якоже Дамаскин зделал вам в одном кресте три креста.
Архимарит же Филимон говорил: вы на Москве одне так креститесь; а в Польской земле Русь по нашему по греческу крестятся.
Арсеней говорил: добро так говоришь. Хочешь ли тем своим словом прав и виноват быть?
Архимарит крепился первым своим словом, говорил дважды и трижды тож слово.
А старец Арсеней говорил: одно тебе говорю: хочеш ли тем словом прав и виноват быть?
И он узнал, такова слова не дал.
А Арсеней говорил: я хочю тем твоим словом и прав и виноват быть; зде у вас в Торговищи сыщу такову книгу Полские земли печатную, а в ней писано о крестном знамении слово в слово против нашего, а та книга у втораго логофета Удришта граматика словенская.
И на тех словах патриарх и все замолчали и, мало посидев, востав из-за трапезы, пошли кручиноваты, что хотели оправдатися святыми книгами, да нигде не сыскали, и то им стало за великии стыд.
И вышед из-за стола на монастыре митрополит Мелетии, и поп Макарии, да Иоасаф старцу Арсению говорили: откуду ж вы веру приняли? Ведь от нас?
И Арсеней говорил: мы веру приняли от Бога, а не от вас.
Паки греки рекли: крещение вы приняли от нас греков?
И Арсеней говорил: мы крещение изначала приняли от апостола Андрея, а не от вас.
И паки Арсении говорил: скажите ми вы, греки, про себя: от ково вы крещение приняли?
И архимарит Филимон говорил: мы крещение прияли от Христа, и от апостол и от Якова брата Божия.
Арсении говорил: то вы неправду говорите. Вы, греки, живете в Грецыи, и в Македонии по сю страну Царяграда, подле Белого моря, и около Солуня и Афон горы. А Христос был во Иеросламие, также Ияков брат Божии; а вы, греки, во Иеросалиме в то время не были: были в то время во Иеросалиме жиды и арапы. Да и ныне во Иеросалиме и около Еросалима все арапы и сирьяне, а греков нет, окроме вас старцов, приходящих немногих, которыя у патриарха живут; а еросалимския старцы все арапы по монастырем живут и у патриарха. А крещение вы прияли по Вознесении Христове от апостола Андрея и от прочих. И будучи в Цареграде апостол Андрей да и к нам пошел Черным морем; и мы крещение в тож время прияли от апостола, как и вы, а не от вас греков.
И поп Макарии говорил: делом Арсении говорит: во Иеросалиме тогда греков не было, да и ныне нету.
И видев даскола Лигоридия, призвали к себе и розсказали ему все, о чем за трапезою спор был – о крестном знамении.
И даскол Лигоридии вопросил старца Арсения: како руку складать и что тому толкование?
И старец Арсеней сложа персты руки своя по древнему преданию блаженнаго Феодорита и прочих и толкование сказал против того ж писма.
И даскол Лигоридии сказал всем им: добро у них; так ещо и лучши нашего.
И патриарх, призвав к себе даскола Лигоридия, и говорил ему, чтоб он приискал от писании святых о крестном знамении на оправдание им.
И даскол говорил: не мочно сыскати такого оправдания.
И патриарх на него кручинился.
И сказывал то сам даскол, сидя за столом у втораго логофета Удришта, за что на него патриарх кручинился; а старцу Арсению сказовал Удриштов студент Федор русин: при нем де даскол то говорил.
158-го году маия в 8 день в Торговищи старец Арсеней ужинал у патриарха в келье (в верху); и после ужина, как пошел из-за стола, говорил Иоасафу попу, чтоб он доложил патриарху, чтоб патриарх велел кому из своих архимаритов с ним старцем Арсением посидеть и поговорить о летописце, что лета в руских книгах не сходятся з греческими от Христова Рожества.
И поп Иоасаф после старца Арсения патриарху докладывал и, сошед с верху, старцу Арсению сказал, что о том деле патриарх прикажет архимариту Анфиму или кому иному.
Маия в 9 день сидели с патриархом в трапезе вся братья и после трапезы патриарх пошел к себе, а старцу Арсению велел за собою в верх идти: и, пришед в верх, учал говорить: Арсение! Вчера мне Иоасаф говорил твоим словом, чтоб мне велеть с тобою кому посидеть и поговорить о летописце. Для чево то тебе надобно?
Арсении говорил: владыко святыи! Надобно для того, что неведомо для чего у нас с вами летописец от Рожества Христова не сходитца.
И патриарх говорил: да как тебе мнится: у нас ли потеряно или у вас? Говори со мною.
Арсении говорил: владыко святыи! С тобою мне о том говорить не уметь, любо речь в задор пойдет, чтоб тебя на гнев не привести. Вели со мною кому иному говорить; и что мы станем говорить, вели нам то записывать и к тем речам, кождому к своим, вели нам руки свои прикладывать, чтоб (было) бесповоротно. И так у нас сыщется вся правда: хто будет прав, хто виноват, и вы ль потеряли или мы.
И патриарх говорил: скажи мне хто тебе надобен, с кем тебе говорить: даскол Лигоридии да даскол митрополит Власии?
Арсеней говорил: владыко святыи! Дай мне кого из своих архимаритов, ково изволишь. А те люди науки высокой, говорить с ними не уметь о правде, понеже у них такова наука: тщатся оне не истину сыскать, но только бы перетягать и многословесием своим истинну замять; на то оне тщатся и наука у них такова езуитская.
И патриарх говорил: для чево с ними не хошь говорить? Оне у нас дасколы и люди учоныя.
И Арсении говорил: вем, владыко святыи, что они дасколы, толко дасколы оне зде, а не в Еросалиме; а с теми я говорить для того не хочю, понеже в латынской науке много лукавства бывает, а истинну лукавством сыскать не мочно.
И патриарх говорил: коли так говоришь, з дасколами не хошь говорить, ино мне тебе нельзя о таком великом деле ответу дать одному, но писать о том ко всем четырем патриархом.
Арсеней говорил: скажешь, пожалуешь ты – ино добро, а не скажешь – в твоей воли. И мы станем и инде о том спрашивать, есть ли ты не изволиш сказать.
Патриарх говорил: Арсеней! Не возможно четырем патриархом погрешить в таком деле, что ты говоришь о летописце, что будто у нас с вами не сходится; то у вас потеряно, а у нас у четырех патриархов у всех единосогласие.
Арсении говорил: владыко святый! Мнится ми, что у вас погрешено, понеж, по взятии Царяграда от турка, латинницы книги греческия все выкупили и у себя переправя, печатали по гречески и вам роздавали.
Арсении ж говорил: владыко святый! Высокую речь говоришь, что не возможно погрешить. Июда и апостол был и со Христом жил, и тот согрешил. Також и Петр апостол трижды отрекся Христа. Також (и четыре патриархи многи еретики были во Цареграде), и во Александрии, и в Риме и многи ереси заводили; и того ради и царство ваше разорилось. Да и до сех мест то у вас ведется в Цареграде: патриархов своих давите сами, а иных в воду сажаете; и ныне в Цареграде четыре патриархи. — А что ты говориш, будто вы, греки, источник всем нам вере, и то высокую ж речь говорите. Источник и предложитель вере Христос Бог, Который за наше спасение умер плотию, и воскресе, и на небеса взыде и седе одесную Отца, Егож пришествия паки ждем судити всех нас.
Патриарх говорил: Арсении! Ведь вера изыде от Сиона и что есть доброго, то все от нас изыде. Ино мы корень источник всем вере; и вселенския соборы у нас же были.
Арсении говорил: владыко святыи! Истинну глаголеши, что закон изыде от Сиона и соборы у вас же были; тое и мы веру держим и проповедуем, которая от Сиона изыде и вселенскими соборы подкреплена. А вы, греки, тое веры не держите, которая от Сиона изыде, но токмо словом говорите.
Греки говорили: мы веру держим, которая от Сиона изыде.
Арсении говорил: как вы то говорите, что будто вы веру держите, которая от Сиона изыде? Писано в 50 правиле святых апостол, велено крестить в купели в три погружении и вселенския соборы такоже велели; а святии апостоли то правило писали в Сионе, сиречь во Иеросалиме. И у нас то апостольское правило твердо хранят; а вы в купели в три погружении не креститеся, но обливаетесь; и то знатно, что вы не тое веру держите, которая от Сиона изыде. — Апостоли ж написали в своем правиле: не молитесь со еретики в церкви. А греки со армяны, и с римляны и с франками молятся в церкви единой и святыню им с верными вместе дают на обедни; а в Ясах ляцкой бискуп на Крещение на водосвящении облачался на собор с митрополитом волосским. — А что вы называетесь источник всем, ино евангелие напредь написал Матфей, по 8 летех Вознесения Христова, жидовским языком к веровавшим жидом, а не к греком; то есть первый источник вере Спасителя Бога. И то знатно, что не греки в начале крестились. Потом по 10 летех написал Марко в Риме римляном, а не греком; и посему знатно, что римляне преж греков благовестие прияли. Потом Лука написал по 15 летех к Феофилу князю. А по 32 летех преложи та евангелия на еллинский язык. Иоанн Богослов и свое написал. И посему знатно, что не греки источник всем. — Вы ж говорите, что соборы у вас вселенские были, того ради называетеся источник. И на соборех не едины греки были, но и римляне и вси веровавшии по вселенней, а не одни греки. Да и вселенския соборы не источник вере, но на еретиков собирались, которыя веру Христову, преданную нам от апостол, разоряли; и святыи отцы предание апостольское на соборех подкрепляли, а не вновь веру уставляли. И потому знатно, что и соборы вере не источник, но подкрепление. А вера изначала изыде от Христа Бога совершена и предана апостолом; а апостоли, взем от Христа, во весь мир предали веру совершену, а не в полы.
Арсеней же говорил: вы, греки, называетеся источник всем верным, якоже и папа называет себя глава всей церкви. И мы глаголем вам: ни папа — глава церкви, ни вы греки, источник всем. А есть ли и был, толко ныне пересох и сами жаждою страждете, нежели вам весь свет напаявати своим источником; а иныя ваши греки пьют из бусорманского источника. Мы ж Русь крестихомся в смерть Христову, занеже и распялся Христос за нас, от Его же ребра изыде кровь и вода; тои нам источник источи веру из ребра Спасителева, а не греки нам источник вере. Турской царь и ближе нас у вас живет, да се не можете его напоить своим источником и к вере привести.
И маия в 11 день сказовал старцу Арсению даскол Григории русин, что живет у митрополита Стефана торговищьскаго. Был де у митрополита Стефана за трапезою епископ Даниил Охридской и говорил про тебя Арсения, что де ты с ним спор чиниш о кресте, како рукою креститися. А как де у нас будет в Турской земли, сломают де ему те рога. Было де у нас такое дело во Афонской горе в руском монастыре, старец так крестился по московским книгам; и старцы де святогорския собралися все и ево, поставя пред собою, испытали. И он де говорил: как он крестится, так написано в московских печатных книгах; а мы де сербы и болгары с Москвою чтем одне книги. И старцы де святогорския того старца предали турку, и турок де держал его в темнице многое время; и как де он турка освободился, и мы де его закляли; что впредь ему так не креститися и прочих не учить. А книги де московския присудил я сожечь на огне; и те де книги, у того старца взем, пожгли.
Июня в 1-й день патриархов поп Иоасаф говорил старцу Арсению: после вечерни я де спрашивал в церкви у епископа Даниила: книги московския он ли присудил сожечь во Афоньской горе? И он де о том не заперся: я де велел сожечь. А в то время были митрополит Браиловской Мелетии и многия люди, как Иоасаф сказовал то.
Того ж дни, мало погодя, поп Иоасаф, пришед, старцу Арсению говорил: я де про то дело сказывал патриарху и патриарх де тому дивится; туто ж де и Амфилохии старец прилучился и он де патриарху сказывал, что при нем жгли государевы книги во Афонской горе.
Июня в 2 день после заутрени, призвав патриарх к себе в келью старца Арсения, роспрашивал: где то слышали и давно ль, что государевы книги во Афонской горе пожгли греки?
И старец Арсении патриарху говорил: про то дело слышал я в Васлую от старцов Зуграфскаго монастыря, да и в Торговищи от многих людей от здешних и от сербьских старцов; да и епископ Даниил Ахридонскии сидел у митрополита Стефана торговищскаго за столом, похвалялся тем, что то дело он судил и книги сожечь он присудил московския.
И патриарх тому дивился много и говорил: напрасно де таким врагом государь царь и милостиню дает; прямо де мы тое своей ради гордости и царство свое погубили. За што де было книги жечь? Естли бы де и ересь какую сыскали, ино было то поморать, а книг не жечь. И призвав старца своего Амфилохия, роспрашивал пред старцом Арсением, потому что тот старец в то время был во Афонской горе, как книги жгли.
И старец Амфилохии говорил, что он в то время был во Афонской горе и то все видел. Сошлись де старцы святогорския все, и надели на себя патрахели, и привели старца с московскими книгами, и облекли его в ризы, и поставили среди церкви, и называли его еретиком, и книги де держит еретическия, и крестится не по гречески, и хотели его сожечь и с книгами; тутожде и турки стояли призваны. И по много де безчестия тому старцу велели московския книги на огнь положить самому; и он де многое время не хотел на огнь класть, и за великую нужу, заплакав, положил, убояся и сам того ж огня. а сожгли де московских книг две в десть великии, а третьяя в полдесть, а иных де не помню каковы. А старца де того закляли, что ему впредь так не креститься и никого не учить, и отдали его турку: и турок де держал ево у себя в железах многое время и, взяв с него мзду, отпустил. – Старец же Анфилохии патриарху сказывал, что другово де такова старца у них во всей горе Афонской нету. Брада де у него до самой земли, якож у Макария Великого; а носит де ея, в мешечик склав, и тот мешечик з бородою привязывает к поясу. А имя ему Дамаскин, муж де духовен и грамоте учон. И то де греки зделали от ненависти, что тот старец от многих почитаем, а сербин он, а не грек; греки де хотят, чтоб всеми оне владели.
Того ж дни за трапезою у патриарха сидел митрополит Власей и вся братья патриарша, и меж себя многия речи говорили про святогорских старцов, что оне не добро учинили.
В 3 день Паисии патриарх призвал к себе митрополита Власия, и своих архимаритов и старца Арсения и говорил: Арсение! Как ты мыслиш о вчерашнем деле? Чего ты хочеш от нас?
И Арсении говорил: владыко святыи! Мне того мало дела. Естьли государь царь и великии князь Алексей Михайловичь всеа Русии самодержец про то сведает, а святогорския старцы любо приедут к Москве, ему государю станут бить челом о милостине, - и оне сами за себя ответ дадут, за што оне государевы книги жгли. А тепере я бью челом, чтоб того епископа велели вы поставить перед собою и допросить: за што оне государевы книги пожгли? Какую в них ересь сыскали?
И патриарх и митрополит послали до епископа. И, как епископ Даниил пришол, учали ево допрашивать: для чево московския книги пожгли? И епископ в том заперся, а говорил: было де во Афонской горе так: собралися старцы на сербского старца Дамаскина имянем, что он крестится не по гречески и иных тому ж учит. И того де старца, поставя на соборе, допрашивали: откуду он тому научился? И он де указал на сербьскую на писменую книгу, что в ней так писано креститися; и тое де книгу, взем у него сожгли; а та де книга старинная сербьская, тому 130 лет как писана. И тому де есть писмо зде прислано из Афонской горы к митрополиту Стефану торговищскому.
И патриарх Паисии и митрополит Власии епископу говорили: напрасно оне и тое книгу сожгли, понеже она на словеньском языке, а не на греческом; се она книга старинная.
Епископ же Даниил перед патриархом говорил, что они московских печатных книг не жгли, сожгли де одну сербьскую писменую.
Арсении говорил: святейшии государь патриарх! Давече пред тобою говорил старец Амфилохии, что сожгли они при нем московских печатных книг – две великии в десть, а третьяя в полдесть, а иных, он сказал, не помнит.
И патриарх велел старца Амфилохия поставить с епископом с очей на очи.
И старец Амфилохии, став пред патриархом с епископом с очей на очи, говорил то ж, что и наперед сего патриарху сказал; а епископ сказал: того он не ведает.
Старец же Арсении взем книгу печатную граматику у патриарша даскола Малахии, а в ней писано: и в Духа Святаго, иже от Отца и Сына исходящаго, и тое книгу принес на собор перед патриарха и говорил: сказываете вы, что книги ваши греческия правят вам в Венецыи и во Аглинской земли ваши православныя гречаня; а та книга печатана в Венецыи, а в ней писано самая головная римская ересь. Ино было довлеет вам те книги сожигать, а государевы было вам книги не за что жечь. У нас государь царь благочестивой, ереси никакой не любит и во всей его государевой земле ереси нету. А у печати сидят книги правят избранныя люди и безпрестанно над тем делом сидят; а над теми людми надзирают по государеву указу митрополит и архимарит и протопопы, кому государь укажет, и о всяком деле докладывают государя и патриарха. То вы зделали не гораздо, что наругались над ево государевыми книгами. Хотя б вы его царского имени устыдились, что в них писано: те книги печатаны его царским изволением.
И патриарх говорил: Арсение! Не добро оне зделали; хотя б и ересь какую сыскали; ино было то поморать, а не всю книгу сожечь. И мы латынских книг не зжем, но будет, что есть еретическо, и мы помораем, а их держим.
И по многой беседе епископа Ахридонскаго отпустили, а к Стефану митрополиту послали, чтоб он прислал к ним писмо, что прислали к нему из Афонской горы о крестном знамении.
Потом митрополит Власии старцу Арсению говорил: Арсение! О крестном знамении ни евангелист, ни апостол нихто не писал, как персты складать: то есть самопроизволное; но токмо подобает крестообразно крест чинить, а то все добро и ереси и хулы на Бога никакой в том нет. Мы складываем великии перст з двема верхними во образ Троицы и теми крестимся; а вы складываете великии перст з двема нижними во образ Троицы, а двема верхними креститеся. То ж добро однако крест Христов воображается; но толко нам мнится наше лутше, что мы старее.
Арсении старец говорил: вем, владыко, что вы старее; но старая одежда требует покрепления или, егда полата или церковь каменая попортится, то треба починить, и паки нова будет и крепка. А у вас и много есть розвалилось – предания апостольская и святых отец, сиречь творите не по древнему преданию, а починить, сиречь справить, не хощете. Гордостию надувся, ходите и называетеся всем источник вере; и вместо погружения обливаетеся и покропляетесь, а о крестном знамении, оставя предание блаженнаго Феодорита и прочих, и держите наваго своего учителя Домаскина иподякона. – Вы ж сказываете, что вы так изначала приняли; а Спасов образ в церкви у вас написан, руку держит так, как мы крестимся и как блаженный Феодорит писал и прочии.
И патриарх и митрополит сказали, что так де благословлять подобает, а не креститися.
Арсении говорил: егда святитель благословляет, крест же творит на том, кого благословляет; ино у нас обыкло, по древнему преданию, которою рукою на людех крестное знамение творит, тою и на себе. А то вы говорите неправду, что изначала так вы прияли креститись. Мне мнится, изначала и вы так крестилися и благословляли, как и мы ныне, и как в церкви на иконе у вас и у нас Спасова рука пишется. А то вам написал новой ваш учитель Дамаскин иподьякон и зделал вам в одном кресте три креста: людей велел крестить пятмя перьсты странным обычаем, а себя тремя; а древнее предание, как Спас благословлял и как рука Его на образу пишется, и то вы отставили, так ни благословляете, ни креститеся. Мы ж старое предание держим, якож блаженныи Феодорит пишет и прочии. – Аще и армяне, якоже вы сказываете, так крестятся; но мы того ради старого предания креста Христова не перекладываем. Есть ли армянин добро делает по старому преданию, чем то виновато? А есть ли и грек сам изволит вновь и претворит старое предание, чем то право? Есть ли бы вы изначала так приняли, ино б у вас о том было писание древних святых отец, якоже и у нас. А то вы не можете никакого писания мне показать о том окроме Домаскина; и Домаскин уже был от создания мира во осмой тысящи и написал вам как персты складывать благословенную руку и как креститися, а не так, как вы креститеся рукою. – Ино мочно вам и потому разуметь: есть ли бы мы от вас крещение приняли, то бы мы также бы обливалися, как и вы: а то знатно, что мы не от вас греков крещение прияли, но от апостола Андрея и от наместников апостольских, занеже крестим мы по их 50-му правилу в три погружения, а не по вашему обливаемся. – А у нас на Москве у государя царя и у единаго епископа есть и до пятисот церквей, а у митрополита Новогородскаго будет и 2000. Ино что то за патриарх и над кем он патриарх, что одна церкви во всей его патриархии? И патриарх зовется отцем, начальник сиречь, имеет под собою митрополитов, архиепископов, и епископов. Ино кому иному началник, а то у него иной церкви нет и никаких отцев у него под началом нету? А на Москве патриарх, аки папа в Риме, издавна устроен царем Констянтином. И в Великом Новеграде устроен митрополит, занеже Новград место старое, еще от потопа устроен; и в латынских крониках про него пишут латынцы: кто может Богу и Великому Новуграду? Да и белой клабук архиепископу Василью, по ангелову и по Селивестрову явлению дан бысть от папы Селивестра Римскаго. А в Казани митрополит, занеже то царство Казанское великое. А в Ростове митрополит, занеже княжество великое. В Астрахани царство же великое вместо Златыя орды устроенное теми китигами. Сибирь царство же великое. А прочии архиепископы по великих княжествах, яко же бы вся Молдавия и Мултянской.
Патриарх говорил: что у вас воров не смиряют, разбойников не вешают? Посидев в тюрьме, выходят и паки тож чинят. У нас, хотя и Турская земля, а смирно; а сыскав воровство, казнят, отпуску нет, а в тюрьме не сидят.
Арсении говорил: у нас воров смиряют и казнят. – Да слышал я, что сказывал Назаретской митрополит, как сербскаго митрополита турчин, вышед от кади и взем за бороду, заколол ножем до смерти; и для чего того турчанина не казнили? Или хвалите турков лучше наших правителей, у нас же нельзя зделать так.
Июня в 4 день митрополит Стефан писмо святогорьских старцов к патриарху прислал и патриарх, взем, отдал дасколу Лигаридию перевесть на простой греческой язык.
[Писмо сятогорских старцов переведено з греческаго на словенский язык, что прислали святогорские старцы к Стефану митрополиту новое свое сложение на старца Дамаскина, у котораго московские книги пожгли крестнаго ради знамения.
О знамении изображения честнаго креста.
Соединение име двух палцов, сиречь менших палцов, с первым пальцом великим соединенны же, являют истинну Святую Троицу. Скланив палец средний, понеже вторый образ Святыя Троицы – Слово божественное преклонь небеса, сниде низу на землю и бе человек. два порождения суть: едино есть временное, другое же безвременное; Бог совершен по божеству и человек совершен по человечеству. Положив руку на челе, и сим являем едино рождение превечнаго Сына Божия от Бога и Отца. Потом снижаем ниско на пояс чрева нашего, да явим, яко внутрь благословенной утробы Богородицы Марии взят истинное тело, и со человеки ж низу на земле пребысть, и претерпе, якоже человек, нас ради человек, воскресе и вознесеся на небеса и седяй одесную Отца. Посем оттуду преносим руку на плече правое, понеже праведницы посядут правицу, когда приидет судити весь свет праведный Судия Христос; занеже тогда правица победит шуйцу, си есть праведнии грешных, не толко же, якоже днесь обладают грешницы праведными. Аще хощеши разумети умнейше ради правицы сея праведных, веждь шестоенадесять зачало Матфея и шестое зачало к коринфяном.
В слове блаженнаго Феодорита како подобает человеком творити крест, тако подобает и благословляти комуждо и творити же – крест же во образе Святыя Троицы Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святаго. Не три бози, - но един Бог; в троицы лицы имянем, едино же божество. Отец не рожден, ниже создан, Сын рожден, а не создан, Дух Святый не рожден, ниже создан, но исходяй. Три в божестве: едина сила, едина слава, едино поклонение от твоего естества ангелскаго и человеческаго. Сие знаменует соединение перстов триех. – Два персты наклонены, когда покланяемся, яко да явим два естества Христова – божество, яко се рече, и человечество; Бог по божеству и человек по человечеству, и во едином и в другом совершен. Другий перст правицы нашея изобразует Христово божество,и третий же изобразует человечество Его, понеже свыше сниде, яко да спасет нас нижних. – Наклонение же перстов являет, яко Сын Божий преклонь небеса, сниде ради спасения нашего.
При сих тако подобает крест творити и благословити, якоже нас научиша и положиша нам закон божественныи отцы. И кто не знаменуется двумя пальцы, яко и Христос, да будет проклят. Благословити же и творити и двумя персты, вкупе же с великим первым, и да наклоняет персты, изображает яко преклонь небеса; яко и два свыше, ими же благословляет, а сии же изображают божество и человечество. – Сих ради тако подобает творити человеку крест и благословляти: совокупляяй сиречь два перста нижние с великим передним и два вышнии; якоже нас поучает и Мелетий Севастиский. Сей святый Мелетий колико бе в животе зело преславный, толико бе и в слове; потом же за един плиш[плищ] остави епископию и сотворися скитник. [Еретицы] того времени, мнящи, яко свят есть во единой с ними вере, у царя просили, да будет с ними патриарх; яко ся сотвори. Потом собра собор противу арияном и просяще людие, - патриарх да сотворит им истинное поучение православия. Святый же Мелетий объяви три персты, изобразуя Отца и Сына и Святаго Духа. Посих, соединяяй два перста и поклоняяй третиего, благослови всех людей; и абие изыде от уст его, яко гром светлый и глас неизглаголанный: трех исповедуем, единаго же ради глаголем. И сим образом посрами сопротивных врагом. Потом пойде в Царьград и зело почтися царем великим Феодосием.
О разсуждении другом.
Друзии же человецы не разумеюще, да творят крест буе, вотщеся труждают, возносяще рукою на образ и веселят диаволом сим. Кто убо да сотворит крест, подобает первие полагати руку на челе, потом низу на пуп, потом первие да положит на плече правое, посем второе на левом, понеже сие [есть] истинное изображение креста. И кто знаменати будет знамением сим чело, никогда же не будет боятся диявола, врага всех нас, но еще возмет мзду от Господа Бога, аще ли же сотворит единою крест. А кто убо пренебрежет и не будет радети и послушати, да полагает крест неправо, - воистинну той един от них ненавидит креста Христова [и отдадеся дияволу]. Паки же кто будет поучати христианина не наученнаго, исправить его, той возмет мзду велию и сугубу от Господа Бога. Такожде иже не покорится сему благому составлению, да будет проклят.
Се составление сербское сотворися языком еллинским от Кирияка, иже бе некогда архидиаконом великия церкви и сотворися ексархом Кралю смиренному царства чешскаго.
Имена перстом суть сия: 1 от андимхир; 2 лихан