В существующих теориях происхождения языка условно можно выделить два подхода к решению этой проблемы: 1) язык появился естественным путем; 2) язык был создан искусственно некоей активной созидающей силой, людьми. В переходе от них к членораздельной речи участвовали жест и мимика.
На ранних этапах развития цивилизации существовала логосическая теория (< лат. многозначного слова logos 'слово', 'язык') происхождения языка. В соответствии с этой теорией в основе зарождения мира лежало духовное начало, которое обозначалось разными словами «Бог», «Логос», «Дух», «Слово». Дух, воздействуя на материю, находящуюся в хаотическом состоянии, творил мир. Конечным актом этого творения явился человек. Духовное начало или «Логос» существовало, таким образом, до человека, управляя инертной материей.
Смежность представлений о слове, мысли и действии отразилась в многозначном греческом выражении logos. В евангелии от Иоанна сказано: "Вначале было Слово". Это неудачный перевод слова logos с греческого оригинала.
В библейской традиции носителем слова был Бог (каждый день творение мира освящалось словом Бога). Эту божественную теорию происхождения языка разделяли такие крупнейшие мыслители, как Платон (IV в. до н э), немецкие просветители XVIII в. И. Гердер, Г. Лессинг и др. Слово, согласно этой теории, имело, однако, не только божественное, но и человеческое происхождение, поскольку человек, созданный по образу и подобию Божию, получил от Бога и дар слова. «И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым»,- говорится в Библии (Ветхий завет, ст. 3, 6). Но доверия к человеку и его разуму все же не было. Слово, созданное им, было несовершенно, поэтому оно должно было пройти через «суд старейшин». Более того, слово человека господствовало над ним, подрывало силу его духа и разума.
Логосическая теория происхождения языка существует в нескольких разновидностях: ведической, библейской, конфуцианство.
Ведическая теория
В представлении народов, населявших Переднюю Азию и Индостан и живших ранее X в. до н.э., язык был создан божественным началом, хотя оно и могло привлекать к этому делу человека. Необходимо отметить разнообразие обликов всевышней силы, создающей язык, многоступенчатость этого действия при движении имен с неба на землю и непосредственную связь именования с деятельностью, с созиданием.
Самыми древними дошедшими до нас литературными памятниками (наряду с шумерскими письменами) являются индийские веды. Это сборники (их четыре) поэтических и прозаических произведений, которые датируются XXV-XV вв. до н.э. Индийцы считают их священным писанием.
Первой по древности и святости считается Ригведа. В ней в одном из гимнов говорится, что установителем имен является бог – Всеобщий ремесленник, ваятель, кузнец и плотник, создавший небо и землю. Но он устанавливал не все имена, а только для подчиненных ему богов. Начало речи дали люди – первые великие мудрецы, которые под покровительством бога Брхаспати – вдохновителя красноречия и поэзии -"приступили к действию, осуществляя установление имен". Этот миф выглядит так: главный бог Всеобщий ремесленник и "господин речи" давал имена другим богам, имена же вещам устанавливали люди - святые мудрецы, но с помощью "господина речи".
В мифах создание имен - священное действо, служащее не интересам людей, а завершающим этапом создания мира вещей; имена являются его атрибутом, который существует сам по себе, независимо от людей. Им предстоит лишь познать и использовать готовые имена.
К ведам в древнеиндийской философии и мифологии примыкают литературные произведения особого жанра - упанишады (букв. "сидеть около"), комментирующие и дополняющие ведические гимны. Упанишады относятся к IX-VI вв. до н.э. и по форме представляют собой беседы мудреца-учителя с юными учениками, "сидящими около".
Чтобы понять, как авторы упанишад представляли себе появление имен и речи, обратимся к истокам их рассуждений. Ответ на вопрос "Что было вначале?" - "Бог (или боги)" их не удовлетворял, так как тогда надо было объяснить, кто создал богов и что было до них.
В упанишаде Шатанатха Брахмана мудрец говорит: "Водами поистине было это начало, лишь морем. Эти (воды) размышляли: "Как могли бы мы размножиться?"". Для того чтобы развиться и размножиться, первоначальное бытие нуждается в некотором орудии – это миросозидающая сила (в названной упанишаде – тапас). Описываются различные варианты космогонического процесса. Но для большей их части характерно то, что сперва должно существовать некоторое активное начало, способное творить, но не обязательно божественное. На некотором этапе миросозидания появляются боги, которые продолжают творение мира, в том числе и имен.
Мудрец, ведущий беседу в упанишаде Чхандочья, так представляет себе ход событий: вначале было сущее (это более поздняя упанишада, чем Шатапатха Брахмана, поэтому мир начинается не с конкретного вещества – воды, а с обобщенного бытия). Сущее решило вырасти и стать многочисленным, и в первую очередь сотворило жар, который создал воду. Жар активен и двулик: разрушая топливо, созидает тепло, так необходимое для жизни. Динамичность жара и невещественность тепла близки по своей природе человеческой речи – высшему этапу творения.
Вода, пожелав стать многочисленной, сотворила пищу, которая бывает всюду, где идет дождь. Пища бывает трех пород: из яйца, от живых и из ростка. Далее уже в миросозидании принимает участие божество, которое решило войти в живые существа и с помощью животворящей силы – Атмана - "явить имена и формы". Этот акт является заключительным в миросозидании и обходится без человека. Очевидно, если "имена и формы" живых существ "явились" из них самих, то имена возникают по их (существ) "природе".
Интересно "направление" именования: обычно имя движется от бога к вещи, здесь же оно выходит изнутри ее и связано с ее формой. Объяснив возникновение жара, воды, пищи и имен, мудрец переходит к рассмотрению человеческой природы.
Поглощенная пища разделяется на три части: грубейшая становится калом, средняя -- мясом, тончайшая - разумом. Выпитая вода превращается в грубейшей своей части в мочу, средняя становится кровью, а тончайшая - дыханием. Жар также поглощается (в виде тепла) и становится костью, мозгом, а тончайшая его часть - речью. "Ибо разум, дорогой, - заключает мудрец, - состоит из пищи, дыхание состоит из воды, речь состоит из жара...". Хотя имена и возникают без человека и вне его, но речь, в которой он пользуется ими, есть собственно человеческое свойство, рожденное из "поглощенного жара" "по природе" человека.