Монета подобного типа была найдена в начале ХХ в. д. Нагинщина.
Сребреник Ярослава Великого. XI в.
На лицевой стороне — изображение святого Георгия в плаще, с копьем в правой руке и щитом в левой. По сторонам отчеканена надпись «Святой Георгий» на греческом языке, расположенная колонками и читаемая сверху вниз. Вокруг изображения и по краю монеты идут бусинные ободки, между которыми видны розетки из точек, расположенные крестообразно. На обратной стороне — изображение княжеского знака в виде трезубца. Средний зубец завершается кружком с точкой внутри. Еще пять точек расположены внутри крайних зубцов и нижней перекладины. Вокруг надпись «Ярославле Серебро», читаемая слева направо. Вершины букв направлены к краю монеты. Вокруг изображения и по краю монеты нанесены точечные ободки, между которыми крестообразно расположены буквы АМНN, т.е. «аминь».
Сребреники с начертанием легенды «Ярославле серебро» представляют собой оригинальную группу древнерусских монет. Именно они стали первыми русскими монетами, известными историкам и коллекционерам. Одна из этих монет была найдена в Киеве в конце XVIII в. среди различных привесок к иконе. Этот экземпляр стал единственным, который удалось обнаружить на территории южных княжеств. Все остальные находки были сделаны на северо-западных окраинах Киевской Руси. Уникальная монета сразу была отнесена ко времени Ярослава Владимировича Мудрого. Известны три пары штемпелей этих монет. При тщательном рассмотрении становится ясным, что изготовлены они одним и тем же мастером. Все, кто занимался изучением дошедших до нас в своем первозданном виде монет, отмечали их высокую художественную ценность и изящество. Многие даже сомневались в том, что они являются монетами, причисляя их к медалям или печатям, которые были исполнены иностранными мастерами. В подтверждение этой версии ученые указывали на то, что в монетах наблюдается единство композиционной схемы, пропорций, виден свободный подход к передаче деталей, безупречное начертание букв в легенде. Тем не менее, они сделаны русским мастером, обладающим прекрасным знанием византийских образцов и опытом изготовления матриц-печатей. Доказательством изготовления сребреников Ярослава русским мастером является, в частности, неверное начертание имени Георгия (без последней буквы) при безупречно правильной русской части легенды.
Многие исследователи считают, что прототипом для изображения святого Георгия на этих монетах явилось его изображение на византийских печатях, на которых аналогичным образом расположена и надпись. При этом доказано, что на византийских монетах данного периода подобного изображения святого не найдено, т. е. оно было только на печатях. Также было установлено, что и оборотная сторона монеты сохранила следы влияния печатей VII-ХI вв., так как там встречается слово «аминь», не найденное на других монетах.
Кроме того, доказано, что Ярослав перенес лик Георгия на монету со своей печати. Это стало возможным утверждать после того, как была найдена принадлежащая ему печать, на которой повторяется не только изображение Георгия, но и начертание имени святого с отсутствующей последней буквой.
Надпись «серебро» на монетах Ярослава имеется в двух начертаниях: «сребро» и «съребро». Первый вариант является церковно-славянским написанием этого слова и характерен для большинства древнерусских письменных памятников. Его можно встретить и в «Повести временных лет», и в I новгородской летописи. Написание «съребро» встречается только в одном памятнике XI в. — Остромировом Евангелии. Кроме того, написание «съребро» многими исследователями объяснялось, как желание автора штемпеля подделаться под простонародный русский говор.
Изучив все известные сребреники Ярослава, исследователи пришли к выводу, что штемпель с написанием «съребро» старше. Причем если ориентация сторон у первой монеты обратная, то вторая уже чеканится с привычной ориентацией сторон. Кроме отсутствия «Ъ» на штемпеле второй монеты уменьшается размер трезубца, который украшается теперь четырьмя точками вместо шести. В связи с этим, по всей видимости, художник решил увеличить площадь надписи, чтобы занять освободившееся вокруг изображения пространство. Это и вынуждает отказаться от начертания «Ъ», так как для девяти букв там просто не остается места, из-за увеличения размера буква «Л» перешла на вторую сторону монетного поля. В композиции первого варианта монеты при использовании буквы «Ъ» резчику удалось максимально равномерно разместить надпись, которая выглядит как идеально замкнутая по кругу лента, соблюдающая строгую симметрию деления между крестиком над кружком княжеского знака, отделяющим начало надписи от ее конца, и основанием трезубца внизу, делящим надпись ровно пополам, по восемь букв в каждой части.
Установив, что штемпель с «Ъ» старше, ученые указали на ошибочность мнения о том, что Ярослав чеканил монеты сначала совсем без точек, затем с четырьмя точками и наконец с шестью. Экземпляр без точек вообще был признан украшением, которое по недоразумению попало в разряд монет из-за того, что просто повторило своим внешним видом монету Ярослава. Данный экземпляр не был изготовлен из серебра, о чем свидетельствовала ржавчина на нем. Также были видны и внешние отличия — он был больше по толщине и весу. Когда этот образец сравнили с изображениями лапландских оловянных копий Ярославле серебра, выяснилось, что отлили его в той же форме, что и украшения-подвески Стокгольмского музея. Все они имеют прямую ориентацию сторон. По ним можно судить о штемпелях монет, не дошедших до нас, имеющих особенности в изображении Георгия. Отличия выражаются в изображении более крупной головы, более пышной прически, складкам плаща, крупным княжеским знаком без точек и легендой оборотной стороны с буквой «Ъ». Такими же украшениями считаются три медные отливки родом из Германии, чеканенные с неизвестного сребреника вторым типом штемпеля. Но так как у них отсутствуют дырочки или «ушки», то они не были отнесены к украшениям сразу. Медные экземпляры сребреников Ярослава считали сначала подделками недавнего времени, затем подделками времени самого Ярослава и даже древними монетами времен подлинных сребреников Ярослава, чеканенными из-за «чрезвычайной государственной надобности».
Доказательством того, что эти монеты древние, является тот факт, что они стали известны раньше, чем были найдены серебряные монеты этой пары штемпелей. Использование их в качестве украшений подтверждается не только аналогичным предназначением лапландских оловянных монет с «ушками», но и недопустимостью хождения русских монет в области, настолько отдаленной от их центра чеканки, да еще и в придачу с исключительно четкими серебряными монетами Ярослава, при использовании этих же штемпелей. К тому же на территории Германии в качестве украшений использовались и найденные с отверстиями высокопробные серебряные монеты.
На монетах третьего штемпеля у Георгия более узкое лицо, высокая шея, больший нимб и пышные волосы. Размер трезубца — усредненный вариант первого и второго штемпелей, хотя количество точек равно шести, как и на первом. Вместо слова АМНN и розеток отчеканены четыре расставленные крестом точки. Из-за этого упрощения исследователи пришли к тому, что этот штемпель моложе остальных.
Долгое время велся спор, какое серебро Ярослава было оригинальным — большего или меньшего (малого) веса? Монеты второго штемпеля помогли решить этот вопрос. Шесть сребреников малого веса были отчеканены тремя разными, хотя и весьма похожими, штемпелями лицевой стороны и общим штемпелем оборотной стороны при соблюдении во всех них обратного соотношения сторон. Надписи содержат тот же набор букв и одинаковое их расположение относительно обоих изображений, что и на больших сребрениках второго типа штемпелей. На всех штемпелях трех типов точно скопированы все детали рисунков. Малые сребреники оказываются таковыми из-за отсутствия ободка с надписью АМНN и розеток. Данное упрощение изображения свидетельствует о вторичности малых сребреников. Рисунок знака Ярослава тоже повторяется, только с некоторыми изменениями: два добавленных полукружия на основании трезубца вырисовывают глаза, превращая знак в изображение птицы. Это «усовершенствование» рисунка тоже принимается за признак вторичности. Таким образом, устанавливается, что штемпели малых сребреников Ярослава моложе штемпелей большого веса. Но из-за того, что монеты малого веса имеют обратную направленность сторон, предполагают, что их прототипом стал не сам штемпель второго типа, который имеет прямую направленность сторон, а какой-то его предшественник с обратной ориентацией. Если сравнить даты монетных кладов с найденными монетами одного и другого типов, то снова можно сделать выводы в пользу старшинства сребреников малого веса. Ярославле сребро большого веса встречается в кладах, датируемых 1030-1040 гг., в то время как Ярославле сребро малого веса встречается в кладах с датировкой 1025-1055 гг. Но разница в датировке кладов так мала, что судить о первенстве выпуска довольно сложно. Ведь практически это клады одной эпохи — середины XI в. Области распространения этих монет тоже одни и те же — земли Прибалтики.
Единство композиционной схемы, пропорций, свободный подход к передаче деталей, различия в написании легенды, безупречное начертание букв, все это роднит монеты Ярослава Мудрого с сребрениками Владимира IV типа.
Сравнивая изображения на древнерусских монетах и печатях Х-ХI вв., исследователи отмечали их стилистическую и иконографическую близость. Подтверждением является печать Изяслава Владимировича, сына Владимира I, найденная при раскопках в Новгороде в 1955 г. Княжеский знак в виде трезубца с кружком на острие среднего зубца, изображенный на данной печати, такой же, как на сребрениках Ярослава и Владимира I. Надпись «Ярославле сребро», расположенная вокруг изображения княжеского знака, своим содержанием соответствует первой половине легенды на штемпеле IV типа сребреников Владимира, начинающейся словами «Владимире сребро». Эта надпись является достаточно редкой для монет Владимира (один штемпель из 17), и поэтому исследователи относят ее к последним годам правления князя. Изменившаяся легенда на этих монетах в сочетании с сохраненным изображением князя указывают на переход к новому монетному типу, характеризовавшемуся изображением святого патрона князя вместо изображения самого князя. Появление данной легенды еще раньше, на монетах Ярослава, можно объяснить тем, что он выпустил свои сребреники в тот период, когда, будучи новгородским князем, не имел права упоминать на своих монетах общерусский стол, которым в то время распоряжался его отец.
Многие исследователи высказывали свои предположения о том, что сребреники Ярослава чеканились в Новгороде. На это как бы указывают происхождение почти всех известных экземпляров монет из Прибалтики, полное их отсутствие в южных кладах, найденные на севере медные литые повторения этих монет. В качестве косвенного доказательства чеканки сребреников Ярослава в Новгороде выступает их постоянно высокая проба — 960, которую связывают с тем, приток западно-европейского серебра на Русь, начавшийся в конце X в., и проходящий главным образом через Новгород, позволял выпускать столь ценные монеты. Причем серебро не просто являлось для Новгорода одним из импортируемых товаров, но также было основной статьей реэкспорта в другие города до середины XV в.
Прохорова Н.А. Монеты и банкноты России. М. 2007.
Знамя труда
21.06.1999. № 107(13407)
ИНТЕРЕСНАЯ НАХОДКА
В 1895 году в деревне Нагинщина был найден уникальный клад из 1018 серебряных монет тысячелетней давности. Он состоял из западноевропейских денариев, ходивших в то время повсеместно. Однако одна монета была так называемое Ярославово серебро. Она предназначалась для оплаты наемников-балтийцев, варягов. В настоящее время найдено всего 7 штук подобных раритетов. Шесть из них в Германии, Швеции, Норвегии и Эстонии. В домонгольский период только три князя осуществляли чеканку отчих денег - Владимир и Святополк в Киеве, Ярослав Мудрый в Новгороде.
До войны находка хранилась в коллекции П.И. Резвого (Тарту). Впоследствии следы ее затерялись. Информация имеется в отделе нумизматики Государственного Эрмитажа (фонд Н.П. Бауэра). Уникум входит во все уважаемые исследования по нумизматике.
Сланцевских кладов той поры известно несколько. Клад в Ложголово из 88 монет, найденный в 1948 году гр. Ивановой, датируется 1040 годом. Клад в Куклиной Горе, найденный в 1897 году, содержал 13 монет XI века. Еще один клад из Нагинщины, найденный в советское время, передан в Эрмитаж. Некоторые монеты находятся в частных собраниях и в краеведческом музее города. Находили деньги X-XI веков в курганах: в Куклиной Горе - 5 штук, в Патреевой Горе - 1 штуку, в Гусевой Горе -1 штуку. В Кингисеппском районе, подобных находок не было.
Нагинщинская находка - монета грубой работы, очевидно, западноевропейской. Она измыслена Ярославом в пику отцу. После него наступил так называемый безмонетный период - прекратилось поступление сырья, - арабского серебра. Это самая выдающаяся монета, найденная на нашей земле. Вес ее составил 1,49 грамма, диаметр - 24 мм (на снимке). На лицевой стороне изображен Святой Георгий Победоносец, покровитель самого князя. На обороте - древним княжеский знак Рюриковичей в виде трезубца. Очевидно, Ярослав, в крещении Георгий, был проводником христианства в нашей местности. Новые данные свидетельствуют об этом из материалов Пскова и Тарту (Юрьева). Это период 1030 года. Не случаен у нас культ Георгия в приходах Ложголово, Старополья и Рудно. Публикуемый снимок Ярославова серебра - аналог нагинщинского раритета.
В. БУДЬКО, художник.
Будько В.И. Нумизматика.doc
Леймус И. Следы Ярославова серебра..doc
Будько В.И. 12 монет из клада Нагинщина II..doc