// Военно-исторический журнал. 2006. №10. С.44-47.
OCR, корректура: Бахурин Юрий (a.k.a. Sonnenmensch), e-mail: georgi21@inbox.ru
Крымская (Восточная) война1853-1856 гг.изобилуетмногочисленнымипримерамисамоотверженностии мужества русскихвоинов. При этомотличались и те, ктооказывал врачебнуюпомощь ранеными больным. В даннойстатье рассматриваютсянекоторые вопросыорганизациимедицинскогообеспечения войск,новые по тому времениметоды лечения,сделана также попыткапроанализироватьпричины недостатковв медицинскомобеспечении Русскойармии. Несмотряна то, что в статьеанализируется опытработы военных медиков150-летней давности,материал не утратили сегодня своегопознавательногозначения, хотя быв плане ознакомленияс теми нестандартнымиподходами русскихвоенных медиковк решению новыхсложных задач, которыевпервые встали передними в период войны.
Крымская война 1853-1856 гг. дала не только толчок к отмене крепостного права, проведению военных реформ 1860-1870 г., но и к развитию военной медицины, в том числе эвакуационной системы медицинского обеспечения боевых действий войск{1}.
Еще до начала войны на территории Бессарабии Военное министерство России сосредоточило 12 военно-временных госпиталей (ВВГ) с полным запасом имущества и медикаментов на 4800 человек. При вступлении в июле 1853 года в придунайские княжества войск генерала от артиллерии М.Д. Горчакова были открыты военно-временные госпитали в Бырладе, Бакэу Текуче, Фокшанах, Бузео и Бухаресте. В конце 1853 года здесь имелись 35 ВВГ с запасом медикаментов и имущества на 21 600 больных. Сверх того сюда были направлены запасы госпитального имущества еще на 13 400 человек.
В каждой дивизии было по одному подвижному госпиталю (ПГ) на 200 мест. В конце 1853 года к ним добавились еще два. Госпитальные палатки, имевшиеся в действующих войсках, могли вместить 2400 человек. При необходимости армия могла воспользоваться запасом палаток на 1800 человек, находившимся в Одессе. Все полки были полностью укомплектованы медицинским персоналом, в том числе цирюльниками, обученными уходу за ранеными, перевязке ран и наложению полевых турникетов (жгутов), к тому же в резерве – в случае развертывания новых ВВГ – имелись 150 врачей. В конце 1853 и начале 1854 года по распоряжению главнокомандующего вооруженными силами на западных и южных границах генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича было заготовлено 2000 пудов корпии{2}. Большие запасы перевязочных средств действующие войска получали за счет частных пожертвований. Начало этому делу положили императрица и ее дочери, которые несколько раз присылали в действующую армию собственноручно приготовленные ими связки корпии, компрессы, бинты. Их примеру затем последовали жительницы придунайских княжеств{3}.
Благодаря принятым медицинской службой предупредительным мерам, содействию командования и вполне удовлетворительному продовольственному снабжению войск, а также благоприятным климатическим условиям заболеваемость и смертность в действующей армии, особенно в первый период кампании на Придунайском театре военных действий, была сравнительно невысокой и не превышала показателей мирного времени. Лишь с наступлением холодной и дождливой осени 1854 года, активизацией боевых действий, с появлением перемежающейся лихорадки заболеваемость в войсках несколько увеличилась. Для лечения лихорадки были сделаны большие запасы хинина и хиноидина. Если из получавших водку без хинина заболевал один из 17 человек, то из получавших водку с хинином – только один из 24. Летом 1854 года усилилась диарея в связи с употреблением немытых фруктов и сырых овощей. В августе-сентябре того же года наблюдалась вспышка холеры: всего заболели 275 человек, из которых умерли 156. Для предупреждения желудочно-кишечных заболеваний был специально издан приказ по армии{4}.
В районе расположения резервных войск среди рекрутов, не привыкших к военно-походной жизни и переменам климата, наблюдались заболевания тифом: из 12 173 заболевших в госпиталях умерли 3359 человек. Большая часть тифозных больных поступала в Одесский, Тираспольский, Измаильский и другие госпитали тылового района.
С ноября 1853 по ноябрь 1854 года в госпиталях и лазаретах на Придунайском театре военных действий лечились 13 241 больных цингой, из которых умерли 946 человек. Больных сифилисом за всю кампанию было 8905 человек. В связи с этим в январе 1854 года в Бухаресте и других городах Валахии по высочайшему повелению были предприняты строгие «медико-полицейские меры» для ограничения венерических -44- заболеваний. Общее число больных за период с 1(13) ноября 1853 по 1(13) ноября 1854 года в русской Дунайской армии составило 120 тыс. человек, что намного превышало число раненых и контуженых.
Боевые санитарные потери в течение Придунайской кампании оказались невелики, так как ни одного значительного сражения на этом театре не было: всего после боев с противником на перевязочные пункты поступили 4498 раненых и 1559 контуженых, убитых было чуть более тысячи человек{5}. Серьезных операций было произведено 457, из них 320 – на перевязочных пунктах и в передовых госпиталях. Впервые в истории отечественной военной медицины почти все операции производились с применением обезболивания хлороформом. Однако обезболивание не использовалось при повреждениях черепа и при столбняке{6}. Умерли после операций 123 раненых (27 проц.). Общая летальность раненых за год равнялась 13 проц. Всего от болезней и ранений в Дунайской армии умерли 15 706 человек, из них от ран – около 800 человек{7}.
Госпитали, расположенные на Кавказском театре военных действий, подчинялись штаб-доктору Годзеевскому в особом штате управления которого, утвержденном командующим отдельным Кавказским корпусом генерал-лейтенантом В.О. Бебутовым, имелись: помощник штаб-доктора, корпусный хирург, управляющий канцелярией с тремя писарями из фельдшеров и инструментальный мастер. Главный – Александропольский отряд обеспечивался подвижным госпиталем на одну тысячу мест и тремя ВВГ на 150, 300 и 600 коек. Подвижной госпиталь был разделен на два отделения по 500 мест каждое, одно из них сопровождало войска в боевых действиях, а второе всегда находилось при штабе корпуса. В распоряжении этого госпиталя имелись 400 арб, 200 троечных повозок и 500 вьючных лошадей. Подвижной госпиталь на 600 мест был и в Эриванском отряде. В районе Ахалцихского отряда находились Ахалцихский военный госпиталь на 600 коек, Ахалкалакский (100 коек) и Боржомский (150 коек) ВВГ. Как войска, так и госпитали были полностью укомплектованы медицинским составом и необходимым медицинским и хозяйственным имуществом.
Организацию медицинского обеспечения боевых действий войск отдельного Кавказского корпуса хорошо иллюстрирует деятельность медицинской службы Александропольского отряда во время сражения у Кюрук-дара 5 августа 1854 года. Главный перевязочный пункт был заблаговременно развернут за центром действующих частей на расстоянии «полупушечного выстрела» от боевой линии под личным наблюдением корпусного штаб-доктора. Через час после начала сражения, в шесть часов утра на перевязочный пункт уже поступили свыше 200 раненых. Когда турецкие войска отступили, наши войсковые медики, оказав помощь на поле боя легкораненым, собрали тяжелораненых и прибыли с ними на перевязочный пункт. Последний раненый был обработан только в шесть часов вечера. Всего на перевязочный пункт поступили более 2 000 раненых и контуженых, которые после операций и перевязок на повозках в сопровождении медиков были направлены в подвижной, а затем в Александропольский госпиталь. Согласно отчету этого госпиталя, обеспечивавшего самую крупную группировку отдельного Кавказского корпуса, за первый год войны (с 17(29) октября 1853 по 1(13) ноября 1854 г.) в него поступило: раненых иконтуженых – 2624, больных – 12 230; всего – 14 854 человека. Летальность (общая) составляла 17,7 проц., летальность раненых – 14,7 проц.{8}.
К началу высадки англо-французских войск в Крыму в Русской армии имелись шесть (5 военно-сухопутных и 1 морской) постоянных военных госпиталей общей емкостью 1950 коек. Сухопутные госпитали дислоцировались в Севастополе (на 610 коек), Симферополе (на 310 коек), Феодосии (на 310 коек), Керчи (на 160 коек) и в Перекопе (на 60 коек). Морской госпиталь (на 500 коек) размещался в Севастополе. Перевязочных материалов в городе имелось только на 6 000 человек. Находившиеся здесь же четыре ВВГ оставались в свернутом состоянии. Лишь на второй день Альминского сражения, начавшегося 20 сентября 1854 года, стали спешно разворачивать сводный военно-временный госпиталь, в который доставили около 2 000 раненых{9}, однако ввиду неподготовленности госпиталя помощь им удалось оказать лишь самую минимальную.
После сражения при Альме много раненых было направлено в Севастополь, еще больше оставалось на поле сражения, так как весь отряд русских войск численностью 35 тыс. человек обеспечивался всего двумя перевязочными пунктами, на каждом из которых было по три медика с небольшим числом лазаретной прислуги и десятью подводами для перевозки раненых. Когда о том, что более 2 000 раненых в Альминском сражении оказались в отчаянном положении, лежали на земле, без медицинской помощи и даже без тюфяков, рассказали адмиралу П.С. Нахимову, то он «вдруг, как бы вспомнив о чем-то… сказал: поезжайте сейчас в казармы 41-го экипажа*, скажите, что я приказал выдать сейчас же все тюфяки, имеющиеся там налицо, и которые я велел когда-то сшить для своих матросов; их должно быть 800 или более, тащите -45- их в казармы армейским раненым»{10}. Николай I в одном из писем просил главнокомандующего сухопутными и морскими силами в Крыму адмирала князя А.С. Меншикова: «Пекись о раненых, ради Бога, и призри их сколько можно…»{11}. К сожалению, царская просьба оказалась гласом вопиющего в пустыне{12}, что во многом объясняется неподготовленностью медицинской службы и неорганизованностью медицинского обеспечения, особенно в сражениях при Альме и под Инкерманом{13}.
В самые тяжелые дни обороны Севастополя в осажденный город прибыл Н.И. Пирогов с небольшим отрядом врачей и сестрами милосердия в количестве 35 человек во главе с А.П. Стахович из только что учрежденной в Петербурге Кре-стовоздвиженской общины. В январе 1855 года в Крым прибыли еще три группы сестер, последнюю из них возглавляла Е.М. Бакунина, о работе которой Н.И. Пирогов всегда писал с восхищением. Кроме того, в Севастополь прибыл отряд так называемых сердобольных вдов, присланных императрицей Марией Александровной.
Этот первый в мире опыт работы женского персонала по оказанию помощи раненым непосредственно в зоне военных действий, как справедливо отметил в свое время академик С.С. Юдин, «не только полностью оправдал себя и внес огромное улучшение в трудное дело военно-полевой хирургии, но беззаветное и героическое участие большой группы сестер в бессмертной севастопольской эпопее подняло на высокий пьедестал доблесть русской женщины в глазах всего цивилизованного мира»{14}. Имена А.П. Стахович, Е.А. Хитрово, Е.М. Бакуниной, Е.П. Карцевой, а также Д.Л. Михайловой (Даши Севастопольской) заняли почетное место в истории российской медицины.
Н.И. Пирогову и его помощникам часто приходилось работать под прямым артиллерийским обстрелом, иногда канонада беспрерывно продолжалась более 10 дней. «Если уже в обыкновенной жизни, – писал Пирогов, – человек может преспокойно умереть каждую минуту, т.е. 1440 раз в сутки, то здесь, в Севастополе, возможность эта возрастает по крайней мере до 36 400 раз (число неприятельских выстрелов)»{15}.
Медицинская помощь с начала осады Севастополя была организована следующим образом. В непосредственной близости от оборонительных линий располагались передовые перевязочные пункты, или «перевязочные станции», где работали врачи и медицинский состав полков Севастопольского гарнизона. В самом городе развернули три главных перевязочных пункта – в Благородном собрании, где работал Н.И. Пирогов, на Корабельной стороне, где работал Х.Я. Гюббенет, и на Северной стороне (припостоянном сухопутном госпитале), где работал главный хирург Южной армии Рудинский. При каждом из главных перевязочных пунктов имелись постоянные лазареты на 300-500 коек. После второй бомбардировки города передовые перевязочные пункты почти все свернули, а медицинский состав направили на главные перевязочные пункты, куда раненые поступали теперь прямо с бастионов.
На главные перевязочные пункты в дни бомбардировок поступали от четырех до пяти тысяч раненых, поэтому основная тяжесть работы по оказанию им хирургической помощи ложилась на их медицинский персонал, самоотверженно работавший под вражеским обстрелом. Об интенсивности хирургической работы на главных перевязочных пунктах свидетельствуют следующие данные. Х.Я. Гюббенет и его помощники произвели 3329 операций. По данным Н.И. Пирогова, им было произведено 5 000 ампутаций, сделано до 200 резекций локтевого сустава; Рудинский и его помощники выполнили 2025 операций{16}. Все операции, как правило, проводились под хлороформным наркозом. Наряду с ампутациями севастопольские хирурги по инициативе Н.И. Пирогова начали применять методы консервативной, «сберегательной» хирургии, -46- впервые широко используя в этих целях предложенную великим хирургом неподвижную гипсовую повязку. Гипсовая иммобилизация способствовала дальнейшему прогрессу в военно-полевой хирургии, так как решала многие вопросы лечения и транспортировки раненых{17}. Широчайшее применение ее в Севастополе спасло многие сотни жизней (и конечностей!) его защитников.
Неоценимое значение для организации хирургической помощи при массовом поступлении пострадавших на главные перевязочные пункты имела впервые примененная Н.И. Пироговым в Севастополе медицинская сортировка раненых{18}. Основываясь на личном опыте военно-полевого хирурга и интуиции гения, он предложил делить потоки раненых на четыре группы: раненые, которым нужны лишь уход и предсмертные утешения (безнадежные, смертельно раненные); раненые, требующие абсолютно неотложной помощи; раненые, которым операция может быть отложена на следующий день или еще позднее; легкораненые, нуждающиеся только в перевязке с последующим возвращением в часть{19}.
После падения Севастополя Н.И. Пирогов стал работать в Симферополе, где к этому времени скопились 12 тыс. раненых{20}.
Много усилий требовала эвакуация скопившихся в Симферополе раненых и больных в тыл страны. Отсутствие специальных транспортных средств, достаточного количества развернутых госпиталей на путях эвакуации, неудовлетворительное питание раненых и больных, плохие дороги – все это и ряд других факторов крайне осложняли дело, что отрицательно сказывалось на общих цифрах безвозвратных потерь.
Впрочем, данные о потерях русских войск весьма разноречивы. По сведениям Х.Я. Гюббенета, всего во время осады Севастополя его гарнизон потерял ранеными и контужеными 73 449 человек, а среди войск вне Севастополя – около 14 тыс. По данным Э.И. Тотлебена, общие потери Русской армии в Крыму составили 128 669 человек, из них убитыми и пропавшими без вести – 32 007. Сведения о потерях в отдельных сражениях в Крыму также отличались значительными колебаниями. Так, если в сражении при реке Альме было 3173 раненых и контуженых, что составило 16,9 проц. к боевому составу, в сражении на Инкерманских высотах – 6689 человек (37,8 проц.), то в сражении при Евпатории раненых и контуженых было всего 583 человека (4 проц.), а под Балаклавой и того меньше – 481 человек (3,9 проц.). Летальность раненых в лечебных учреждениях составляла 23,3 проц., что объяснялось тяжестью ранений и неблагоприятной госпитальной обстановкой{21}.
Информация о заболеваемости среди личного состава также противоречива. По данным Ф. Затлера, она колебалась от 10,5 до 34,9 проц. к списочному составу действующей армии, что не удивительно, если учесть низкое санитарно-гигиеническое состояние, неудовлетворительное питание, перебои в водоснабжении и т.п. Из болезней наибольшее распространение имели перемежающаяся (крымская) лихорадка, диарея, тиф. За время боевых действий в русских войсках наблюдались три вспышки холеры, занесенной из войск противника. Однако в русских войсках в отличие от войск противника эпидемия холеры не получила развития и быстро прекратилась. Летальность от холеры достигала 60 проц., от других болезней в лазаретах – 5,9 проц., а в госпиталях – 23 проц.{22}. Следует подчеркнуть, что и итоги работы медицинской службы армий противника в Восточную войну были далеко не блестящими. Во французской армии летальность среди больных была 33,5 проц., число умерших от болезней превысило число умерших от ран в 8 раз. В английской армии, как заметил Ф. Энгельс, «раненые находились в Балаклаве, военные врачи в Константинополе, а медикаменты в Скутари»{23}. Из состава английской армии в Крыму (97 864 человека) убиты 2755, умерли в госпиталях от ран 7848 и от болезней – 16 298 человек. Всего в госпиталях находились 144 410 больных, летальность раненых составляла 15,3 проц.{24}. Вместе с тем следует признать, что в целом медицинское обеспечение действующих русских войск в Крымскую войну имело много серьезных недостатков. Однако причины их в той же мере не зависели от самоотверженной деятельности военных медиков, в какой проигрыш всей кампании не зависел от героически сражавшихся солдат, матросов, офицеров.
Примечания
* Ранее П.С. Нахимов командовал 41-м экипажем.
{1} Семека С.А. Медицина военная // Энциклопедический словарь военной медицины. М.: Медгиз, 1948. Т.3. Стб. 812-813.
{2} Вышедший из употребления перевязочный материал: нитки, нащипанные руками из хлопчатобумажной ветоши.
{3} Затлер Ф. О госпиталях в военное время. СПб.: Тип. о-ва «Общественная польза», 1861. С.164, 457-466.
{4} Столетие Военного министерства. 1802—1902. Очерк развития и деятельности военно-медицинского ведомства. СПб., 1902. Т.VIII. Ч.IV. С.8.
{5} Там же. С.11.
{6} Как известно, первым в мире обезболивание в военно-полевых условиях применил Н.И. Пирогов во время осады аула Салты на Кавказе (1847).
{7} Георгиевский А.С.Крымская война // Энциклопедический словарь военной медицины. Т. 3. Стб. 238.
{8} Там же. Стб. 242.
{9} Там же. Стб. 243.
{10} Тарле Е.В.Крымская война. М.: Изд. АН СССР, 1950. С.129.
{11} Там же. С.199.
{12} Там же. С.276.
{13} Там же. С.197.
{14} Юдин С.С. Размышления хирурга. М.: Медицина, 1968. С.280.
{15} Пирогов Н.И.Севастопольские письма и воспоминания. М.: Изд. АН СССР, 1950. С.92.
{16} Георгиевский А.С. Указ. соч. Стб. 247.
{17} Никанорин А. Н.И. Пирогов в Крыму. Симферополь: Крымиздат, 1956. С.52-54.
{18} Максименков А.Н. Николай Иванович Пирогов. Жизнь и деятельность (основные черты). Л.: ВМедА им. СМ. Кирова, 1956. С. 42, 43.
{19} Пирогов Н.И. Начала общей военно-полевой хирургии. М.: Медгиз, 1941. Ч.1. С.23.
{20} Архивные материалы по медицинскому обеспечению Крымской войны 1853-1856 гг. Л.: ВММ МО СССР, 1959. Т.1. Крымская армия (1854-1855 гг.). С.245.
{21} Георгиевский А.С.Указ. соч. Стб. 250, 251.
{22} Там же. Стб.251.
{23} Маркс К., Энгельс Ф. Избранные военные произведения. М.: Партиздат, 1936. Т. II. С.143.
{24} Георгиевский А.С. Указ. соч. Стб. 253, 254.-47-