Источник: Ричард Т. Де Джордж. Деловая этика.
М.: ИД «РИПОЛ КЛАССИК», «ПРОГРЕСС», 2003.
Справедливость
Справедливость, согласно одному из ее самых общих определений, заключается в том, чтобы воздавать каждому по его заслугам, чтобы со справедливым обращаться справедливо, а с несправедливым соответственно. Однако существует много методов определения того, чего, собственно, заслуживает каждый человек. Отдельным лицам можно воздавать причитающееся в соответствии с затраченным ими трудом, с их способностями, их достоинствами, их нуждами и т. д. Каждый из этих критериев может оказаться уместным для определенных целей и при определенных условиях. Когда мужчина — глава семьи — был в обществе типичным лицом, получающим заработную плату, обычно считалось, что ему следует платить больше за одинаковую работу, чем одинокому мужчине или одинокой женщине. Основанием для этого служил тот аргумент, что мужчине — главе семьи — приходится кормить больше ртов, а поэтому ему нужно больше денег. Но с изменением социальной структуры общества и с вступлением в состав рабочей силы все большего числа женщин оказался справедливым принцип равной платы за равный труд, независимо от обязанностей мужчины или женщины содержать семью.
Существуют разные виды справедливости. Компенсаторная справедливость заключается в компенсации кому-либо за совершенную по отношению к нему в прошлом несправедливость или в возмещении причиненного ему в прошлом ущерба. Возмездная (или карательная) справедливость имеет в виду наказание, которому подлежит нарушитель закона или преступник. Процедурно-правовая справедливость — термин, употребляемый для обозначения честно разработанных процедур, методов практической деятельности или честно достигнутых соглашений. Коммутативная (обменная) справедливость относится к справедливости сделок. Распределительная справедливость предусматривает распределение — обычно государством — льгот, пособий и бремени их финансирования.
Поскольку коммутативная справедливость относится к справедливости сделок или обменов, она имеет огромное значение в бизнесе. Коммутативная справедливость требует, чтобы равное обменивалось на равное. Так, товары должны продаваться по цене, равной их подлинной стоимости. Требовать больше, чем они фактически стоят, — значит обманывать покупателя, а следовательно, несправедливо. Например, монополии, если их каким-то образом не регулировать или не контролировать, создают такую ситуацию, где существует лишь один продавец, и стремятся поставить продавца в такое положение, при котором он может использовать преимущество, обусловленное острой потребностью покупателя, и назначить гораздо большую цену за изделие, или товар, или услугу, чем они действительно стоят. Следовательно, нерегулируемые монополии склонны осуществлять несправедливые сделки на рынке. Коммутативная справедливость требует назначения справедливых, или честных, цен, исходящих из подлинной стоимости всего того, что продается или обменивается. Однако стоимость чего-то не всегда легко определить, и разные люди с разных позиций оценивают это что-то по-разному. Вообще, обмен или сделка справедливы или честны, если обе стороны сделки:
- имеют доступ ко всей необходимой информации, относящейся к сделке;
- заключают сделку свободно и без всякого принуждения;
- получают от сделки выгоду.
Конкуренция между поставщиками — это один из способов предотвращать принуждение и побуждать поставщиков продавать свою продукцию по справедливой цене, а не по наибольшей цене, какую рынок выдержит. Если труд или рабочая сила также считаются товаром, который покупается и продается, тогда коммутативная справедливость распространяется и на заработную плату и определяет, насколько справедливо и честно она устанавливается.
В то время как коммутативная справедливость играет решающую роль в деловых сделках, распределительная справедливость играет главную роль в действиях государства. Для того чтобы общество, состоящее из людей, придерживающихся разных вероисповеданий и несколько разных нравственных взглядов, было стабильным, государство такого общества должно восприниматься его гражданами как действующее справедливо по отношению ко всем ним. Но как же оно может восприниматься таким образом, если члены этого общества придерживаются разных и даже противоположных взглядов на то, какие требования предполагает справедливость?
Современный американский философ Джон Роулс[32] сформулировал получившую широкое признание теорию справедливости, которая дает ответ на этот вопрос. Применяемые им методы ее обоснования носят кантианский характер и могут рассматриваться как способ применения третьей формулы категорического императива. Роулс пытается выработать такие принципы распределительной справедливости, какие могут быть приемлемы для всех рационально мыслящих людей. Эти принципы, следовательно, должны быть универсальными, они должны воплощать в себе уважение ко всем людям и должны быть сознательно одобрены всеми. Чтобы вывести такие принципы, он предлагает проделать воображаемый эксперимент. Представим себе, что все люди пребывают в «царстве незнания». В этом «царстве» мы бы, конечно, знали, что мы разумные существа и что дорожим собственным благом. Но мы не знали бы, богатые мы или бедные, принадлежим ли мы к высшим или низшим классам, одаренные мы или бездарные, являемся ли мы физически и умственно неполноценными или же здоровыми, белые мы, черные или принадлежим к какой-нибудь другой расе, мужчины мы или женщины и т. д. Вот вопрос, который мы сами себе должны задать: какие принципы мы сочли бы справедливыми или честными, если бы не знали, какое место занимаем в обществе? Этот метод весьма полезен, если мы желаем обеспечить объективность наших нравственных суждений. Это метод, с помощью которого можно делать обобщения более широкие, чем делал сам Роулс. Он способен помочь нам применить кантианское тестирование автономной приемлемости любого принципа или правила, которые мы хотим проанализировать. Однако, чтобы дать ответ на наш вопрос, мы должны — для тех, кто находится в «царстве незнания», — иногда внести больше знаний, чем это допускает Роулс в своей системе основных принципов справедливости.
Рассмотрим пример с медицинским училищем, которое желает увеличить число представителей меньшинств в составе своих студентов. Справедливо ли или честно ли применять при приеме в училище двойной критерий, один для белых мужчин и другой, менее строгий, для представителей меньшинств? Давайте поместим всех студентов, желающих поступить в медицинское училище, в «царство незнания», в котором они не знают, к какой расе принадлежат и каковы их способности. Им известно, что число абитуриентов, желающих поступить в медицинское училище, превышает число имеющихся у училища мест и что поэтому необходим какой-то метод определения того, кого следует принять в училище. Все они желают, чтобы условия приема были равными для всех. Все они согласны с системой приема абитуриентов на основе количества набранных очков и других установленных критериев при условии, что последние, в свою очередь, считаются справедливыми. Если училище прежде принимало 100 новых студентов, то согласятся ли абитуриенты из «царства незнания» на закрепление за представителями меньшинств десяти мест из ста имеющихся вакансий? Поскольку никто из абитуриентов, пребывающих в «царстве незнания», не отдает себе отчета в том, к какой расе он принадлежит, им придется задать себе указанный вопрос с позиции каждой из разных рас.
Если абитуриент окажется вне «царства незнания» и если он является представителем расы меньшинства, он получит по сравнению с другими преимущественное право на поступление в училище. Следовательно, с корыстной точки зрения у него не будет возражений против такой системы приема в училище. Но если вне «царства незнания» окажется белый абитуриент, его шансы на прием в училище сокращаются на десять мест. В результате у него появятся основания отвергать такую систему приема. А поскольку абитуриенты, пребывающие в «царстве незнания», не имеют представления о том, являются ли они белыми или представителями меньшинств, и поскольку они предполагают, что окажутся в самом невыгодном положении, они также отвергнут указанную систему. Таким образом, система приема в училище не является справедливой.
Если же верно, что используемые при приеме в училище критерии отбора абитуриентов несправедливы для всех или что тесты или иные критерии искажены в пользу белых, тогда эти критерии несправедливы. Но исправление этих критериев с помощью системы, которая также несправедлива, не представляет собой правильное решение. Честное или справедливое решение—это такое, с которым согласятся все пребывающие в «царстве незнания».
Следовательно, по существу, изложенная методика подсказывает нам, что применяемая практика, или программа, справедлива для всех заинтересованных сторон, если все стороны сознательно и объективно с ней соглашаются. «Царство незнания» помогает нам обрести необходимую объективность.
Если бы медицинское училище добавило 10 вакансий к числу принимаемых на первый курс и зарезервировало их для представителей меньшинств, было ли бы это справедливо? Нам снова пришлось бы прибегнуть к методу «царства незнания», чтобы ответить на этот вопрос. В этом случае, поскольку положение белых абитуриентов не ухудшилось бы, поскольку положение абитуриентов—представителей меньшинств — улучшилось бы, и при условии, что никто не знал бы, кто из абитуриентов белый, а кто черный, такая система приема оказалась бы предпочтительной. Следовательно, при использовании указанного метода такую систему, в отличие от прочих, можно считать справедливой. Хотя указанный метод может быть использован при анализе многих проблем справедливости, Роулс применяет его специально в качестве основы для решения проблем распределительной справедливости. Роулс утверждает, что в «царстве незнания» люди согласятся признавать лишь два специфических принципа справедливости, которые они могут применить при создании справедливой конституции. В своей книге «Теория справедливости» Роулс в упрощенной форме следующим образом излагает эти принципы:
Первый: каждый человек должен обладать равным правом на самые широкие основные свободы, совместимые с аналогичными свободами для других.
Второй: социальные и экономические неравенства надлежит привести в такую систему, при которой они отвечали бы двум условиям: а) чтобы их сознательно рассматривали как служащие к выгоде каждого; б) чтобы они относились к профессиям и должностям, открытым для всех[33].
Первый принцип гарантирует каждому человеку равную свободу, в максимальной степени совместимую с такой же свободой для любого другого человека. Индивидуумы стремятся располагать возможно большей свободой для достижения своих целей; свобода — это функция рациональности, а поэтому уважение к свободе означает уважение к людям. Согласно этому правилу, каждый человек заслуживает равного обращения с ним. Отсюда следует, что первый принцип отвечает требованиям нравственного закона, что он морально обоснован и окажется приемлемым для всех разумных людей. В политической сфере этот принцип гарантирует каждому политическую свободу, защиту закона и равенство перед законом.
Второй принцип менее бесспорен. Его вторая часть предусматривает равенство возможностей и свободный доступ к профессиям и должностям. Это общепризнано. Первая его часть допускает неравенства богатства и дохода, влиятельности и престижа. Но она утверждает, что такие неравенства приемлемы для всех лишь в том случае, если наименее обеспеченная группа населения улучшает свое положение в результате влияния этих неравенств. Например, предположим, что надо сделать выбор между двумя обществами. В обществе А уровень жизни всех его членов равен 100, а в обществе Вуровень жизни его членов неодинаков и колеблется от 150 до 200. Каждому разумному человеку следовало бы предпочесть общество В. Несмотря на то что положение всех членов этого общества неодинаково, все они более состоятельны, чем члены общества А. Хотя вторая часть рассматриваемого принципа требует равных возможностей для всех, первая его часть допускает неравенства в преуспевании при условии, что все от них выигрывают. Иногда именно таким образом аргументируется оправдание капитализма. Поскольку все могут свободно конкурировать, одни преуспевают больше других, но конкуренция повышает производительность, поднимает уровень жизни каждого. Поэтому все живут лучше, чем в случае отсутствия такого условия.
Второй принцип подвергается нападкам как со стороны тех, кто считает выдвинутое условие слишком жестким, так и со стороны тех, кто считает его слишком мягким. Первые утверждают, что, поскольку существуют равные возможности, не возникает никакой несправедливости, когда кто-то извлекает выгоду из своей квалификации, усердной работы, мастерства или из того, что берет на себя риск в каком-то деле. Они заслуживают большего вознаграждения, чем другие, но их выгоду не следует обусловливать тем, что она приносит выгоду также и менее преуспевающим группам населения. А критики, объявляющие принцип слишком слабым, доказывают, что допускаемые неравенства могут оказаться настолько глубокими, что явно станут несправедливыми. Указанный принцип, утверждают они, позволяет очень, очень богатым становиться еще более богатыми, тогда как очень, очень бедные становятся лишь чуть-чуть менее бедными. Это, настаивают они, неприемлемо.
Подразумевается, что принципы Роулса следует применять при определении справедливых базисных структур общества. Их можно также использовать для того, чтобы судить, насколько фундаментально справедливы существующие общества. В качестве принципов распределительной справедливости они неприменимы к другим категориям справедливости. Тем не менее мы можем воспользоваться примененным Роулсом методом также для выявления принципов определения других категорий справедливости.
Именно то, какие принципы или методы практической деятельности сочтут для себя приемлемыми люди, пребывающие в «царстве незнания», может служить и служит предметом спора. Но существуют какие-то принципы, с которыми согласятся все разумные люди, а применение метода, учитывающего «царство незнания», весьма плодотворно для непредубежденного и объективного выбора моральных принципов.
Рассмотрим проблему дискриминации. Когда мы сталкиваемся с вопросом о том, является ли справедливой практика дискриминации при найме на работу, можно отправиться в «царство незнания» и спросить: если мы не знаем, кого она коснется, мужчин или женщин, черных или белых, предпочтем ли мы систему, где существует дискриминация, или такую, где ее нет? Ход рассуждений здесь таков: если бы наше место в обществе определял наш злейший враг, какую из этих двух систем выбрали бы мы? Ответ вовсе не зависит от того, занимаемся ли мы гаданием или готовы идти на риск: дело здесь заключается в том, признаем ли мы выбранную систему или общественную структуру справедливой еще до того, как нам станет известно, какое место мы в ней займем. Если все разумные люди примут эту систему и применяемую практику, следовательно, она справедливая.
Ясно, однако, что, если бы мы не знали, к какому полу или к какой расе мы принадлежим, мы бы не испытывали желания иметь систему, в которой существует дискриминация. Мы предпочли бы систему, где нет дискриминации. Следовательно, система, в которой практикуется дискриминация по признаку пола или расы, несправедлива. В этом смысле такое общество, в котором дискриминация дозволена или диктуется, — несправедливое общество.
В данном случае, поскольку проблема затрагивает базисные структуры общества, приемлемые для нас два принципа Роулса можно также применять непосредственно, и мы получим такой же ответ. Дискриминация нарушает второй принцип справедливости. В наименее выгодном положении в данном случае оказываются те, кто подвергается дискриминации. Поскольку мы относимся к тем, кто вполне может оказаться объектом дискриминации, для нас становится очевидным, что от дискриминации мы не получаем никакой выгоды и что при существовании дискриминации мы не можем обеспечить свое благосостояние. Напротив, наше положение, несомненно, ухудшается. К тому же профессии и должности также не всем доступны. Они закрыты для тех, кто подвергается дискриминации. Следовательно, дискриминация, подразумевающая неравное отношение к людям, не может быть оправдана вторым принципом справедливости, и, таким образом, дискриминация несправедлива.
Поскольку два принципа Роулса не охватывают все проблемы справедливости, нам не следует ожидать от них большего, чем они могут дать. Например, эти принципы не в состоянии помочь нам определить, что собой представляет справедливая заработная плата или что можно считать честным или справедливым в отношении внутренних структур корпорации. Корпорация отличается от общества как такового; справедливое обращение с ее работниками, например, необязательно означает предоставление всем им наиболее широкой свободы. Справедливость необязательно требует, чтобы неравенства внутри фирмы трактовались так же, как и неравенства в обществе в целом. Тем не менее теория Роулса предлагает подход и создает базу для плодотворной общественной дискуссии о справедливости экономических систем, различных социальных институтов и практических методов социальной деятельности, а придуманное им «царство незнания» обеспечивает способ анализа ряда проблем, связанных с вопросами справедливости или честности.
Применение общих принципов прав и справедливости можно свести к следующим стадиям.
Стадии применения принципов прав и справедливости
1. Четко сформулируйте подлежащую решению нравственную проблему и выясните, связана ли она с требованиями справедливости или прав.
2. В ряде случаев наличествуют оба вида анализа. Если это так, мо жете ли вы перевести моральную норму, выраженную на языке прав, на язык справедливости, или наоборот? Если да, то сделайте это.
3. Если права являются доминирующим аргументом, определите для каждого права:
а) широко ли оно принято и признано в качестве права? Если нет, то как его можно отстоять?
б) кому принадлежит это право и против кого оно осуществляется в данном случае?
в) какую обязанность оно возлагает на того, против кого оно реализуется?
г) существует ли в данном примере более чем одно право, а если да, то противоречат ли они друг другу?
4. Если права вступают в противоречия друг с другом, определите, какое из них в данном случае важнее и должно получить предпочтение, приведите обоснования такого приоритета.
5. После определения доминирующего в данном примере права имеются ли какие-либо основания полагать, что оно может быть перекрыто иными аргументами? Если да, то рассмотрите эти аргументы, если нет, примените это право на практике.
6. Если доминирующим аргументом является справедливость, определите, какого рода справедливость в данном случае более подходит.
7. Если речь идет о распределительной справедливости или проблемах устройства общества или законодательства, примените два принципа Роулса.
8. Когда дело касается других видов справедливости, обратитесь к воображаемому «царству незнания» и задайтесь вопросом, все ли заинтересованные стороны — если им неведомо, получат ли они выгоду от действия (или сделки, или метода практической деятельности), если они располагают адекватной информацией и если они мыслят как разумные люди — станут рассматривать предложенное действие как приемлемое? Если да, то такое действие в этих рамках справедливо, если нет, то оно несправедливо.
9. Определите, существуют ли иные суждения, последствия или обстоятельства, которые ослабляют или изменяют применение этого суждения. Если да, то абстрагируйтесь от этих факторов, чтобы решить, справедливо ли данное действие. Если таких факторов не существует, то предыдущее заключение остается в силе.
Долг (или моральная обязанности), права и справедливость — это общераспространенные термины, которые люди используют при обсуждении правильности или неправильности действий, политических программ и экономических систем. Это очень определенные термины, и их использование подразумевает строгие требования. Подобно любым нравственным требованиям, они нуждаются в обосновании. Понимание того, как можно обосновывать суждения, в которых используются эти термины, позволяет нам принимать разумное и эффективное участие в дискуссиях об этих суждениях у себя дома, на работе или в общественной жизни. Без такого понимания мы просто сводим все к простой констатации нашей уверенности в том, в чем, как мы надеемся, другие будут согласны с нами. Чисто эмоциональное положение наших представлений несопоставимо с четким изложением наших убеждений и редко является ему заменой. Овладение мастерством нравственной аргументации — как деонтологической, так и утилитаристской — служит ключом к участию в происходящих дискуссиях по проблемам этики, включая и проблемы этики в бизнесе.